Кошки - собаки

Большой, богато украшенный зал сиял и переливался сотнями ярких огней, а звучащая в нем торжественная мелодия, что лилась из-под смычков и палочек одетых в смокинги музыкантов, как ничто другое передавала значимость и важность момента. Сегодня в университете собралось множество самых разных людей, но всех их объединяло счастье, что заставляло лица и глаза сиять, а души пропитаться теплом. В этом не было ничего странного, ведь в жизнях их детей или братьев-сестер настал один из самых важных дней — Выпускная церемония! Расположившись в зрительном зале, родственники и друзья героев торжества, улыбаясь, а то и вовсе пуская слезы гордости, смотрели на сцену, где ректор университета, прочитав речь, уже принялся раздавать дипломы. Стоило очередному выпускнику подняться на высокий помост и взять в руки «билет во взрослую жизнь», как зал моментально оживал и тонул в громких аплодисментах и ликующих выкриках. Однако, когда очередь дошла до высокого широкоплечего юноши, все звуки тут же стихли. Дело было в том, что молодой человек, хоть и был, как и другие, одет в строгий чёрный костюм, но при этом выглядел он крайне неприятно. Его густые растрепанные волосы падали на глаза, но и это смотрелось более-менее приемлемо по сравнению с большими, явно уродующими парня очками. Они не только закрывали половину лица, но и придавали выпускнику крайне неопрятный вид, который отталкивал остальных и даже вызывал у них неприязнь. В воцарившейся тишине тут же стали раздаваться шепотки, которые вскоре переросли в гвалт и непрекращающееся жужжание. Словно кучка базарных баб, эти благородные на вид люди принялись с огромным удовольствием возмущаться и осуждать парня. — Кто это вообще и почему он так выглядит?! Неужели нельзя было привести себя в порядок? — Сегодня такой день… даже смотреть не хочу! — Возмутительно! И это престижнейший университет страны! На месте ректора, я бы тут же выгнала это с церемонии! Кто-то из уже получивших диплом выпускников, услышав эти слова, тут же ядовито усмехнулся и взял на себя труд прояснить ситуацию стоящим рядом знакомым: — Это наша местная «звёздочка» Мо Жань. Он ненормальный, и я уверен, что этот урод — сталкер и грязный гомик. С первого курса он постоянно крутится около профессора Чу, буквально не отлипая от него. Это просто отвратительно! Будь я на месте профессора, то лично бы избил его, ну или хотя бы вызвал полицию… Этот разговор происходил неподалеку от сцены, а его участники даже не старались быть тише и, конечно же пропитанные ненавистью и презрением слова достигли ушей того самого парня, о котором шла речь. Забитый и тихий ботаник, который провел студенческие годы с сутулой спиной, медленно выпрямился и расправил широкие плечи. На тонких, вечно поджатых губах расцвела яркая и такая же обжигающе горячая, как сотня солнц, ухмылка, а из груди вырвался тихий смешок. — Наконец-то… Стоило псу взять в руки диплом, как он больше не собирался идти на поводу у черного вредного кота и терпеть его капризы. Повернувшись к залу, этот неопрятный юноша лёгким движением руки снял ненавистные очки и, лениво положив их в карман, откинул с глаз волосы, демонстрируя собравшимся поразительно красивое лицо. Его черты были до неприличия правильными, а резкие линии скул и вовсе заставили многих девушек густо покраснеть и, затаив дыхание, мечтать об очень постыдных вещах. Никто из тех, кто ещё совсем недавно судачил и изливал потоки желчи, не мог узнать в этом мужественном красавце местного уродца и ничтожество. Казалось, тот, кто изначально поднялся на сцену, и тот, кто сейчас медленно спускался с нее, были двумя совершенно разными людьми, что, собственно, было совсем не удивительно, ведь даже аура, окружавшая этого человека, изменилась. Раньше она была едва уловимой, отчего юношу часто не замечали и относились к нему, как к пустому месту, теперь же он походил на зверя. От парня буквально веяло силой и животным магнетизмом, что, несомненно, придавало ему привлекательности и харизмы. С немалым удовольствием наблюдая за потрясением этой тупой отары овец, Мо Жань поднял свободную руку и расстегнул пару пуговиц на рубашке, открывая вид не только на шею и ключицы, но и на туго затянутый ошейник. Довольно оскалившись в сторону болтунов, Мо Жань весело подмигнул им, а затем произнес: — Не стоит судить книгу по внешнему виду, а то однажды она может свалиться с полки вам на голову и проломить череп… Хоть парень и являлся круглым отличником, но это была целиком и полностью заслуга одного профессора, который взял шефство над псом. На самом же деле Мо Жань как был глупой и невежественной дворнягой, неспособной правильно и изящно выразить свои мысли, так ей же он и остался. Даже его угрозы больше походили на неуклюжий каламбур, и если бы не внушительный рост и явная угроза, что сейчас витала вокруг парня черным мороком, то язвительные языки точно бы подняли выскочку на смех. Однако, перемена во «всеобщем посмешище» произошла слишком внезапно, и это шокировало даже самых злобных и мерзких личностей, не позволяя им открыть свои рты. Вот только, даже если бы они и попытались, для Мо Вэйюя их оскорбления по-прежнему звучали бы как белый шум или писк комара. Не обращая внимание на липкие вездесущие взгляды, Пёс занял свое место в зале и, ощутив, как в кармане начал разрываться его мобильный, тут же поморщился. Достав телефон, он бегло пробежался взглядом по сообщениям и закатил глаза. Ему писали в основном девушки, но так же, как ни странно, пара СМСок была и от парней. Все они откровенно заигрывали и намекали на свидание, но «уроду» и «ничтожеству» это было неинтересно. Скрыв все сообщения, молодой человек не смог удержаться и, прикусив щеку изнутри, открыл на мобильном приложение. Пёс ощутил, как шерсть на его загривке встала дыбом, а горячая кровь, прилив к голове, начала отдаваться пульсацией в висках. — Ха-а… думаю, стоит подождать ещё немного. Длинные черные ресницы, опустившись, спрятали от особо любопытных взгляд, который принадлежал отнюдь не покорному пёсику. Больше всего он напоминал сулящий смерть холодный взор бродячего пса или же волка, приметившего лёгкую добычу. Мо Вэйюй изменился. Теперь он уже не был тем наивным и глупым щеночком, которого подобрали и стали дрессировать, полностью ломая его кости и переделывая нрав. Со временем он превратился в чудовище под стать своему хозяину… Нет, на самом деле парень стал гораздо страшнее и опаснее, полностью превосходя маленького черного кота, который, сам того не желая, стал зависим от питомца. Как же это все было иронично… Едва сдерживая рвущийся из груди смех, матерый Пес несколько раз нажал на плюсик, ярко сияющий на экране телефона, а затем убрал его обратно в карман, уже предвкушая тот момент, когда он сможет уйти и получить свой подарок. Вот только, время тянулось слишком медленно, проверяя выдержку юноши. Неспешно подошла к концу церемония вручения дипломов, и все гости вместе с выпускниками вышли на свежий воздух, где были накрыты столы, а выпивка лилась рекой, и только Мо Вэйюй не хотел покидать зал. Он, не отрываясь, смотрел на пустую сцену и поглаживал через карман заветный ключик, который открывал дверцу, ведущую к небольшому, но безумно соблазнительному презенту от профессора. Но пока было слишком рано! Для того, чтобы вкусить всю прелесть предстоящего сюрприза, нужно было подождать ещё совсем немного, ведь блюдо становилось куда пикантнее, если оно долго томилось на медленном огне, истекая соком и впитывая в себя вкус и аромат всех ингредиентов. Сглотнув набежавшую слюну, молодой человек неохотно развернулся и направился прочь от соблазна, обдумывая, как бы побыстрее скоротать время. Однако, стоило ему только покинуть зал, как знакомое имя, едва коснувшись ушей, трижды перевернуло все в голове парня вверх дном. — Куда же делся профессор Чу?! — Понятия не имею. Я видел его ещё до начала церемонии… Темные с фиолетовыми искрами глаза резко сузились и, скользнув по нескольким преподавателям, обсуждающим кое-кого особенного, опустились вниз. Пёс поспешил повернуться к мужчинам спиной и ускорился, чтобы скрыться, однако не успел он сделать и пары шагов, как его заметили. — О, посмотри, разве это не Мо Жань? Молодой человек, подойдите-ка сюда! Едва сдерживая желание зарычать и оскалиться, Пёс, натянув на лицо счастливую, чуть глуповатую улыбку, покорно приблизился к мужчинам, готовый лить им в уши столько лжи, что они вполне могли бы утонуть в ней. К слову, подобный исход вполне устраивал парня, ведь погибни эти прилипалы в реальности и Чу Ваньнин остался бы в стенах университета без «друзей», которые отнимали у Мо Жаня его внимание. — Ты случайно не знаешь, куда пропал профессор Чу? Естественно, молодой человек знал, где именно «потерялся» его милый черный кот, но по определённым причинам он не намеревался рассказывать об этом старым хрычам. Покачав головой, хитрый Пёс тяжело вздохнул и произнес: — Нет, я сам его ищу. Преподаватели озадаченно переглянулись, а затем, жестом отпустив выпускника, поплелись к выходу. — Вот же, а я хотел выпить с ним. Уверен, в этот раз я бы точно перепил его! — Ну да, конечно! С Чу Ваньнином даже ректор не в силах состязаться, так что говорить про тебя! Ха-ха-ха… — Замолчи! Я бы смог! Как только преподаватели скрылись из виду, натянутая улыбка тут же преобразилась, став хищным оскалом. — Простите, но профессор Чу сейчас очень занят и ему явно не до алкоголя. Уверен, в данный момент он куда больше мечтает о том, чтобы я пришел и освободил его. Тихий, с лёгкой хрипотцой голос прокатился по коридору и утонул в шуме, который доносился снаружи. Никто не услышал слов парня, но они произвели на самого говорившего очень стильный эффект. Скулы Мо Жаня покраснели, а в томном, пылающем взгляде стала заметна терзающая его душу похоть, жар которой был куда сильнее, чем в самой преисподней. Не оборачиваясь, бывший студент пошел следом за профессорами, намереваясь дать Чу Ваньнину ещё немного времени для того, чтобы он хорошенько проникся нужной атмосферой, а заодно стал немного посговорчивее. Вот только, стоило псу выйти во двор, как взгляды тут же вновь нацелились на него, раздражая молодого человека. Взяв с одного из многочисленных столов бокал с шампанским, юноша одним махом осушил его, а затем ещё один, и ещё… Только после пяти или шести порций Мо Вэйюй ощутил лёгкое головокружение, а тугой узел в груди начал медленно развязываться, позволяя парню спокойно вздохнуть. — Ха… Отставив очередной слишком быстро опустевший бокал, он без какого-либо интереса посмотрел на веселящихся людей, а затем на дорогие часы, которые были одним из немногочисленных подарков от Чу Ваньнина. Стрелки показывали семь вечера, а это значило, что профессор провел в плену своего студента около полутора часов. Хоть юноша изначально и планировал подольше помучить черного кота, его терпение медленно, но верно подходило к концу. К тому же, бывшему студенту было откровенно скучно участвовать в празднике. Мо Жань не чувствовал себя частью этого сборища, а потому всё, о чем он сейчас мечтал, свелось к одной единственной цели — вернуться к своему хозяину. — Думаю, достаточно. Развернувшись на месте, юноша неторопливо пошел обратно в здание. Внутри уже давно никого не было, а ответственные охранники закрыли двери, однако, у одного предприимчивого пса очень кстати имелся при себе набор ключей. Мо Жань не зря потратил уйму времени, помогая преподавателям после окончания занятий. Иногда на юного тихого студента скидывали столько работы, что он вынужден был торчать в стенах родной alma mater до позднего вечера, и именно тогда он без зазрения совести сделал слепки. Пёс знал, что когда-нибудь ему пригодятся ключи, особенно учитывая тот факт, что его любовником был один ветреный профессор, которого часто можно было поймать не только за флиртом со своими учащимися, но и за предложением «позаниматься после окончания пар». Это хоть и выводило Мо Вэйюя из себя, но пока парень оставался всего лишь студентом, он не мог открыто демонстрировать свой интерес, ведь это не только бы навредило фальшивой репутации Чу Ваньнина, но и наверняка стоило бы тому работы. Теперь же… Широкая клыкастая улыбка появилась на лице Мо Жаня, отлично демонстрируя всю ту бурю чувств, что сейчас клокотала в его груди. Достав из кармана заветный ключик, молодой человек, вставив его в замочную скважину, дважды провернул, а после с нетерпением толкнул неприметную дверь, которая вела в небольшое техническое помещение под сценой. Войдя внутрь, пёс щёлкнул выключатель, расположившийся на стене слева, и с едкой, сочащейся сладкой отравой, насмешкой, произнес: — Я уверен, что ты очень ждал меня. Ответом мужчине послужило хриплое мычание и тихий, едва уловимый, всхлип. Помнится, когда-то очень давно Мо Вэйюй, услышав это жалобное хныканье, впадал в состояние, близкое к помешательству, но годы шли, и сейчас… Пёс поднял руку и, хмыкнув, растрепал свои густые волосы, приводя их в ещё больший беспорядок. — Ха, кого я обманываю, ничего же не изменилось. Лениво переступив через разбросанную повсюду одежду, парень подошёл к Чу Ваньнину, чьи глаза и рот были закрыты, а тело, стянутое алой веревкой, подвешено к кольцам, вбитым в потолочные балки, и положил руку на его быстро поднимающуюся-опускающуюся грудь. Ощутив лёгкое прикосновение, профессор мгновенно вздрогнул и попытался свести широко расставленные бедра вместе. Вот только, впившиеся в кожу и напряженные мышцы путы пресекли жалкие попытки на корню и причинили ещё больше этой восхитительной боли, которая туманила разум и плавила тело черного кота. Выгнувшись в пояснице, измученный собственной неудовлетворенностью и безжалостными игрушками, он отчаянно хотел ощутить больше ласк, которые дарили эти грубые и сильные руки, но тупая псина не спешила его баловать. Уже готовый разрыдаться, Чу Ваньнин сипло застонал и непроизвольно стиснул внутри себя вибратор, отчего тот едва не выскользнул. — МГХ-Х-Х-Х! Крайне довольный из-за пикантного зрелища, открывшегося ему, молодой человек прошелся кончиком языка по зубам и, трепеща, решил все же наградить своего такого беззащитного любовника. Медленно проведя ладонью вниз по мокрому от пота торсу, Мо Жань лишь слегка задел перевозбужденный член мужчины, а затем подцепил пальцем небольшое металлическое колечко, увенчивающее игрушку, которая в данный момент была вставлена в уретру. Слегка потянув вверх, Пёс с истинным наслаждением наблюдал, как тонкий ребристый стержень медленно поднимался, выталкивая из маленького растянутого до предела отверстия жемчужно-белые густые капли. — Я смотрю ты тут прямо-таки переполнен. Стоит убрать буж, как наружу выйдет столько спермы, что она зальет весь твой живот и будет стекать на пол. Как думаешь, может мне так и поступить? М? Юноша вытянул игрушку ещё немного, отчего внутри члена теперь оставалось всего несколько сантиметров стали, но и их бывший студент использовал для того, чтобы ещё сильнее помучить любимого профессора. Беззаботно рассмеявшись, парень принялся прокручивать стержень, время от времени раскачивая его. Тело в алых путах тут же начало биться подобно угодившей в сеть рыбе, но этими действиями мужчина делал себе только хуже. Из-за его трепыханий буж теперь двигался не только из стороны в сторону, но и вверх-вниз, вызывая легкое жжение и болезненное удовольствие, растекающееся внизу живота сильной пульсацией. Ощущая, как она стремительно нарастает, требуя выхода, Чу Ваньнин очень хотел грязно выругаться, а затем приказать этой тупой псине развязать его и немедленно трахнуть, но кляп, которым Мо Жань перед уходом закрыл его рот, мешал произнести хоть слово. Стиснув зубами прочный каучуковый шар, черный кот глухо промычал. Таким образом он пытался остановить бывшего студента, но тот не только не слушался, но и принялся с удвоенным энтузиазмом продолжать свое дело, при этом действуя ещё безжалостнее. В голове Чу Ваньнина не укладывалось, как этот презренный щенок смел так обращаться с ним, особенно после того, как он милостиво терпел его томные вздохи и назойливое присутствие целых пять лет?! Неужели Мо Вэйюй обманывал его, прикидываясь покорным? Должно быть, так и было, ведь теперь не Пёс был связан и беспомощен, а он сам! Все это время ублюдок только и ждал того момента, когда профессор привыкнет к нему и потеряет бдительность, чтобы потом сотворить с ним все, что заблагорассудится. Глубоко в душе мужчина рвал и метал, но снаружи он едва не терял сознание из-за жестоких ласк, заставляющих тело содрогается и чуть ли не разрушаться от сковавшего его напряжения. Запрокинув голову, профессор мотал ей из стороны в сторону, мечтая только о том, чтобы поскорее кончить, но, конечно же, это было невозможно, пока проклятая штука находилась внутри его твёрдого как камень члена. — М-М-М-М! Немного заскучав, Мо Вэйюй перестал играть с металлическими стержнем и резко вставил его обратно, вновь вырывая жалкий всхлип из груди любовника. Окинув распластанное обнаженное и совершенно беззащитное тело перед собой заинтересованным взглядом, юноша почувствовал, как внутри него просыпается зверь, «заботливо» взращенный Чу Ваньнином. Он, терзая грудь парня, изо всех сил старался выбраться наружу и наброситься на такую желанную добычу, но Мо Вэйюй неплохо его контролировал, а потому, на миг замерев, сделал глубокий вздох и затолкал жестокого и нетерпеливого пса так глубоко, насколько только мог. Немного уставший от борьбы с самим собой, Мо Жань, привычным жестом дернув себя за ошейник, облизал губы и попытался решить, с чего именно вкусить всю сладость подарка на выпускной. Конечно же, бывший студент мог просто развязать властного и капризного хозяина, а потом взять его столько раз, на сколько хватило бы его сил, но разве для этого Пёс заманивал черного кота под сцену? Нет, он хотел не только банального секса, коего у него было в достатке, юноша намеревался как следует наказать и проучить любимого мужчину, чтобы он, наконец, признал свои чувства и прекратил смотреть на других. Вот, в чем заключалась истинная цель Мо Вэйюя, и ради нее он готов был зайти дальше, чем когда-либо. Достав из кармана чёрный шелковый платок, юноша вытер испачканные в семени и смазке пальцы, а затем, положив на место, потянулся к повязке, закрывающей глаза профессора. Тронув мокрую от слез и пота ленту, Пёс снял ее. Мгновенно длинные черные ресницы Чу Ваньнина затрепетали, подобно крыльям бабочки, а затем этот ошеломляюще красивый мужчина открыл покрасневшие и слегка припухшие глаза феникса. Острый, словно сотня ножей, взгляд тут же пронзил бывшего студента, едва ли не пуская ему кровь. Ощущая, как от такого пристального внимания со стороны преподавателя каждый волосок на теле встал дыбом, Мо Жань не смог сдержаться и ласково улыбнулся любовнику. — Профессор такой милый, когда не может говорить или сопротивляться, а злость… Наклонившись к лицу мужчины, Мо Вэйюй мазнул губами по его высокой острой скуле и хрипло прошептал на покрасневшее ушко: — …Она заставляет меня желать тебя ещё сильнее. Горячее дыхание обожгло Чу Ваньнина, а внезапная вспышка боли, появившаяся из-за того, что одна чересчур смелая дворняга прикусила мочку уха, прошлась по всему телу чёрного кота горячей волной острого возбуждения. Некогда полный ярости и даже ненависти взгляд застыл и помутнел от пелены горячей соленой влаги. — Хнык… Сорвавшись с чуть приподнятого уголка глаза, слеза медленно покатились вниз, но ей не суждено было упасть на пол, ведь сияющую, словно драгоценный камень, капельку жадно слизнул Мо Жань. Смакуя неповторимый, совершенно незнакомый для него вкус, юноша довольно сощурился, а затем, полностью вкусив проявление слабости любовника, с восторгом произнес: — Ха! Какой же ты всё-таки извращенец, Ваньнин! Посмотри на себя! Связанный, плачущий, но при всем при этом твой член твердый, а дырка, готов поспорить, постоянно сжимается, прося, чтобы её хорошенько растянули. Отстранившись, бывший студент, вдруг хмыкнул, а затем достал мобильный телефон. Взволнованный из-за только что посетившей его голову идеи, он быстро включил камеру и начал снимать. — Какой же я глупый! Ты же не можешь посмотреть на себя со стороны?! Ну ничего, я запишу для тебя видео, а после покажу. Поймав рукой подбородок преподавателя, Мо Вэйюй повернул красивое разомлевшее личико на камеру, позволяя ей запечатлеть все, начиная от томно опущенных ресниц и лихорадочного нездорового румянца, заканчивая кляпом и подбородком, которые блестели от слюны. — Ты сейчас так красив, но чего-то всё-таки не хватает… Точно, Ваньнин, ты должен улыбнуться! Ну же, профессор, покажите мне, каким счастливым вы можете быть! Не испытывая и капли жалости юноша, отпустив любовника, накрыл его грудь ладонью, при этом стиснув пальцами один из зажимов на сосках настолько сильно, что припухшая, нежно-розовая вершинка тут же поалела и стала пульсировать в такт бешено бьющегося сердца. — М-Х-Х-Х! М-М-М! Чу Ваньнин ахнул и ощутил, как от подобной ласки, которая больше походила на истязание, по всему его телу начали бегать электрические разряды, дразня каждое нервное окончание, а перевозбужденный член дернулся. Через сияющий холодным металлическим блеском буж просочилось несколько жемчужно-белых капелек спермы и, скатившись с головки, попали на подрагивающий напряженный живот. Это было невыносимо! Задыхаясь, профессор в бессильной ярости уставился прямиком в камеру и впился зубами в шар кляпа. Во рту тут же появился слабый неприятный привкус резины, но сейчас для Чу Ваньнина это не имело никакого значения. Он просто хотел, чтобы его поскорее нагнули, вытащили из задницы все эти проклятые игрушки и позволили уже кончить. Разве он просил о многом?! Так почему эта шавка не могла уже вставить ему и избавить от невыносимого зуда, который убивал мужчину?! — Ваньнин, почему ты злишься? Я сделал что-то не так? Ох, я знаю… Телефон медленно двинулся вниз, снимая уже не только лицо преподавателя, но и стянутую веревками грудь, на которой выделялись истерзанные соски. — Ты показываешь свой дурной характер из-за того, что жалкий Пёс не называет тебя хозяином, да и к тому же, я слишком мало времени уделил твоей груди! Ты прав, я действительно виноват… во втором. С оскалом, который более гармонично смотрелся бы на морде собаки, чем на лице красивого молодого человека, Мо Вэйюй с громким щелчком сорвал зажимы для сосков и тут же заменил их своими пальцами. Подушечки, словно порхающие с цветка на цветок бабочки легко пощипывали то одну, то другую вершинку, время от времени останавливаясь, чтобы приласкать комочек нервов, перекатывая его между фалангами. Однако, этот момент нежности длился всего-ничего, а затем юноша вновь начинал терзать чувствительную плоть, выкручивая и оттягивая ее. В ответ на эту маленькую шалость, тело Чу Ваньнина начала бить крупная дрожь, а из уголков рта стало стекать больше вязкой прозрачной слюны. — МГХ… М-М-М… Сгорая до тла в огне собственного желания, мужчина принялся непроизвольно двигать бедрами вверх-вниз, а его наполненное вибрирующими игрушками нутро жадно сжалось, требуя того, чтобы его растянули до предела и заполнили горячей пульсирующей плотью. — Ха-ха-ха! Бл***, хозяин, ты сейчас так похож на кошку в течку. Наверняка, только и думаешь о том, как бы что-то большое попало тебе под хвост. Я прав? Посмотрев на хнычущего профессора, Пёс разочарованно выдохнул. Даже слепому было ясно, что в данный момент мужчина совершенно не слушал своего бывшего студента, а витал в облаках. Конечно же, это не порадовало Мо Жаня, который специально распинался перед любовником, произнося весь этот пошлый бред. Тяжело вздохнув, юноша позволил своей руке соскользнуть ниже по животу и, минуя достоинство профессора, опустил ладонь между его широко разведенных бедер. Обведя по кругу трепещущий, ненасытный вход, Мо Вэйюй дотронулся до кольца игрушки, которое оставалось снаружи. Сжав его, парень потянул, не забыв при этом направить камеру, куда нужно. Сразу же на экране отразилось изумительно развратное зрелище, от которого по спине выпускника пробежались мурашки, а во рту пересохло. Сильно сжавшееся колечко мышц начало медленно раскрываться, выпуская из влажного горячего плена один крупный чёрный шарик. Стоило ему выскользнуть наружу, как нежно розовый вход сразу же закрылся, а густая прозрачная жидкость стала крупными тягучими каплями падать вниз, пачкая пол и… дорогие ботинки юноши. Лишь вскользь бросив взгляд на свою обувь, пёс вновь потянул за кольцо. — Мало того, что хозяин не хочет мне отвечать, так ещё он совершенно не способен удержать в заднице смазку. Хэх, я же ввел ее совсем немного… Ещё один точно такой же шарик медленно покинул дрожащее тело Чу Ваньнина, заставляя его дёргаться и громко стонать. Несмотря на то, что только малая часть игрушки была извлечена, мужчина уже мог чувствовать невыносимую пустоту внутри. Хоть его первоначальное желание было частично исполнено, но профессор не чувствовал радости от этого, наоборот… ему хотелось плакать от охватившего его сущность отчаяния. Чёрный кот привык эгоистично наслаждаться сексом. Он всегда брал, что хотел, а после уходил, иногда при этом оставляя своих питомцев связанными и рыдающими от неудовлетворения… Милые песики так забавно скулили и молили о том, чтобы мужчина помог им, но профессор оставался глух к их просьбам. Обычно он предпочитал садился на стул напротив очередного жалкого парнишки и, закурив, с холодным выражением лица, любовался его агонией. Так преподаватель не раз поступал и с Мо Жанем… кто же мог знать, что в один прекрасный день его самый верный и ласковый щенок обратится злобной ненасытной тварью и посмеет отомстить. — П-Ф-Ф-Ф. Неожиданно грудь Чу Ваньнина затряслась от смеха, который из-за кляпа напоминал фырканье. Как оказалось, чувствовать на себе подобную пытку было так приятно… намного лучше, чем просто наблюдать со стороны. Откинув голову, черный кот позволил волнам сладкой дрожи прокатились по его телу, поднимая каждый волосок. Мужчина буквально сгорал от предвкушения предстоящей игры и нетерпеливо ждал, чем же Мо Жань собирался удивить его дальше. Видят боги, даже если бы кот заранее знал, зачем дворняга попросила его спуститься под сцену, он бы все равно пошёл, ведь происходящее так интриговало и возбуждало! Чуть успокоившись, профессор повернулся и с вызовом в черных, бездонных глазах, посмотрел на своего Пса. Ощутив, как ещё одна сфера медленно продвигается к выходу из тела, кот сжался изо всех сил, запирая в своем теле игрушку. Если этот глупый щенок думал, что связав и измучив Чу Ваньнина, он получит превосходство над ним, то он очень сильно ошибался… — Мг-х-х. Встретившись с неожиданным сопротивлением, Мо Вэйюй немало удивился. Приподняв брови, он поймал насмешливый взгляд своего любовника и почувствовал, как жар разливается по всему его телу, буквально сводя того с ума. — У тебя ещё остались силы для игр? Что ж, тогда я не буду больше тебя жалеть. Юноша одним махом потянул игрушку на себя, резко извлекая ее. Ещё три шарика с хлюпающим, ужасно непристойным, звуком вышли из тела и повисли, удерживаемые бывшим студентом за кольцо. С черной гладкой поверхности сфер вниз стекла смазка, она же полностью покрывала зад и натертые верёвкой напряженные бедра профессора, которые сейчас расслабленно обмякли, словно их хозяин потерял сознание. — Ваньнин? Отложив игрушку, Мо Жань взволнованно заглянул в лицо любовника и несколько нервно улыбнулся. Вредный черный кот вовсе не упал в обморок… он просто кончил от его грубых действий. Сейчас мужчина хоть и выглядел расслабленным и довольным, но его тело едва уловимо подрагивало, а член нисколько не обмяк. Налившись горячей кровью, он наоборот стал несколько больше и, потемнев, приобрел красивый вишневый оттенок. Мо Жань, невольно облизав губы, ощутил, как голод, не имеющий никакого отношения к еде, разрывает его на части. Положив телефон на пол, парень предусмотрено расположил его так, чтобы камера захватывала вид на округлые ягодицы, а затем с жаждой приник ко входу в тело. Обведя трепещущее колечко мышц языком, бывший студент легко проник внутрь, растягивая и лаская всё ещё подрагивающие после сухого оргазма стенки. — М-М-М! Если бы кляп не закрывал его рот, то в этот момент Чу Ваньнин определенно издал бы хриплый надрывный крик. Действия наглого пса не просто поразили профессора, они его ещё и немного напугали своей откровенностью. Ещё ни один любовник по собственному желанию не ублажал его подобным образом! Раз за разом горячий язык то проникал внутрь, то, наоборот, выходил, медленно лаская трепещущий ход. Это, вкупе с работающим маленьким вибратором-капсулой, буквально изводило Чу Ваньнина, вынуждая его ещё сильнее дергаться в своих ненавистных путах. Неохотно отстранившись от своего пиршества, испачканный смазкой Мо Вэйюй вытер тыльной стороной ладони рот и посмотрел на судорожно сжимающийся вход. Припухший и покрасневший из-за грубых ласк, он выглядел так соблазнительно, что Пёс, благоговея, потёр податливое колечко мышц пальцами, а затем, проникнув внутрь лишь фалангами, легко растянул его, открывая своему взору мягкое влажное нутро. — Ха… Ваньнин, тут так свободно, что, я уверен, ты сможешь сразу принять всего меня и при этом не чувствовать боли. Все же, подготовить тебя было очень удачной идеей. Разом вставив внутрь три пальца, молодой человек провернул их и надавил на ту точку, которая дарила самые приятные ощущения. Тут же тело профессора откликнулось и, вздрогнув, сжало фаланги, будто прося ещё и ещё. Разве мог Мо Жань отказать ему? Накрыв рукой свою собственную эрекцию, болезненно натянувшую ширинку, он сжал её, а затем принялся снова и снова двигать кистью, с каждым разом проникая все глубже и глубже в профессора. Сознание Чу Ваньнина затопил густой непроглядный туман, а в голове вертелась только одна мысль — «как же хорошо». И действительно, вспоминая все годы разгульного образа жизни, чёрный кот не мог вспомнить более подходящего ему любовника, чем Мо Вэйюй. Казалось, этот Пёс целиком и полностью попадал под идеальный типаж профессора! Мощное мускулистое тело, крепкие руки и ноги, огромный толстый член, который с трудом умещался внутри, и покладистость: все это безумно нравилось мужчине, а потому он никак не хотел отпускать юношу, хоть и понимал, что держать любовника больше двух месяцев чревато ненужной привязанностью. Однако, он ничего не мог с собой поделать, и их странные недоотношения все продолжали длиться. Самое забавное, что сейчас, когда ситуация явно выходила за границы дозволенного и являлась нарушением закона, Чу Ваньнин не испытывал и грамма страха, только ненормальное наслаждение. Даже более того, мужчина хотел, чтобы Пёс, лишившись разума, растерзал его тело и душу, оставляя лишь покрытые сотней засосов и укусов клочки, которые никогда бы не смогли больше соединиться вместе. Эта страсть, поглотившая профессора, была нездоровой и откровенно опасной, но это нисколько не волновало мужчину в данный момент. Сейчас уважаемый профессор, закатив глаза и пуская слюни, бесстыдно двигал бедрами, насаживаясь на пальцы своего самого лучшего любовника. Его чувствительный член с ужасной игрушкой, что никак не давала преподавателю достичь кульминации, с тихими шлепками ударялся о мокрый живот, отчего перед глазами мужчины каждый раз вспыхивали искры, а нутро сжималось. Это был предел, которого чёрный кот достиг. Чувствуя, как его тело едва ли не разваливается на части от усталости, профессор все никак не мог заставить себя остановиться. Он отчаянно хотел кончить и готов был на все ради этого простого желания. Только, ирония заключалась в том, что Мо Вэйюй не собирался так просто отпускать его. Чувствуя, что обезумевший от похоти Чу Ваньнин вновь готов испытать сухой оргазм, молодой человек извлёк пальцы и с хриплым рыком ударил кота по ягодице, оставляя на бледной коже алый отпечаток. — М-М-М-М! Сильно дёрнувшись, профессор выгнулся дугой и вскрикнул. Его тело напряглось до такой степени, что вытолкнуло наружу вибратор и потоки смазки. Однако, Пёс, не давая любовнику отойти от первого шлепка, тут же обрушил на него второй, который был ещё сильнее. — Ваньнин, ты уже столько раз кончил, а как же я? Разве это справедливо? Прости, но в следующий раз мы должны сделать это вместе, так что потерпи немного. Подняв телефон, Мо Жань вытер с него капли смазки и во всех подробностях запечатлел красное, заплаканное лицо любовника. Особенно сильно юношу впечатлили глаза профессора. Утратив злой огонь, они теперь были такими красивыми и нежными, что в груди юноши все сжалось от нежности и любви. Не в силах побороть нахлынувшие чувства, Пёс ласково поцеловал припухшие веки, а затем вытащил изо рта Чу Ваньнина изжеванный кляп. — Ах… Когда проклятый каучуковый шар исчез, чёрный кот не смог сдержать полного облегчения стона и сомкнул ноющие челюсти. Будь его воля, он бы прямо сейчас обругал собаку и посоветовал бы ей отправиться куда подальше со своими нежностями, но тело мужчины ныло и болело, требуя разрядки, а потому, прикусив язык, профессору оставалось попробовать любыми способами лишить Пса его самоконтроля. Лишь мельком взглянув на снимающую его камеру, Чу Ваньнин сморгнул мешающие нормально видеть слезы и повернул голову, чтобы посмотреть прямиком на пах своего любовника. Заметив внушительную выпуклость, которая недвусмысленно намекала на возбуждение Мо Вэйюя, преподаватель ощутил уже знакомый трепет и нетерпение. Он обожал чувствовать, как данная громадина резко входила в него, едва не разрывая. В эти сладостные моменты боль и удивительно приятное чувство наполненности сливались в один поток, который уносил мужчину прямиком в небеса, даруя самые мощные и сильные оргазмы. Именно поэтому, если уж говорить начистоту, профессор намного сильнее любил член пса, чем его самого. Сглотнув скопившуюся во рту слюну, мужчина быстро пробежался кончиком языка по губам, а затем хриплым, полным любовной истомы голосом произнес: — Подойди. Кот сказал лишь одно слово, но оно произвело на Пса эффект самого сильного афродизиака. Ощущая, как по коже прошлись волны мурашек, Мо Жань тихо выдохнул и, не в силах ослушаться воли хозяина, непроизвольно сделал шаг вперёд. Теперь лицо профессора располагалось как раз на уровне ширинки бывшего студента, чем он собственно и поспешил воспользоваться. Прикрыв глаза, Чу Ваньнин вытянул шею вперёд и потерся носом и губами о пах пса. Ощущая жар и восхитительную твёрдость члена юноши, преподаватель не смог сдержаться и вдохнул приятный, едва уловимый мускусный аромат. Очевидно, что, строя из себя хозяина, эта шавка уже вовсю текла под одеждой, пачкая белье. — Мгх… хороший мальчик, а теперь прекрати ломать комедию и вставь его. Я же чувствую, что ты вот-вот кончишь, так чего понапрасну пачкать белье, если можно испачкать меня? Не в силах терпеть, Чу Ваньнин приоткрыл рот и обхватил ствол пса прямо через штаны. Тихо постанывая, он принялся облизывать и посасывать плоть, ненавидя слои ткани мешающие ему. Очень скоро слюна чёрного кота пропитала штаны, но это мало волновало его, ведь все, о чем мужчина мог сейчас думать, касалось целиком и полностью возбужденной плоти любовника. Профессор никогда не делал минет и, это более чем его устраивало, но сейчас его руки были связаны за спиной и единственный способ, которым он мог добраться до своей цели, включал в себя столь низкое занятие. — Испачкать тебя? Ваньнин, ты действительно этого хочешь? Мо Жань, не отрываясь, следил за тем, как тонкие губы и язык преподавателя неумело, но очень старательно выпрашивали у него нечто большее. На самом деле, он очень хотел поддаться на столь откровенные «уговоры», но разве сегодня он должен был слушать кота? Нет, Пёс намеревался поступить по-своему. Ледяная, слегка трясущаяся рука Мо Вэйюя быстро расстегнула ремень, а затем и брюки. Тут же над резинкой влажного нижнего белья показалась крупная, налитая горячей кровью, головка. Пульсируя, она, к неописуемому восторгу Чу Ваньнина истекала смазкой и слегка подрагивала. Вторя плоти юноши, член самого мужчины приподнялся, а затем вновь лёг на скользкий живот, ещё сильнее заливая его мутноватой жидкостью. — Да, скорее… я не хочу больше ждать! Нетерпение чёрного кота было так очевидно, что молодой человек усмехнулся. Уголки его рта медленно приподнялись в улыбке, отчего на щеках тут же появились ямочки. Это должно было сделать облик Пса более миловидным и добродушным, однако, почему-то Чу Ваньнин ощутил лёгкий страх, который отозвался трепетом в животе. — Тебе и не придётся. Помнится, ты говорил, что никогда не возьмёшь в рот эту «грязную штуку»… что ж, все мы когда-то ошибаемся. Приспустив белье, Мо Жань обхватил основание своего члена и провел головкой по плотно сжатым губам кота. Смазка тут же испачкала их, отчего брови мужчины сошлись на переносице. Ему совершенно не нравилось то что происходило, но естественный запах любовника и близость к такой желанной цели пьянили и уговаривали поддаться лишь в этот раз. Профессор опустил красивые глаза феникса вниз, чтобы посмотреть на член парня и, решив, что все же падать так низко не стоит, приоткрыл рот, чтобы отказаться. В этот самый момент Мо Вэйюй одним толчком вогнал свое немаленькое достоинство внутрь, ощущая при этом лёгкую боль, когда зубы задели чувствительную плоть. — Ах… я и не думал, что это будет так приятно. Ваньнин, твой рот будто создан для того, чтобы ласкать мой член. Посмотри, он едва помещается внутри, а что, если я вставлю до конца? С превеликим удовольствием, Пёс положил ладонь на волосы профессора и, сжав его пряди в кулак, потянул вниз, запрокидывая голову. Теперь камере открывался изумительный вид на нижнюю челюсть и белоснежную, будто высеченную из мрамора, шею кота. Прикусив губу, молодой человек двинул тазом, отчего его напряженная длина скользнула глубже и, толкнувшись в заднюю стенку горла, в конечном счёте проскользнула в него, лишая Чу Ваньнина возможности дышать. — Вот так… Ха-а-а… Мо Жань чувствовал, как страсть лишает его возможности нормально мыслить, и он был не против такого положения вещей. Слизнув с края рта соленую капельку пота, он принялся самозабвенно двигаться, каждый раз проникая так глубоко, как только мог. Влажные чавкающие звуки смешались с тихим мычанием и всхлипами чёрного кота. Униженный и полностью раздавленный своим же питомцем Чу Ваньнин вполне мог отомстить прямо сейчас, ведь стоило ему только сомкнуть зубы, как самая сокровенная фантазия Пса наверняка превратилась бы в наполненный кровью кошмар. Однако, мужчина не сделал этого. Наоборот, он изо всех сил старался, чтобы чувствительную плоть не задевали клыки и, даже более того, пытался двигать языком, чтобы сделать бывшему студенту ещё приятнее. Преподаватель не знал, было ли дело в сильном солоноватом привкусе, который дразнил вкусовые рецепторы, или же в чувстве полного подчинения более сильному партнёру, но стоило Мо Жаню проникнуть в его рот, как злость и брезгливость тут же испарились, сменяясь на наслаждение. Из глаз задыхающегося мужчины текли слезы, рот болел от напряжения, а зад то и дело судорожно сжимался, но Чу Ваньнин никогда еще не был так возбужден и разгорячен. Стиснув онемевшие кисти в кулаки и истекая слюной, он даже пытался подаваться вперёд, чтобы ещё глубже заглатывать член любовника и когда ему удавалось коснуться губами лобка юноши, кот ощущал восторг, от чего по его горлу пробегала лёгкая, но весьма ощутимая вибрация. – Бл***! Резко отстранившись, едва не кончивший Мо Вэйюй, хватая ртом воздух, посмотрел на мужчину, от губ которого к головке его члена тянулась серебристая нить слюны, и ещё раз глухо выругался. Пёс не раз представлял, как однажды оттрахает этот грязный рот, который мог говорить только колкости, но юноша и подумать не мог, что это будет настолько приятно. Даже сейчас, когда его член больше не скользил внутри горла профессора, выпускник все ещё ощущал, как горячий мягкий язык скользил по стволу, а головка терлась о верхнее нёбо. — Бл***! Бл***! Бл***! Не сдержавшись, Пёс одним махом вновь вошёл в, на этот раз широко открытый специально для него, рот и, сделав два толчка, кончил. Его мощное тело свела судорога, отчего Мо Вэйюй согнулся и, выронив телефон, обеими руками сжал голову Чу Ваньнина. Заметив как по увеличенной гортани дернулось вверх-вниз адамово яблоко, юноша понял, что чёрный кот всё проглотил. Голова молодого человека пошла кругом, и он отпустил любовника. Обмякший член выскользнул изо рта, и, притихший по некоторым причинам, профессор, вдруг поднял мутные глаза на покрасневшего и даже в некоторой роде смущенного любовника. — Хочу ещё… Стоило Мо Вэйюю услышать из уст преподавателя томный призыв, как его лицо вспыхнуло с новой силой, а дыхание сбилось, становясь неровным и рваным. Внезапно склонившись, он смял влажные, испачканные в сперме и слюне губы Чу Ваньнина, а затем и вовсе углубил поцелуй, лаская своим языком язык мужчины. Его нисколько не смутил собственный вкус, который тут же вспыхнул во рту, ведь за все эти годы чёрный кот делал с ним такие вещи, что семя, слюна и пот стали неотъемлемыми аспектами их игр, а потому, стоило парню ощутить хоть одно из этой троицы, как его член мгновенно каменел, а тело сгорало от страсти. — МГХ… ХА-А-А. Ни на миг не отрываясь от любовника, молодой человек провел ладонями по стянутому веревками торсу профессора и, поймав пальцами вершинки сосков, смял их. Сейчас Пёс очень сильно пожалел, что снял с них пирсинг, ведь холодный металл так эротично гармонировал с горячей потной кожей, но выбирая между ним и зажимами, Пёс в конечном итоге выбрал второе, ведь это только сильнее дразнило бы вредного кота, пробуждая его неуемное либидо. Уж кто-кто, а Мо Жань прекрасно знал, каким чувствительным был Чу Ваньнин, когда дело касалось его груди. В прошлом, стоило парню лишь слегка прикусить напряженную вершинку, как мужчина тут же отзывался низким гортанным стоном и стискивал его член так сильно, что это было даже больно. — Мо… Жань… Томный, тихий настолько, что он едва не сливался с тишиной, шепот профессора лаской прошёлся по телу молодого человека, вынуждая его затаить дыхание и наклониться ниже, чтобы не упустить ни одного слова, произнесенного любовником. Горячее дыхание последнего коснулось пса, отчего затылок бывшего студента онемел. — Да? — Ближе… я… хочу сказать тебе кое-что очень важное… Зачарованный мягкими, незнакомыми до этих пор нотками, Мо Вэйюй подчинился и наклонился ещё чуть-чуть. Теперь губы профессора были так близко, что едва не касались ушной раковины, но юноша этого не замечал. Глупый, он все ждал откровений, а потому момент, когда острые зубы вонзились в его мочку, показался настолько неожиданным, что Пёс вздрогнул и резко отпрянул. Под звук мрачного хохота, молодой человек тронул пострадавшую часть тела и ощутил что-то влажное и липкое. Взглянув на пальцы, он увидел, что они были алыми. Этот… Бросив полный ярости взгляд на веселящегося Чу Ваньнина, чьи губы и зубы были в крови, Мо Жань хотел высказаться по поводу того, что любовник перегибал палку, но в этот самый момент преподаватель сам вылил на него холодный поток ядовитых слов: — Ха-ха-ха, щенок, неужели ты думал, что я собираюсь признаться тебе в любви? Такое ничтожество как ты не достойно даже касаться меня, не говоря уже про то, чтобы рассчитывать заполучить моё сердце. К слову, скажи спасибо, что я вообще не откусил тебе ухо после того, как ты вырубил меня и нашпиговал игрушками! Такое не прощается, так что, как только я выберусь, вышвырну тебя на помойку и заменю кем помоложе. Губы Мо Вэйюя дрогнули, показывая оскал, и он, изо всех сил сдерживая желание прямо сейчас набросился на черного кота, медленно поднял дрожащие кисти вверх. Сжав свой ворот, мужчина резко рванул его, отчего на пол посыпался град из небольших перламутровых пуговиц. Однако тихий стук, с которым они падали на пол, заглушил громкий треск ткани. Пёс буквально разорвал на себе дорогую белую рубашку и откинул её прочь, обнажая широкую мускулистую грудь и крепкие руки, покрытые узором черно-красных татуировок. — Ваньнин… Брови черного кота приподнялись вверх, а он сам посмотрел на великолепное тело любовника, с восторгом отмечая, как гнев сделал его бледную кожу красивого нежно-розового цвета. Осознавая, что за подобные слова его оттрахают до полусмерти, Чу Ваньнин прыснул от смеха и запрокинув голову и перебил: — Для тебя не Ваньнин, а хозяин… точнее бывший хозяин, ублюдок. Мо Вэйюй низко зарычал и сжал руки в кулаки, однако момент его безудержной ярости длился всего пару минут. По истечении их молодой человек с шумом выпустив воздух через плотно стиснутые зубы и немного расслабился. — Хорошо, будет так, как хочется тебе. В данный момент юноше очень хотелось отыграться на Чу Ваньнине, отымев его, но он предпочёл этого не делать, выбирая другой способ для наказания. За эти пять лет Пес успел неплохо изучить своего хозяина, а потому знал, как можно было заставить того не только пожалеть о сказанных им словах, но и испугаться не на шутку. Это было весьма рискованно, ведь из-за непредсказуемого и капризного нрава кота весь план парня мог рухнуть в один миг, и тогда он бы лишился не только партнёра, но и своего собственного сердца. Однако, учитывая сложившуюся ситуацию, похоже, выбора у Мо Жаня не было. Собрав вместе все свое мужество, он решился на этот отчаянный шаг и, подняв отброшенный во время оргазма, мобильный телефон, завершил съёмку. Не обращая внимания на удивленно наблюдающего за ним преподавателя, юноша поправил свою одежду и, окинув безразличным взглядом поле их «битвы», принялся собирать то немногое, что осталось от его разорванной рубашки. Когда же дело было сделано, Пёс подошёл к все ещё подвешенному мужчине и начал ослаблять и распускать многочисленные узлы. Вскоре тело черного кота опустилось на пол, а верёвки, что натирали нежную кожу, оставляя на ней алые следы, полностью спали. Сев, злой из-за собственной неудовлетворенности Чу Ваньнин попытался встать, но его ноги то и дело подгибались, вынуждая чересчур гордого мужчину сдаться и попросить помощи. Сделав вид, будто оказывает Псу величайшую честь, профессор протянул руку, ожидая, что любовник как обычно, крайне бережно сожмет её и поможет подняться, но в этот раз все было иначе. Молодой человек не только не сдвинулся с места, он даже не удостоил чёрного кота и взглядом. Странное, неведомое до этой минуты чувство беспокойства и неуверенности нахлынуло на мужчину, отчего по его коже пробежались мурашки, а в груди быстро-быстро забилось сердце. Вся эта ситуация была в корне неправильной и дикой. Как тот, кто пять лет бегал за преподавателем хвостиком и вымаливал ласку, старательно работая своим телом и ртом, мог в один момент охладеть?! Это точно была бездарная игра глупого щенка и в ней Чу Ваньнин не собирался принимать участие, а потому, стараясь не показывать своей тревоги, он опустил протянутую к Мо Вэйюю руку, и с ехидством произнес: — Хорошо. Проваливай и не смей мне больше докучать. Ха-ха… хотя у тебя и не получится, ведь ты больше не студент, а… это… это значит, что я больше не увижу твою жалкую физиономию на занятиях. Не собираясь больше испытывать свою решимость и самоконтроль, Пёс, сдерживая неприятную горечь и тоску, ухмыльнулся и пошёл к выходу. Мо Жаню стоило огромных трудов поднять руку и, взявшись за ручку, повернуть её, но ещё больше сил ушло на то, чтобы выйти за дверь и закрыть её, оставляя позади невыносимого, вредного, но такого любимого человека. Каждый шаг отдаваться болью в висках и сердце, а от мерзкого привкуса железа, играющего на кончике языка, тошнило, но молодой человек знал, что другого способа добиться того, что ему было так желанно и дорого, не было, а потому стоило терпеть и надеяться на лучшее… Достав из кармана черную, пропитанную слезами ленту, которая ранее закрывала глаза Чу Ваньнина, Мо Вэйюй стиснул её в кулаке и, дрожа как брошенная под холодным дождём дворняга, направился домой, мечтая только о том, чтобы поскорее оказаться рядом со своим любовником. — Пусть это сработает…