***
Просыпается он, кажется, ещё более уставшим, чем до этого. Открыть глаза тяжело, Ченлэ едва ли понимает, что происходит вокруг. Но лёгкий вес руки на плече ощущается явственно, даже слишком. Какая-то женщина, абсолютно одна и в повседневной одежде вместо белого халата, склонившись стоит рядом и мягко улыбается, всё ещё держа руку на мальчишеском плече. Ченлэ реагирует не сразу, но вот женщина уже охает и прижимает к себе грубо скинутую конечность, пока её лицо принимает удивлённое и слегка обиженное выражение. Чжон смотрит на неё снизу вверх с абсолютно нескрываемым раздражением в широко раскрытых глазах. - Простите за грубость. – она отходит от Ченлэ на пару шагов и снова наклоняется, чтобы поднять какую-то вещь. Чжон замечает в её пальцах бумажный лист и наконец смотрит на свои сжавшиеся в кулаки пустые руки, понимая, что это его анализ. Развернувшись обратно к нему, женщина снова улыбается, только теперь дежурной, знакомой всем медработникам вымученной улыбкой. – Просто почти все работники уже ушли, и мы закрываемся с минуты на минуту. Вы одни остались из посетителей. Вы одни. Ченлэ чувствует, как его начинает тошнить. Уже не от медикаментов и запаха дезинфекции. В отражении очков женщины, висящих на самом кончике носа, он видит своё отражение, и волна отвращения поднимается снова. До дрожи во всё ещё ледяных пальцах хочется сорвать их с неё, лишь бы не видеть. Но женщина словно не замечает его состояния и снова протягивает к нему руку с бумагой. На этот раз Ченлэ реагирует быстро. Чужое запястье почти сразу оказывается в захвате холодных пальцев. Настолько сильном, что Чжон, кажется, смог почувствовать трёхгранную кость. Женщина болезненно ахает, но не успевает хоть немного двинуться, как её со всей силы толкают назад. Равновесие находится слишком медленно, пока ноги путаются друг с другом. Глухой звук удара головы о стену разносится по всему коридору, едва ли перекрываясь коротким вскриком. Ченлэ со всё ещё выставленными вперёд руками наблюдает за тем, как женщина всё ниже скатывается по стене, медленно прикладывая ладонь к затылку, отгораживая его от холодной стены. Её взгляд расфокусирован, а дыхание медленное и тяжёлое. Чжон начинает пятиться назад, когда слышит от неё тихое, едва слышное хныканье. Возможно, ему показалось, но на чужой ладони Ченлэ увидел немного крови. Со стороны коридора, ведущего в лечебный отдел, вдруг начинают приближаться голоса. Чжон чувствует, как адреналина в крови становится всё больше, и срывается с места к выходу. Через пару метров почти падает из-за развязанных шнурков на кроссовках, но быстро находит равновесие и продолжает, только бы никто не увидел. На улице слишком темно. А ещё слишком холодно. Ледяной ветер почти царапает мелкими снежинками тонкую кожу, которая сразу замёрзла так сильно, что, кажется, прикоснись к ней, и она в тот же миг расколется на хрупкие ледяные осколки. Очевидно, что к ночи метель разбушевалась сильнее, потому что сейчас Ченлэ не видит почти ничего. Одинокий фонарь рядом с парковкой ничем не помогает привыкшим к искусственному свету глазам, пока ветер заставляет их нещадно слезиться. Чжон даже не видит здания центра у себя за спиной, хотя он может поклясться, что убежал совсем недалеко. Чувство потерянности и ненужности снова мерзкими иглами пронзают каждый сантиметр тела, больно проникая под кожу и оставаясь там, кажется, навечно. Особенно больно напротив сердца. Ченлэ не знает куда идти, но всё равно делает шаг в неизвестном направлении. Первый, второй, а на третий раз подошва обуви начинает скользить по заледеневшему слою снега. Пока одна нога едет вперёд, другая стоит на месте, и Чжон чувствует, как мышцы на внутренней стороне бедра пронзает резкой болью из-за столь сильного и резкого растяжения. Упав, он не сразу пытается подняться, сжимая даже не тающий от ледяной кожи снег в кулаках. Куртка с плеч слетает окончательно и теперь ветер подбирается под свитер, прямо к тонкой шее. Неожиданно Ченлэ кажется, что он слышит, как снег громко скрипит под чьими-то тяжёлыми шагами. Это заставляет его тут же вскочить на ноги, снова чуть не поскользнувшись. Когда кажется, что шаги совсем близко, он всё равно никого не видит: ни силуэта, ни тени. И сами шаги вдруг тоже прекращаются. Чжона это ни капли не успокаивает, только сильнее заставляет нервничать, чувствуя, как тревога переполняет его. – Кто здесь? Ченлэ проговаривает это совсем тихо, всё ещё беспрерывно крутясь на месте и пытаясь высмотреть хоть что-то. Понимает, что вопрос бесполезный и даже если его кто-то и услышит, то зачем отвечать. В фильмах после этого персонажа убивают. Хотя, наверное, он и не был бы против. Но резко опустившаяся на неприкрытое курткой плечо тяжёлая и большая по ощущениям ладонь всё равно заставляет жалко и трусливо вздрогнуть всем телом. Но рука тёплая и почти сразу аккуратно сжимается поверх колючей ткани. Ченлэ всё равно бьёт по ней ладонью и под тихое шипение со спины скидывает с себя. Поворачиваться к, очевидно, мужчине не хочется, но подошва кроссовка снова предательски скользит, ставя своего хозяина под риск наконец сломать себе что-нибудь, например шею. В этот раз его хватают две руки. Они быстро оборачиваются вокруг юношеской талии и притягивают, успев в процессе повернуть его к себе лицом. Чужая широкая грудь тоже тёплая и в этих руках Ченлэ почти не чувствует ветра. Хочется успокоиться, расслабиться. Будь что будет, решает про себя Чжон. Всё равно он слишком давно один. – Успокоился? – голос неизвестного звучит глухо, перекрываясь гулом метели. Однако Ченлэ всё равно слышит в нём противоестественное тепло. Он поднимает голову вверх и смотрит на такое же раскрасневшееся, как у него самого, лицо. Мужчина коротко улыбается и ослабляет хватку. Немного отстранившись, он всё ещё придерживает Чжона за предплечье. Чтобы не упал снова. Когда Ченлэ это понимает, то почему-то испытывает стыд. – А по рассказам ты не такой буйный, знаешь? Он не знает. Ни по чьим рассказам, ни по их содержимому. Видимо, эти мысли отражаются на его лице, потому что мужчина улыбается чуть шире, забавляясь. Но внезапно его выражение лица меняется, становясь крайне озадаченным. Чжон не понимает, из-за него это или нет, он ведь даже не сказал ничего. – Тебя не предупредили. – больше утверждение, чем вопрос. Ченлэ не видит смысла отвечать на него, если всё равно и так всё понятно. Разве что он сам ещё ничего не понимает и не знает, стоя перед незнакомцем и ожидая объяснений. Тот осматривает его с ног до головы, особенно задерживаясь на лице. Ченлэ снова становится холодно, но он всё так же стоит перед мужчиной, не говоря ни слова. – Понятно, - слова мужчины звучат глухо, а улыбка теперь выглядит немного вымученной. – Тогда прости меня за такое странное первой впечатление, Лэ. – Чжон мелко вздрагивает всем телом от такого обращения. Слишком давно его никто не использовал. – Меня зовут Джон Со, я друг твоего отца, обязавшийся сегодня забрать тебя и отвести домой. Ченлэ ухмыляется на это. Дом. Звучит до смешного заезжено. Потому что ту полупустую коробку он никогда не назовёт домом. Только не с этими людьми. – И я могу вам верить? – вопрос бессмысленный, потому что Чжон всё равно поедет с ним. Если и умрёт, то хотя бы в тепле. – Ты можешь всё, другое дело должен ли? – Джон лишь беспечно пожимает плечами, всё ещё придерживая мальчика за предплечье. Ченлэ недолго смотрит на сцепленные вокруг него чужие пальцы. Осторожно выпутывается из них, но только чтобы почти сразу взяться своей ладонь за чужую, как маленький ребёнок за родителя на пешеходном переходе. Джон, смотря на это, только коротко фыркает, выпуская изо рта облачко пара, и медленно тянет Чжона на себя, уводя в неизвестную сторону. – Кстати, прости, что так поздно приехал. – вдруг продолжает Со, через плечо оборачиваясь к Ченлэ, который из-за снова поднявшегося ветра слепым котёнком следует за ним и его рукой, опустив голову. – Надеюсь, это не сильно тебя напрягло. Перед глазами Чжона вдруг появляется женщина, придерживающая затылок и съезжающая по стене спиной, а мелкие острые иглы вновь фантомно пронизывают кожу на кончиках пальцев. – Нет. – он крепче берётся за ладонь. – Всё в порядке. Ченлэ чувствует, как Джон сжимает её в ответ и отвлекается на это. Поэтому почти врезается в мужчину, когда тот неожиданно останавливается и оборачивается к нему, снова осматривая с головы до ног. – Кстати, застегни куртку, пожалуйста. Пневмония лечится долго и муторно, поверь.Часть 1
27 октября 2020 г. в 20:52
Ченлэ почти никогда не мёрз. Лёгкие куртки и кофты вместе с пониженной температурой тела как верные спутницы жизни мальчика. Даже одеяло ночами вечно полуспущено, либо же полностью лежало на полу.
Но сейчас в душном и полупустом коридоре медицинского центра ему холодно. Настолько, что пальцы на ногах поджимаются, заставляя тёплые кроссовки скрипеть от такого давления на ткань. Ужасное чувство, думает Чжон, отвратительное. В этот момент он искренне сопереживает вечно мёрзнущему отцу. Сколько бы слоёв одежды он не надевал на себя, всё равно приходил домой с дрожащими руками и ворчанием на тему своего возраста.
Правда сопереживает, даже если ждёт его уже слишком долго, сжимая во взмокших ладонях несколько раз помятую бумажку с результатом анализа.
Краем глаза Ченлэ замечает уже в который раз медсестру, проходящую мимо него то туда, то обратно. Рядом с ним она замедляет шаг и почти останавливается, видимо желая что-то сказать. Но мальчик не хочет слушать. И видеть эту женщину с её полным жалости взглядом он тоже не хочет. Он просто хочет домой. Только не в полупустой заставленный коробками и пахнущий линолеумом дом. Хочет обратно в Сиэтл, где на двери в его комнату хотя бы был замок. К удаче, её кто-то окликает, и она, цокая своими низкими каблуками, уносится прочь.
Ледяные и еле гнущиеся пальцы снова тянутся в карман за телефоном. Только короткий мизинец неудачно дёргается, и телефон падает на пол вниз экраном и немного прокатывается по нему, издавая до омерзения неприятный звук удара об кафель.
Ченлэ неприятно здесь быть. Он не хочет ничего видеть, его почти тошнит от этого обилия белого и запаха медикаментов. Он закрывает руками лицо, пытаясь хотя бы мнимо оградить себя от всего вокруг. Давит пальцами на глаза, зная, что этого категорически нельзя делать. Но сейчас плевать, сейчас ему плохо и ему нужно отвлечься.
Чьи-то шуршащие шаги раздаются совсем близко, и Ченлэ хочет, чтобы их обладатель скорее отошёл от него. Но тот наоборот, чуть пройдя вперёд, останавливается и поворачивает обратно к Чжону. Тот только немного поднимает руки, всё так же прижимая их к лицу. Первыми фалангами зарывается в волосы у самого края роста, замечая, что там немного теплее. В горле пересыхает, когда он слышит неуверенное:
– Ченлэ? Это ты?
Чжон медленно отрывает ладони от лица и удивленными глазами смотрит на стоящего перед собой парня с его телефоном в руках. Ченлэ не понимает, почему его кто-то знает, почему он кому-то нужен.
– Это же твоё, да? – парень протягивает ему мобильник, который почти полностью помещается в его руке. В руке Ченлэ едва ли вмещается половина. Осторожно забирая его, он продолжает смотреть на лицо незнакомца. Всматривается в черты и честно пытается вспомнить хотя бы имя. Но нет, он не знает ничего.
– Мы знакомы? – голос тихий и глухой от долгого молчания и пересохшего горла. Но парень каким-то чудом всё равно смог разобрать то, что даже сам Чжон едва ли услышал.
Он улыбается, на такой бестактный вопрос он улыбается. Лучше от этого Ченлэ не становится. Всё так же хочется отойти от него подальше. Но незнакомец всё ещё почти нависает над сидящем на неудобном кресле Чжоном, закрывая его от искусственного света ламп.
– Пока нет. – он протягивает свою ладонь к Ченлэ, от чего он по привычке отодвигается поближе к спинке кресла, буквально вжимаясь в неё. Парень будто бы не замечает этого, всё так же улыбается и стоит с протянутой рукой. – Джисон.
На ладони Джисона Ченлэ замечает несколько совсем блёклых укусов, кажется, человеческих зубов. Он поднимает удивлённый взгляд обратно на его лицо и видит почти незаметную повязку из бинтов вокруг шеи. Она лишь чуть-чуть выглядывает из-под воротника чужой дутой куртки, и Чжон бы её даже не заметил, если бы Джисон не наклонился к нему.
Повинуясь любопытству, Ченлэ тянется рукой к чужой шее с намерением немного опустить воротник и посмотреть, насколько сильно она замотана. Но Джисон воспринимает его жест по-своему и на пол пути перехватывает его ладонь своей. Сжимает несильно, однако даже этого Ченлэ хватает для того, чтобы почувствовать, какая она тёплая. Особенно в сравнении с его ледяной кожей.
Джисон хочет сказать что-то ещё, но из глубины коридора его кто-то окликает, какая-то девушка. Он кричит ей в ответ, что сейчас подойдёт. Этот громкий звук заставляет Ченлэ поморщиться и немного сжаться на кресле, опустив голову. Джисон видит это, когда разворачивается обратно, и ждёт, когда Чжон снова посмотрит на него.
– Прости, мне надо бежать, иначе опоздаем. – с виноватым выражением лица говорит он, когда Ченлэ всё же разгибается и уже не выглядит, как испуганный котёнок в коробке. Джисон мысленно усмехается этому сравнению.
Джисон неловко кивает и бодрым, но немного медленным, шагом идёт прочь от Чжона. Тот только продолжает думать о том, куда можно опаздывать почти зимой и поздним вечером. Вопрос остаётся без ответа, как и Ченлэ без единой души рядом.
Он чувствует, как от столь внезапного знакомства нервы расшатались ещё сильнее, чем до этого. В пальцах всё также сжат телефон. К счастью целый, без трещин. Но лёгкое облегчение оказывается мимолётным, когда Ченлэ видит, что отправленные отцу сообщения всё так и остались непрочитанными. Уже час как.
Убрав мобильник обратно в карман, Чжон издает тихий выдох, пытаясь сдержать эмоции. Потому что он снова один, наедине с самим собой и всеми своими проблемами, которые решать не хочется совершенно. Да и не факт, что выйдет.
Ченлэ прикрывает уставшие и болящие глаза, подставляя под голову руку, и сам не замечает, как проваливается в беспокойную дрёму.