История одного вампира

Позже Ксандр отправил мне день и время, когда у Мии должен быть самолёт. Почему должен? Я был предусмотрительнее голландца и посмотрел погоду в Штатах на завтра. Штормит. Есть вероятность, что рейс могли бы отменить, но надеяться на лучшее тоже нужно было. К счастью, взлёт состоялся, Мия мне написала, когда садилась в самолёт. Полёт должен был проходить 8 часов, но я решил приехать за час. В 8, а не в 9. На случай, если посадка произойдет раньше из-за погоды. «Не люблю аэропорты. Много шума, много проверок, много недовольных. Да и в принципе, слишком много людей. Еда и напитки здесь стоят, как моя машина, если не больше. Нормально дождаться своего рейса всегда мешают дети, что чудом находят в перелётах либо что-то непостижимо трагичное, либо что-то невероятно весёлое и смешное.» В ожиданиях я провел больше полутора часов. Самолёт прибыл с задержкой. На улице тем временем уже порядочно штормило. «В Европе было дождливо. Видимо, Мия привезла с собой непогоду.» «Или даже природа в гневе от её выходок, » — подметил внутренний голос. Я стоял отстранённо. Вдруг среди толпы показалась Она. Мия. Осторожно озираясь девушка искала меня в этом хаосе. И нашла. Взгляды встретились и по организму сразу пошёл жар. Сердце заколотилось, словно я не видел её годы. Она шла быстрым шагом, но чем ближе Мия становилась ко мне, тем больше её шаг походил на бег. В конечном итоге она буквально влетела в меня. — Здравствуй, девочка моя. Я не дал ей ответить, кутая в объятья так крепко, как никогда, словно пытаясь скрыть её от всего мира. Мия уткнулась своим маленьким носиком мне в ворот рубашки. «Такая милая, такая беззащитная, так родная. Как её не хватало! Блестящих глаз, нежной кожи, ласковой улыбки. Так не хватало кого-то такого наивного и маленького, словно ребёнка.» Стоять на виду у всех было не стыдно, не неприятно, даже смущения не было. Люди, шум чемоданов и их колёс, да даже кричащие дети. Всё растворилось и стало не важным. Рядом наконец-то была Она, а это главное. — Как мне тебя не хватало, милая. В этот момент мне показалось, что на мою рубашку упала пара слезинок. Только когда в зале разошлись все, кроме нас Мия отпрянула. — Едем? — Конечно. Не смотря на тёплое приветствие я всё ещё помнил, почему потребовал её возвращения так скоро и резко. Но какими бы не были обиды или обвинения забывать о чести нельзя. На выходе из аэропорта я раскрыл перед Мией зонт, привычно помог сесть в авто. Правда, в дороге не проронил ни слова. «Как такое милое создание может врать, притворяться? Возможно ли так нагло обманывать близких людей? Или я для неё не близкий…? Но я же давал Мие выбор ещё в начале? Принять мои правила и устои или нет — это было за ней.» Я отвёл взгляд от дороги на девушку. В её щенячьих глазах явно читалось: «Ты расстроен? Злишься?» Да. Но сказать этого не мог. Поэтому просто чуть укоризненно покачал головой, вздохнул. До дома мы доехали так же. Молча. Ветер уже стих, да и дождя не было. Буря решила остаться только в моём доме. Когда мы зашли я одернул занавеску, приоткрыл окно. Ночной воздух мигом заполнил комнату, чуть остудив мой пыл. Стояло мне обернуться, как я увидел, что Мия всё ещё стоит у камина. — Что ж, рассказывай. Она на секунду задумалась, собираясь с мыслями. Заговорила быстро, суетливо, словно ребёнок, которого отчитывает директор за разбитое окно. — Вик, пойми, я знаю, ты сердишься, из-за того, что я скрыла чем занималась в Амстердаме. Обещала слушаться, но я не могла… «Не могла?!» Глаза мои сузились, как у хищника. Злость подкатила новой волной, а из ранее упомянутых глаз явно давно сыпались снопы искр. Сквозь зубы я вторил мыслям: — Не могла? — губы тоже презрительно изогнулись. «Всегда есть выбор. Мы сами решаем, как вести себя в обществе, как общаться с другими людьми, куда идти, что делать или не делать. Уведомлять или оставить в неведении, любить или ненавидеть. С кем дружить и кого любить. «Не могла» может быть только в одном случае…» — …могла, но не хотела. Был представлен шанс, а упускать его было нельзя. Было бы не-е… Я не дал договорить. Гипноз, что цунами навалился на неё буквально парализовал губы Мии и всё её тело. По ней было видно: она не до конца понимает, что сейчас происходит. Бархатный обволакивающий голос, мой голос, произнёс: — Ангел мой, присядь на диван. Девушка безучастно исполнила просьбу, что в таком формате походила на приказ. Только её аккуратные глазки следили за происходящим, ловя в темноте мои «два ледяных осколка». — Я не сторонник радикальных мер, но ты заставляешь меня объяснить значение «не могу». Мия лишь покорно подчинилась, сама поняла, что противостоять бессмысленно. — Сейчас ты действительно не можешь что-то сделать. Тогда — не хотела… Я разорвал внушение, отвернулся. Подошёл к подоконнику, опираясь на него руками. — Я не могу принять отношения в которых есть недоверие. Мия осталась стоять на месте, не решаясь ни подойти, ни уйти. Ночные блики умело скрывали эмоции на моём лице. Хотя всем и так было понятно, на нём были печаль и напряжение. «Но и оттолкнуть её я не могу. Мия нужна мне. Она… Она моя любимая женщина. Без неё я снова останусь одиноким силуэтом в ночи.» — Вик… — Я доверился тебе, был честен. Сказал, чего хочу и ты сделала выбор. Теперь жалеешь? «Без Мии было плохо всего ничего, а что будет если мы расстанемся навсегда…?» Мысль мне не дали закончить. Мия подошла сзади обняла меня, щекой прижалась к спине. «Так всегда делал Артур. Он на словах мог быть резок и язвителен, но одним лишь жестом говорил многое. Он говорил: «Всё хорошо. Я с тобой. Мы что-нибудь придумаем. Всё в порядке. Я всегда буду рядом.» Мы с Мией так ещё долго стояли молча. «Контроль. Всемогущий контроль, что я пытаюсь поддерживать всегда. Зачем? Однажды уже не уследил…» Я повернулся к Мие, придержав её за плечи сказал: — Девочка моя, милая, ты не представляешь как же я… Голос мой непривычно задрожал. — Как же я боюсь, что однажды не успею тебя спасти. — Ви-ик… С полуприкрытыми глазами я повел пальцем по её подбородку, скуле, мочке уха, буквально не касаясь. Мия же стала на цыпочки, поймала мои губы своими. Её сладкие уста были такими манящими. А в поцелуе было всё возможное: горечь ссоры, радость примирения, отрада встречи, тоска долгой разлуки. Долго не размышляя, я подхватил Мию на руки, понёс в спальню. — Виктор… Ты гипнотизировал меня? — Да. Но больше никогда так не сделаю. Если ты сама этого не попросишь, — мои губы сами расползались в непристойной ухмылке. Я поставил Мию. — А сейчас, пожалуйста, разденься. Тратить время на разговоры больше не хотелось и не имело смысла. Мои запонки, (уже вторые или третьи) снова затерялись где-то на полу. Рубашка, пиджак и брюки улетели в сторону шкафа. Педантичность и аккуратность проигрывали желанию бушевавшему во мне. Мия, тем временем, тоже осталась в одном белье. С вампирской скоростью я уложил её на кровать, нависая сверху. Мия же новым поцелуем буквально лишила нас возможности дышать, стала жадно искусывать мои губы. Своими ловкими пальцами музыканта в пару движений мне удалось расстегнуть и откинуть мешающий бюстгальтер. Оставшееся никому не нужное белье полетело вслед за ним. Поцелуями я прошёлся по всей девушке, не оставляя без внимания ни миллиметра. В определенный момент Мия не выдержала, застонав во всю: — Ну же, не томи! Сладкая пытка была тут же окончена. Движения мои были плавные, но частые, что заставляло Мию стонать и изгибаться всё громче, всё сильнее. Погода на улице совсем стихла, казалось, что даже луна постеснялась увиденного, скрылась за облаками. Бёдра девушки приподнялись выше, а ноги сомкнулись у меня на пояснице, что сделало наш акт ещё глубже и страстнее. К финалу мы подошли только под утро.