Сказка лесной нимфы

Солнце мягко оттеняло её нос, и растрёпанные белые локоны, что успели заметно отрасти за год, рассыпались по лицу. Нежная рука тут же собрала снежного цвета пряди. Пахло цветами. Здесь всегда пахло цветами, и даже зимой каждый лучик солнца отбивался будто от царящих невидимых лепестков в воздухе. Она рассмеялась пронзительно звонко, скрывая некую нервозность. Взгляд небесных глаз пронзил зеркало, что носило на себе ангелов. Солнце вновь оставило отблеск в её глазах, а мягкое движение расчёски уложило кудри на плечи. — Волнуешься? — томный голос из-за спины заставил её рассмеяться, глядя на свои ладони. — Если скажу «да», станешь смеяться? — Ничуть. — наконец, в зеркале появилась вторая пара небесно-голубых глаз, что сияли ярче лучей в огромных окнах комнаты маленькой принцессы. — Когда-то и я отправлялась в Хогвартс впервые, разве не помнишь? — нежные руки опустились на устойчивые плечи юной леди. Щёки той налились розовым, стоило обручу опуститься на уложенные кудри. Жемчужные серьги, поразительная красота юного создания определённо была соткана ангельским крылом. — Диана, — она улыбнулась, вглядываясь в огромные глаза, ничем не отличные от её собственных. Девочка протянула матери ладонь, крепко сжав её. Их глаза вспыхнули небесным огнём, и девочка пустила по ладони Дафны поток энергии. В двери тут же раздался звук, и элегантно поклонившийся юноша с улыбкой прошагал к матери. На нём был изысканно вышитый пиджак, но мальчик тут же оттянул галстук, устало падая в объятья Дафны: — Ну же, окажи сестре поддержку, Скорпиус. — рассмеялась она, целуя мальчика в лоб. — Ты успел встретить отца? — Дафна взмахнула палочкой, закалывая белоснежные кудри в гульку. Казалась, мадам Дэ Вэллио не знала старения, и сколько бы детей не возымела, молодость вейл продолжала преследовать её тело и душу. — Ага! — он стянул с себя пиджак, и плюхнулся на кровать. — Мы с прабабушкой поспорили, что он забыл о моём тринадцатилетии! Дафна с усмешкой закатила глаза, заставляя чемоданы вылететь из комнаты к огромной лестничной площадке. Девушка оглядела строго сидящие белые брюки, и рассмеялась: — Скорпиус, сколько раз я просила перестать спорить с прабабушкой на деньги, а? — она закатила глаза, и с щелчком вышла в коридор. Каблуки стучали по безупречно натёртому полу замка, хозяйка дома усмехнулась, наблюдая, как чемоданы каждого члена семьи исчезают в огромной карете. Скорпиус вёл взволнованную Диану за руку по огромным ступеням. Дафна в ожидании вглядывалась на закат, что сопровождал их путь. Она пустила несколько вспышек энергии в волосы дочери, и вновь поцеловала белоснежного ангела в лоб. Единороги взмахнули крыльями, взмывая над небосводом. Дафна грациозно опустилась на сиденье изысканной кареты. Скорпиус убедился, что на ладони покоится перстень отца, и гордо вскинул голову. Серые глаза высматривали знакомые луга на пути к Парижу. Казалось, он не успевал соскучиться за домом, поведывая матери о семестре в Шармбатоне. Карета возвышалась над нескончаемыми просторами . — Не пойму, в чём прок отправлять детей в разные школы, а? — мальчик наблюдал, как солнечные лучи окунают элегантный силуэт сидящей впереди матери, и та с усмешкой отвечает в своей бархатной манере: — Договор, заключённый отцом со мной. — Договор? — Да, Скорпиус, — вмешалась Адель, сидящая впереди. — Когда твои мама и папа спасли Магический Мир от носатого несчастья, поубивав не мало людей... — Бабушка! — Дафна строго взглянула на неё. — Брось, мам, мы и так знаем, что вы были Поедателями Смерти! — воскликнул юноша в ответ. — Пожирателями, Скорпиус! — закатила глаза Диана. — С чего бы мне знать? Не мне отправляться в Хогвартс! Змея на руке Дафны всё так же блистала в своём ужасе, и она продолжила: — Тогда дядя Гарри, дядя Рон, тётя Гермиона, Джинни, и другие остались в Англии, — она поправила шлейф строгой мантии. — А мы с отцом и дядей Тео отправились прочь. — Производить шампанское? — воодушевлённо воскликнул мальчик. — Именно, дорогой. — улыбнулась Дафна. — Когда вы отдыхаете в нашем летнем доме в провинции Шампань, я и дядя Тео работаем, дабы это дело поддерживало и его, и нас. — волосы матери развеялись. — Наше шампанское стало одним из наиболее успешных решений последних двадцати лет. — Почему? — спросила Диана. — Оно спасло дядю Тео в момент, когда Франция стала его убежищем, и спасло нас, когда Англия была последним местом, где мы собирались оставаться. — Вы были чересчур популярны? — спросил Тео, и Адель рассмеялась: — О да, милый. — Но вторым условием стало дело твоего отца, Скорпиус. — Артефакты? — Не просто артефакты, милый: собравшие в себе магическую элиту всего мира элементы, что мы с твоим отцом искали по миру, оставаясь в бегах на протяжении шести лет. — А кто отвечал за шампанское? — изумилась Диана. — Дядя Тео, исполняя своё условие перед нами: мы подарили ему убежище, вложились в начало нашей общей мечты своими сбережениями, и шестилетняя работа стала тем, что дядя Тео безупречно безвозмездно отдал нам. — И что вы делали? — Крали, вот что. — рассмеялась Адель, хрипя. — Бабушка! — Дафна нахмурилась, вновь усмехаясь. — Мы профессионалы своего дела. В вашем возрасте каждый из нас выдерживал двенадцатичасовые тренировки и невыполнимые, травмирующие задания, что и помогли нам спастись. — Как мои тренировки с силой нимф? — О нет, дорогая. — Дафна улыбнулась. — Боюсь, вам не представить тех тренировок. — Адель поджала губы, переглядываясь с внучкой. — Мы искали артефакты, меняли личности, навещали близких лишь раз в несколько месяцев, стараясь даже не появляться физически. Мы добывали, отыскивали, выуживали информацию, и так снова и снова. — И кто был с вами? — Хороший вопрос, дорогой. — хмыкнула Адель. — Эпиона, тётя Диана, и Паул. — Неужели! — прокричали дети. — Именно: они скитались по свету, прекрасно зная географию, и о них едва ли было слышно что-то после окончания войны в замке Хогвартса. Но после они неожиданно согласились помочь Драко осуществить намеченное, а мне — выполнить обещание, данное ему. Так прошли шесть долгих лет, пока мы не вернулись, готовые использовать найденное. — Не понимаю, мама... — нахмурился Скорпиус. — Что вообще можно искать шесть лет, а? Мадам Дэ Вэллио усмехнулась. — А что случилось потом? Почему вы...закончили поиски? Дафна помолчала с несколько секунд, промолвив: — Скитания в чёрных мантиях для нас привычнее любого счастья, Скорпиус. Но боюсь, случился ты, а далее подобного я себе позволить не могла. Мы с отцом поженились по возвращению во Францию. — И здесь были все?! — изумилась Диана. — О да, несколько сотен никому не нужных прихвостней. — зевнула Адель, и Дафна вновь усмехнулась. — Они оба были в чёрном, и так горделиво исполняли танец, что всем казалось, будто они погибнут. — Не правда... — Правда! Всем казалось, что мальчишка Малфой подожжёт тебя тем зелёным пламенем! Дафна прыснула, вновь оборачиваясь к детям: — Теперь дело вашего отца — доминирующее на мировом магическом рынке. Он способен выудить любой артефакт, угодить любой элите. Ваш отец чересчур завиден и непреклонен. Мистер Малфой ставит цену — задача мирового общества сражаться и поклониться. — На аукционах, где вы в основном наедаетесь лакричных жуков, он оставляет без гроша пол жадной элиты магического мира. — рассмеялась Адель. Карета опустилась на шумной улице Парижа, и дети тут же выглянули в окна. — Вы знаете, что делать. — улыбнулась мама, оборачиваясь к их сиденьям. У детей Малфой-Дэ-Вэллио, чья фамилия стала результатом очередного заключённого условия, было три простых правила, стоило их ногам ступать на улицы цивилизации: никаких разговоров, никаких камер, и никаких голубых вспышек ладоней. Последнее, стоило отметить, казалось лишь Дианы, но именно та выполняла все три аспекта безукоризненно. Они были Малфой-Дэ-Вэллио в каждом уголке планеты, они были будущим самых неоднозначных персонажей современной истории, в заголовках газет о которых слагали как о «Убийцах на Шоколадных Лягушках». Едва ли дети читали газеты, но и едва ли родители имели привычку врать тем, кто узнает всё своевременного первого сентября. Их рождение стало новым феноменом, а каждый год жизни — поводом снова попасть в газету любого характера. Месье Малфой и мадам Дэ Вэллио продолжали появляться как в газетах о самых успешных волшебниках мира, так и в криминальных статьях о «подонках, ещё не покаранных магическим обществом». Огромное помещение на центральной улице Парижа, что собирало нескончаемую очередь репортёров пристало перед ними всей тьмой изысканного интерьера. Облачённый в безупречный чёрный костюм, и взмахнувший мантией, Мистер Малфой щёлкнул, оказавшись на пороге, и тут же очутился у кареты, обхватив за талию свою жену. Толпа репортёров осталась разочарована очередным колдо тонущих друг в друге взорами Малфоя и Дэ Вэллио, что взирали друг на друга так же, как и двадцать лет назад. *** — Понятия не имею, что мы тут забыли. — она заправила рыжую прядь за ухо, и взглянула на адресную табличку, что свидетельствовала о правильности их местонахождения. Она поверить не могла, что прожила двадцать лет лишь ради того чтобы в один прекрасный день явиться туда, откуда Поттер когда-то бежал. Стоило сказать, он отнюдь не имел ничего общего с тем мальчиком, которому она была без остатка отдана всей своей юностью, и уж точно не напоминал того, что был отдан ей ценой собственного биения сердца. Джинни Уизли выдохнула, перешагивая через порог и собственную гордость, и позволила Гарри постучать в дверь. Он ожидал увидеть её, но каждый мускул на лице постаревшей тёти отторгал его воспоминания о последней встрече. Несколько секунд Петунья молча вглядывалась в лица племянника и его жены, но в миг она опёрлась о стену, словно что-то ударило её в грудь, и молниеносно закрыла глаза в немом ужасе. — Лили… — прошептала она, стараясь скрыть грустью подлинный страх. Джинни переглянулась с Гарри, и в миг тот осознал, что «Ежедневный Пророк» та не читала. — Джеймс? — Петунья прищурилась, кряхтя. — Тётя, это я, Гарри. — он прокашлялся, и промолвил: — Гарри Поттер. *** Когда Избранному настал двадцать второй год, он молниеносно перестал слышать о своей схожести с отцом, ведь не было и единой души, знавшей, как выглядел Джеймс после двадцати одного. Дурсли никогда не узнали бы о славной карьере Мракоборца, никогда не получили бы рождественской открытки, подписанной Джинни, и едва ли смогли бы повидать внуков. Но когда он вновь очутился в доме, что так и не стал отчим, Петунья осталась единственной и последней живущей в нём. — Дадли… — прокашлялась она, с тяжестью опускаясь на стул. Свеча на окне потухла. — Его сын такой же как и вы. Поттер усмехнулся сквозь томную тишину комнаты. Он ожидал услышать любое мерзкое наименование тому, что пыталась сказать тётя, но та лишь тихо промолвила без нотки желчи в хриплом голосе: — Он волшебник, Гарри. *** — Тео! — Диана и Скорпиус метнулись вперед по тропе, что пролегала среди гектаров полей. Огромная винодельня носила на своей территории домик, что был излюблен детьми изрядно больше любого построенного для них замка. Завидев единорогов, Нотт тут же вышел из дому, обнажая улыбку. Облаченный в льняные штаны и белую рубашку, он тут же присел на корточки, позволяя обоим детям повалить его на пол. «Гостевой домик» был построен в маггловском минимализме, имел угловатые структуры, стеклянные стены, и бассейн на крыше. Нотт возымел возможность путешествовать после возвращения Дэ Вэллио и Малфоя с шестилетней охоты, и увидеть его в стенах подаренного девушкой особняка было не так легко. Закат пробивался сквозь светлые стены. Внешний вид этого дома и был главным прикрытием его истинных владельцев: никто никогда не поверил бы, что придерживающиеся cобственного амплуа Дафна и Драко построят нечто настолько современное. — Приветствую, принцесса! — он расцеловал Диану. — Готова позабыть французский во имя Слизерина? — Тео, ни слова про факультеты. — Дафна укоризненно взглянула на него, и тут же рассмеялась, прижимаясь к нему как и двадцать лет назад. Он мог носить свою леди на руках и в шестнадцать, и в тридцать семь, едва ли они изменились хоть на кроху. — Драко уже в карете, поторопись. Дафна устало опустила голову на плечо друга, стоило им сесть в карету. Она пообещала, что они смогут гордиться собственным делом, и сдержала обещание. Тео оставался «её Тео», Тео был спасён и мог лишь слагать легенды о добродетели «его Дафны», что привычно была готова доверить ему собственных детей, спасение своего разума от себя самой, и, вероятно, в их общем деле жил каждый миг, что они упустили, и так поздно отыскали в двадцати годах безотказной любви друг к другу и созданному детищу. Теодор Нотт воскрес, став очередной спасённой душой, что отыскала покой. *** Двери кареты захлопнулись, и Дафна откинулась на спинку сиденья. Её вытянутый профиль будто выискивал взором отвращение в дождливом Лондоне каждый раз, как их невидимая карета опускалась на улицы. Адель распрощалась с детьми и вернулась в Версаль, и путь до Англии заставил Дафну лишь высчитывать секунды до очередной потребности ступить на эту землю. Драко, во всём своём величии, обхватил её нежную ладонь своей, и облачённые в изысканные ткани и перчатки, оба вышли из кареты. — Ты сама возжелала не иметь охраны, дорогая. — с неким злорадством Малфой вглядывался в прохожих волшебников, что приветствовали появившихся на улицах криками и вспышками подручных фотоаппаратов. — Улыбаемся? Говорят, наши совместные колдо завораживают. — Никогда не интересовалась. — она грациозно взяла его под локоть. — Мистер Малфой, Миссис Дэ Вэллио, как долго вы пробудете в Англии? — мужчина с поразительно выраженым итальянским акцентом пробирался сквозь толпу. — Пол года, как и последнюю дюжину лет. — отрезал Драко, крепко держа ладонь жены. — Планируете ли вы затем вернуться... — Да, очевидно, мы проживаем в двух странах последнюю дюжину лет. — он тут же отстранился от навязчивых вопросов, горло поднимая голову. — Миссис Дэ Вэллио, Мистер Малфой, где находятся Ваши дети? — к её лицу приставили микрофон, и леди лишь расплылась в ироничной усмешке. Покрытые бордовым губы вытягивались в обворожительную улыбку, будто ей вновь было восемнадцать: — Далеко от Ваших манер, Мисс. Супруги привычно удалялись в поразительной тишине и грации, оставляя за собой шлейф неудовлетворённых надежд обескураженной толпы. *** — Каждый визит домой — подлинное разочарование. — выдохнул мужчина, поцеловав Диану в лоб. Дети были доставлены в семейные владения пару часов назад Ноттом — единственным, кому Дафна была готова позволить трансгрессировать с ними. Драко плотно закрыл дверь в комнату девочки, и усмехнувшись, глядя на сопящего Скорпиуса, вернул внимание жене. — Вероятно, чтобы жить здесь беззаботно, мне таки прийдётся умереть для начала. — он плеснул в стакан огне-виски, вкушать которое ему доводилось лишь тут, и Дафна замерла у книжного шкафа с подсвечником в руках. Он оглядел дом, интерьер которого был от каждого угла до кусочка шпаклёвки выбран ими, и сделал глоток янтарного напитка. Камин привычно освещал его взор, и раз за разом, вглядывалась в выражение лица мужа, она вновь видела его в гостиной Слизерина. Он уничтожил всё, разрушил сущность собственного существования, построил собственную империю, вот только забыл скрыться и стать забытым. Пока его имя оставалось прежним, каждые пол года их ждал шквал новых статей о их прибытии. И пока статьи продолжали выходить в печать — им было куда возвращаться. *** — Я устала считать детей. — выдохнула Флёр, опускаясь на кресло в саду. Поместье Малфой-Дэ Вэллио приняло у себя, казалось, пол династий магического мира, и количество рыжих и белых голов аномально превышало правила нормы. — Дафна! — Фред и Джордж оказались около девушки, тяжело дыша. — Скорпиус...мне очень жаль, он... — Что на сей раз? — Скорпиус заколдовал мою жабу! — Чарльз, сын Джорджа в слезах топнул ногой, оказавшись на руках у Тедди Люпина. Юноша тут же успокоил его, окрасив свои волосы в фиолетовый, от чего маленький мальчик рассмеялся. Дафна устало выдохнула, кивая Молли, что сидела в кресле-качалке. Гарри, Рон, Драко и Тео стояли на террасе второго этажа, потягивая огне-виски. Девушка на миг взглянула на каждого из них с подлинным шлейфом счастья, будто сам факт того, что обнажающий свою Метку Драко может гордо стоять в компании Избранного, пока их дети играют на лужайке был поразительным подарком свыше. Дэ Вэллио оглядела Гермиону и Джинни, что тонули в собственном смехе, и набрав в грудь побольше воздуха, прокричала о скором ужине. *** В её грудь рвался отчаянный поток паники, что мама всегда учила выплёскивать. Диана закрыла глаза, обхватывая ладонь отца, и поднимая взор на огромный поезд. Едва ли она успела опомниться после скорого прохождения через стену, как Хогвартс Экспресс тут же ошарашил её своим обликом. — Я тоже всегда ненавидел этот шум. — отец присел на корточки, поглаживая маленькую ладонь дочери большим пальцем. Их окружали сотни семей, оглядывая безупречно выглядящих детей, что регулярно попадали под перо местной прессы. — Невилл! — Нотт оттянул ворот коричневого жилета, вглядываясь в молодого мужчину, расцветающего перед ним. Он держал на руках маленькую девочку, что тут же бросилась к Диане. Дафна с теплотой подарила объятья Долгопупсу, обратив внимание на Полумну, уже ведущую беседу с Кэти Белл и Чжоу Чанг. Их лица вновь расцветали в старых образах её небесных глаз. Один за одним, они сияли, обнимая, пожимая ладони девушки двумя руками, изумляясь красоте детей, расспрашивая, не собираются ли они, случайно, пробыть в Англии дольше намеченного, и каждый взор одаривал её новым потоком подлинного наслаждения. Они явились сюда сегодня, они живы, а значит, их усилия были не напрасны. — Парвати! — Гермиона ринулась обнимать старую подругу, и Гарри переглянулся с Дафной в очередном смешке. Поезд издал очередной сигнал в клубами дыма, и родители, один за одним, принялись прощаться. Драко не выносил этих сцен год за годом, ведь каждому слизеринцу в лице этих нежностей оставалось лишь смирно ожидать своей участи сесть в вагон, отпустить холодную ладонь матери, или выбраться из-под хлопков отца по плечу. Он не выносил и мига на платформе «девять и три четверти», именно поэтому он подхватил Диану на руки, несколько раз прокрутив в воздухе и целуя. Плащ Драко Малфоя привычно развеивался, пока толпе бывших сокурсников оставалось лишь шокировано наблюдать за тем, во что их ненавистный Хорёк превратился. Гарри перевёл взор на слегка отстранённого мальчика на платформе. Он казался слегка полноватым и отнюдь не облачённым в мантию. Его отец носил клетчатую рубашку, подчёркивающую живот, и слегка шокировано оглядывал платформу. Дадли Дурсль казался поразительно любящим, держа своего сына за руку. Поттер улыбнулся ему, делая несколько шагов по направлению вперёд к настороженному мужчине. — Дедушка! — Дэ Вэллио показалось, будто несущую стену в её груди несколько раз проломило, раздробив. С животным ужасом она стиснула бицепс руки Малфоя, и медленно поставив девочку на землю, он воззрел, как его дочь несётся к фигуре подлинного ужаса. Двадцать лет назад Драко Малфой поклялся ей, что Гордон Дэ Вэллио больше не появится на её пути. Двадцать лет она не видела перед своим взором то, что отожествляло её саму — небесные глаза, сладкую, тонущую усмешку, и подлинную радость от объятий Дианы. Дафна взяла Скорпиуса за руку, тут же прошептав ему отправляться следом за Тео. — Нет, мам! — мальчик вырвался из-под её ладони, прошептав: — Мы пригласили дедушку и бабушку. — Что? — прошептала Дафна, вглядываясь в лицо отца. Морщины определённо были ему к лицу, и некая доброта, что читалась в лице, позволяла ему неминуемо приставать милейшим дедулей на свете. — Салазар... Стуча каблуками, леди гордо направилась в сторону отцовской фигуры. Тот горделиво и поразительно счастливо стоял на перроне, и поклонившись дочери, протянул свою руку дабы поцеловать её ладонь. Толпа окружающих всматривалась, как поразительно холодная и ненавистная женщина отказывает милейшему отцу в простом жесте любви. Они не всматривались в истину его взоров, правду, читаемую на улыбающихся губах. — Здравствуй, дочь. — он продолжал протягивать ладонь, пока Дэ Вэллио продолжала держать руки за спиной, надменно молча. — Уговор был нарушен, отец. Боюсь... — Никак нет, дорогая. Я отнюдь не собирался приближаться к своей семье. — его зубы словно сточились, стоило ему произнести слово «своей» в подобном давлении. — Диана и Скорпиус послали нам сову. — «Нам»? — Дафна молниеносно обернулась, всматриваясь в сторону: две женщины, чья элегантность не измерялась годами, а белоснежные волосы, покрытые сединой, были безупречно собраны на затылках. Они носили сдержанные, скромные украшения, их руки были покрыты поразительной утончённости перчатками, и каждое движение одной словно синхронно вливалось второй. София и Нарцисса, взявшись за подолы платьев, направились вперёд, нежно улыбаясь. — Бабушки! — Диана и Скорпиус тут же бросились к двум леди, словно намереваясь утонуть в их юбках. Вот чем было слияние душ: Миссис Малфой и Мадам Дэ Вэллио грациозно поклонились семьям Поттеров, Уизли, и прочих недоумевало держащих детей за руки родителей. Количество беловолосых возрастало с каждой секундой, и окажись на платформе хоть один репортёр, пассажиры поезда непременно нуждались бы в эвакуации. Дафна тут же упала в объятья матери. Нарцисса стиснула её ладони в тёплом жесте, поклонившись, и, казалось, вечность успела протечь незаметно пока она, наконец, не приоткрыла рот. Бывшие ученики Хогвартса, что были готовы отправиться домой, смахивая слёзы при виде детей, обратили всё внимание на слёзы, что собирались около морщинок глаз Миссис Малфой. Та споткнулась, бросая перчатки на пол, и дрожащими руками дотягиваясь до лица своего сына. Мать прижала его к себе сильнее, чем когда намеревалась успокоить вечерами в Малфой-мэноре, сильнее, чем после первого Круциатуса полученного отцом, и многочисленных практик и увечий, что заставляли её тихо опускаться по стене замка в рыданиях. Она прижала его к себе так, как делала это раз за разом, намереваясь отгородить от грядущего, и излечить прошлое. По щекам Гермионы покатились слёзы. — Мамочка, почему они... — Тише, Роуз. — прошептала Джинни, беря дочь за руку. Толпа замерла, вглядываясь в нескончаемые рыдания Нарциссы Малфой. И Дафна отыскала глазами последнюю гостью, что держала на руках Диану — Лориэль Малфой усмехнулась ей, и около неё Дафна заметила юную девочку с каштановыми волосами. — Это она? Это Дафна? — та тыкнула в Дэ Вэллио пальцем, завороженно разглядывая каждое украшение на теле леди. Лиана взяла дочь за руку, направляясь в сторону девушки. Диана спрыгнула, направляясь к Софие. — Неужели каждый из вас... — Был приглашён письмом Дианы и Скорпиуса, именно. — рассмеялась Лиана. Её белоснежные пряди были затянуты в гульку. — Это Лилит. — усмехнулась Лориэль, и нечто в груди Дафны запело. Она тут же присела на корточки, протягивая девочке ладонь: — Очень приятно встретить тебя. — А мне как! У меня коллекция из двадцати шоколадных лягушек с Вами, Миссис! — у девочки покраснели щёки. — Представить не могу, как тебе удалось вернуться в Англию. — Дафна поднялась, и Лориэль рассмеялась: — Миссис Малфой обречена на нескончаемое внимание здесь, а я...вернулась к маггловской жизни. — улыбнулась она. — Мой муж агент по недвижимости, мы живём в небольшом загородном доме. — она усмехнулась. — Но, как и всегда, чему-то стоило помешать моему маггловскому бытию. — она глядела на Лилит, что показывала юной Диане свою волшебную палочку. — Она уже умеет превращать лужу в сливочное пиво. Поезд издал последний сигнал, и единым, что оставалось для мадам Дэ Вэллио было лишь поцеловать Диану, и присев на корточки, промолвить: — Чёрное Озеро, — она взяла девочку за руки. — Выйди к водам, и ничего не бойся. Зови их, возгорайся, подавай сигнал. Будь терпелива, и будешь одарена. Скажи, что ты дочь королевы и тут же попроси отвести к регенту. Ты будешь коронована после своего семнадцатилетия. — она поцеловала её в лоб. Драко ещё раз подхватил девочку на руки, помогая подняться в вагон. Белая макушка юной Малфой-Дэ-Вэллио, что в последний раз взглянула на Драко и Дафну, скрылась в поезде. *** — Ваши волосы прекрасны, Миссис Дэ Вэллио. — леди за её спиной затянула покрытый цветами корсет туже, и мягко заставила белые пряди левитировать. Дафна благодарно усмехнулась, вглядываясь в зеркало, что стояло на трюмо перед ней. Около десяти девушек бегали вокруг госпожи Дэ Вэллио, что галантно сидела на высоком стуле. Белые стены огромного зала, что был окружён платьями, свечами, и нескончаемым потоком желающих работать с кожей нимфы. Они дотрагивались до нестареющих конечностей, будто упиваясь кровью вейлы, пытаясь не утонуть в жадности. Своим присутствием в их руках она подарила безупречное портфолио каждой, в чём и заключалась добродетель. Дэ Вэллио сделала глоток кофе, мягко ставя чашку на стол. Десятки образов витали в воздухе, окружая леди. — Минута! — в зал заглянула женщина, держащая в руках стопку бумаг. Она вновь шагала по нескончаемым коридорам, что предвещали сотни повторяющихся вопросов, глаз и проекторов, освещающих их двоих. Она вновь получит шокированные комплименты о том, что красота её с годами лишь расцветает, их портрет вновь украсит сотни номеров газет и журналов. За дверьми послышался нескончаемый гул публики, что словно собаки пришли поглазеть на главную диковинку, что не красила им дни уже пол года. Драко беззвучно вышел из темноты, всматриваясь в её силуэт. Девушка взяла его под локоть, усмехаясь: — Готов? — После десятка благотворительных вечеров и недель, когда наш дом превратился в проходной двор — сюда я прихожу словно на встречу дальних родственников. — Твоя воля навещать Англию в самом рассвете, а? — она расплылась в насмешливой улыбке. Три счёта, распахнувшиеся двери. Свет и вспышки, будто вечеринка в гостиной Слизерина, где пожирающие их глазами стремились прокрасться вперёд, не теряя собственного статуса. Драко был готов дать им двадцать лет, но годы шли, а с каждым разом публика, что являлась на очередное интервью, лишь росла. Живые легенды, что имели возможность говорить, дышать, и пока жизнь текла в жилах спасших этот мир, они были обречены на это. — Миссис Дэ Вэллио, Мистер Малфой, мы продолжаем дивиться вашим невероятным изменениям. Спасение Магического Мира, и нескончаемое количество фактов, что раскрылись о ваших персонах лишь после окончания кровопролитной войны. Скольких детей вам удалось спасти во время военный действий? — журналисты, что неустанно приглашали их сюда из раза в раз с каждым годом, седели лишь больше, вот только вопросы не меняли своей окраски. — Больше пяти сотен. — желваки на лице Драко осветил проектор. Аплодисменты. Нескончаемые хлопки, слёзы пожилых людей, что пришли поглазеть на тех, кого видели двадцать лет назад лично. — Шесть лет нам не удавалось достучаться до вас введу нескончаемых поисков артефактов, что преследовали вас вплоть до... — Рождения Скорпиуса. — она повторяла это сотый раз, с каждым годом всё более миловидно. — Репутацию спасителей мира, убийц, Пожирателей Смерти, предателей Ордена Феникса, и... — журналист указал пальцем в воздухе, вглядываясь в залы толпы, пока Дэ Вэллио и Малфой умиротворённо сидели на чёрных креслах. — Членов Ордена Феникса вы магическим образом променяли на жизнь в двух странах, успешное ведения бизнесов, и прекрасных детей. —холодная студия словно накалялась. Одежда от лучших стилистов, что были готовы отдавать собственные галлеоны дабы Драко и Дафна разок показались в их репрезентации того, что носили они во время Второй Магической войны. — В чём причина? Неужели Дафна Дэ Вэллио и Драко Малфой способны жить в подобном идеальном мире? — Идеальный мир, что стал маской нашего детства, полного нескончаемых страданий, должен был оборваться там, где горел Малфой-мэнор и оставался замок Дэ Вэллио. — отрезал Драко. — Наши дети заслужили быть частью чего-то здравого. Чего-то лучше, чем их родители. Аплодисменты. Вновь. Последний вопрос, обратный отсчёт, и им осталось лишь встать, исчезнув в огромных дверях, пока публика, что была готова насыщаться голосами двух святых часами кричала вслед, умоляла получить автограф или взять их за руки. Они вновь оказались в темноте. Дафна выдохнула, прижав лоб к его груди. Дорога домой под покровом ночи, карета, скрытая от людских глаз, и полнейшая тишина, что позволила им перестать быть местными богами хоть на миг. Временами её не покидал вопрос о феномене бессмертной славы, что преследовал их. Лакей подал ей ладонь, и девушка вгляделась в дом, что, наконец, опустел. Скорпиус вышел во двор с огромной бутылкой вина. Драко тут же ринулся вперёд, скинув чёрный плащ на пороге, и взмахивая палочкой, пока мальчик с бешеной скоростью преодолевал метры дома, убегая от отца. *** Лакеи грузили чемоданы в карету, пока сумки парили в воздухе, мягко опускаясь. Дафна завела руки за спину, вглядываясь в закат, что вновь оглашал конец шестого месяца, и начало её французской весны. Девушка вдохнула поглубже, поцеловав приехавшего Тео в щёку. — Каждый раз мне кажется, что я должна бы отдыхать тут. Пока лишь отправляю сотни отказов на очередные позиции в Министерстве. — усмехнулась девушка. — За то Драко кажется поразительно счастливым. — Тео уставился на Малфоя, что радостно руководил лакеями, и подхватывал чемоданы собственноручно. — О да, он дома. — усмехнулась девушка, подставляя лицо солнцу. Она взмахнула ладонью, пустив поток голубой энергии прямо в спину мужа, и тот приподнял бровь, наблюдая за смехом Нотта: — Прямо как двадцать лет назад. — Я знала, что ты это скажешь. — леди закатила глаза, и всмотрелась в поля вокруг дома. Она вдохнула, заведя руки за спину, и вдруг нахмурилась, всматриваясь в старенький Форд среди нескончаемых лугов. — Всё готово, мадам! — крикнул ей лакей, погружая последнюю сумку в салон кареты. Леди взялась за подол платья, приподнимая указательный палец. Она не отводила взора от машины, пока та медленно сокращала расстояние на такой скорости, что старый автомобиль только мог. Глаза Дэ Вэллио округлились, и нечто во взоре велело окружающим молчать. Нотт уставился на леди, что стянула с себя туфли, и схватив ткань юбки, выбежала на траву. Казалось, она бежала быстрее опускающегося над лугом солнца. Машина остановилась на холме, и леди упала на колени, всматриваясь в усталое лицо Паула, что тут же вышел из автомобиля. Диана, что сидела на переднем сиденье, вышла на траву. Она жила сорок четвёртый год, и кожа её была всё такой тонкой, а одежда шитой ей самой. Она усмехнулась, сдерживая слёзы, и на сей раз Дафна не была готова ответить, сколько лет разделило их. Леди поднялась с мокрой травы, подбегая к сестре, и прижимаясь к ней всем телом. Драко, медленно шагающий по холму, уже словил взор Дианы, что не менялся с годами. Морщины у уголков губ стали виднее. Белые пряди были стянуты в хвост, пока она вглядывалась в лицо Драко. — Здравствуй, Принц! — воскликнула Эпиона, будто ничего в облике Малфоя, на сей раз, Старшего, её не удивляло. В глазах этой женщины он остался жалким мальчишкой Пожирателем Смерти, что был не в силах убить старика директора. Слова лились из их уст так, словно они вновь восседали во внутреннем дворе замка, в ожидании ужина, и считая дни до отбытия Эпионы под покровом солнца. — Мы отыскали коммуну в Ирландии. Две сотни человек стали нашей семьёй, а их дети нашими на последние двадцать лет. — огласил Паул через несколько минут. Больше они не скитались. Больше не бежали, скрываясь от мига, когда жизнь обретает звание «повседневной». Солнце почти опустилось за горизонт, и лакеи издали ещё один сигнал. — Кому-то пора домой. — усмехнулась Эпиона, привычно взирая в глаза Дафны так, как читала только та. Выстриженные сады огромного особняка колыхались нежным ветром, и время вновь несло их по склону к карете. Ей оставалось лишь оставить несколько поцелуев щёк, жарких объятий, и взяв под руку мужа, натянуть снятые перчатки. Она не могла позволить статности заслонить теплоту касаний кожи к коже, каким бы дивным не оборачивалось столкновение голых рук. Наследие двух самых великих женщин, что ей довелось знать — перчатки, коллекцией которых обзавелась и она. Драко открыл дверь кареты, позволяя даме усесться, и она в последний раз бросила взор на троицу, что направлялась к дряхлому Форду. — Вы же вернётесь? — крикнула Эпиона с холма, и звон её голоса разлился эхом по воздуху. Дэ Вэллио взглянула на Малфоя, сидящего рядом. Единороги оттолкнулись от земли сверкающими копытами. — Всегда возвращаемся. — ответили они в унисон.