Несчастная любовь для несчастной гувернантки

      Очако Урарака родилась в бедной семье. Отец был священником, мать домохозяйкой. Денег критически не хватало, а после известия о смертельной болезни матери их не стало вовсе.       Несчастной девочке приходилось выпрашивать деньги у прохожих. Это было таким унижением и позором, что не каждый человек может представить. Бывало, что некоторые били несчастную, а в коробку для денег кидали мусор. Но она была упряма, и поэтому продолжила просить милостыню.       Бедняга не боялась грязной работы, поэтому, если предлагали какую-то работу, то сразу же соглашалась. Только что может сделать десятилетний ребёнок? Конечно же, она старалась работать качественно, но в силу возраста и опыта, это не всегда получалось.       В скором времени мать Очако умерла. Смерть была мучительной, женщина три дня сгорала в агонии. Малышка наблюдала за этим и запомнила страшное событие навсегда. Урарака не спала ночами, рыдала и стала замкнутой. Её отец впал в отчаяние. Он пытался обучать Урараку самостоятельно, но было слишком тяжело. Поэтому, священник принял решение отдать свою дочь в приют, потому что так ей дадут кров, еду и образование вместе с надеждой на хорошее будущее.       В двенадцать лет она попала в приют для девочек. Там кареглазая прожила целых шесть лет. Надеясь, что отец придёт в приют и заберёт её, мечты всегда рушились. Этого не происходило. Учёба давалась ей не легко, но всë шло хорошо благодая еë страниям и усидчивости.       Однообразность жизни наскучила Урараке. Теперь у неё есть цель, а именно: заработать много денег и обеспечить отца. Как только ей стукнуло восемнадцать лет, Очако приняла решение найти служение.       Розовощëкая подошла к окну маленькой комнаты, открыла его и выглянула наружу. Вот сад, вот ограда приюта, вот холмистый горизонт. Казалось, прошёл век с того дня, когда, будучи совсем маленькой, еë привезли в приют и с тех пор его не покидала. Все каникулы она проводила тут — отец ни разу не навестил своë дитя. Но несмотря на это, девушка питала к нему любовь и глубокую привязанность.       Школьные правила, обязанности, привычки и понятия, одни и те же лица, платья, предпочтения — вот такой была жизнь Урараки. Теперь же она почувствовала, что этого мало, и за считанные часы неизменная рутина шести лет стала для неё нестерпимой. Внезапная жажда свободы, о которой сейчас молилась; принятие решения найти себе новое служение. — Новое служение! Я прожила здесь шесть лет, а теперь хочу лишь одного: служить где-то ещё. Цель не столь уж трудна, — рассуждала Урарака, сидя на кровати. В её комнате было достаточно холодно, поэтому она укуталась в шаль и продолжила думать. — Те, кто ищет место, помещают объявления в газетах. Отправлю объявление в вестник.

***

      С первыми лучами солнца Урарака была уже на ногах. Объявление уже написано, вложено в пакет и адресовано, прежде чем звон колокола разбудил спящую школу. Очако умела рисовать, играть на музыкальных инструментах и знала французский язык. Поэтому все свои таланты записала в объявлении.       Отпроситься у директрисы было достаточно легко. Урарака сказала, что пойдёт за покупками для себя и трёх других учительниц. Разрешение дали охотно и Очако отправилась в путь. Идти на почту предстояло две мили, а днем был дождь, однако ради нового служения она была готова на всё. Очако зашла в две лавки, занесла письмо на почту и вернулась домой в промокшей насквозь одежде, но с лёгким сердцем.       Через неделю Урарака пошла на почту, отпросившись на этот раз из-за «необходимости снять мерку для пары туфель», что, конечно, не являлось правдой. Шатенка вошла в почтовую контору и спросила у почтмейстерши: — Есть ли письма для Урараки Очако? — Только одно письмо, — ответила почтмейсерша и протянула письмо через барьер.       Но прочесть его было не суждено. По крайней мере, не сейчас. В приюте её ждут различные дела, которые она должна сделать. Урарака быстро пришла домой и начала заниматься делами: проверять домашние задания учениц, затем прочесть молитву и отправить их спать. После этого поужинала и пошла в свою комнату. Раздевшись, Очако достала письмо. Адресован конверт был Урараке Очако. Девушка сломала печать и прочитала письмо. Оно было маленьким:       «Если Урарака Очако, давшая объявление в вестнике, преподаёт все указанные предметы и может представить рекомендации касательно своего характера и компетентности, ей может быть предложено место гувернантки при восьмилетной девочке с жалованием в тридцать фунтов в год. Просим Урараку Очако послать рекомендации, а также сообщить свой адрес и прочее миссис Асуи, *** в окрестностях ***.»       Почерк был аккуратен и очень красив. Молодая девушка получила то, чего хотела. Урараку влекло к себе кипение жизни и суета. Новый город, в котором она будет жить, шумен и многолюден. Во всяком случае, перемена будет полной! На следующий день предстояло принять решительные шаги.       Урараке требовалось сообщить о своём плане, иначе реализовать его не получится. Во время полуденного перерыва шатенка попросила директрису принять её и рассказала, что Очако предлагают место, где она будет получать хорошую сумму. Директриса ответила, что Урарака может поступать, как ей угодно. А так как в приюте она всегда вела себя образцово, как ученица, то девушке будет выдана рекомендация, подписанная школьными инспекторами.       Через три дня она получила рекомендацию и тут же отправила копию миссис Асуи. Она ответила, что удовлетворена и что ждёт еë в своём доме. Урарака занялась приготовлениями. Гардероб будущей гувернантк очень скромный, но в нём было всё, что требовалось Очако. Все вещи Урарака положила в сундучок — тот самый, с которым шесть лет назад приехала. Девушка надела своё дорожное платье, шляпку, перчатки и муфточку. Обшарила каждый ящик, чтобы ничего не забыть. Всё было собрано и готово. Оставалось только ждать.       Через полчаса за ней приехал извозчик. Урарака, вскочив с кровати, схватила со столика зонт и поспешила вниз. Снаружи в свете уличных фонарей круглолицая разглядела одноконный экипаж. — Это ваше? — без предисловий спросил мужчина, кивнув на сундучок. — Да.       Мужчина взгромоздил его на запятки экипажа, похожего на карету. — Долго ли ехать в ***? — спросила девушка, садясь в экипаж. — Да, часа полтора, — ответил он и захлопнул дверцу.       Вскоре они тронулись. Ехали очень медленно, но это к лучшему, потому что Урарака уже погрузилась в свои мысли. Она радовалась, что её цель достигнута и, откинувшись на сиденье удобного, хотя и не самого лучшего экипажа, безмятежно предалась своим мыслям. — Мы приехали, — сказал возчик, открывая какие-то ворота.       Теперь они медленно направлялись по подъездной дороге, которая привела их к фасаду длинного дома, погруженного в темноту. Экипаж остановился у подъезда. Горничная отворила дверь, Урарака покинула экипаж и вошла. Очако последовала за горничной в комнату, где еë ослепил двойной блеск свечи и огня в камине. Её порадовало то, что увидела.       Уютная комната, круглый столик, старомодное кресло с высокой спинкой, а в нём чудесная миниатюрная девушка в чёрном платье и белоснежном муслиновом переднике. Девушка выглядела на двадцать три года. Она вязала, у её ног чинно восседала толстая кошка. Было приятное ощущение домашней безмятежности и уюта. Самый лучший приём, на какой только могла надеяться новая гувернантка. Наконец-то девушка оторвала взгляд от вязания и улыбнулась Очако. Это была приветливая и дружелюбная улыбка. «Сегодня началась твоя новая жизнь,» — подумала про себя Урарака, нервно улыбнувшись девушке.