Lars the Human

      Шрам на щеке был не единственным сюрпризом. Чуть позже Ларс обнаружил на своём теле ещё один: крупный алый рубец располагался на его груди прямо под другим, куда более старым шрамом, который он получил в Родном Мире. И если к бледной полоске на щеке пират отнёсся философски, то этот едва не вызвал у него бешенство. Меньше всего на свете ему была необходима вечная память о тягучей мучительной боли, которую он испытывал, пока колючая лоза пробивала себе путь наружу через его рёбра и лёгкие. А ещё меньше он хотел бы помнить о том, кто этот шрам оставил!       Обидно, конечно, но деваться уже было некуда. Радовало хотя бы то, что с последней (предположительной) встречи от Флауи больше не было никаких вестей. И совсем скоро пират перестал беспокойно заглядывать за углы, шарахаться от всех дверей и окон в доме братьев и неадекватно реагировать на всё, что имело жёлтый цвет, который, к счастью, встречался в Сноудине крайне редко. Воспоминания о прошедшем опыте также со временем притупились — они стали восприниматься как нечто очень далёкое, неважное, типа сделанного на обеде выбора в пользу салата, а не картошки фри. Ну кто станет долго переживать об этом?       К тому же, куда острее сейчас стоял вопрос о его возвращении домой. Но мост всё ещё чинили, а Андайн всё ещё копалась в картах… Зато хорошие новости приносила Альфис, которая передавала, что рация вот-вот будет готова, и это, бесспорно, грело Ларсу душу. Он мог немного расслабиться, ожидая, когда дело сдвинется с мёртвой точки.       Правда, как следует расслабиться ему было не суждено. По какой-то неведомой причине Папирус не терял надежды сделать их с Андайн лучшими друзьями и, как оказалось, искал подходящий повод провести время вместе. К несчастью для Ларса… И ведь не сказать, что она ему совсем-совсем не нравилась! Ну да, Андайн была по-своему неплоха — хранила верность своему народу, классно дралась и всё такое… Но у них двоих совершенно точно не было ничего общего! Ларс пытался аккуратно вбить это в голову упрямому скелету и соскочить, но в итоге, уставший от споров и не имеющий ничего, что можно было противопоставить уверенному и супер-позитивному настрою Папируса, сдался. А потом и оглянуться не успел, как наступил тот роковой день, когда до невозможности счастливый Папирус потащил его с собой в Вотерфолл. Жаль не было рядом Санса — попросил бы его передать последнее сообщение своей команде. Что-нибудь в духе «Для меня было честью быть вашим капитаном. Не забывайте чистить зубы и не попадайте в тюрьму».       — И всё-таки, Папс. Ты абсолютно, точно, совершенно уверен в том, что нам обязательно идти? Может быть, повернём назад, пока не поздно?       — О чём ты говоришь? Отступать уже давным-давно поздно, — пропел Папирус, нарочно игнорируя хмурый взгляд пирата и ободряюще хлопая его по плечу. — Да не волнуйся ты так! С Андайн ужасно весело!       Акцент на «ужасно»… Сколько раз Папирус это повторял, а тащиться в Вотерфолл сильнее всё равно не хотелось.       — Кроме того, у вас с ней так и не получилось провести время вместе. А я очень хочу, чтобы вы подружились!       — Но мы, вроде, и так поладили, — промычал тот. И это было отчасти правдой. Приятелями, что каждое утро попивают вместе чай с пончиками на балконе, они, конечно, не стали. Но Андайн явно больше не планировала жестокой расправы с последующим изъятием его драгоценной душонки… И Ларса это устраивало, правда! Монстр, не пытающийся его убить, уже его друг.       — Да, но… не совсем. Мне кажется, она всё ещё с подозрением к тебе относится, — вырвавшийся вперёд на несколько шагов Папирус повернулся к пирату лицом и сложил в умоляющем жесте ладони. — Пожалуйста, Ларс! Только подумай, насколько классно будет подружиться с Андайн. Когда у тебя появится такой супер-крутой и надёжный друг, как она, тебе больше никогда ничего не придётся бояться! А сколько приключений вместе вы сможете пережить… Ну же! Сделай это во имя дружбы!       — Во имя чего, ещё раз?       Звук нестройных шагов, мячиком скачущий от стены к стене, внезапно стих. Пират немного прошёлся вперёд, прежде чем закинуть руки за голову и нехотя развернуться, встретившись с печальным лицом скелета. Ну что за зрелище…       — Ну тогда! Тогда… Тогда сделай это хотя бы ради меня.       Ларс чуть слышно цокнул языком от досады.       — Пожалуйста. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Я больше ни о чём не буду тебя просить, обещаю!!       — Блин. Это же против правил, Папс, как я могу отказать тебе теперь? Ты мне вообще выбора не оставил…       — Значит, согласен?       Лицо Папируса моментально посветлело, и Ларс понял, что попался на банальную хитрость. А что тут ещё скажешь, когда он смотрит так печально… Ну и ладно. Ладно! Один вечер в компании рыбы-убийцы не должен превратиться в катастрофу. Верно?       — А ты, оказывается, жуткий манипулятор, Папс. Хитроумный и безжалостный.       — Манипулятор? Я?       Ларс невольно прыснул от того, насколько невинно это прозвучало, и двинулся дальше по дороге, кивком позвав скелета за собой.       — Не парься, это шутка. Хотя, если подумать, доля правды в ней всё-таки имеется…       — Пусть так! Но я же делаю это ради твоего блага, Ларс, — Папирус догнал его и обхватил руками за локоть, качнув из стороны в сторону. — Кому ещё заботиться о тебе здесь, как не мне?       — Значит, это теперь называется забота? А я-то думал, это толкание на самоубийство…       — Провести пару часов с Андайн — не самоубийство!       — Да ты же сам себе не веришь, — Ларс развернулся к нему, безуспешно пытаясь скрыть хитрую улыбку. — Что это сейчас был за нервный смешок, а?       — Совершенно не понимаю, о чём ты!       Друзья продолжали идти, шуточно препираясь, пока пространство вокруг них темнело и окрашивалось неоном. Всюду разносился шум воды, отражаясь от стен, и возвращался слабым эхом. Шелестели под ногами трава и цветы, проросшие сквозь дорогу. Красота да и только! А ведь это могло быть приятной утренней прогулкой, если бы в конце не ждало настоящее испытание.       Вскоре спутники оказались вынуждены остановиться. Прямо перед ними раскинулась широкая тёмная река, тут и там разбавленная небольшими островками суши — пустыми и поросшими густым мхом. Однако, стояли они на слишком большом расстоянии от друга, да и никаких мостов или обходных дорог замечено не было. Пират снова цокнул языком, понимая, что не промочить ноги просто не получится.       Разве что…       — Пошли! — Папирус потянул за собой, бесстрашно занося ногу над водой. Но Ларс удержал его.       — Погоди-ка секунду. Сначала я хочу кое-что проверить.       С этими словами он освободил свою руку из крепкой хватки скелета и наклонился, чтобы закатать джинсы почти до самых колен. А затем встал на край берега и сделал пару глубоких вдохов, сложив руки вместе, точно собрался устроить здесь сеанс медитации. Папирус следил за ним с огромным интересом, но задавать вопросы пока не торопился… А через минуту и вовсе едва не подавился воздухом от удивления, когда Ларс наступил на реку и, как ни парадоксально, остался стоять на ней, будто бы покрытой мощным слоем прозрачного льда. Да, глубина была не так велика, и всё же достаточна для того, чтобы он погрузился под воду хотя бы по щиколотку! Но тёмная поверхность реки под его ногами лишь расходилась кругами в стороны и трепетала мелкой рябью, пока не успокаивалась и не растворялась вдалеке, превращаясь вновь в спокойную гладь.       — Ваушки! Ты умеешь ходить по воде!       — Хах… Да, похоже на то, — усмехнулся Ларс, сам себе не веря. Видимо, кое-какие фокусы из его арсенала всё ещё работали. Оставалось надеяться, что время использования этой способности теперь не ограничено, и он не шлёпнется в воду по пути. — Давай я тебя перенесу? Так будет быстрее, да и ноги не промочишь.       Папирус казался обескураженным этим предложением, но, надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки. В глубинах его глазниц засверкали искорки. Буквально.       — А можно?       — Разумеется. Ты что думаешь, я из вежливости предлагаю? — фыркнул Ларс и тут же наклонился, чтобы скелету было удобнее забраться ему на спину. Дважды уговаривать Папируса не пришлось.       — Надеюсь, я для тебя не слишком тяжёлый? — осведомился он на всякий случай. Этот вопрос заставил пирата подавиться смехом — он как раз собирался сказать об обратном! Хотя на вид таковым не казался, Папирус был практически невесомым. Да походный рюкзак на себе нести тяжелее, чем его! Хотя, это неудивительно. В нём же одни кости!       — Я боюсь, что для меня ты слишком лёгкий, Папс. Смотри, как бы тебя не сдуло.       Скелет обхватил его руками за плечи, верно, восприняв это предостережение всерьёз. Удостоверившись, что тот удобно устроился, Ларс сделал ещё шаг — пока что неуверенный — и покачался на месте, проверяя, достаточно ли крепко держится на поверхности воды. Не провалившись и после того, как попрыгал на ней, он спокойно пошёл вперёд под весёлый плеск, сопровождающий каждый его шаг. Папирус всё это время смотрел вниз, изумлённо хлопая глазницами, и практически не дышал. Неужели он в самом деле впервые видел подобное?       — Это так круто… Какая полезная способность! Ты всегда так умел?       — Не, это шло бонусом к моему розовом цвету, — рассмеялся пират. — А разве Андайн так не может? Не пойми меня неправильно, но она выглядит вполне способной на такой фокус.       — Магия Андайн совсем другого рода… Но я не уверен, что смогу это объяснить. Может, тебе поболтать с Альфис? Она очень хорошо разбирается в видах и природе магии монстров!       Ларс пожал плечами. А может, позже он и спросит об этом у Альфис! Если подумать, это должно быть интересно.       — Ну а у твоей магии какая природа? Это же ты должен знать, верно?       — Моя магия синяя, — гордо ответил Папирус. — Это значит, что при использовании её на душу монстра или человека оказывает сильное воздействие гравитация. А ещё… Впрочем, чего я тебе рассказываю? Ты же всё видел.       — Да, но сам я мало что понял. Поэтому буду рад послушать твою презентацию.       Пират умолк, ожидая какой-нибудь реакции на свои слова, но почему-то Папирус оставил вопрос подвешенным. Наверное, он просто задумался, готовя подходящую речь?       Ну, пусть подумает. У них ещё полно времени на это.

***

      Ларс шёл, прислушиваясь к плеску воды под своими ногами. Откуда-то издалека доносились и другие звуки — гуляющий по коридорам ветер, падающие на землю и формирующие сталагмиты капли. Где-то тихо нашёптывал заученную фразу один затерявшийся посреди водной глади эхо-цветок. Всё-таки, каждый новый поход в Вотерфолл дарил целую уйму незабываемых впечатлений. Ларс невольно задался вопросом, сколько времени могло уйти на то, чтобы исследовать всё подземелье? И сколько у него ещё оставалось в запасе? Если он не будет прерываться на сон, тогда…       — Ларс, можно тебе кое-что сказать?       От неожиданно зазвучавшего прямо над ухом голоса пират дёрнул головой. На чём они с Папирусом закончили разговор? А, не важно.       — Разумеется, что угодно.       — Хорошо, тогда… Есть одна вещь, которая давно у меня на уме. На самом деле, правда в том, что... то есть...       Скелет глубоко вздохнул, явно настраиваясь на не самый беспечный разговор. Ларс не мог представить, что заставило его задуматься о чём-то настолько неприятном или тяжёлом, что трудно было просто начать. Но он решил не мешать.       — Я не знаю, как это помягче сказать. Обещай, что не будешь злиться, ладно? — Папирус ещё раз вздохнул и продолжил, не дожидаясь ответа. — Видишь ли, я всегда искренне верил в то, что люди… на самом деле очень злые и бесчестные. Ведь так говорили все — король Азгор, Андайн и даже Санс. Ну, Санс по большему счёту лишь просил меня быть осторожнее и не доверять людям до конца. Но всё же, мне казалось, что таковой должна быть позиция всех монстров без исключения — особенно тех, кто собирается стать частью Королевской Стражи. Поэтому я… думал так же и о тебе в нашу первую встречу. Прости…       — Не извиняйся за это, Папс, ты не знал меня тогда, — Ларс непринужденно усмехнулся. — Да я бы на твоем месте сходу треснул меня чем-нибудь потяжелее! Поверь, ты был даже чересчур вежлив.       Скелет издал неопределенный смешок, и Ларс почувствовал, как его пальцы вздрогнули, впившись сильнее в его плечи.       — Но, вообще-то, без шуток. Я согласен с тем, что говорил тебе Санс. Среди людей в самом деле есть те, кому не стоит доверять… Я бы даже сказал, в мире много сволочей, которые не заслуживают твоей доброты. Поэтому, это правильно, что ты был настороже. Если бы, скажем, сюда попал не я, а кто-то, кто захотел бы тебе навредить…       На этом пират вдруг прервался. Не хотелось даже начинать об этом думать.       — А… Извини, я ведь перебил тебя. Пожалуйста, продолжай.       Папирус запоздало кивнул.       — Нет, всё в порядке. Я просто хотел сказать… Чем больше я тебя узнавал, тем сильнее запутывался. Как относиться к тебе — как к врагу или к другу? Казалось, у меня был повод и на то, и на другое! Да и раньше я с таким не сталкивался. Честно говоря, я даже пытался убедить себя в том, что ты просто пытаешься обмануть меня, действуя так дружелюбно, но… одна твоя реакция после нашего сражения совершенно выбила меня из строя…       — Моя реакция? — Ларс поджал губы и задумался. Казалось, это было тыщу лет назад! Но, что бы он там не натворил, это было не плохо, учитывая, что всё кончилось их дружбой.       — Когда Андайн спрашивала меня, почему я тебя защищаю, я и сам не сразу отыскал подходящий ответ, — признался Папирус. Его голос был едва слышен посреди общего шума, словно он пытался разговаривать, уткнувшись лицом в подушку. Хотя, примерно так всё и было, разве что вместо подушки у него было чужое плечо. — Я сказал ей, что мне не кажется правильной наша позиция по отношению к людям, что попадают в подземелье. Но на самом деле… всё куда более эгоистично…       — Папс. Какой бы ни была твоя причина, ты не обязан оправдываться за неё. Ты вообще не обязан ни перед кем оправдываться и ничего объяснять, — попытался поддержать его пират. Но тот покачал головой.       — Нет. Прости, Ларс, но в этом я не могу с тобой согласиться. Монстры или люди, они имеют право знать о причинах того или иного поступка. А недосказанность и утаивание правды влекут за собой непоправимые последствия. Поэтому, в тот раз, когда я в одиночку пошёл к Андайн, я сказал, что не был откровенен с ней до конца. Причина, по которой я защищаю тебя, на самом деле в том, что я верю… ты хороший человек.       Пират едва не задохнулся от резкого удара в районе груди, отзвук которого застрял поперёк горла. Он слышал эти слова раньше. В другом времени, в другом месте. В другой ситуации, когда они заставили его чувствовать себя последней сволочью…       — Ты заслуживаешь права быть спасённым. Не только потому, что я считаю тебя другом, но и потому, что только ты, из всех людей, с самого начала… решил пощадить нас.       — Папирус, это…       — Знаешь, я уже давно хотел спросить. Только отвечай честно. Ты сражался со мной не всерьёз?       — Вовсе нет! – воскликнул Ларс с возмущением. – Мне не было нужды притворяться! Просто ты оказался сильнее меня, вот я и проиграл…       Это была чистая правда. Хоть признаваться в слабости Ларс не любил, но тут сделал это с таким рвением, словно защищался от необоснованных обвинений. Нет, он не злился. Просто…       Наконец, они подошли к краю реки. Ларс остановился на берегу и аккуратно отпустил Папируса на землю, не сразу решившись повернуться к нему лицом. Скелет стоял молча, задумчиво глядя куда-то вдаль. Может, стоило просто резко сменить тему?       — Слушай…       — Возможно, я в самом деле оказался сильнее, — прервал его Папирус. — Но это не отменяет того факта, что у тебя всё же был шанс меня убить. Вопрос заключался лишь в том, воспользоваться им или нет…       — Только настоящий ублюдок решится на такое! — поморщившись, сам того не ожидая, с ненавистью бросил Ларс. Как ни странно, эта колючая реакция вызвала неподдельную улыбку на лице скелета. Он повернулся и, заведя руки за спину, деловито качнулся с пятки на носок.       — Именно это и отличает тебя от того, что я слышал про других. Я не могу судить их, ведь меня там не было… Но зато я могу говорить за тебя. Я могу принять решение защищать тебя! Пускай это эгоистично и противоречит всему, чему меня учили, я хочу, чтобы ты жил. Чтобы вернулся к своей команде и своим приключениям. Потому что, видишь ли… у меня есть предчувствие, что так будет правильно.       С каждым словом Папирус улыбался всё шире, и к концу к нему магическим образом вернулось прежнее настроение, с которым он покидал свой дом в Сноудине. Ларс потёр затылок, чувствуя себя до смешного неловко. Он даже не знал, что сказать на всё это… Но, видимо, скелет и не ждал от него каких-то особенных слов.       — Эй, только не напрягайся, ладно? Скажешь мне спасибо потом, когда мы найдём способ вытащить тебя отсюда! — он схватил друга за руку и потащил в следующий коридор. — А ещё, можешь постараться хорошо провести время сегодня, если уж на то пошло!       — Ну… Как скажешь, Папс, — пират демонстративно вздохнул, впрочем, не в силах даже ради вида стереть улыбку со своего лица. — Но если я не выживу после этой встречи, так и знай, мой призрак будет вечно тебя преследовать.       — А я совсем не против! Хотя призраки довольно жуткие… Но я не буду возражать против твоего призрака!       — Уверен? Я могу быть весьма страшным призраком…       Ларс немного замедлился, вынуждая скелета тащить себя с удвоенной силой. Отсюда уже виднелись огни деревушки, в которой жила Андайн, и при виде них в его душе одно за одним тут же начали скапливаться сомнения. Но он гнал их прочь. Если это обрадует Папируса, тогда он сделает всё возможное, чтобы сегодняшний день прошёл как можно круче. Главное, чтобы без жертв.