Связанные астралом

      Перед Смоукскрином распахнулась автоматическая дверь его отсека. Медленно передвигая сервипроводами, юный бот вошёл в небольшое помещение, после его прибытия на Землю срочно переоборудованное из склада в жилую комнату. Но запах слежавшихся за долгое время запчастей ещё не покинул серые стены. И Смоук к этому привык. Как привык к разбивающимся надеждам на карьеру боевого офицера, как привык к холоду в отношениях со своими новыми "друзьями", как привык к остротам Уилджека и Арси, как привык к отсутствию кого-то родного рядом, как привык к пустоте вокруг искры. Когда юнца спросили, кто его альфы, мехлинг встал в ступор. Альфы? Он о них никогда не слышал. Архивы подкинули какую-то картинку с похожей на ведьму фем, но Смоукскрин не верил, что она его дани. Он на неё даже не похож! Когда спросили о друзьях в Академии, юный мех недоумённо поднял надлинзовый щиток. Друзья? Их никогда не было, да они особо и не требовались. И только тогда до его процессора дошло. Это ненормально... Весь свой актив он один. Так не бывает. И никто его ни разу не пожалел, не приголубил, не приласкал. И он всё равно весело улыбается и счастливо скачет вокруг Оптимуса. Хотя... Нет, ложь. Один раз на плановом медосмотре Рэтчет посмотрел на Смоука с каким-то странным выражением. Смесь сочувствия и непонимания.       - Ты чего? - раздражённо спросил тогда невольный пациент, поёжившись под странным для медика взглядом.       - Тяжело тебе будет. В одиночку...       Именно тогда мысли об одиночестве впервые посетили его процессор. И он, вроде как, и к этому привык. Но прибытие лейтенанта Джаза выбило из колеи. Его необычная реакция. Что-то знакомое в этом фейсплэте. До боли знакомое! Как будто там, далеко-далеко, у Смоукскрина есть другая жизнь, и там он не одинок! И Джаз... Такой родной, такой близкий. Кто он? Что их связывает? Юникрон бы подрал это всё! Мехлинг почувствовал, что его сознание раздваивается. Одна часть сгорала от непонятного гнева, обиды и страха перед чем-то более ужасным, чем вся эта война. Хотелось рвать, рвать на мелкие кусочки весь этот мир и в особенности Мегатрона. А другая часть страстно желала прижаться к диверсанту и совершенно по-бетски расплакаться, рассказывая обо всём пережитом, как о страшном сне, а не о реальности. И казалось, что там, откуда прибыл Джаз, течёт его настоящая жизнь. А всё, что происходит здесь - лишь мираж, сон, глупость, ошибка. И всё это неправда, ведь не может жизнь быть такой несправедливой к нему, правда? Ну, правда ведь!       "Прайм говорит, что сила в единстве. А у меня раздвоение личности. Но если два сознания в одном теле, то это считается за единство?" - подумал Смоукскрин и невесело усмехнулся своим мыслям.       - Наверно, считается. Мы ведь с тобой управляем одним телом, только цели у нас разные. Правда, до наших целей уже нет дела. Хозяйка не позволит нам вернуться. А Мегатрону вообще до нас дела нет. - ответил незнакомый голос.       Смоукскрин оцепенел от ужаса, лихорадочно вспоминая, кто мог быть у него за спиной. Первым в проц пришёл Джаз. Но голос красивый и такой знакомый голос лейтенанта не шёл ни в какое сравнение с этим... Почти подростковым! Да и про чтение мыслей диверсант ничего не говорил. Неожиданно юнец вспомнил. Там стояло зеркало. Огромное, по человеческим меркам, зеркало, спёртое у Нокаута после удачного посещения "Немезиды". Но зеркала не разговаривают! Глюки? Да, непонятно, чем поил его Рэтчет в медотсеке. Вполне возможно... Собравшись духом, Смоукскрин обернулся и вскрикнул от ужаса. Он не видел своего отражения...       - Ты что, серьёзно ничего не помнишь? - поинтересовался полностью чёрный мех, рассматривая из Зазеркалья испуганного автобота. - Даркнесс... Не вспоминаешь, а?       - Знакомо. - признался мехлинг, порывшись в воспоминаниях. - Но почему... Почему я не отражаюсь?       - Отражаешься ты, успокойся. Нормально всё.       Красная с жёлтой каёмкой оптика изучала белоснежный корпус Смоукскрина. Осматриваемый, в свою очередь, рассматривал зеркального гостя. Красивый фейсплэт с заострёнными скулами портила жёсткая складка у тонких губ. Тонкая талия, не привыкшие к долгой ходьбе сервипроводы и острые коготочки выдавали в нём представителя нерабочего класса. Но он и не из высших слоёв общества. Об этом говорило абсолютное отсутствие полировки. Новый знакомый явно не любил заботиться о себе, а внешним видом богачи пренебрегать просто не смели. А то дело могло и до смертной казни дойти.       - Но ведь в зеркале ты, а не я. - полуутвердительно-полувопросительно проговорил Смоукскрин.       Незнакомец поморщился и устало закатил окуляры.       - Смоукскрин, хочу тебя ошарашить. - предупредил Даркнесс.       - Погнали. - разрешил мех, чуть прищурив голубые окуляры.       - Ты не Смоукскрин. Тебя зовут Даркнесс. Да, как и меня. Ты и есть я. Я - это ты, ты - это я. Я покажу тебе настоящего Смоукскрина. Но потом. Сначала тебе нужно кое-что сделать, чтобы оба сознание - твоё и Смоукскрина - полностью оказались в Астрале.       - Я запутался. - переименованный в Даркнесса Смоукскрин провентилировал. - Что сделать-то надо?       Зазеркальный Даркнесс, принёсший столь удивительные новости, удивлённо воззрился на мехлинга.       - Быстро ты...       - А кто меня здесь держит? Плевать... Будь, что будет.       - А я думал, в тебе много от того Смоукскрина. А оказалось, лишь физическая оболочка, несколько воспоминаний и дух авантюризма. - гость покачал шлемом. - Что ж, чем быстрее, тем лучше.       Мегатрон медленно шагал по чертогам своего воображения. Точнее, сна. А если быть максимально точным, то по чертогам своего безумия. Каменный остров посреди моря огня, и стоны тонущих в этом огне искр взывают к совести повелителя десептиконов, к милосердию его искры. Но чем дальше шёл Мегатрон, тем больше убеждался в том, что искра его давно потухла и вскоре будет в том же море огня, где и все погубленные по его вине. Совесть же, словно заговорённая, молчала. Падение в ад неминуемо, поэтому Мегатрон уже не хватался за актив. Какая разница, если всё это сгорит в адском огне? Разве это важно? Ни капли. Сколько же он загубил... Вот из пламени вырывается на короткое мгновение красивый силуэт юной фемботки. Кажется, Хромия... Да, да, именно, Хромия! Как она его любила... Как безумно, как страстно, как горячо она его целовала. Как рыдала она, понимая, что предала Оптимуса ради ночей рядом с бывшим гладиатором. Её любовь прощала ему всё, все его грехи, убийства, насилия, измены, прощала войну, прощала то, что срывал на ней зло. Но свою поломанную жизнь, свою поруганную любовь и рано отцветшую юность простить не смогла. С немым укором смотрели её потухшие васильковые окуляры в красную оптику возлюбленного. И вот Хромия смотрела на него из огня. Она часто ему снилась. И суеверный страх охватывал искру великого полководца. Не к добру снятся мертвецы, не к добру.       Но внимание Мегатрона привлекает другое. Из огня выходит молодой мех. Он не высок, корпус полностью чёрный, острые коготочки царапают ладонь, красная с жёлтой каёмкой оптика прожигала десептикона ненавистью. Он встал перед лордом и гордо откинул назад шлем, бесстрашно глядя прямо в окуляры Мегатрона.       - Кто ты такой? - строго вопрошает воитель. Злая ухмылка некрасиво кривит тонкие губы на юном фейсплэте.       - А ты что, не помнишь меня? Не помнишь, душегуб? Не можешь вспомнить, да? - тихо проговаривает мех. Столько ненависти в нём... Столько гнева и обиды...       - Упомнишь разве вас всех? Одного тебя я погубил, что ли? - Мегатрон отворачивается, но юнец тут же материализуется перед ним.       - Вот именно! Двоих погубил! - вскрикивает незнакомец. - Продавал одного, а она двоих забрала! Посмотри, что ты натворил! Всё это из-за тебя!       С неожиданной силой мех толкает Мегатрона в пламя. И всесильный в своих снах Мегатрон не может ему препятствовать. Или не смеет?       Страшное воспоминание встаёт перед внутренним взором. То, о чём Мегатрон всеми силами пытался забыть. Но такое не забывается. Вот он, великий повелитель десептиконов, склоняется перед жертвенным огнём. А на алтаре лежит спарк. Совсем малыш ещё... Он кричит, плачет, рыдает, умоляет о пощаде.       - Тише, тише, мне нужна лишь капелька твоего энергона. - зло смеясь, Мегатрон хватает тонкий манипулятор и проводит острым лезвием кинжала по чёрной ладошке. Малыш уже не сопротивляется. Он в оффлайне. От ужаса ли, или от боли... Кто знает этих детей? Оторвав от камня надгробия древней могилы, ставшей последним приютом для какой-то ведьмы, десептикон тащит спарка к огню. Пламя пожирает несколько капель энергона.       - О, тёмные силы, силы зла, злые и неупокоенные духи, отдаю вам искру этого спарка в обмен на мою победу над автоботами и Оптимусом Праймом!       Эхо крика бродит во тьме, огонь пылает ещё ярче. Малыш вопит, вырывается, но ничего уже не вернёшь...       Мегатрон вскакивает. Слава Великой Искре! Слава всем Праймам! Он у себя в отсеке, на своей платформе, на своём корабле! Какое счастье...       Лидер десептиконов снова ложится, закрывает окуляры и тут же проваливается в царство сновидений.       Медицинский отсек. За ворны войны Мегатрон их немало повидал, поэтому узнал сразу. По тяжёлому духу, царившему в помещении. Широкая платформа, предназначенная для тяжёлых больных. Такие места сразу оборудованы всеми аппаратами жизнеобеспечения. К счастью, испытывал их действие на себе Мегатрон не так уж и часто, за что был отдельно благодарен Праймусу. Но сейчас на платформе лежал не израненный в бою воин, не измученный жизнью старик, нет... Увиденное заставило лорда содрогнуться от ужаса. Он многое повидал, но это поражало несправедливостью. На широкой платформе лежал спарк двух-трёх ворн, не больше. Он был удивительно похож на новичка автоботов, утащившего парочку артефактов из-под носа у десептиконов. Да, просто поразительное сходство. Слишком большая для его худого фейсплэта кислородная маска поддерживала состояние его вентсистем. Грудная пластина размеренно и совсем не свойственно для малышей поднималась и опускалась. По бледности корпуса было видно, что спарк давно не видел солнечного света. Под термоодеяло, укрывавшего детку до самого подбородка, тянулись проводочки аппаратов. А вместо окуляр два больших тёмных провала. Из них просто струилась тьма, заполняя небольшое помещение.       А в сервипроводах у спарка сидел... Проул? Что здесь забыл тактик? Неужели... Ох... Бот смотрел на фейсплэт спарка. В его окулярах читалась обречённость, бесконечное горе и поглощающая всё на своём пути боль. Ладони Проула легонько массировали плечи Джаза. Диверсант сидел на полу, пристроив манипуляторы и шлем на коленях... Видимо, бондмейта... И тоже его взгляд устремлялся на спарка, и в нём читалась такая же обречённость, как и в проуловом... Не выдержав тяжёлого зрелища, Джаз уткнулся фейсплэтом в колени партнёра и горько разрыдался. И кто-то шепнул Мегатрону в аудио: "Это всё ты виноват! Ты! Ты! Ты! Будет тебе, подожди, будет!".       И снова Мегатрон открыл окуляры в своём отсеке. Да, перед оптикой долго ещё будут стоять два сломленных офицера и спарк с тьмой вместо окуляр... А ведь вся эта сцена, продажа искры и договор с потусторонним миром была лишь способом поразвлечься и развеяться. Лорд десептиконов знал, как исправить ошибку, он перечитал всё, что имелось в кибертронских архивах на этот счёт, выучил имена и облики каждого демона, к которому могла попасть юная искра в подчинение. Или всё-таки две? Возможно... Но и в этом случае Мегатрон знал, что надо делать. Но где теперь сыщешь этого малыша?       Провентилировав, лорд десептиконов решил, что пора заканчивать с русской литературой. Особенно с Достоевским. И пора начать выживать с "Немезиды" всех любителей земной культуры. Тогда Мегатрон и предположить не мог, что развязка этой истории так близка...       Джаз уже почти оправился от пережитого потрясения. Присутствие старых друзей и успокоительное благотворно подействовало на расшатанные горем нервы диверсанта. Всё бы кончилось совсем хорошо...       - Всем привет! - выдал Смоукскрин, очаровательно улыбаясь старшим.       - Точнее, пока. - ворчливо выдал Рэтчет. - Чего тебе? Время видел? Деткам пора спать! Сегодня никаких гонок, слышишь меня?       - Не бурчи, без тебя не сладко. - огрызнулся мехлинг. - Я к нему за помощью, он меня посылает!       - Ну, не ссорьтесь. - примирительно проговорил Джаз, вставая с платформы вслед за медиком. - Солнышко, а Рэтчет ведь прав. Тебе нужно набираться сил.       - Да, Смоукскрин, иди ложись. - подтвердил Оптимус, беспокойно поглядывая на лейтенанта. Но тот просто чудесно владел собой.       - В том-то и дело. - Смоук прошёлся по лаборатории, скашивая окуляры на Джаза. - Рад бы спать, но не могу. Хочу, да не могу. - юнец остановился и коротко зевнул, всем видом показывая, что до ужаса измотался.       - Как же я раньше-то не подумал. - Рэтчет, крякнув, быстро подошёл к шкафу с медикаментами и достал оттуда какую-то колбу. - Сейчас мы тебя усыпим.       - Чего же ты раньше не пришёл? - Джаз медленно подошёл к юнцу и взял его под манипулятор. - Сейчас бы уже десятый сон видел. Любите вы тянуть до последнего.       - Сказал Джаз. - сказал Оптимус, старательно рассматривая вещицу, блестевшую в ладони Смоукскрина. Но мехлинг хитрее. Он уловил движение оптики Прайма и перехватил вещицу так, чтобы она стала недоступна чьему-либо взгляду.       Между тем Рэтчет мешал какие-то жидкости. Смоукскрин испуганно покосился на медика. Не, пить он это точно не будет! Нет, не дождётесь!       - Может, не надо? - шёпотом спросил у Джаза юнец.       - Я, конечно, не сомневаюсь в способностях Рэтчета, но, по-моему, он тебя отравит. - также шёпотом ответил лейтенант и вслух сказал: - Рэтчет, давай он не будет это пить? Молодое поколение нам всё-таки дороже твоих экспериментов.       - Вы во мне сомневаетесь?       - Ни в коем случае! - заверил его диверсант, выпихивая Смоукскрина в коридор. - Сладкого оффлайна, Смоуки!       - Спокойного оффлайна, Джаз!       - Ну, и что? Утащил я этот медальон из медотсека, что мне с ним делать-то? - раздражённо спросил белый мех, вглядываясь в красную оптику Даркнесса.       - Всё, как я учил. Ставь, сосредоточься и скажи. - ответили ему из Зазеркалья.       - Не дай Праймус, сейчас Рэтчет ворвётся со своей жижой!       - Так делай быстрей!       Юнец прижал чёрного феникса клювом к зеркалу примерно на уровне середины грудной пластины и сосредоточился на то, что должно произойти.       - Астрал, откройся мне! - прошептали его губы на древнекибертронском.       Зеркальная гладь запузырилась, стала покрываться язвами и расходиться в разные стороны, но смелый покоритель древней магии не испугался.       - Хозяйка, твой верный раб и слуга прийдёт к тебе, впусти же меня!       - О, да, зеркала - одно из самых великих изобретений! - рассуждал тем временем гость из Зазеркалья. - Они крадут искры, личности, они могут быть порталами между мирами и дверьми, которые никогда не откроются! Лишь они видят всё! И нежить, и демонов, и самого Дьявола! Они истинные слуги зла!       Зеркало обвалилось внутрь, стерев со своей глади Даркнесса. И тут в белом мехе проснулся Смоукскрин. "Что же я творю!". Может, ещё не поздно вернуться? Но открывшийся портал затягивал со страшной силой. Оттуда вырывались языки пламени, слышался страшный хохот. Когда засосало по пояс, Смоукскрин схватился за рамку. Нет, он так просто не сдастся, не дождётесь! Но он не смог противостоять. Портал закрылся, отделив обычный мир от мира духов. И только жалобный треск стекла вторил крику погибшей искры.       Оптимус выжидающе смотрел на коридор, ведущий к жилым отсекам. Джаз весело болтал с Мико, Рафом и Джеком, Рэтчет склонился над компьютером, Арси, Балкхэд и Уилджек прислушивались к разговору диверсанта и детей. Не было только до сих пор оффлайнившего Смоукскрина и отправившегося за ним Бамблби.       - Ну разве можно так долго спать? - в который раз возмутилась поведением новичка Арси.       - Он вчера поздно лёг. - проговорил Оптимус.       - К тому же, столько переживаний. - сказал Рэтчет, отводя взор от монитора. - Пусть отдохнёт.       - Но это уже... - собрался было Уилджек, но тут влетел Би. Он что-то кричал на ходу, но из-за понятных причин разобрать было трудно. Единственное, что уловил Джаз перед тем, как рвануть в отсек Смоукскрина, были слова, однажды утром разделившие его актив на "до" и "после": не дышит. Диверсант первым ворвался в помещение, и его в самую искру поразила до боли знакомая картина. Молодой и здоровый мех уснул и безо всяких причин не проснулся. Он лежал на платформе полубоком, согнув один сервипровод. Один манипулятор почти касался пола пальцами. Из-под полуприкрытых век вырывался тихий блеск окуляр. "Моё солнышко... Моя радость... Он ведь так же спал..." - подумал Джаз, наблюдая за тем, как Бакхэд несёт Смоукскрина в медотсек, и внутренне содрогаясь под нахлынувшими воспоминаниями. Не раз и не два перебирал диверсант в архивах самые дорогие моменты со своим сокровищем, разбирая по нанокликам каждый. Каждую улыбочку и каждую слезинку он бережно хранил в своей искре. Особенно его последнюю, сонную улыбку, когда он так требовательно просил сказку перед оффлайном и, добившись своего, тут же уснул на манипуляторах Проула. И ничего, абсолютно ничего не предвещало такого близкого конца их тихому счастью...       И вот сейчас то же самое. Уснул и не проснулся. Это не совпадение! Это не просто так! И трепетный луч обжёг искру Джаза. Может, надежда всё ещё есть? Может, даже спустя столько лет? Но размышления диверсанта прервал приговор, свалившийся с губ Рэтчета и повергнувший в шок обитателей базы.       - В коме.