я не чувствую больше ничего и никак, и ничто сердце отнимут, затопчут и выкинут и ты снова падаешь в жизнь — где люди не слышат, где люди не видят где люди не умеют любить*
— Красиво поешь, — послышался тихий шепот. Испугавшись очередной иллюзии, я резко развернулась на стуле, скрестив на груди руки, словно это поможет мне как-то защититься. Медленно поднимая взгляд, я увидела перед собой мужчину с мужественной внешностью: крепкое телосложение, накаченные мышцы, высокий рост, коротко подстриженные волосы и легкая щетина, добавляющая мужскую силу. — Мы не переходили на «ты», — тихо ответила я, презрительно окидывая незнакомца взглядом. Заговорил во мне маленький ребенок, обиженный на весь свет, защищая меня, такую по-настоящему искреннюю и ранимую. — Александр Никитин, — представился он, протягивая мне руку. Я, в свою очередь, как истинная закрывшаяся от всего мира девушка, которая боится очередных разбивающих душу чувств, резко развернулась на стуле, оказываясь спиной к мужчине и дальше продолжая петь.и в комнате пыльной до пепла сгорает ещё один бессмысленный день*
Почувствовав, как мой стул крутится обратно, я ухватилась за ручки, негромко вскрикнув, а затем обратно поставила себе защиту в виде скрещенных рук. Посмотрев в глаза человека, который стоял сейчас в нескольких сантиметрах от меня, я саркастически усмехнулась, продолжив петь дальше:все серое стало совсем безымянным в безмолвном дыхании стен*
И, кажется, никто в этом времени не понимает, зачем я открываю свою душу постороннему человеку, зачем смотрю ему в глаза, а не посылаю на несколько букв, кинув в него первый попавшийся предмет. Мне больно. И эту боль кто-то питает из меня, мне становится легче. Я чертова эгоистка, делающая сейчас другим плохо. Но это все благодаря любимому предателю. Видимо, поняв, что знакомиться я не имею никакого желания, он присел на корточки, держась обеими руками за подлокотники моего стула. На миг мне показалось, что его выражение лица вот-вот передает действительные эмоции, а у него оно, надо сказать, было более, чем угрожающее, но увидев страх в моих глазах, мужчина улыбнулся. — Я буду играть роль твоего любовника, — сказал он, сделав невозмутимое выражение лица, на что я стервозно рассмеялась. — Кто будет играть роль моего любовника, пожалуй, я выберу сама, — я закатила глаза, всем видом показывая, что сформулировал он неудачно, тему выбрал неудачную, да и зашел неудачно. И вообще все произошло более, чем неудачно. И только я хотела снова от него отвернуться, как этот до безумия странный человек, которого я уже успела возненавидеть второй раз за эти два дня, своими крепкими руками удержал меня за плечи, и у меня сложились ощущения, будто его пальцы ломают мои косточки изнутри. — Да что Вы себе позволяете! — воскликнула я, скидывая руки мужчины со своих плеч. — Прости, — сказал он, легко проводя своей ладонью по моей резко заболевшей ключице, отчего я чуть не задохнулась от возмущения. Какое право он имеет вообще прикасаться ко мне? После последовал легкий смешок от мужчины, а я увидела в его глазах застывшее разочарование во мне и моем, видимо, поведении, и мне вдруг стало стыдно. — Было приятно познакомиться. До встречи, — он медленно поднялся с колен и направился на выход. Я услышала в его голосе лишь прежде неприсущее равнодушие. И так и не поняла, какое настроение он вложил во фразу: «Было приятно познакомиться», — его тон скрыл все ранее слышимые эмоции. И я не нашла ничего лучше, как обиженно пробубнить в ответ: — Не могу ответить взаимностью, — тихо сказала я, надеясь, что тот не услышал, ушел и преспокойненько забыл о моем существовании. Этот инцидент вызвал у меня самой негодование, и я уже успела наругать себя и все рядом находящееся. — Черт! — воскликнула я, ударив ладонью по поверхности небольшого столика. И, кажется, вмиг испарились все чувства, которые так рьяно пытались меня сломать час назад. Желание извиниться росло в арифметической прогрессии, а продолжать строить из себя стерву — в геометрической. И, конечно, я не могла оставить без внимания второй вариант развития событий. Улыбнувшись своему коварному решению, я встала со стула, уверенно направляясь к выходу. Такими планами я не баловалась в жизни, но сегодня надо поднимать настроение и не лишать возможности захватить в свою интересную игру нового знакомого Александра. — Аня Казючиц! — я оглянулась на зов и увидела девушку, которая, как обычно, знакомит нас с актерами. — Привет, Поля. — подходя к ней, я несмело улыбнулась. — Что, опять знакомить меня будешь? Как в детском садике, правда, — я рассмеялась, не заметив стоящего за моей спиной мужчину. Мужчину, с которым я, кажется, уже знакома. — Ага, — протянула она, осматривая свой листок. — Да ты, в принципе, всех знаешь, кроме… — девушка запнулась, смотря мне за спину. — Кроме Александра, — и она указала взглядом за мою спину, на что я, ни секунды не осмысливая ее слова, развернулась, тихонько ойкнув от испуга. — Да мы с ним, в принципе, познакомились, — сделав акцент на «в принципе», язвительно сказала я и, усмехнувшись в лицо мужчине, покинула это общество. Судорожно открывая дверь гримерки, я залетела в нее, словно убегала от убийцы, закрывая дверь со внутренней стороны. Я уже говорила, что мое настроение меняется, словно потоки воды в океане? Сейчас, облокотившись спиной на дверь, я пыталась заглушить всхлипы безысходности, разочарования в себе и в своих поступках. И желание играть самозащищенную девочку истреблялось с каждой секундой. Я медленно подошла к стулу, тратя оставшиеся силы, которые я так нагло кинула в никуда за несколько минут. Не спеша садиться на рядом стоящий предмет мебели, я облокотилась ладонями на столик, опуская голову, дабы не видеть собственного отражения. Пытаясь успокоить поток слез и громкие всхлипы, я прикрыла рот ладошкой, а второй рукой убрала с лица распущенные волосы. Услышав тихий стук, я насторожилась, вовсе забывая о секундной слабости. — Аня, — послышался мужской голос за дверью, заставляющий меня привести себя в более-менее божеский вид за несколько секунд. — У тебя все хорошо? — я узнала этот голос еще с первой произнесенной им буквы, но после второй фразы я стала более уверена, что никому, кроме него, что странно, я тут не нужна. Неслышно подходя к двери, я прислонилась к ней, слушая шорохи чужого, но уже знакомого для меня мужчины. — Мы не переходили на «ты», — сказала я дрожащим голосом. Так, чтобы меня услышал только он. — Уйди, — уже тише произнесла я, полностью противореча своим эмоциям и принципам. После моих слов за дверью гримвагена послышались отдаляющиеся шаги, а я разрыдалась еще сильнее, но этого никто не слышал, а, если и слышал, то никому, кроме него, что странно, я тут не нужна.•
На дворе ночь. Небо залито темно-синей краской, а маленькие светящиеся звезды дают мне надежду на что-то большее. На улице ни души, лишь из двух фургонов горит еще не потушенная артистом лампочка. И, кажется, созвездия на небе горят для этих двух фургонов. Я приоткрыла дверь, вдыхая ночной морской воздух. От всех сегодняшних событий на моем лице не дрогнула ни одна мышца, оставляя мое существование без эмоций. Вспомнив, что я хотела подарить сегодня одной актрисе, а по совместительству моей близкой знакомой, у которой сегодня День Рождения, бутылку вина, я заглянула в сумку, увидев лежащий там алкоголь. — Черт, — прошептала я, обращаясь самой к себе, и достала бутылку, решив, что идеальнее, чем выпить ее самой, варианта не будет. Открыв бутылку первым попавшимся под руку полотенцем, я протерла рукой горлышко, поднося к пылающим от желания запить свое горе губам. Отпивая несколько глотков красного сухого, я прижала бутылку к груди, а голову подняла вверх, ощущая, как жидкость мягко растекается по моему организму. Задумавшись, я прикрыла глаза, медленно утекая вместе с вином в какие-то свои мысли. — Аня, — послышалось за моей спиной, а я вздрогнула от неожиданности, не меняя своей позы. — Твою мать, как Вас там, — процедила я сквозь зубы свое любимое по фильмам неприличное словосочетание. — Вы меня сегодня до инфаркта доведете! — воскликнула я, резко разворачиваясь с самым, что есть, недовольным лицом. — Ты же домой? — спросил Александр, а я застыла с вопросом в глазах на его вопрос. Вот это общение. Самое, что ни на есть, общение. — То есть в номер, — поправил он, а я сдержанно кивнула, пытаясь в очередной раз не расплакаться. И, честно, я уже задавалась вопросом, из-за чего от вида этого мужчины, мое настроение так резко меняется. — Проводить? — спросил брюнет, опустив руки на мои плечи, на что я недовольно дернулась, намекая на свою неприкосновенность. — Сама дойду, — промямлила я, впихнув мужчине бутылку вина, которая секунду назад находила свое место у меня в руках. — С праздником, — добавила я, развернувшись обратно к сумке. — С каким? — он побултыхал сосуд, понимая, что третьей части жидкости там уже нет. Усмехнувшись, мужчина посмотрел на меня, прожигая взглядом затылок. Действует мне на нервы. — С наступающим праздником праздника, — пробубнила я, а затем услышала тихий смех. Резко развернувшись, я сжала кулак, пытаясь сдержать свои эмоции. — Что ты смеешься? — расчлененно спросила я, окидывая Сашу взглядом. — Праздник есть такой! 19 декабря отмечается, — я скрестила руки на груди, закатывая глаза. — Как ребенок, ей-Богу, — с легкой улыбкой прошептал мужчина, видимо, думая, что я не услышу, но он ошибается. Очень ошибается, а за ошибки надо платить. — Чего? — я склонила голову на бок, одной рукой снимая со стула кардиган, который дали мне для того, чтобы я не замерзла. Глубоко вдохнув, я медленно подняла свою руку вместе с вязаной вещью над головой. — Издеваешься? — наивно спросила я, замахнувшись на мужчину, которому, к смешному слову, я дышу в область плеч. Внезапно его рука остановила мою, а я оказалась прижата к какой-то из четырех стен. — Да что ты делаешь! — воскликнула я, поворачивая голову в сторону от брюнета, а ладонями вытянутых рук упираясь ему в грудь. — Ой, надо же, — невозмутимо воскликнул он, отходя от меня на два метра. — На «ты» мы, значит, перешли? — задал риторический вопрос Саша, по-доброму улыбнувшись. Ну, как это может у него получится это «по-доброму», пока я пыталась вернуть сбившееся дыхание к жизни. — Я могла бы уже обидеться тысячу раз, — начала свою «пламенную» речь я, наблюдая за реакциями Саши, — но я не обиделась, поэтому у тебя еще есть возможность забыть про мое существование, — вторую часть я произнесла настолько тихо, что сама пыталась разобрать то, о чем говорю. Но, несмотря на все это, я чувствовала, что на этого человека у меня аллергия. Пока аллергия. — Чего? — мужчина вопросительно поднял брови. Теперь его очередь задавать этот вопрос, и моя очередь прижимать его к стенке. Забрав сумку, я телом отодвинула Сашу, чтобы успеть пройти, пока он находится в недоуменном состоянии. Остановившись напротив него, я стервозно улыбнулась, прошептав: — Ни-че-го, — очень тихо сказала я, разделив слово на слоги, тем самым сделав акцент. Находясь на критически близком расстоянии, меня охватила паника и страх, а тело бросило в дрожь. Слезы накаляются в уголках моих прекрасных глаз, а я ухожу. Одна среди темного времени. Эта ночь совсем не отличилась от прошлой. Зайдя в квартиру, я скинула все вещи в коридоре, проходя к стеклянной стене отеля. Всматриваясь в глубины океана, который ночью обдавал сильный ветер, я словно замерла, ощущая внутри себя медленную наполненность. 30% из 100. Когда-нибудь чудо случится. Переодевшись в длинный, темно-синий шелковый халат, я снова подошла к открывающей вид на бущующий океан стене, прислонившись к ней своим ледяным лбом. Вид моря меня не успокаивал, наоборот — угнетал. Угнетал меня и мои чувства, которые мне и вовсе не нужны, в этом и боль. Прикрыв глаза, я почувствовала, как по щеке скатывается очередная капля соленой жидкости. Опустив дрожащую руку на талию, я подцепила пальцами пояс, медленно его развязывая. Скинув с плеч халат, я осталась в одной короткой шелковой сорочке, ощущая, как по коже прошелся табун мурашек от холода. Последний раз бросив взгляд на такой убивающий шторм, я развернулась и направилась к кровати. По пути я обо что-то запнулась, подворачивая ногу и беспощадно падая на пол, но, слава Богу, я успела схватиться за угол кровати, оставив целой себя и свой позвоночник, не смотря на резкую боль в ноге. Слезы полились в несколько раз быстрее, заставляя переключить боль моральную на дикую физическую. Словно убили. Убили и уничтожили, а я выжила. Паршиво. Распахнув глаза, я почувствовала боль в глазах, голове и сердце одновременно. И если первые два аспекта я могу перенести, то последний — невыносимо. Не успев и встать с кровати, я услышала стук в дверь. Надеясь, что мне показалось, я подошла к уже любимой стеклянной стене, поднимая с пола шелковый халат, который вчера бездушно оставила лежать на холодном полу. Ступая по ледяному паркету и надевая халат, я вновь услышала настойчивый стук. И мне не пришлось гадать, кто это. Ведь никому, кроме него, что странно, я тут не нужна. Даже не смотря в глазок, я распахнула дверь, моментально отходя в сторону от входа. Пройдя своими глазами по мужчине, я, стало быть, смутилась от этого его взгляда. Моментально обняв себя руками, я закрыла вид на и без того прикрытую тканью грудь. Я смущена. — Доброе утро, — сказал он, улыбнувшись. — Я пройду? — спросил Александр, вопросительно приподняв брови. В его кулаке было что-то сжато, а мне, честно, становилось не по себе от такого его вида. Слишком мужественный, слишком сильный. — Я тебя не звала, — поведение и слова не сходятся. Защита, так сказать. Замок на двери, можно только выходить. Страшно впускать, не имея доверенности, расписки для сердца. Да к черту всё, и они не помогут. Но нет, моя душа боится. — Что ты хотел? — спросила я, закатывая глаза. Прогресс, Аня. Начала более культурно разговаривать, нежели вчера. — Это тебе, — сказал мужчина, протягивая мне руку и раскрывая ладонь. В его руке лежал Kinder Сюрприз. В первые секунды по моему лицу проскочила улыбка, я протянула руку, чтобы забрать, с детским наивным взглядом, словно ребенок проснулся где-то глубоко в душе. Но, вспомнив про глубокую девичью обиду на весь мир, я одернула руку, закусив губу. — Зачем? — задала я очень «логичный» вопрос, на что получила указывающий на сладкое взгляд. — Я не возьму, — прошептала я, пытаясь сдержать очередную порцию слез. В моей голове пронеслись мысли о том, что обо мне никто так не заботился, как этот посторонний, казалось бы, мужчина. Посмотрев на меня каким-то странным с усмешкой взглядом, он положил Kinder на полку, а затем, развернувшись, ушел. Просто так положил и ушел. После негромкого хлопка двери во мне будто что-то передернулось, оставляя за собой неприятные ощущения. Я сожмурилась, проводя по своей скуле холодной ладошкой. На съемочную площадку я пришла на удивление во время. Внутри все тряслось, а состояние оставляло желать лучшего. Все мои эмоции, кажется, слились воедино, оставляя рану на сердце, от которой я так стремительно бежала. — Анна, — ко мне подошла Полина, держа в руках какие-то бумаги, — у нас павильон не весь готов, но спальня уже готова, — она неловко на меня посмотрела, ибо отвлекла, как она подумала, от важной переписки, на что я ее одарила растерянным взглядом. Мне стало действительно страшно, неловко и волнительно одновременно. И, думаю, никому не трудно догадаться, с кем мы будем снимать эти эпизоды. От представления меня вдруг промурашило, а я, закрыв глаза, вздрогнула. — Хорошо, — я согласно закивала, уходя к гримерам для подготовки к съемке. И он вовсе сегодня не появлялся мне на глаза после того хлопка двери. Я надеялась, что вся неловкость растворится между нами сразу, как мы встретимся в одной постели. И пусть знакомы мы второй день, но я уже испытала 1000 и одну эмоцию по отношению к этому мужчине. И как же подходит тут слово «мужчина». Будучи готовой к съемке, я ждала, когда меня позовут в кадр. Через полчаса я уже лежала в постели, судорожно ожидая прихода Саши. Спустя несколько минут дверь открылась, а в проходе показалось мужское накаченное тело. Кажется, все мои органы свело, а я, лежа под одеялом, сконфузилась от переживаний за последующие события. — Привет, — скромно сказала я, слегка улыбнувшись. Он взглянул на меня, окинув равнодушным взглядом, так, что по коже прошлись мурашки. Ни слова. И лучше бы он обматерил меня, послал куда подальше или наорал, но не реагировал молчанием. Убивающей паузой, хуже которой я не вижу ничего. И, кажется, все надежды и оставшиеся чувства разбились вдребезги, заставляя выдавить из меня протяжный болеющий тихий стон. Прикрыв лицо ладонью, я сделала вид, что ничего не произошло, а мое состояние адекватное. И вовсе мне не хочется плакать. Посмотрев ему в глаза, я увидела мольбу об успокоении, сочувствие и что-то до диковинки непонятное. Мужчина подошел к кровати, осторожно на нее садясь. Мой взгляд оставался несводим с этого человека, который еще несколько часов назад проявлял ко мне заботу, а сейчас я дышу его равнодушием. Аккуратно ложась, он пододвинулся ко мне под предлогом: «Двигайся, по сценарию я должен тебя обнять». Убрав волосы с моей шеи, Саша слегка надавил на мою руку, заставляя лечь на его плечо. Поддаваясь напору мужской силы, я опустилась, тихонько выдыхая скопившиеся эмоции. Мы отсняли постельные сцены на несколько серий вперед, ожидая, когда режиссер отпустит нас, ибо смена уже закончилась, а на улице яркое солнце сменили сумерки. Такие любимые до дрожи сумерки. Время волшебства и страха одновременно. — Аня, можешь идти домой, а ты, Саша, останься, — сказал мужчина, задумчиво глядя в листок. Не сказав ни слова, я подскочила с места, запахивая халат и убегая в свою гримерную комнату. Закрывшись изнутри, я подошла к окну, смотря на такой далекий от меня океан. Снова чувствую себя, свое настроение и свою душу, которая требует каких-то новых, ранее неизведанных ощущений. Переведя взгляд на небо, я затаила дыхание, ощущая внутренний мороз от представленных природой красок. Такие глубокие синие оттенки. Моментально в моей голове зародилось желание пройтись по берегу в холодном платье. Так, чтобы ветер до косточек пробрал, истребив все плохие мысли, которые успели зародиться еще и в этой чертовой Португалии. Убегая со съемочной площадки, я зашла в свой номер, быстро переодеваясь в белое шелковое платье. Тоненькие бретельки открывали вид на мои хрупкие плечи и острые ключицы, его подол еле касался моих щиколоток, длиной вытягивая мою и без того тонкую фигуру, а легкий материал подчеркивал идеальные формы и эстетичный женский силуэт. Выходя к океану, я не взяла с собой ничего, а ключи от номера, преждевременно договорившись, оставила на ресепшене. Перед моим взором открылся вид синего, отливающего разными оттенками океана. Спустившись вниз по каменной лестнице, мои ноги окунулись в песок, почувствовав легкую прохладу от поверхности. Оставив плетеные сандалии около лестницы, подальше от воды, я ступила замерзшей ногой на песок, а мое тело, прикрытое лишь шелком, обдул холодный ветер осенней Португалии. Я обняла себя руками, медленно шагая навстречу океану. Почувствовав капли воды, доносившиеся за метры через ветер, я сжала пальцы на своих плечах, почувствовав холодные мурашки на коже. Внутри все дрожало, а слез не было. Словно иголки, ветер впивался в мое нутро, в душевное и в физическое, вынимая всю боль, забирая разочарования, обиды и заглаживая раны разбитого сердца. Почувствовав, как по ногам прошлась холодная волна, я опустила взгляд вниз, рассматривая это удивительное зрелище, словно утопая в потоках океана. Оказавшись по щиколотку в воде, я приостановилась, а затем, ни секунды не думая, зашла в воду по талию, пропуская через себя ледяной ток океана. Проведя мокрой ладонью по волосам, я стянула резинку, надевая ее на руку и распуская волосы, водопадом распавшиеся по моей спине. И мне стало так тепло, словно я выплеснула наружу все эмоции, оставив лишь любовь в своем сердце. 50% из 100. Возрождение чувств. Я развернулась и, тяжело идя по песку, вернулась на то место, где вода затрагивает меня по щиколотку. Почувствовав дикий холод от такого контраста температуры и сильного осеннего ветра, я снова обняла себя руками, замирая от наслажения. Я грустно, но так искренне, улыбнулась, склонив голову к плечу, от чего почувствовала, как волосы неприятно щекотят мою мокрую спину. Подняла голову, смотря на сумрачное небо, которое только добавляло эмоций в только что испытанные чувства. Грустно рассмеявшись каким-то несвойственным мне смехом от нахлынувших переживаний, я зажмурила глаза, почувствовав, как соленая жидкость обожгла их, путая себя с водой не менее соленого океана. Мой взгляд приподнятой головы упал на линию слияния неба и океана, которая была еле видна за пеленой чертовых слез. Внезапно, почувствовав, как чьи-то теплые ладони коснулись моих плеч, я вздрогнула, продолжая исследовать глазами волны Атлантического океана Португалии. Руки дрожали от резко наступившей истерики, которая, кажется, нужна была мне больше воздуха. Чьи-то теплые руки уже находились на моих кистях, силой прижимая хрупкое тело к своему, защищая от всего мира. Дав возможность опустить голову на грудь мужчины, он прислонился щекой к моему виску, а я ощущала на себе каждый его вздох. — Я же мокрая, — я снова рассмеялась каким-то диким, грустным смехом сквозь слезы, сжимая его ладонь в своей. — Ты не такая, — тихо прошептал Александр мне на ухо, сильнее прижимая к себе. И, казалось, он имеет в виду совсем не состояние моего тела и промокшей ткани, не влажных после воды волос. Он почувствовал то, что я так тщательно скрывала, пыталась закрыть масками равнодушия и стервозности, а он раскрыл меня на истинном состоянии, когда я была открыта для чужих глаз, но никому, кроме него, что странно, я тут не нужна. Он сжал мои тонкие кисти в своих сильных ладонях, разворачивая к себе. Вздрогнула, увидев его глаза. Карий омут вмиг соединился с моим голубо-серым. Я грустно улыбнулась, ощутив прикосновения его стирающих соленую воду пальцев на моей светлой от холода коже. Боясь, что через несколько секунд поток воды смоет с лица земли, оставив лишь грустные воспоминания и несколько фильмов, которые к черту никому не нужны, я схватилась пальцами за его плечи, держась за них, словно это мое последнее спасение. — Можно? — тихо, одними губами, спросил он, поглаживая мою скулу большим пальцем и указав на одну из самых привлекательных частей моего в данный момент измученного лица. Кажется, вся память вымылась вместе с волнением, неловкостью, скромностью и неуверенностью. К черту все. Я приподнялась на носочки, заставляя мужчину наклониться, искренне улыбнувшись этой ситуации. Медленно приближаясь к его лицу, я провела своей ладонью по его шее, обнимая, и прикоснулась пылающими своими к уголку его губ, ощущая сладкий привкус. Привкус высоких чувств. 90% из 100. Чувства возрождаются.