Сборная солянка кринжатины от Соседского

в тот день было немного пасмурно ,а я как всегда лежал на поле,как помнится - на желтом, или что-то подобное. была осень, поэтому я так думаю, мои воспоминания из детства размыты и прозрачны, я не помню образы - только саму суть. Дождя ,если что не было, просто пасмурно. Я мог спокойно отдыхать или читать, тогда дел у меня не было, ибо в соборе я еще не служил - мал был, да и не понимал ничего. Лет семь, или восемь было, в общем, точно до десяти, ибо в десять я и стал служить. Матерь моя родила мне сестер - не похожих на отца, но этого я тогда не понял, опять же, мал был. Они верещали и я особой любовью к ним не пропитался, сейчас тоже не особо. Отец мой был в ярости, просто он очень эмоциональный, его можно понять. Позже их куда-то отдали, так как они не от отца, а ему не нужны чужие. С мамой он не разговаривал около недели, а потом сорвался, разгромил гостиную, влепил матери пощечину, она разрыдалась и убежала в ванну. А я не встревал. Встрял бы - стало хуже и мне и маме, один раз я попытался: из носа пошло красное молоко, как я думал тогда. Из рук моей мамы, когда я побежал за ней в ванну, чтобы ее успокоить, тоже шло красное молоко. Его было очень много: целая ванна. А мама спала. Мои попытки ее разбудить были бесцельны. Потом и отец пришел. В тот день он много плакал и злился. Просто он очень эмоциональный. Мама закопана в поле. На том поле, где я посадил дерево, часто гулял. Это поле много для меня значило, а с этого дня значило еще больше. Вера в то, что моя мама теперь земля, наполняло меня надеждой. Я приходил, ложился, садился и разговаривал с мамой. Я очень любил маму. Отец отмечал, что мы с ней похожи. У нас был один цвет волос и схожие черты лица. Поэтому отец отмечал удары на моем теле. Мы с мамой очень похожи. И так, как я ее сын, то должен отмаливать ее похабные грехи, ее кровь течет в моих жилах. Это ведь истина - отец не будет врать. Вот мне одиннадцать лет. Поступил в воскресную школу нашего собора. У меня не очень ладилось с людьми : я никогда не был популярным, или, быть может, душой компании. Просто я много молчал, даже когда со мной говорили. Но друзья у меня были : Юстаф и Мериан, правда, они больше между собой общались, запирались где-нибудь и долго сидели там. А меня никогда к ним не пускали, они говорили, что они будут делать хорошо только друг другу. Я тоже хотел, чтобы мне было хорошо, но, видимо, я не заслужил это чувство "хорошо". Много лет спустя я встретил Шарлотту, она мне понравилась, она была похожа на мою мать. Понравилась, но я не любил ее, я даже не знаю почему дал ей надежду,наверное, мне самому нужно было сменить обстановку. Позже выяснилось, что у нее был муж,который, кстати, был похож на моего отца. Она уехала от него одна, без меня, я не был готов воспитывать ребенка, я был мал : мне было всего двадцать. Шарлотта долго писала мне письма, часто, и большие по объему. Дочь она назвала Дороти, как из страны ОЗ. Я попросил перестать писать мне письма после встречи с НЕЙ. Я любил ее. Я очень сильно ее любил. Она заставила меня чувствовать, я стал очень эмоциональным, как мой отец. Очень эмоциональным. Она все перевернула. Она изменила мою жизнь в край. Тепло в груди, оно было всегда, когда я видел, слышал или просто думал о ней. Мне было хорошо. Об этом чувстве мне говорили мои друзья? я, наконец, заслужил его? Наша встреча была не случайна, это судьба, да,судьба... Я пел в хоре, я смотрел на нее, она лишь раз глянула на меня, этого хватило чтобы поразить меня, тогда я все понял, мне было хорошо. Ее взгляд очень острый, буквально насквозь. Прямо в мое сердце, очень хорошо. Я очень сильно ее люблю, очень сильно. очень. Она особенная, это всем понятно, сразу понятно что она особенная, даже внешность у нее особенная. Она особенная. Единственная особенная. Я так сильно ее люблю, очень сильно. Только она была в моем разуме, хватало места только для нее, потому что мне было хорошо, когда она в моей голове. ********************************* и я упал напал, в очередном истерическом припадке, В эти моменты я не мог себя контролировать, я полностью отдавался эмоциям и ложился на пол, уже начиная глубоко вдыхать. Тогда мозг полностью отключается от нехватки воздуха и слюни начинают бесконтрольно течь из моего рта, противно смешиваясь со слезами на полу. Ложусь на пол, и мое лицо уже красное. Единственные вещи, которые слышны в комнате : мое частое, поверхностное дыхание. Кончики конечность начинают потихоньку неметь, так же, от нехватки воздуха. В таком состоянии я, по обычаю, пребываю минут пять, или десять, а может и вообще меньше, потому что когда ты наедине с собой, то секунды растягиваются, превращаясь в минуты. После таких вспышек, я не чувствую, что мне стало легче. Наоборот, голова тяжелеет и мысли путаются, превращаясь в неприятную кашу. А потом наступает пустота. **** я чувствую себя котенком, которому мама-кошка откусила голову, потому что я родился слабым. Она вытащила мой труп на середину комнаты на обозрение всем. Наверное, мне должно быть стыдно, но я уже мертвый - мне все равно. опять слышу их. Непонятно, находится ли это в моей голове или они существуют вне ее. Определить в любом случае не выйдет, если бы было можно - я бы давно это сделал. Моя надежда - встреча с ней, она мое лекарство. Или не лекарство? Может, она катализатор к чему-то, к чему-то плохому однозначно, а даже если не к плохому, то точно к чему-то неприятному. Я пра-авда ничего не могу поделать с этой зависимостью. Точно, она - наркотик, хотя , почти то же самое что и лекарство, если употреблять в больших количествах - умрешь, ну, или тебя стошнит, разницы особо не почувствуешь, все равно плохо. Так, видимо, в любом случае будет плохо? Что с ней - потом будет плохо, то без нее - плохо. Безвыходная ситуация получается. ***