И мир был пуст

      В ночь после встречи с Мэри Шелли и монстром Франкенштейна Яз лежала в кровати без сна. Она даже не потрудилась переодеться, так как не думала, что будет сегодня спать. Вряд ли кто-то из будет сегодня спать. Повсюду были бодрствующие люди, которые лишь притворялись спящими. Она почувствовала движение корабля — стены задрожали, как мускулы, готовые к прыжку — и встала.              Пока Яз шла по коридору, чувствуя, что движение Тардис было медленным и устойчивым, как лодка в штиль. Доктор вела аккуратно. Когда они покинули 1816 год, она сказала что-то о подготовке и отправила их по кроватям. «От вас уставших толку мало», — скажи это зеркалу, Доктор.              Яз шла в консольную, желая спросить, куда они направляются, предложить помощь или просто без причины. «Хочешь, чтобы на тебя ещё раз накричали», — нахмурившись, подумала она. Просто чувствовала, что так и не получила ответов на заданные вопросы. Просто в последнее время находиться в одной комнате было уже не так здорово, но всё же это лучше, чем лежать без сна в разных комнатах, притворяясь спящими, и дожидаться, когда грядущее утро принесёт с собой войну. Просто она была человеком и прямо сейчас не хотела оставаться одна.              Она вошла в консольную, но заранее заготовленные аргументы и протесты исчезли, потому что Доктора там не было. Она оглядела тусклую комнату, проверив тёмные углы и заглянув за колонны, но её действительно нигде не было. Яз остановилась, глядя на какое-то полусобранное устройство, брошенное на полу. Было сложно сказать, для чего оно предназначалось.              Задумавшись, она прикусила губу. Корабль был бесконечным и постоянно перестраивался. Доктор могла быть где угодно. Без помощи Тардис она никогда не найдёт её. Однако у Яз было некое предчувствие. Или просто воспоминание. Или ощущение, что Тардис была на её стороне. Она пошла по пути, которым Доктор вела её в первый раз, когда она оказалась в консольной посреди ночи.              Либо она до сих пор знала дорогу, либо коридоры перестраивались, создавая такую иллюзию. В итоге девушка оказалась перед большой космической дверью. Вид, открывшийся после нажатия на кнопку, снова заставил её выдохнуть и почувствовать себя падающей. Сделав глубокий вдох, она шагнула внутрь.              Сначала Яз подумала, что ошиблась. Доктора здесь не было. Она уже развернулась, чтобы поискать в другом месте, но резко остановилась. Какой-то звук? Возможно, его издала она, но… Проигнорировав инстинкт самосохранения и спрыгнув со ступенек, она подошла к стеклу. И не ошиблась. Доктор сидела на полу, втиснувшись в угол между стеной и окном, и смотрела наружу.              Когда девушка спустилась, Доктор сильно вздрогнула, но быстро оправилась. Или подавила, спрятала, а не оправилась. Она подняла глаза, чтобы увидеть того, кто вошёл, но после, казалось, старалась не смотреть на Яз. Безуспешно, но попытка была замечена.              Яз села на диван посреди комнаты, достаточно близко для разговора, но слишком далеко, чтобы хорошо видеть женщину, которая снова отвернулась к окну. Там была галактика, но в этот раз она не была похожа Млечный путь. Менее золотая и живая, более разрушенная и мёртвая.              — Чего ты хочешь? — спросила Доктор. Прохрипела.              Яз постаралась не вздрогнуть. И тяжело вздохнула. Сложный вопрос.              Чтобы ты впустила нас, позволила помочь. Знать, что случилось, что изменилось, почему тебе так больно. Понимать, знать. Услышать о тех, кого ты так ужасно потеряла.              — Не могу уснуть.              Доктор фыркнула, безрадостно и горько. Яз была почти уверена, что это значило. «Да, я тоже».              Она продолжала смотреть на подругу, словно до сих пор ожидая ответа.              — Не хочу быть одна, — призналась Яз.              — Почему бы тебе не найти Райана или Грэма? — предложила Доктор. «Они лучшая компания», — так и не произнесла она, но они обе подумали об этом.              Яз подняла ноги на диван: «Они спят».              Доктор недоверчиво усмехнулась.              Понятно, видимо, этой ночью они не притворяются. Ладно.              — Не они должны мне ответы.              Вот так. Если хочешь, будет так, Доктор.              Она ощетинилась, но продолжила пристально следить за происходящим снаружи.              — Вообще, думаю, ты задолжала ответы всем нам.              — Тогда почему ты не привела и их тоже?              — О, а ты хотела, чтобы я сделала это? — Яз могла играть в эту игру.              — Нет, на самом деле я бы предпочла, чтобы ты ушла, — Доктор наконец повернулась лицом. Было интересно, открыла ли она дверь для эмоционального разговора специально, или рассказала о своих чувствах неосознанно, стараясь казаться мелочной и враждебной. Ничего, что не было очевидным из-за кричащего языка тела, но всё же.              — Думаю, я поняла это, — пробормотала она, выдёргивая нитку, торчащую из подушки в её руках.              Спустя пару минут угрюмого молчания Доктор, запинаясь, пробормотала: «Пожалуйста, тебе может не спаться где-нибудь в другом месте?». Яз удивлённо посмотрела на неё, такую маленькую, напуганную и потерянную. Её широко раскрытые глаза умоляюще сияли. Вся враждебность испарилась. Стало ясно, что Доктор дрожит. Она всё время дрожала? В комнате не было холодно. Девушка взяла с дивана одеяло и подтолкнула к ней. Она посмотрела на него, посмотрела на Яз, та в свою очередь дёрнула плечами. Доктор завернулась в одеяло, но это не остановило дрожь.              Ожидая выполнения своей просьбы Доктор уставилась на Яз, которая опёрлась рукой о подлокотник, положила подбородок на руку, усаживаясь удобнее, и посмотрела в ответ. Когда стало ясно, что взгляд не заставит её выйти из комнаты, Доктор снова попыталась использовать слова.              — Яз…              Ну уж нет, на этот раз этого будет недостаточно.              — Что? — девушка держала зрительный контакт.              — Я буду с вами… — медленно сказала Доктор, словно каждое слово давалось с трудом, — …утром.              — Хочешь остаться одна?              — Да, — процедила она.              «С своим горем», — мысленно сказала Яз.              — В стратосфере, — вместо этого пробормотала она, практически выплюнув последнее слово.              Доктор отвернулась к окну, спрятав лицо в тени капюшона. Яз прикусила губу, наблюдая за ней, скукожившейся в углу, зажатой между стеной и вселенной, трясущейся, словно кролик, маленькой, уставшей и сломленной. А завтра она снова станет большой, больше, чем сама жизнь, станет неуязвимой. Так было всегда.              Яз не видела этой её стороны раньше. Не так. Не настолько открыто и прямо. Но она знала, что оно было там. Знала, потому что видела проблески, кусочки, падающие сквозь трещины. В моменты, когда она была застигнута врасплох. В моменты, когда она думала, что была одна. Когда она была уставшей, подавленной или испуганной. Сбои в иллюзии. Плохие прикрытия, сводившиеся скорее к грубой силе, чем к элегантности. Доктор была плохой лгуньей. Или просто не переживала о том, что они знали о её лжи. Пока они не задавали вопросов. Пока они продолжали играть и притворяться. Возможно, их даже не стоило пытаться обмануть.              Доктор неуклюже нарушила тишину, словно не собиралась делать этого. Как будто стакан выскользнул из непослушных пальцев.              — Мне жаль.              Это почти не звучало как оскорбление, даже удалось принять не сердитый вид.              — Да, — этого было недостаточно. Совсем недостаточно за те слова… нет, крики на друзей о выборе между их жизнями и миллиардами других. Этого было недостаточно.              Доктор молча уставилась на неё, и Яз поняла, что тоже смотрела, потому что женщина со вздохом опустила голову. Она ничего не говорила, но её взгляд, приклеенный к полу, был таким сосредоточенным, словно она стояла на трамплине. Так что Яз решила подождать.              — Мне не следовало этого говорить, — в конце концов пробормотала Доктор, избегая устремлённых на неё горящих глаз и снова отворачиваясь к окну.              — Потому что ты не… — из-за лёгких, которым срочно потребовался воздух, пришлось прерваться. — Потому что ты так не думаешь…              — Мне не следовало этого говорить, — повторила Доктор, что можно было интерпретировать как ответ на незаданный вопрос. Яз внезапно ударила диванную подушку. Доктор подняла глаза.              –Тогда что тебе следовало сказать?! — Яз старалась удержать себя от крика. — Что тебе следовало сказать? Может, уже попытаешься сказать это?!              Перемена в Докторе была такой резкой и звонкой, как упавшее на пол стекло. Она опустила руки на пол, и легла вперед, свернувшись клубком и замерев.              — Ты и правда хочешь этого сейчас? — прошипела она. Она едва двигалась и до сих пор была зажата между стеной и окном, но всё же выглядела намного больше. Как будто переключатель щёлкнул. От жертвы до хищника. От стекла до осколка.              Яз села прямо, подняв голову, игнорируя бешеное сердцебиение. Она больше не хотела бояться.              — Нет, — она встретилась с мрачным взглядом Доктора. — Я не хочу говорить об этом сейчас. Я хотела сделать это недели назад, после встречи с Рут. Я хотела сделать это месяцы назад, после встречи с Мастером. Я хочу быть в консольной и помогать тебе подготовиться к тому, что ждёт нас завтра! Но тебя там нет, верно?! Ты здесь. Так что я тоже здесь. И мы сделаем это сейчас, потому что сейчас это всё, что нам осталось!              Доктор посмотрела на неё невидящим взглядом и покачала головой. «Что ты от меня хочешь?» — устало спросила она, словно это было величайшей загадкой во вселенной.              Яз недоверчиво усмехнулась.              — Серьёзно?              Судя по её лицу, да, серьёзно.              — Мы отправляемся за тобой в военную зону…              — Вы не должны, — словно на автомате вмешалась Доктор.              — Мы идём за тобой на войну, — проигнорировав, продолжила Яз. — А ты не позволяешь нам получить ни крупицы правды.              — Я могу отвезти вас домой, — Доктор словно не слышала.              — Суть не в этом…              — Вам не нужно идти…              — Я выбрала…              — Вы можете отправиться домой, вы можете быть в безопасности…              — Я не оставлю тебя! — сердито сказала Яз, повысив голос.              — Я сказала. Пообещала…              — …не существует гарантии безопасности, — перебила Яз.              — …Я спасу вас. Могу вернуть вас домой…              Доктор замолчала, услышав слова Яз. Они смотрели друг на друга. Затем она покачала головой.              — Нет, нет, я защищу вас, я сказала, я пообещала, что она будет в безопасности.              Яз была оттянута с дорожки разговора, по которой она так решительно шла секунду назад. Они ещё не разобрались, но внимание привлекло случайная ошибка в местоимении. Она. Яз села. Кто? Этот вопрос наверняка будет проигнорирован. Как? Наверняка она уже получила ответ. Доктор сидела неподвижно, глядя вперёд невидящим взглядом. Девушка подошла и села перед ней.              — Доктор, — неуверенно начала она, — кому бы ты это ни обещала, что бы с ними ни случилось, ты не давала такого обещания нам. Мне.              Казалось, она снова начала видеть Яз. Или по крайней мере казалась слушающей, даже если видела другие вещи.              — Я подписалась на это, помнишь?              Яз искала зрительного контакта. И нашла глаза, которые в их последнюю встречу здесь сияли золотом, отражая триллионы звёзд, воплощая дом в самом широком смысле.              — На всю вселенную. Не только на безопасные части, не только на хорошие части.              «Ты ещё не всё показала», — хотела добавить она, но не стала.              — Прошу, — только сказала Доктор.              Вздохнув, она переместилась, сев спиной к стене. Глаза Доктора снова вернулись к окну, к разрушенной галактике. Яз наблюдала за тем, как холодный тусклый свет отбрасывал тени на её лицо, делая глаза темными, а мешки под ними — ещё более глубокими. Она выглядела такой старой в своём горе и такой вечной в своем понимании и смирении. Такой одинокой в своей боли.              — Что это? — Яз кивнула на галактику снаружи.              — Дом, — прошептала Доктор.              — Выглядит иначе.              — Более мёртвый. Млечный путь мёртв.              «И его убила я», — услышала она в тишине.              — Всё умирает, Яз, — она повернулась к ней. — Все. Умирают.              Она посмотрела в глаза подруги, когда-то полные жизни, сокровищницу чудес и секретов, а теперь такие уставшие, полные смерти. И до сих пор держащиеся за свои секреты.              — Мы не умрём, — решительно заявила Яз, сопротивляясь порыву взять Доктора за руку, коснуться её плеча, чтобы как-то утешить. Она была уверена, что это будет лишним.              — Да, умрёте, — в её отчаянии было что-то, напоминающее веселье. Насмешка над её непониманием, ограниченным взглядом, молодым возрастом.              Яз не боролась с желанием толкнуть Доктора. Она пожалела, что сидела под неправильным углом. Толчок не дал желаемого результата, потому что она уже прижималась к окну, но самое главное, что он передавал намерения Яз. Она оттолкнулась от неё, встала и ушла. Прочь, как можно дальше. Шла, пропуская ступеньки, направляя гнев в ноги, а не в кулаки, и надеясь, что успеет смахнуть слёзы, прежде чем она дойдёт до конца комнаты, и ей придётся обернуться.              Как она смеет? Как она смеет?!              — Как ты смеешь? — развернувшись, она пошла обратно, не обращая внимания на слёзы, показывающие Доктору, как сильно её это задело. — Как ты смеешь?!              Голос сломался, но ей было плевать. Она подошла к краю лестницы и посмотрела вниз. Она не видела её лица, только размытые цветные пятна.              — Как ты смеешь говорить такое?! — её плечи дергались с каждым быстрым вдохом, и она сердито вытерла глаза рукавом. Она открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но оттуда вырывались только сдавленные рыдания. Доктор задела Яз за живое, и теперь вся грусть, беспокойство, страх и боль душили её, топили. И она сдалась, впервые за несколько месяцев позволила себе прочувствовать это. Рухнув на ступеньку, она согнулась пополам и закрыла лицо руками, пока рыдания болезненно сотрясали грудь.              Боль, как каждый раз, когда она прикусывала язык, проглатывала свой страх, собирая всё свое терпение, сострадание и решительность. Каждый раз, когда она говорила себе: «Позже, позже, мы поговорим об этом позже». Каждый раз, когда Доктор добавляла ещё один пункт в список всего, за что она должна извиниться. «Не сейчас, не сейчас, ей больно, подожди своей очереди».              Яз испуганно дёрнулась, почувствовав, как что-то опустилось на плечи. Она села, инстинктивно хватая соскальзывающее одеяло. Её живот снова сжался, когда она увидела Доктора, сидящую рядом на лестнице. Девушка сильнее натянула одеяло, как бы защищаясь, ища утешения и поддержки у сжатой в кулаке ткани. Она развернулась, насколько это было возможно в таком положении, не вытирая слёзы и сопли, позволяя телу содрогаться от прерывистых вздохов. Не пряча свою боль ради Доктора. А она не стала смотреть на неё даже из вежливости. Не сводила глаз с её качающихся и бьющихся о ступеньки ног. Яз всхлипнула.              — Мы были твоими друзьями, — её прервал вздох, когда воздух внезапно кончился.              — Мы были твоими друзьями, — повторила она, глядя на застывшую фигуру Доктора, что говорило о её внимании.              — И мы были хорошими друзьями. Были чуткими, понимающими и очень терпеливыми. Мы сделали… — на глазах появились новые слёзы, а голос задрожал, — …мы сделали всё возможное, чтобы помочь тебе.              По лицу потекли горячие слёзы. Она вытерла их рукавом.              — Мы дали тебе пространство. Пытались выяснить, что не так. Мы показали тебе… — ещё одно рыдание, затем ещё, новый поток слёз. После нескольких попыток сказать что-то она сдалась и снова положила голову на руки. Дала выплакаться за все те месяцы, когда отказывала себе в этом. Потому что Яз ничего не принимала на свой счёт. Доктор не имеет в виду то, что говорит. Ей просто больно. Раненые люди причиняют боль окружающим. В конце концов она будет с ними. Расскажет, что происходит, и перестанет срываться на них. Но в итоге они оказались здесь. Яз не знала было ли это концом чего-то, но ощущалось именно так. Пропастью. Рубежом. И обратный путь вот-вот будет отрезан. Сделай это или умри, выплыви или утони, упади или…              Но отступать не хотелось. Хотелось шагнуть вперёд, прыгнуть и посмотреть, сможет ли полететь. Но она не прыгала, была прикована за ноги к земле. Она не была склонной к самоубийству.              Со временем слёзы высохли, а дыхание стало ровным. Глаза болели, и, подняв голову, она зажмурилась от яркого света. Снова открыв глаза, она увидела Доктора, которая совсем не двигалась. Она всё ещё не смотрела на Яз, но не смотрела так сосредоточенно, что с таким же успехом могла смотреть прямо на неё.              — Спасибо, — ей пришлось несколько раз откашляться, чтобы голос начал звучать нормально. — За одеяло.              Больше её не за что было благодарить.              Доктор слегка кивнула. Легкое движение, которое вполне могло быть случайным, но Яз знала, что оно не было таковым. Она ждала чего-то ещё. Признания, извинения, хоть чего-нибудь. Догадавшись, что больше ничего не будет, Яз решила начать этот разговор насильно, намереваясь получить желаемое.              — Знаешь, это несправедливо, — её голос был на удивление ровным и спокойным. — То, как ты обращаешься с нами.              — Я знаю.              — И извинения это не компенсируют.              — Я знаю.              Доктор несильно болтала ногой. Её каблук бился о ступеньки. Яз чувствовала вибрацию, идущую по лестнице и пробирающую до костей.              — Я просто хочу знать, почему.              — Я знаю.              Удар.              Удар.              Удар.              — Хочешь одеяло обратно?              Доктор подняла голову, переводя взгляд с её лица на одеяло и обратно. Яз представила, как выглядела со стороны. Красные глаза, заплаканное лицо, растрепанные волосы. Она рассмотрела подругу. Мёртвые глаза, бледное лицо, запутанные волосы. Никто из них не выглядел лучшим образом.              — Нет, оставь себе.              — Уверена?              — А что?              — Разве тебе не холодно?              На неё устремился вопросительный взгляд.              — Ты дрожишь, — указала Яз.              Доктор посмотрела на свои трясущиеся руки.              — Ха.              Укрыв её, девушка спрыгнула вниз к диванам и вернулась с тремя одеялами. Когда они обе закутались, стало ясно, что Доктор снова утонула там, куда она попадала, когда затихала. Яз смотрела на неё, свою не совсем подругу, сумасшедшую не совсем женщину в своей не совсем полицейской будке. И стало понятно, что от её гнева и боли остались лишь остывшие сгустки, лежащие на дне легких. Затвердевшая лава. И она обнаружила, что свободное пространство начали занимать сочувствие и забота.              — Ты в порядке? — мягко спросила Яз, глядя на частично скрытое волосами лицо женщины, вытягивая её из глубины.              — Я… я буду, — Доктор заблаговременно исправилась, предвидя скептический взгляд подруги. — Я буду в порядке.              — Да, конечно. Возможно, — уклончиво ответила Яз. Она не была уверена, что когда-нибудь это будет так. — Но сейчас всё нормально?              Доктор округлила обезоруживающие и обманчиво честные глаза.              — Это связано с тем, что мы будем делать завтра?              Яз не знала. Не знала, был ли это вопрос, который она хотела задать. Она покачала головой. Определённо нет.              — Тогда в чём дело? — спросила Доктор скорее с любопытством, нежели с враждебностью.              Перебрав тысячи слов, которые она хотела сказать, спросить, потребовать, крикнуть неделями, Яз так и не нашла ответа. Она покачала головой и отвернулась к мерцающему Млечному пути. Его свет, казалось, угасал. Проследив её взгляд, Доктор тяжело вздохнула. Немного переместившись, она почувствовала плечо подруги, завёрнутое в одеяло, слегка касающееся её. Скорее идея прикосновения, обещание связи, чем реальный опыт. Глядя на темнеющий Млечный путь Яз позволила себе выдохнуть.              — Я до сих пор чувствую, что падаю, — прошептала она.              Доктор слегка кивнула, и Яз мягко подтолкнула её.              — Знаю, — в этот раз её слова не удивляли. Они казались тяжёлыми, как секреты, о желании раскрытия которых, вероятно, можно было пожалеть. — Теперь ты увидела.              — Млечный путь?              — Вселенную.              — Ещё не всю.              — Ещё нет.              Она повернулась к Доктору.              — А увижу?              Вытащив руку из-под одеяла, Доктор нашла руку подруги и переплела их пальцы.              — Это то, на что ты подписалась, верно?              Яз кивнула и отвернулась к окну, вглядываясь в темноту. Это то, на что она подписалась.              ***              Примечание автора: это сильно расходится с первоначальной идеей этого фика. Я хотела показать первую и последнюю ночь двумя милыми отдельными главами, похожими на солнце и луну и красиво показывающими, как выросла Яз и как изменились её чувства к Доктору с 11 до 12 сезона. Вот это я и ХОТЕЛА сделать. И эта основа всё ещё здесь, но ещё много чего добавилось, и из-за этого изначально задуманные параллели и сравнения не работают. Осталось много незавершённых нитей.              Но всё же мне нравится итог. Особенно вторая глава, потому что я не писала об этом раньше. Также думаю, что я достаточно точно объяснила и описала свои идеи о том, как чувствует себя Яз на протяжении 12 сезона. Думаю, я дала Яз справедливости больше, чем в любом другом моём фике.              Сначала я не осознавала, что после «Виллы Диодати» они спят, но предположим, что это их последняя ночь в Тардис. Сначала я выбирала ночь случайно, а потом наткнулась на эту и поняла, что это действительно была их последняя ночь в Тардис, так что подошло идеально.              А «Вилла Диодати» действительно травмирует. Думаю, это в каком-то смысле повторная травма для Доктора — воспоминание о Билл и факт, что она обрекает человечество на гибель. И она СНОВА проигрывает киберлюдям. Не думаю, что она будет в порядке после этого. Всё, с чем она ходит с самого начала 11 сезона, и травма из-за Галлифрея, а теперь ей бросили в лицо ещё и это. Не думаю, что после этого она будет в порядке.              И Яз. У Яз терпение святой. Она берёт на себя вес сцен из «Праксея», из «Беглеца» ДВАЖДЫ, из «Теслы», из «Сироты 55», из «Шпионов». Плюс её собственная история, которую она скрывает и о которой ей только что напомнили в «Ты меня слышишь?»              Яз во многом похожа на Доктора, она переносит свою боль одна, в тишине. Когда она имеет дело с Доктором, которая ведёт себя по отношению к ним ужасно и жестоко, она отодвигает свои чувства в сторону. В большинстве случаев ей даже удаётся заменить гнев и злость на сочувствие! Это очень хорошо видно в конце 12×5. И во время разговора с Клэр в 12×8 она защищает Доктора. (Я уже писала об этом здесь https://you-have-to-use-your-imagination.tumblr.com/post/627960274055544832/thinking-about-12x5-dont-lie-to-us-and-you-ask).       Так что да, Яз имеет право злиться, она заслуживает столкновения с Доктором (Райан и Грэм, конечно, тоже, но Яз, думаю, нуждается в этом больше всего, потому что она ПОХОЖА на Доктора. Она тоже скрытная, тоже имеет суицидальные мысли. Она хочет помочь. Она из полиции. У Доктора есть полицейская будка. Они во многом похожи). Я чувствую, что Яз нужен разговор с Доктором, и надеюсь, что это в конце концов произойдёт.              Я переписывала это много раз, но оно всё равно не работало. И продолжало не работать. Пока я не дала Яз злиться и грустить. Я дала Яз сломаться. И тогда это сработало.              И здесь мне совсем не нравится Доктор. Думаю, в большинстве случаев я могу закрыть глаза на это или оправдать то, как ужасно она себя ведёт, потому что знаю, что ей больно. Яз по сути поступает так же. Но здесь они обе на пределе и не способны проявить сочувствие. В смысле, Яз всё же делает это большую часть времени (что похвально), а Доктор не может сделать это на протяжении 11 и 12 сезонов. Но здесь, думаю, это достигает пика. Яз перестаёт принимать Доктора, а она не способна принять Яз.              Что ещё мне здесь понравилось, так это гнев как защита от страха. Не знаю, насколько это очевидно, потому что я не объясняла это, но я думаю, что Доктор часто это делает — использует гнев, чтобы оставаться на ногах. Злость является источником энергии, без неё она бы просто лежала кучей на полу. И здесь я опираюсь именно на это. Я заставляю её использовать свой гнев иррационально и злиться на Яз, потому что в этот момент она очень травмирована и напугана, или трястись от страха. Что она также делает.              По сути, чем больше она боится, тем злее становится. Не знаю, смогу ли подтвердить это примерами из канона, но думаю, что пишу её именно так. Чувствую это в её характере.              Дайте знать, что думаете об этом, здесь или на тамблере https://you-have-to-use-your-imagination.tumblr.com/