Любовь стоит того, чтобы ждать. 2.0

      POV Лера. *2 года назад*       — Встаем! — орет папа на всю квартиру. Я открываю глаза и вижу перед собой Егора. Ох уж этот 11 класс… Это ужас какой-то.       Брат уже проснулся, выпрямив свою молодую спину он пошел на кухню, а я улеглась спать дальше.       — Алло! — орет папа. Я боюсь своего отца, я боюсь его криков.       — Встаю.       Я медленно, томно поднимаюсь с кровати.       — Быстрее! — орет отец.       У меня пульсируют виски из-за его криков. Интересно? Когда-нибудь я услышу тишину? Егор в 9 классе, а уже походит на моего парня. Выше меня на целую голову, да и красоты у него не отнимать…       — Ты вообще должна была встать раньше всех и приготовить завтрак.       — Хватит уже, — бурчит Егор. — Она ничего тебе не сказала.       — Защитник нашелся! — папа торопится, несётся по всей квартире, а мы с Егором просто смотрим.       Папа уходит через минут 10 и наступает тишина.       — Вы что дарите своим мальчикам на 23? — между завтраком спрашивает Егор.       — Не знаю, — пожимаю я плечами. — У тебя есть деньги на еду?       — Нет, — вздыхает Егор. — Блять… У меня тоже, — хмурюсь я. — Ему снова зарплату задерживают?       — Видимо, — хмурится Егор. — Я не знаю, почему он так на тебя кидается. Я пытаюсь тебе поддержать, но ты видишь, что против него идти — это нулевые шансы на победу.       — Спасибо, — усмехаюсь я. — Ладно, пошли собираться. Короче, подойдёшь ко мне в столовке, я что-нибудь придумаю.       — Не, — хмурится Егор. — Я же с друзьями буду.       — И что?       — Ниче, — вздыхает брат. В душе я понимаю, что он просто не хочет унижать себя перед друзьями, мол у его семьи нет денег, но я привыкла к этому, это Егору репутация важнее, чем собственное здоровье.       Парень уходит в школу быстрее меня и я ухожу в школу с мыслью о том, что нужно пережить ещё немного, чтобы выжить в выпускных классах, где тебя ни во что не ставят.       Когда прихожу в школу сразу вижу мальчика, который мне слегка нравится. Он из моей параллели. Вообще, изначально, мне понравилось в нем только то, что он пишет песни, но я к нему присмотрелась. Красотой он не блещет, но все равно чем-то цепляет. Кажется, что он даже не знает о моем существовании.       Отдаю куртку в гардероб и начинаю опаздывать на первый урок. У моего старого рюкзака выбилась лямка и весь вес перешёл на одно плечо, но я мужественно бегу на обществознание, которое мне особо не нужно.       — Здравствуйте, извините за опоздание. Можно войти?       — Кандинская! Сейчас рассказываешь право и проходишь, — говорит молодой учитель. Он из тех учителей, которые ничему не учат, но строят из себя хрен знает кого. Смотреть противно.       — Мы это проходили? — хмурюсь я.       — Да! — выкрикивает крысиная морда нашего класса — Ульяна. Умничает там, где ее не просят.       — У меня такого не было в тетради.       — Сочувствую, — пожимает плечами этот чувак. Я даже его имени не знаю, какой-нибудь Пидорас. — Плохо, Кандинская. Ульяна, покажи ей, что там у тебя в тетради, — компетентность учителя на высшем уровне. Весь класс смотрит на меня и я ненавижу Ульяну ещё больше. Она несёт свою тетрадь и тычет прямо ей в нос.       — Вот, — лицемерно говорит она. — Записывать нужно было.       — Два, Кандинская, — я сажусь за последнюю парту.       Лучше бы я вообще не приходила, чем была такой униженной перед всем классом.       Этот обществознаник всегда доебывается только до меня. Каждый вопрос — Кандинская. Он либо решил надо мной посмеяться, либо серьезно долбаеб.       Обществознание прошло намного быстрее, потому что я опоздала. Сидя в женской раздевалке, ожидая физры, девочки начали решать, что дарить мальчикам.       — Кандинская, ты будешь дарить? — спрашивают меня мельком.       — Ну… Я хотела, — пожимаю я плечами.       — Денег хватит? Мы скидываемся по 1000, — говорит самая главная стерва класса — подруга Ульяны. — Не хочется всеми девочками скидываться на твой подарок.       — У меня есть деньги, — твердо говорю я.       Девочки продолжают все обсуждать.       — А может подарим им какие-нибудь конфеты и всего такого, — говорю я, но меня не слышат. Перестаю вообще хоть что-то говорить и ухожу в туалет.       Снова этот мальчик — музыкант. Он смотрит на меня, я говорю ему «Привет», хотя мы даже не знакомы, но он прошел мимо. Тупая. Тупая. Тупая. Тупая неудачница, овца, зачем я вообще что-то говорю? Понадеялась на то, что я ему понравлюсь? Хуй тебе, себя поменяй, курица. Ненавижу себя… Мне звонит Сема.       — Мы тут с Лизой решили дома сидеть, отмажешь перед классухой? — говорит он.       — Хорошо, — вздыхаю я. — А Лиза будет что-то дарить мальчикам?       — Нет, — протягивает Лиза. — Я Семе сама подарю.       — Оу! Сем, можно я тебе тогда подарю? Просто… Мне больше некому.       — Да дари, — смеётся Найш. — Заходи после школы.       — У меня работа, — вздыхаю я. — Может вечером…       — Будем ждать! — Сема отключается, а я иду в туалет.       Все девочки отшиваются на 3 этаже, а на 2 этаже никогда никого не бывает.       Я иду в последнюю кабинку и закуриваю сигарету. Хочется рассплакаться и убить себя за свою тупость. Все руки в порезах и это никто не замечает, потому что всем поебать на меня и мою жизнь.       Я сижу на подоконнике и хочу сильно заплакать, но я не делаю этого, потому что эти мелочи не должны стоить моего внимания, я просто слишком резко на все это реагирую. Надеваю наушники и слушаю «Кино». Цой отлично сопровождает мое ужасно грустное настроение своими прекрасными, но грустными песнями. Меня никто не понимает, со мной не общаются, меня ни во что не ставят и я уже должна была привыкнуть к этому за все 11 лет, но я все такая же сентиментальная и ранимая. Как хочется сказать: «Закрой за мной дверь, я ухожу», зная, что в этом городе ты больше никогда не будешь жить. Ты последний раз смотришь на этих гнилых, тупых людей и я так об этом мечтаю. Самая большая мечта — уехать отсюда. Желательно в Киев, потому что там я потеряюсь среди людей и про меня никто не будет знать.       Прозвенел звонок и я быстро затушила сигарету о подоконник.       На физре девочки говорили о мальчиках. Обсуждали их торсы, а главным обсуждением был Сема, потому что он самый красивый парень в этой школе, по мнению моих одноклассниц. Ну на вкус и цвет. Вот Егор… Вот это настоящий красавчик.       — Кандинская с ним общается, — усмехается главная девочка из крысиного совета, состоящего из 5 девочек. Хотя их девочками сложно назвать. Я не бегаю из-за тупой потогологии, но хожу, но все слышу.       — Она с ним встречается.       — Она?! Да нет, он не мог ее выбрать, — по фактам…       — На вкус и цвет, может ему нравятся страшненькие.       — Девочки, она сзади нас вообще-то, — усмехается другая девочка. — Кандинская! А ты знала, что за подслушивания и ебало можно набить? — я замедляю шаг и девочки отрываются.       На географии мне написала одна из девочек этого совета и сказала, что хочет встретиться со мной в туалете. Понимая, что она хочет сделать, я отказалась, но после уроков она с девочками выловила меня.       — Любишь ты пиздеть на всех, — говорит главная.       — Мне нужно домой.       — А что это случилось? А хотя, можешь не рассказывать, нам похуй. Ты будешь за базар отвечать?       — Я? — меашкаюсь. — Я ничего не говорила… Вроде…       — Блять, как же хочется тебе въебать, — бурчит одна девочка.       Я хватаю свой рюкзак и пытаюсь идти быстрее до гардероба и вижу этого музыканта снова. Мне ничего не остаётся, как подойти к нему, потому что лучше опозориться перед ним, а не быть избитой…       — Привет, — говорю я, догоняя его.       — Знакомы? — хмурится он, посмотрев.       — Оу, нет. Меня Лера зовут.       — Артем, — вздыхает этот паренёк. — Чё хотела?       — Пообщаться, — я чувствую эту неловкость и Господи, как мне стыдно…       — Я не общаюсь.       — Даже немного?       — Даже немного, — вздыхает парень, я его уже заебала или он уже заранее устал? — Но для тебя могу сделать исключение.       — Ты… — хочу сказать странный, но быстро отнекиваюсь. — Спасибо.       — Чем ты увлекаешься?       — Я… Оу… Учусь я, — боже, я не умею общаться с парнями. ЗАСУНЬ ЯЗЫК В ЖОПУ, КАНДИНСКАЯ!       — Учишься ты? Как учишься?       — Хорошо, — хмурюсь я. — Я это… Модель начинающая.       — Модель, — хмурится Артем. Да… Из моих уст это звучит странно. Такую страшилу только в уборщицы можно взять.       — Да, — сжимаю губы.       — Оу! Прости! Я не хотел тебя задеть, — парень кладет руку на мое плечо, а я отскакиваю от него. Боже мой, он дотронулся до меня. Какой ужас… Почему меня к этому не готовили, почему я так боюсь парней…       — Прости, — тихо говорю я. — Я… Просто испугалась.       — Ничего, — усмехается этот Артем. — Сколько тебе?       — 17, — тихо говорю я. — А тебе?       — 18, — улыбается Артем. — Ты не разговорчивая.       — Я… Мне просто не по себе, — хмурюсь я, смотря назад, и вижу девочек, которые прут за мной. — Если честно, я подошла к тебе, потому что эти девочки хотят меня побить и мне не стоит ходить одной.       — Они? — спрашивает он, поворачиваясь назад.       — Зачем ты на них пялишься?! — возмущаюсь я.       — Так это моя бывшая! Ща все решу, — он отходит, а я несусь за поворот, чтобы меня не было видно.       Он начал о чем-то говорить, а девочки ушли в обратном направлении.       — Ну… Все, — говорит он.       — Что ты им сказал? — хмурюсь я.       — Ничего особенного, — пожимает плечами Артем.       — А ты… Чем увлекаешься?       — Я баскетболист, ну ещё песни пишу.       — Круто, — протягиваю я так, будто не знала. Я следила за ним весь год, как я могу не знать?       Парень проводил меня до моего агентства и даже обнял на прощание… Я, если честно, знатно охренела от этого жеста.       Поработав перед камерой, мне дали деньги и я понеслась домой, потому что Егор сто процентов голодный. Перед этим я сходила в магазин и пошла домой.       Зайдя сюда, я увидела друзей Егора. Тот в свою очередь понесся ко мне.       — Подожди в подъезде минут 20?       — Чего? — хмурюсь я.       — Потом, — Егор фактически меня выпинывает из квартиры. Я выхожу на улицу, чтобы покурить и сразу вижу крысячий совет в моем дворе. Они идут ко мне. Решаю мужественно стоять, хотя боюсь, что это плохо получается, потому что мои колени дрожат… ***       Да… Меня… Избили…? Как же это мерзко и неприятно говорить. Мне не сказали ничего, будто они решили, что мне можно сделать больно из-за ничего. Хотя, так и есть… Можно, потому что я не могу ответить человеку, я боюсь, что ему будет больно, я боюсь, что я его сломаю, а люди могут делать это в отношении ко мне? Да… Им плевать на мои чувства и не только на них, но и на меня вцелом им плевать.       Меня травят и будут травить, а я терплю и буду терпеть, потому что меня этому научили. Когда бьют — уходи, когда ссоры — уходи, всегда уходи, но почему меня не учили тому, как говорить? Может лучше не уходить во время ссоры, а решать их словами? Нет. Я об этом даже не знаю, как это, решить конфликт без криков. Поэтому я ухожу. Сейчас мне не предоставилось этой возможности и я оказалась избитой своими одноклассницами.       Сидя на холодном асфальте, одной из девочек позвонила мама и она начала этим меня избивать. Морально. Она говорила: «Мама, я тебя люблю», «Мама, все хорошо», будто бы специально, а я… Я хотела заплакать, но слезы — это признак слабости, а я никогда их не покажу при людях. Мои слезы видел только Сема. Больше я никому не позволю их увидеть.       Когда девочки ушли я встала с асфальта и пошла к Семе, потому что только от него я чувствую поддержку.       — Что с тобой?! — выкрикивает он. — Кто это сделал?       — Я ударилась, — бурчу я. — Можно я сегодня у тебя переночую? Батя опять начнет пилить.       — Да, хорошо, — Сема впускает меня в квартиру и даёт умыться. — Я же сказал, чтобы ты звонила мне при таких обстоятельствах! Они тебя ненавидят, Лера!       — А почему?! — кричу я. — Что я сделала им, чтобы они так ненавидели меня?       — Существуешь…- тихо говорит Сема. В его глазах отражается боль и огорчение. Он волнуется за меня, потому что любит. Он — моя единственная поддержка и только ему я могу доверять. *** сейчас.       Я проснулась в сопровождении пения Кирилла в душе. Резкое, утреннее возбуждение пришло мне прямо вниз, но черт возьми… У меня месячные… Хотя сегодня последний день и может быть уже все закончилось. Медленно заглядываю в трусы и на свое счастье они закончились! Средство личной гигиены выкидываю в мусорку и несусь к Кириллу на крыльях любви. Дверь закрыта. Вот сукин сын! Стучусь. Нет ответа.       — Кирилл! — кричу я. — Открывай!       — Подожди ещё минут 5.       — Это срочно! — кричу я.       — Сука, Лера! — орет Кирилл.       Слышу, как мокрые ноги топают по кафелю и дверь открывается. Кирилл весь мокрый, весь такой возбуждающий, что я прижимаюсь к его губам.       Тимошенко слегка офигел и отступил от меня на полшага, но я не отставала и приблизилась к нему снова.       — Сколько часов до самолёта, — задыхаюсь я.       — Два часа, — шипит Кирилл. — Продолжай, у нас нет времени говорить.       Я снова целую Кирилла и в это время снимаю с себя его штаны вместе с трусиками.       Кирилл хватает меня за задницу, поднимая, и несёт в ванную, все ещё не отлипнув от моих губ. Моя футболка намокла под душем, но Кирилл на дал ей долго висеть на мне. Он быстро снял ее и снова начал целовать. С его мокрых волос капают холодные капли прямо на мою груди так, что у меня встают соски и мне становится ещё приятнее. Точка возбуждения уже на пределе и я спускаюсь вниз. Кирилл не так возбуждён, как я, но это можно быстро решить.       Целую головку и сразу же облизываю я. Кирилл смотрит на меня, убрав мои мокрые волосы с лица за ухо. Перехожу на ствол и начинаю водить рукой по нему вверх-вниз. Никогда не могла подумать, что доставляя удовольствие кому-то, мне самой становится приятно. Продолжаю ту же манипуляцию, только ртом.       Тимошенко тяжело дышит, а это означает, что он на пике.       Ускоряя темп, Кирилл сам начинает двигаться в сторону моего рта и в итоге кончает прямо в рот. Сразу же Кирилл хватает меня за руку и тянет к себе. Он снова меня целует, зарываясь в мои волосы руками.       И как я могу думать о том, что он мне может изменить? Мы ведь так друг друга любим. В такие моменты я понимаю, что он меня любит ровно так же, если не больше. Он безума от меня и готов на все, как и я.       — Где презервативы? — спрашиваю я.       — Сука, — шипит Кирилл. Он выбегает из ванной и возвращается через минуту.       Кирилл практически запрыгивает ко мне и я прикасаюсь к нему губами. Положив свои руки на его плечи, я чувствую, какой он горячий. Какая у него приятная кожа и как он пахнет своими сигаретами с дорогущим одеколоном. Он возбуждает меня всем, даже тем, как смотрит на меня.       — И если мы расстанемся, при поцелуе с девушкой я буду представлять только тебя, — шепчет Кирилл.       — Мы не расстанемся, — говорю я. — Если мы будем друг другу честны и верны.       — Обещаю, — Кирилл томно дышит. Я снова целую его.       Я сажусь на широкую стенку ванной и Кирилл встаёт рядом со мной, задирая мои ноги к моей груди. Кирилл входит в меня медленно, будто готовя к чему-то. Я всегда готова, с ним готова на все, конечно же в рамках закона и приличного. Тимошенко прилипает к моим губам и самые сладкие поцелуи продолжают литься в ванной этого отеля. Одновременно я массирую пальцем клитор и становится ещё приятнее. Я кончаю быстро, просто потому что я сильно этого хотела. Кирилл решил не останавливаться на этом. Тимошенко схватил мочалку и намылил ее своим шампунем.       Перед тем, как провести мочалкой по моему телу он целовал каждый миллиметр, спускаясь вниз. Опускаясь прямо туда, он расцеловал все, что было только можно. Остановившись на бугорке моего клитора он будто хотел вылизать все соки и сделал это так, что я кончила слишком быстро, чем сама хотела и жутко расстроилась. Кирилл продолжал намыливать меня, но в номер раздались громкие стуки.       — Боюсь, что нас услышали, — бурчу я.       — Здесь… Очень тонкие стены, — бурчит Кирилл, надевая на себя штаны, я закрылась шториной.       — Доброе утро, — кашляет Настя. Нахуя она снова пришла? Ещё и Кирилл без футболки вышел. Долбаеб.       — Быстрее говори, я в душе.       — А, да? Я просто хотела сказать, что мне очень жаль, я вчера выпила и не могла контролировать себя.       — Все? Давай, — Кирилл закрывает дверь и я слышу его громкие шаги ко мне. — Заебала.       Через минут 10 мы были настолько чисты, что кожа скрипела и блистела.       — Она тебя долго целовала?       — Лер, забудь и не засоряй свою умную голову ею, — бурчит Кирилл, допивая МОЙ кофе.       — Значит да? — Кирилл смотрит и молчит. — Ну нет, — протягиваю я.       — Вот поэтому я не хотел тебе говорить! — смеётся Кирилл. — Забудь про это.       — О Боже! — хмурюсь я. — Да она охуела в край!       — Давай-давай, пожалуйся мне, — садится ко мне Кирилл, целуя в щеку.       — Она сумасшедшая, — хмурюсь я.       — Вообще! — мяукает Кирилл. — Собирай свои силы в кулак. Мы летим дальше.       — Я не успела спокойно полежать, а мы уже куда-то летим…       — Поднимайся, — Кирилл тянет меня за руку с кровати.       — Это группа Пошлая Молли и мы не приехали в ваш город, потому что Кирилл Бледный опоздал на самолёт из-за Лерки.       — Да вставай! — выкрикивает Кирилл. — У тебя мокрая голова, а у нас самолёт скоро!       — Ладно, — протягиваю я.       Иду в ванную и начинаю сушить волосы, пока Кирилл медленно, но верно собирает все шмотки в чемодан. Хозяюшка моя.       Фен тут полное дерьмо и нихера не сушит, но я из всех сил пытаюсь. Кажется, если бы Кирилл не был занят, из-за своих нервов он бы сам подошёл и начал дуть на волосы. Мы знатно опаздываем, но видимо группу это не волнует, потому что к нам ещё никто не заходил.       Когда волосы высохли, я в спешке надеваю толстовку из мерча Кирилла. Его длинные спортивки я подвернула, чтобы я не выглядела так, будто захотела стать Пьеро. Кирилл сел на кровати, уставившись на меня.       — Ты понимаешь, что мы уже в первый день опаздываем? Что будет дальше?       — Дальше — больше! — выкрикиваю я, надевая шапку. — Пошли!       — Да подожди, — хмурится Кирилл. — Ты ничего не забыла?       — Нет, — бурчу я. — А ты?       — Вспоминаю, — хмурится Кирилл. — Вроде нет.       Кирилл встаёт, а я хватаю чемодан.       — Эй-эй, тише, — удивлённо возмущается Кирилл, хватая чемодан из моих рук. — Он же тяжёлый.       — А ты не думал катить его на колесиках? Нет?       — По ковру? Да! Отличная идея, — Кирилл одевается, пока я, топая ногой, жду его. — Когда ты блять перестанешь носить зимой кроссовки летние?       — Никогда.       — Это уже не смешно, — хмурится Кирилл. — Нахуя ты ботинки тогда брала?       — Чтобы ты не возмущался, что я взяля три пары кроссовок.       — Прилетим в другой город и купим тебе зимние кроссовки, заебала, — хмурится Кирилл. Вот это батя здесь нашелся.       — Нет, — усмехаюсь я, утверждая.       — Да! — строго говорит Тимошенко. Мне против него идти больше не хочется, потому что боюсь, что он мне может въебать. Надеюсь, что это только опасения.       Мы выходим из номера и я закрываю дверь. И вот, мы с Кириллом идем по коридору молча.       — Ты что? Обиделся на меня из-за кроссовок? — хмурюсь я.       — Да, — обиженный Кирилл — это то, с чем лучше не связываться. Я даже не знаю, что в этой ситуации делать… Прощения просить? Да вроде тупо… Молчать? Тогда он продолжит молчать…       Мы доходим до фойе, где сидит одна Диана со своими тремя чемоданами, а Костя стоит у аппарата с кофе и приносит ей и себе по кружечке.       — Вы с Настей вчера были? — спрашивает Кирилл.       — Да, — смеётся Костя. — Она сумасшедшая.       — Мы были у Мити в номере и она завела скандал со мной, — говорит Диана. — В итоге призналась, что ненавидит меня и Леру.       — А я тут причем? — вздыхаю я. Она обо мне вечно думает что-ли?       — Потом ей стало плохо. Она обблевала всю кровать и заснула. Мы не увидели, как она ушла, а потом вернулась такая разреванная, будто у нее мать сдохла, — сказал Костя.       — Она к нам вчера завалилась, — говорит Кирилл. — Блять! Сумасшедшая телка.       — Согласна! — восклицает Диана.       Пока ребята разговаривают, я беру чемодан и нахожу в нем ботинки. Отличное решение. Я переобуваюсь и сажусь, как ни в чем не бывало. Кирилл взял меня за руку и поцеловал в щеку. Значит не обижается. Как камень с плеч…       — И если она ко мне подойдёт, то я ее стукну по бошке! — возмущается Диана. Она, наверное, про Настю. Только Настю все девушки этого мира хотят ударить нахуй, чтобы она упала и больше не вставала.       Митя идёт, разговаривая со своей женой по фэйс тайму. Только он уже с ней прощался и вскоре отключился. Он сел на диван и хотел заснуть, но Костя не дал это сделать.       — Митя, что делать, если комбик поврежден? Он жужжит почему-то.       — Да я что? Механик? Это смотреть нужно.       — Ну вот и посмотришь на концерте, — Костя пододвигается ещё ближе к Диане, а Кирилл томно вздыхает.       — Пиздец, это мы ещё не опаздывали оказывается, — вздыхает Кирилл. — Ты как?       — Нормально, — киваю я. — Правда я не поняла доеба по поводу кроссовок, когда мы будем дольше в аэропорту сидеть, чем на улице.       — Я говорил вообщем. Ты их вечно надеваешь. На улице холодно, чтобы ходить в кроссовках. Ты если в туре заболеешь, то это будет пиздец. Не выздоровишь спокойно, потому что все эти перелеты очень плохо сказываются на твоём здоровье.       — Конечно! Если ещё и пить каждый день, — парирую я.       — Где это я пью, — усмехается Кирилл.       Я вижу, как идёт Настя. С каждым днём она становится все красивее и стервознее. Грустно, потому что рядом с ней я чувствую себя уебищем и перестаю хоть что-то делать.       — Лер, — Тимошенко слегка толкает меня плечом. — Ты чего?       — Ничего, — поворачиваюсь на Кирилла.       Девушка садится рядом со мной и я чувствую, как от ее пахнет вкусными, приятными духами. Она в красивом пальто и на каблуках — в ее стиле.       — Если ты в нее влюбилась, то мне будет очень обидно, — шипит Кирилл.       Я хмурюсь, смотря на Тимошенко. Его комментарии мне вообще не нравятся.       — Ой, какая злая, — усмехается Кирилл.       — Заткнись уже, — хмурюсь я. Это прозвучало слишком грубо.       — Чего? — смеётся Кирилл. — Заебись.       — Помолчи, — вздыхаю я. — Болтаешь, да болтаешь.       — Не понял вообще доеба, — хмурится Тимошенко.       — Не раздражай меня, — скулю я.       — Да ебанэ, Лер, ну не смотри ты на нее, — хмурится Кирилл. — Ты все равно лучше.       — Ой блять, — протягиваю я. Ему лишь бы я подлизаться. — Я может правду хочу слышать от тебя. Какого хрена ты меня всегда поощряяешь за всю хуйню? Начинает раздражать.       — Твою мать, Лер, ты начинаешь ссоры с какой-то хуйни. Что я сказал? Что ты лучше? Блять. А чё мне тогда говорить? Если скажу, что ты хуже, то ты обидишься, если скажу что лучше, то тоже обидишься. Блять. Лучше с такой, как ты вообще замолчать нахуй.       — С такой, как я — это какая?       — Истеричка ебаная, — бурчит Кирилл. Вот это оскорбление.       — А не пойти бы тебе нахуй, — возмущаюсь я.       — Сама иди, заебала, — Кирилл отворачивается от меня. Оказывается, что я истеричка? Ну да… Доеб с нихуя, но зачем меня обзывать? Теперь хуй знает, кто у кого должен прощения просить…       — Привет! — восклицает Дима.       Он обнимает меня. Я так удивилась, что почувствовала себя уже их подружкой. Только Кириллу это так не понравилось, что он посмотрел на меня так презрительно, будто это я с левым человеком целовалась. Это ещё я на него так должна смотреть.       Такси подъезжает. Дима уговаривает Кирилла сесть вместе с ним. Осталось одно место. Кирилл не пошел и мы остались с Митей и Настей ждать другое такси.       — Ты блять надо мной издеваешься, — бурчит Кирилл.       — Чего?! — усмехаюсь я. — Сел бы, я не протвилась. Пиздуй хоть куда.       Кирилл отходит от меня подальше, видимо, чтобы не накричать и я смотрю в его спину.       — Вы поругались? — ко мне подходит Настя. Так тихо, что я испугалась.       — Нет, — отрезаю я.       — Я не хотела, чтобы вы из-за меня ругались, но приступы ревности я понимаю, не думаю, что когда Кириллу нравятся девушки по-лучше, ты должна молчать.       — Ты ему не нравишься, — усмехаюсь я.       — Нравлюсь, — протягивает Настя. — Он просто боится это осознавать. Не хочет думать, что он такой козел, влюбившись в подругу, когда у него есть девушка, которая вешается на него каждую минуту. Правда обидно будет?       — Нет, — протягиваю я. - мне на вас абсолютно похуй.       — Врешь и не краснеешь, — пожимает плечами Настя.       — Что тебе от меня нужно? Что ты ко мне прицепилась? Я тебе нихуя не говорила. Хочешь трахаться с Кириллом? Ну молодец, я тут причем?       — Знаешь… Проблемка… Ну ты как бы не отстанешь от него. Наверное, потому что бабок тогда не будет. Бедная… — меня это жутко обидело и я, сжав губы, посмотрела на девушку. — Да ведь?       — Заткнись, — бурчу я. Мой гнев так возрос, я никогда так не хотела её ударить. Если хоть что-то ещё скажет, то у меня не получится сдержаться.       — Правда глаза колит? — усмехается девушка. Я хватаю за волосы девушку, та начинает сопротивляться, хватая меня за куртку. Я отпускаю ее, ударяя ее по лицу...