- Эээ…Тебе удобно?
- Несомненно.
На щеках Каэде проявился румянец, покрывший всё её лицо и превративший его в один большой, красный помидор.
Девушке казалось, что покраснело всё: Её открытые бледные плечи, ладони, скрытые под слоем шелковых перчаток, и в конце концов шея (Которая в дополнение, ещё и предательски вспотела, словно после долгой пробежки).
Черт, Миу была шикарна…Хотя, слово шикарна слишком слабое, что бы описать, как по-настоящему восхитительно и божественно выглядела Ирума.
Длинные блондинистые волосы на самой верхушке украшала розовая шапочка медсестры, и не трудно было понять, что костюм был такой же: Ярко-Розовый, и явно купленный в каком-то карнавальном магазине.
Одно лишь смущало…Это длинна костюма (Да, что там, он был настолько короткий, что еле-еле прикрывал её
красивый зад).
Акамацу мило улыбнулась, и сжала между пальцев подол своего длинного свадебного платья.
Почему свадебного?
Хах, интересный вопрос, на который Каэде и сама не знает ответа. Просто захотелось на этот Хэллоуин побыть невестой с фатой, но после того, как Миу, с улыбкой отметила, что это безобидно для этого праздника, Блондинка решилась на опасный поступок – облить платье искусственной кровью.
Пусть и стало это выглядеть более по-праздничному, но оставалось лишь молиться, что эта «Кровь» не обладает качеством настоящей крови: Несмываемостью.
- Отлично выглядишь.
В ответ – теплая улыбка, и щелчок захлопнутого зеркальца.
- Как и ты. Охренительно горяча.
На губах Каэде снова проявляется глупая и влюбленная улыбка, полностью посвященная своей любимой.
- Как думаешь, что скажут парни? – Ирума кокетливо проводит кончиком пальца по губам, и отводит ногу в сторону, двусмысленно подмигивая своей подруге. – Ммм?
- Парни? – Каэде грустно шмыгает носом, и отворачивается в сторону, пытаясь перевести свое внимание с Миу на что-то другое.
И, к несчастью, не получается…Не один яркий плакат изображениями певцов, ни один фонарик в виде тыквы, висящий над дверью, и не одно пышное украшение на своем платье не может отвлечь от созидания возлюбленной. И, конечно же, они не помогут выбить из головы обидные слова.
Где-то внутри разгорается небольшой (Пока что) огонек ревности, который она, по-видимому, сожжет каждого, кто подойдет к её девушке ближе, чем на десять шагов. И это…
Странно.
Очень странно для той Акамацу, которая совсем не умеет выражать какую-то беспочвенную ненависть и жадность по отношению к другим.
И это все из-за Ирумы. Глупой Ирумы, чьи такие же глупые шутки, все больше и больше расстраивают пианистку.
Когда-нибудь, она научится воспринимать их, как шутки, но не сейчас.
- Да, ладно, шучу. – Горячее дыхание Миу буквально обжигает ухо, заставляя целый град из мурашек холодным дождем пройтись по спине. Блондинка кладет свою голову на плечо подруги, и, обвивая руки на её талии, прижимает к себе. – Зачем мне эти извращенцы, если у меня есть ты?
Девушка громко рассмеялась и сильнее прижала Акамацу к своей груди, пытаясь загладить вину за неудачную шутку.
Пианистка обидчиво надула щеки, накручивая на палец, один из своих локонов.
- Ну, прости-и-и-и – Умоляюще протянула Миу, поглаживая подругу по талии.
Сработало.
Блондинка развернулась к изобретательнице, одарила её серьезным, и даже в какой-то мере строгим взглядом, будто чего-то ожидая.
- И?
- С меня Карамельные яблоки. – Девушка хитро прищурилась, слащаво протягивая название одной из самых любимых вкусняшек своей любимой сладкоежки.
- Яблоки?
Обида словно мгновенно исправилась с её лица ( И это даже можно сравнить с раскаленным ножом и капнутой на него, каплей воды) словно её никогда и не было.
- В шоколадных ведьмовских шляпках и с посыпкой из кокосовой стружки.
- Такие бывают? – Уголки красных губ Акамацу начали подниматься вверх.
- Для тебя, я все достану.
Теперь же, широко, буквально во все свои зубы, улыбалась Миу, смотрящая на то, как её девушка прыгает от счастья и предвкушения скорого наслаждения сладостями.
Каэде прижала руки к груди, пытаясь хоть немного успокоится, взять себя в руки.
Её красно-матовые губы нежно прижались к губам подруги, и она, пусть и неаккуратно, буквально на мгновение, но подарила ей самый нежный и полный любви поцелуй на который она была способна.
- Спасибо.
Ирума ухмыльнулась, смущающим взглядом рассматривая пианистку.
- Если я устрою тебе самый лучший Хэллуин в жизни, то смогу получить, что-то большее, чем поцелуй?
Акамацу выдохнула и положила свои руки на плечи подруги, притягивая её к себе.
Как же она любит эту бестолковую и смущающую своими словами Ируму…Настолько сильно, что охота прямо сейчас подойти к ней, притянуть к себе и подарить, «что-то большее, чем поцелуй».
Так охота…
Но из всего нужно вынимать выгоду, особенно если выгода – день проведенный со своей любовью и небольшой перекус, во время прогулки по парку в праздничных костюмах.
И вся эта атмосфера…Кажется, что сердце выпрыгнет из груди. (И даже так, она не против отдать это сердце Ируме).
Тихий смех, улыбка и хитрый взгляд, с тонком намеком.
- Только если это действительно будет самым лучшим Хэллоуином в моей жизни, дорогая.
