Воздуха не хватает

«Воздуха не хватает» Да. Действительно… не хватает. А еще тепла. Обычного человеческого тепла. Понимания, заботы, любви. Дышать не чем. Смешно. Делаешь вдох всей грудью, чувствуешь, как заполняются легкие кислородом, медленно выдыхаешь, чтобы убедиться, что все еще можешь это делать. Что мир не треснул на пополам. Что все и всё вокруг тебя живое. Существует и все продолжают дышать и жить, одной тебе не хватает воздуха. Может уйти? Вряд ли Брэндон сильно расстроиться. А куда пойти? В квартиру, где сейчас Молли? Можно просто прогуляться по вечернему городу, зайти в … Делать нечего. Лежать в его постели почему-то становится неприятно. Ощущение будто пачкаешь все светлое, что было и могло бы быть между вами. Мишель тихо встает. Одевается, находит телефон и смотрит на время. Почти двенадцать часов ночи. Брэндон вышел из спальни еще двадцать минут назад. А она теперь уже готовая уйти никак не может решиться. Страшно. Страшно оставаться. Не хочется видеть его разочарованное лицо, не дай бог услышать упрек, безразличие. Если это случиться, она точно не выдержит. Это будет последней каплей в огромный океан боли. А если она уйдет, и это будет точкой, которую поставит именно она. Нет, девушка на это не способна. По крайней мере, сегодня. Тогда стоит остаться. Но Мишель уже оделась и он поймет, что она хотела уйти. Брюнетка понимает суть проблемы. Брэндон не виноват в ее бедах с башкой. И терпеть все ее заскоки вовсе не обязан. - Дурная. Идиотка, блин – злиться на саму себя, ругает вслух и начинает раздеваться. А по щеке опять пробегает одинокая слеза. Она вытирает ее об футболку, которую только сняла, шмыгает носом и валиться на постель, стягивая с себя джинсы. Ее пыхтение прерываются хриплым смехом мужчины. Брэндон стоит в проеме двери, улыбается, словно чеширский кот, качает головой мол «Ты нормальная вообще?» - Чего ржешь? – ворчит, краснея за доли секунды, от понимания, что ее все же поймали и так глупо в такой странный момент. - Да так…, - продолжает улыбаться, но в глазах блеск, так и говорящий сам за себя, - забавно смотреть, как ты бьешься в нерешительности с угла в угол. Забавно ему. Скотина такая. А ей не чуточку не смешно. Ей больно. Ей страшно. Очень сложно перебороть себя и довериться человеку, после того как тобой пользовались, манипулировали, тебя предавали, обманывали, забывали. И да, возможно сейчас она выглядит глупо, но ее чувства не то, над чем стоит насмехаться. Мишель хотела сказать именно это, когда встала прямо напротив него и заглянула в голубые глаза. Вот только вместо усмешки увидела в них тот самый огонек, промелькнувший раннее. Он не насмехался, он злился. Пошел, подышал воздухом, но не успокоился. - Ты злишься, - не вопрос. Констатация факта. Обида уступает место любопытству, - Почему? - А ты как думаешь, Мишель? – он и не отрицает. Устала. Безумно устала. Девушка выдыхает, потирает лицо руками и делает шаг назад. - Не знаю. Ты мне скажи, - говорит не уверенно, все же есть некоторые догадки, насчет его поведения. Но всегда лучше спросить, чем сказать неверно. А вообще ей кажется, что они ходят по кругу и этот разговор такой же бессмысленный, как и последний разговор с Молли. - Я злюсь потому что не получаю ответов на свои вопросы. Ты не говоришь со мной. Что-то постоянно скрываешь. Умалчиваешь. Не понимаю, что с тобой происходит. И ты не позволяешь помочь тебе. - Мои проблемы не твои, Брэндон . - Слушай! – громко, резко, кажется, будто его голос пронзает весь квартал. Бьет по перепонкам так сильно, что брюнетка подпрыгивает и жмурится. Брэндон кажется и сам вздрагивает и продолжает чуть тише, - Послушай Мишель. Я не мальчик, который собирается виться вокруг тебя, пока ты остаешься загадкой. Я не собираюсь упрашивать и умолять, не собираюсь петь серенады под окном и ждать пока у тебя появится настроение. Я не временная игрушка для поддержания здоровья. И уж точно не друг с привилегиями. И может быть да, раньше между нами было не все гладко, но это было пять лет назад! Мы выросли, а ты будто застряла в прошлом, - он не знал, что еще ей сказать. Признаться в любви? А если она прямо сейчас решила, что это все не по настоящему и захочет уйти. Тогда лучше промолчать. - Я не …- девушка медленно садиться на краюшек постели, - Я и не думала, что ты … что ты так думаешь, про нас с тобой и я не хотела, чтобы ты – она и сама не понимала, что говорила. Брэндон уж тем более не разобрал ни слова. На улице была звездная темная ночь. Было бы замечательно сходить прогуляться по пляжу, с бутылочкой вина. А вместо этого они, как два идиота, сидят в спальне не в состоянии разобраться со своими чувствами. Точнее Брэндон то уже давно разобрался, а вот его избранница, кажется, разучилась разговаривать. Он поджимает губы в тонкую линию и опускается на корточки напротив нее. - Лапуль. Давай решим уже кто мы друг другу. - А кем ты хочешь быть, - шепчет осторожно, даже испуганно, - для меня. - Если бы ты позволила, я бы хотел быть твоим мужчиной. Она моргает несколько раз, не веря своим ушам. Он действительно этого хочет? Это не розыгрыш? - Ты говоришь серьезно? - Абсолютно! Я абсолютно точно уверен в своих словах, - он замолчал на пару секунд, задумавшись, стоит ли продолжить, - Возможно, об этом рано говорить, но я уже вырос, и хотел бы семью. Жену, детей, дом, стабильность. Я не делаю тебе предложения, лишь потому, что считаю, что мы еще не готовы, но возможно в дальнейшем… Я бы этого хотел.. А Мишель словно воды в рот набрала. То ли не верит ему, то ли своему счастью. И это мысль выедает изнутри. Поэтому она решает начать с простого. С признания. И будь что будет. Она рискнет в последний раз. - У меня проблемы с доверием…- пауза. Смотрит как Брэндон , упирается подбородком в сжатые ладони и глубоко вдыхает. Будто и ему воздуха не хватает, - Прости. Я хочу. Очень хочу, но мне страшно…- шепчет последние слова так тихо, что сложно разобрать. Сползает с кровати на пол, встает перед ним на колени, заглядывает в глаза и аккуратно, практически невесомо, касается его напряженных пальцев, и потом более уверенно теплой ладонью, выдергивает из под подбородка правую руку и хватает двумя руками. Крепко. Ей просто был физически необходим этот контакт. - Если ты и в правду этого хочешь, - ловит на себе колкий взгляд шатена, - помоги мне. Только она сама знает, как ей тяжело дались эти слова. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Мир вокруг сузился до какого-то квадратного метра, на котором они расположились. - Мишель, - он вздыхает, притягивает ее к своей груди и целует в лоб. Но она перебивает его своим завыванием. Моментально обжигает футболку горячими слезами и ревет громче. Брэндон пытается успокоить, обнимает крепче, перебирает ее волосы, целует горячую кожу. Утро встречает Мишель ужасной головной болью, сухостью во рту и опухшим лицом. Будто полночи не ревела, а бухала. Радует только контрастный душ и ее мужчина, пришедший с утренней пробежки, с ароматным кофе из ближайшей кофейни, который с порога стягивает с себя потную футболку и щеголяет по дому, соблазняя идеальным телом. Тренировка проходит в ускоренном темпе, пожалеть себя бедненькую в женской раздевалке не удается, так как к тренировкам присоединяются девочки. Мишель решает поговорить с Молли еще раз. Ведь это ее девочка, ее родной человек, ее душа. И пока она думает, как подступиться к строптивой сестренке, та пишет сама. «Нам нужно поговорить. Ты придешь, сегодня, домой?» Мишель, увидев сообщение, с облегчением выдыхает. Вот они поговорят, и все встанет на круги своя. Ну вспылила, молодость, максимализм, гормоны, переходной возраст – что с нее взять. «Да» - коротко и ясно. «Во сколько?» Вопрос кажется Мишель странным, это ведь и ее квартира. Но подумав, что хорошо бы после тренировки прогуляться, успокоиться, все хорошенько обдумать, решает, назначить встречу через час. Просить Брэндона оставить ее одну и не ждать не приходится. Он, с головой погружаясь в переписку с кем-то по работе, говорит, что ему нужно отъехать ненадолго. Все складывается как нельзя лучше и уже окрыленная, готовая летать по идеально голубому небу, она неспешно направляется пешком к дому. Вдыхает в легкие как можно больше воздуха, пусть даже и приправленного выхлопами машин, и улыбается. Жизнь налаживается, а последние дни были просто каким то кошмарным сном. По крайней мере так хотелось думать. Дверь в квартиру открыта, поэтому не приходится даже звонить или доставать ключи, готовая отругать сестру за такую беспечность, она медленно заходит и оставляет сумку на комоде у двери. В гостиной слышаться какая-то возня, но Мишель не особо обращает на это внимание. Смотрит на себя в зеркало, подмечая, что от вчерашних слез не осталось и следа. А после не спеша отправляется в ту самую злополучную гостиную своей же квартиры, где на бежевом, удобном кресле из Ikea сидит ее мужчина, на котором в позе наездницы, восседает сестра. Футболка Молли валяется на полу посередине комнаты, красный кружевной лифчик съехал немного вбок, прическа растрепана. Она тонкими пальцами перебирает волосы шатена, в то время как его руки находятся на ее талии. Первое желание – убежать, куда глаза глядят и больше никогда не попадаться никому на глаза, быстро исчезает, перекрываясь неконтролируемой яростью. Такой бешеный огонь струящейся по всему телу, приносящий боль и неимоверную силу Мишель чувствовала впервые. Кажется, еще чуть-чуть и она готова на убийство. Перед глазами просто пелена, в ушах шум, через которые она уже ничего не видит, и не слышит. Только слегка обращает внимание, что Молли уже упала с колен Брэндона, а тот совершенно потерянный, сидит окаменев и глядя на нее с каким то непонятным выражением лица. Но ей уже плевать. У Мишель будто сорвали все клапаны. Сама не замечает, как хватает футболку сестры и со всей силы хлещет ее по спине. Молли вскрикивает, пытается отойти в сторону, но не успевает и получает еще пару ударов футболкой. Не так уж больно, но красные следы остаются из-за резкости и силы размаха, на плече, спине и груди. Как только Мишель останавливается и выдыхает, девушка, будто вспомнив где находится, пытается прикрыть себя руками, растерянно глядя на сестру. Старшая бросает на нее футболку, и предчувствую надвигающуюся истерику, отчаянно пытается вдохнуть глубже. Не получается. - Мишель, - пытается начать говорить Брэндон , все еще сидя на своем месте, но быстро затыкается, под гневным взглядом любимой. А Молли, будто придя в себя, начинает смеяться. Громко и до идиотизма показушно, но девушка не замечает плохую актерскую игру. Ее глаза все еще застилает гнев, медленно переходящий в разочарование. - Блин, Мишель, неловко вышло, - сквозь искусственный смех, говорит сестра, натягивая на себя футболку, - вот ведь как бывает. Кому то нравятся девушки помоложе, кому-то постарше. - Ах, ты, - возмущается, давясь собственными эмоциями и находясь на пределе, чтобы не начать снова ее лупить, но в этот раз чем-то по тяжелее, выдает лишь сквозь сжатые зубы, - шалава малолетняя. А Молли снова смеется. Громко так, словно радуясь, тому как ее Мишель называет.