Воздуха не хватает

Брэндан с ужасом в глазах, наблюдает, как гнев застилает глаза Мишель, как ее окутывает практически на ощупь осязаемая аура отчаянья – дотронься и взорвется, как ломается любимый человек, и не может сделать совершенно ничего. Он обещал огородить ее от боли, но разве это возможно? Брэндон хотел ее защищать, оберегать, заботиться и любить. Она ведь так боялась доверять кому-либо снова и все равно дала ему шанс. Шанс, который так глупо канул в бездну. А в это время в глазах Молли, единственного родного человека Мишель, которую она любила чуть ли не больше себя, ради жизни, которой оставила свою собственную, отражается только огонь ненависти, и плохо скрываемой радости. Радости? «Кому-то нравятся девушки по моложе, кому-то постарше.» После этой фразы Брендон будто выплывает из прострации, пытаясь ухватиться за основу всего этого спектакля. - А что такого Мишель? – кричит младшая сестра, - Что не так? Разве я не должна брать пример со старшей сестры? Я понимаю, что не дотягиваю, все таки ты ноги раздвигаешь на профессиональном уровне, не зря прошли годы тренировок. Ты же, небось, поэтому решила заняться танцами? Но я ведь еще учусь, можно и скидку сделать, - расплывается в мерзком холодном оскале. - Гребанная Лолита! – рычит брюнетка, - ты что несешь? - Я что несу? В твоей команде всегда больше мужиков. Разве Брендон единственный с кем ты спала? А как же Карлос или… Молли договорить не успевает, как получает смачную пощечину от сестры. Хватается за щеку, все теми же горящими от ненависти глазами смотрит на Мишель, но замолкает. Брэндону становится тошно. Он определенно не должен здесь присутствовать. Просто не хочет ничего знать. - Успокоилась? – спрашивает тихо старшая сестра, из последних сил выдыхая весь воздух из легких. Ощущение будто земля уходит из под ног - усиливается в геометрической прогрессии. - Я тебя ненавижу Мишель, - цедит сквозь зубы девушка, - Ненавижу за двуличность, за то, что все говорят лишь о тебе, будто я пустое место. Никто меня не знает как Молли. Меня знают только как младшую сестру великолепной Мишель! Я ненавижу тебя! За то, что ты несешь одну лишь боль. Ты отравляешь всем жизнь своим присутствием. Ты не видишь ничего дальше своих танцев. Тебе плевать на разрушенные жизни и судьбы, тебя волнуешь только ты сама, - слова лились из ее уст с бешенной скоростью, будто она их заучила и пытается как можно быстрее озвучить, но между тем четко, каждый раз ставя ударение на «Ты». Затем замолкает лишь на секунду, бросая взгляд на Брэндона, но продолжает как не в чем не бывало, - Скажи, а кто в постели лучше Брэндон или же Тони? Я вот тоже решила проверить? А он и не против был. Устал от твоего вечно недовольного лица и постоянного нытья. И тут бы Брэндону ухватиться как за соломку утопающему, выкрикивая слова оправдания, мол вовсе нет, я люблю тебя и это просто недоразумение, это не то что ты подумала, но его мысли крутятся вокруг фразы «Скажи, а кто в постели лучше Брэндон или же Тони? Я вот тоже решила проверить». И его мозг так сосредоточен на этой возможно чисто от злости или какой-то обиды выброшенной фразы девочкой-подростком, что все остальное просто не котируется. Брэндон некогда не был ревностным собственником. Ну, нет у него этих замашек тирана типо « не смотрите на мою девушку, не приближайтесь к ней, она только моя, ходит только со мной, смотрит только на меня» Ему всегда все это казалось каким-то абсурдом. Двадцать первый век на дворе, все взрослые люди и вся жизнь построена на доверии. Противные слова Молли про Карлоса и еще кого-то заставили его нахмуриться но не более… это было давно, он тоже не без грешка, и вообще в вечной верности она не клялась тем более тогда… Но Тони? Ощущение будто у него ребро сломалось и воткнулось прямо в легкое, наполняя внутренности обжигающе горячей кровью, заставляющей открыть рот, хватая кислород во внезапно душной комнате. Его это ранило. А что если то, что говорит Молли правда? У Мишель была интрижка с этим смазливым юнцом, а младшая узнав об этом и устроила весь этот спектакль. Неет… Этого не может быть? Ведь так? - Мишель? – мужчина сам не узнает свой голос, - что за чертовщина? Брюнетка переводит непонимающий взгляд на шатена и смотрит в родные голубые глаза с такой болью, что ему на минуту становится стыдно, что он мог такое вообще предположить. Доверие! Напоминает он себе. Доверие! Просто вдох выдох и…. - Ты думаешь, что ты в том положении, чтобы задавать мне такие вопросы? Ох, теперь злиться он! Мишель могла ответить нормально. Могла убедить его, что все слова сестры всего лишь крики в пустоту, но, черт возьми, это она застала своего парня, который только вчера признавался ей в любви и планировал совместное будущее, со своей младшей сестрой которую вырастила, как собственную дочь. Она всегда была лояльна, добра, пыталась избегать конфликтов и всегда шла на встречу. Но у всего есть предел. И чаша ее терпения переполнилась сегодня. До этого дня Мишель вообще не помнит, чтобы когда-нибудь так злилась. Ни разу в жизни она не поднимала руку на собственную сестру. Первоначальное желание сбежать вернулось как некстати прямо сейчас, но прятать голову в песок было поздно. Именно поэтому огонь, пышущий в ее груди, разгорался с новой силой. Хотелось мстить, но это слишком низко, ведь чтобы они не говорили, чтобы не делали, все равно оставались любимыми людьми. Хотелось избить их, чтобы они хотя бы на половину почувствовали ту боль, которую принесли ей. Хотелось доказать что они не правы, что это они сами все испортили, что они сами во всем виноваты. - Просто ответь, - рычит, сквозь зубы, силой сжимая в руках обивку мягкого бежевого кресла. - Да Мишель, просто ответь. Какого трахаться с моим парнем находясь в отношениях? Какого тебе взрослой женщине соблазнять молодого паренька? Ка… - Заткнись! – кричит Брэндан, заставляя девушек невольно подпрыгнуть на месте. Ему неприятно от самого себя, но еще хуже он чувствует себя от слов этой малявки, к которой он раннее испытывал практически отеческие чувства, а сейчас просто жалость. Все эти отношения еще можно вернуть назад? Возмущению танцовщицы нет предела. Это она пострадавшая сторона. Алло? Почему все наезжают сейчас на нее? Это она должна требовать объяснений! А в итоге ей еще и приходится оправдываться? К черту все. - Я, конечно дико извиняюсь, но это вообще-то ты Брэндон развлекаешься с моей младшей сестрой, на моем кресле. Это я с тебя должна требовать объяснения не только за измену, но и за совращение малолетней! Ты в куре вообще, что ей 17? - Мне через неделю 18! – возмущается Молли. - Вот через неделю и выметаешься из этой квартиры и из моей жизни. Навсегда! Чтобы никогда в жизни я больше тебя не видела, поняла? Можешь забирать все что хочешь. Хочешь Брэндона возьми, хочешь Тони, все, что твоей душе угодно, только оставь меня в покое! – от собственных криков, она не замечает, как по щеке катиться слеза. Уже вся красная от нервов и эмоций, она буквально трясется всем телом. Жадно хватая воздух, которого так мало, которого постоянно не хватает, - Вали! Иди, живи собственной жизнью, заботься о себе сама, сама себя одевай и корми, только не трогай меня больше. Никогда. Видеть тебя не хочу!. Молли смотрит на сестру с открытом ртом. Сейчас ей даже не стыдно, но ком в горле не дает ей и слово сказать в ответ. Небольшое молчание немного отрезвляет всех троих. Сердца бьются так, будто они пробежали целый марафон, а мозг все еще не отдает отчет происходящему. -Вернусь через неделю, и что бы тебя здесь не было, - уже спокойно сообщает Мишель и быстро уходит, на ходу хватая сумку, оставленную в прихожей. Больше всего ей не хотелось оправдываться. Если они реально так думают и верят в этот абсурд, то пусть так и будет. Ей надоело доказывать всем вокруг свою правоту, свою невиновность, свою силу, свои способности. Вся ее жизнь превратилась в борьбу. И не на секунду нельзя расслабляться и некому нельзя доверять. Но она - наивная душа, постоянно наступала на одни и те же грабли. Почему то всегда все оборачивалось против нее и все всегда пытались ее обвинить в том, что она не совершала. Мишель просто устала от этой несправедливости. Она устала от этой жизни. Хотелось покоя. Ей не так много лет, но она чувствовала, что вся жизнь прошла мимо. И ей оставалось только мечтать о маленьком домике на окраине тихого поселка с маленьким садом гортензий и белых роз. Никаких больше чувств, никаких эмоций, никаких резких поворотов судьбы не хотелось. Только покоя и тишины. Прошло около часа, прежде чем зазвонил ее мобильный. На экране высвечивалось имя Брэндон с тремя сердечками рядом. Это было глупо и по детски ставить подобного рода эмоджи, но видимо тогда у нее тогда было хорошее игривое настроение. Сейчас же она сидела на берегу моря, закопав пальцы ног в песок, и наблюдая как двое маленьких детей, бегают на самом краю пляжа, перебирая мокрый песок руками в поисках самых красивых ракушек. Ей хотелось семью. На самом деле она всегда любила детей, и ей казалось, что она была бы отличной мамой. Но сегодняшний день все испортил и теперь она была уверенна не только в том, что у нее не получилось бы быть хорошей, а даже вообще когда-либо быть матерью. В какой то степени Мишель понимала, что немного драматизирует, но чувство одиночества не оставляло сомнений, что будет с ней до конца жизни. В конце концов, она же поклялась себе буквально вчера, что если ничего не выйдет с Брэндоном больше никогда, не будет и пытаться. Ну вот пожалуйста. Получите – распишитесь. Мобильный играл ее любимую песню, так опрометчиво поставленную на звонок, уже четвертый раз. Но трубку брюнетка брать не собиралась. Только откинулась назад, смотря на голубое-голубое безмятежное небо. На время девушка отключилась. Наверное, сказался стресс, раз она умудрилась уснуть на шумном пляже. Проверив телефон, Мишель заметила двенадцать пропущенных от Брэндона и не одного от Молли. Мужчина отправлял ей сообщения во все мессенджеры, где она только была, с просьбой ответить, поговорить, дать ему объяснить, уверяя что это просто необходимо. Но на сегодня Мишель опустошена. Еще один разбор полетов она не выдержит. Спать на пляже не самая хороша идея. Нужно искать место переночевать. Ведь завтра будет новый день. Который начнется с тренировки, изматывающих ее разговоров и новых разочарований. У Брэндона ушло не меньше часа, чтобы разговорить Молли. Ему нужны были ответы, а строптивая девчонка вела себя так, будто пересмотрела все фильмы о буйных подростках и порно в жанре «школьница». Молли для него всегда была маленькой девчушкой, практически младшей сестрой или даже дочерью. Его и так ошарашило, то что десятилетняя девочка столько лет спустя превратилась в вполне сформировавшуюся девушку, так еще и этот ее поступок… Господи как ему было стыдно. Он просто растерялся. Все произошло так быстро. Вот он пришел поговорить с ней и с чем-то помочь, потому что Молли его очень просила, специально не сказав Мишель, чтобы та не ругалась. Вот он сидит на этом гребанном кресле, ничего не понимая, пока девушка несет какой-то бред про учебу. Потом слышаться звук открывающейся двери. И Молли оказывается на его коленях, без футболки. Через секунду она впивается в его губы в неумелом но весьма настойчивом поцелуе, он замирает от неожиданности, хватает ее за талию пытаясь мягко оттолкнуть и вот пожалуйста, Молли на полу, а Мишель смотрит разочарованным и гневным взглядом. Это конец! Как вообще это могло произойти? Он чувствовал себя полным идиотом! Он злился. Злился на себя, на Молли, на Мишель, на непонятно откуда взявшегося Тони. - Прекрати, - Брэндан рычит на нее, - Молли ради бога приди в себя! Какая муха тебя укусила? Что ты творишь? Ты хоть отдаленно понимаешь, чего добилась? Просто успокойся и расскажи мне все. Договорились?