В погоне за прошлым ради будущего

Джун с мамой шли под мелким противным дождем. «Прямо как в сёдзе-манге», — иронически подумала она, — «Там обязательно в тяжёлые для героини минуты идёт дождь. Осталось только дождаться принца, который бы спас и защитил. Эй, принц! Ау! Где же ты?» Вот только у всех принцев, видать, кони передохли и они не спешили на выручку девушке. «Да уж, чтобы дождаться принца, самой нужно быть хоть чуточку принцессой» — продолжала свой внутренний монолог Джун, поддерживая маму, чтобы ту опять не увело в сторону, — «Да и не могу я быть настолько везучей…» — Мам, старайся идти по прямой, — сказала девушка со вздохом. — Жаль, ты не попросила таксиста тебя дождаться. Вызывать такси в школу не хотелось. После произошедшего Джун мечтала свалить оттуда чем раньше, тем лучше. Ехать на велике (транспорт, которым она обычно и добиралась в школу) тоже не вариант. Во-первых, крутить педали туфлями на каблуках было бы крайне неудобно. Во-вторых, на велике в вечерних платьях они бы точно произвели фурор. Ну и наконец, в-третьих, мисс Джонсон просто-напросто не удержалась бы на багажнике. А потому пришлось топать на автобусную остановку, которая была, ой как далеко. Учеников это не волновало, ведь они добирались в школу на персональном транспорте с личными шоферами (проклятые мажоры!). А им с мамой теперь надо переться «три дня полем, два дня лесом». Джун вздохнула. На самом деле, такими внутренними рассуждениями она просто пыталась отвлечься от произошедшего. Ей было до слез обидно. Мама, конечно, не виновата. Это Акира решил отомстить ей за выходку в клубе журналистики. Кто ж знал, что парень окажется таким мстительным. Но как бы там ни было, в школу Оран ей теперь путь заказан. Девушке ни за что не простят ни обман, ни драку. А ведь казалось бы, всё только начало налаживаться и даже удалось раздобыть кое-какие необходимые ей сведения. Да что ж за жизнь-то такая?! Ну почему в самом деле ей не может хотя бы разочек самую капельку повезти?! Джун сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь. Словно услышав мысли девушки, рядом с ними остановился длинный черный (явно супердорогой) автомобиль. Тонированное стекло задней дверцы приспустилось и Джун увидела Кёю Отори. — Так и будешь столбом стоять? — спросил парень опешившую девушку. — Хватай маму и залезайте в машину! — Этта кто? — спросила Джонсон-старшая, — Твой однака…одноклассник? Было видно, что это слово далось женщине слегка с трудом. — Да, мам, это мой одноклассник, — вздохнула Джун, мысленно желавшая сейчас провалиться под землю из-за нетрезвого состояния матери. Водитель вышел, открыл дверцу машины и помог забраться туда сначала маме Джун, а потом и самой девушке, что в общем-то последней и не требовалось. Кея, оказавшийся рядом с Джонсон-старшей, слегка поморщился от сильного запаха спиртного, что не осталось незамеченным Джун, которая тут же сделала извиняющуюся моську. Тот лишь пожал плечами. В машине было тепло, а кожаные сидения приятно пружинили. Ехали молча. Точнее мама Джун пыталась завязать разговор то с водителем, то с Отори-младшим, но натыкалась на стену холодного равнодушия, граничащего с пренебрежением. В конце концов, получая лишь односложные ответы, замолчала и она. Джун боялась поднять глаза, до того неловко и стыдно ей было. В итоге девушка уставилась сквозь дырку в колготках на свою разбитую коленку. — Приедем, обязательно обработай, — сказал брюнет, как бы между прочим проследив за её взглядом. — Не хватало ещё заражение получить. — Угу, — отозвалась девушка, оторвавшись, наконец, от созерцания столь интересного предмета. — Много шума было? — наконец задала она, интересующий её вопрос. — Достаточно, — хмыкнул Отори. — Но основные моменты мы уладили. — Ясно, — сказала девушка, хотя ей в сущности было ничегошеньки не «ясно» и даже не «понятно». Что они там за моменты улаживали? Но спрашивать не стала. Наконец они добрались до дома. Дождь разошелся ещё сильнее. — Я за зонтом, — оповестила всех Джун, — Мама, посиди пока здесь! И прежде чем кто-либо успел что-нибудь возразить, девушка стрекозкой выпорхнула из машины и помчалась под ливнем в сторону дома. Какое-то время в машине была тишина. Но кажется, молчание было в тягость мисс Джонсон. Хмель начинал проходить и на смену ему приходило чувство вины. — Вы, наверно, меня осуждаете… — начала она. Молчание. — Но я не виновата, просто мне тяжело… Снова тишина. Кея, игнорируя женщину, приоткрыл окно – в машине было достаточно жарко. — Я потеряла мужа… — всхлипнула мисс Джонсон. Тут Отори-младший не выдержал. — А ваша дочь потеряла отца! — резко сказал он, обернувшись к растерянной женщине, — А вы вместо того, чтобы помогать ей, становитесь для неё обузой. — Ты слишком мал ещё, чтобы что-то понимать! — мисс Джонсон, снова всхлипнув, заняла оборону, — У тебя-то все живы-здоровы! Живёшь припеваючи, благодаря денежкам семьи… — Может быть это и так, — холодно сказал Кёя, снова взяв себя в руки, — Но я бы посоветовал вам посмотреть на свою дочь. Она в той же ситуации, что и вы, но не жалуется и не жалеет себя. И это при том, что она подросток. — Она вся в отца. Думаешь все взрослые должны быть сильными только потому что они взрослые? — вздохнула женщина, — Я и сама знаю, что я слабая, но алкоголь позволяет мне забыть всё: прежнюю жизнь в достатке, время, когда я могла ни о чем не беспокоится… «По-моему вы и сейчас не слишком-то беспокоитесь», — подумал брюнет, — «Взвалили всё на плечи Джун и вас всё устраивает». — А ещё спиртное позволяет мне не чувствовать ненависти к дочери. Ведь она живой укор в моей слабости, — женщина вздохнула и сказала, словно стараясь убедить себя. — Она никогда не плачет, словно и не человек вовсе. Она тоже должна быть слабой, почему я одна?.. Я её ненавижу за это… И осеклась. Кёя проследил за её взглядом. Он обернулся и увидел, стоящую рядом с машиной растерянную Джун. Та стояла в дождевике и держала сложенный зонтик. «Слышала или нет?» — пронеслось в голове у парня, — «Хотя наверняка слышала. Окно-то открыто…» Девушка мягко улыбнулась. — Я принесла зонтик, — сказала она и протянула его в окно, — Передай маме, пожалуйста. А я пойду поставлю чайник. И развернувшись, пошла к дому. — Она всё слышала, — растерянно пролепетала мисс Джонсон, — Вот об этом я и говорю: ни одной слезинки. Но… я не должна была этого говорить. Это ненормально, что я ненавижу собственную дочь… О-о-о! Что же мне теперь делать? И она разрыдалась. Кёя только вздохнул. — Мисс Джонсон, у меня есть для вас предложение… Когда Кёя зашёл в дом, чайник вовсю свистел на плите. А вот Джун нигде не было видно. Выключив плиту, парень отправился на её поиски. Девушка нашлась у себя в комнате, она сидела в полутьме на корточках, обхватив колени руками. Похоже плакала. Только этого не хватало! — Джун, — осторожно позвал Отори. Девушка вздрогнула, ещё пару секунд посидела, а затем резко встала, зажав что-то в руке. — Смотри, монетку нашла! — с абсолютно счастливым видом протянула она ладошку, — Юбилейную. Я её Зури хотела подарить и потеряла, а она вот где была… — Может хватит уже притворяться счастливой, когда тебе плохо, — резко оборвал её Кёя. — Извини, но покрасневшие глаза выдают тебя с потрохами. Ты ведь всё слышала? — Слышала… Но если ты думаешь, что для меня это новость, то ты ошибаешься. И да, раз уж ты увидел, что я плакала, в живых тебя как свидетеля оставлять нельзя. — Ну знаешь ли, — возмутился парень. — Расслабься, я пошутила, — нервно улыбнулась Джун. — Знаешь что? Я пойду приготовлю нам чай, а ты пока переоденься в сухое, — оглядел девушку Кёя. — А то у тебя платье насквозь мокрое. — Теперь я знаю, что такое «дежавю». Кажется я сама кому-то недавно говорила примерно то же самое… Парень хмыкнул в ответ и вышел из комнаты. — Чай на верхней полке слева! — крикнула ему вслед девушка. Когда Кёя вернулся с двумя чашками, девушка была уже в домашней футболке и бриджах. Она как раз стягивала с головы ленту и рыжие локоны рассыпались у неё по плечам. — Вообще-то, не люблю ходить с распущенными. — пожаловалась Джун, проследив за взглядом парня, — Но иначе они не высохнут. — Меня просто удивило, что ты попала под дождь, а прическа всё ещё держится. — А вот меня это как раз не удивляет, — вздохнула девушка, — У меня от природы волнистые волосы, а в дождь они вообще начинают дико кудрявиться. Кстати, тебе не кажется, что мы о какой-то ерунде разговариваем? — Есть немного, — согласился с ней парень, поправляя очки. — Как там мама? — спросила она. — Нормально, — отозвался Кёя, — Дал ей чашку чая и отправил в комнату. — Удивительно, что она тебя послушалась, — вздохнула рыжеволосая, отхлебывая чай, — Меня и то не всегда слушает… — Давай вернёмся к теме разговора, — предложил Отори, — Почему ты сказала, что её слова для тебя не новость? — Ну знаешь, её ведь тоже можно понять, — задумчиво сказала девушка, — Представь себе, что в один день она потеряла всё. У неё буквально почву из-под ног выбили. — Как и у тебя, — заметил парень. — Я – другое дело, — отмахнулась Джун, — Я смирилась с потерей. Хотя бы потому… что мне некогда о ней думать. У меня есть цель, на которую направлены все мои силы и мысли. — Спрашивать тебя о твоей цели, очевидно, бесполезно? — осведомился Кёя. — Угадал. Я и так достаточно разоткровенничалась. — А что мисс Джонсон по этому поводу думает? — зашёл с другого конца Отори. — Естественно, что я занимаюсь не тем, чем должна по её мнению заниматься, — развела руками рыжая, — Она бы хотела вернуть себе то, что потеряла, но не видит способа. И тут я прошу её помочь мне с устройством в школу Оран. Естественно, она видит в этом выгоду для себя, учитывая, что там учится куча парней с хорошей родословной и состоянием… — А её дочка, — закончил за неё Кёя, — Вместо того, чтобы охмурять парней, страдает по её мнению какой-то ерундой. — Грубовато, но в точку, — кивнула Джун и зевнула, — Ой, что-то в сон клонит… — Думаю, это от стресса, — спокойно заметил Отори. — Наверно, ты прав. Ну так вот, мама просто в ярости, вот и ляпнула, что меня ненавидит. — А почему ты так боишься показаться слабой или попросить кого-то о помощи? — спросил парень, внимательно глядя Джун в глаза. — Папа говорил, что от слез толку нет. Лучше что-то делать, чем сидеть и плакать. — Да уж, твои мама с папой точно бы не победили в номинации «родители года», — вздохнул Кёя. — Это почему ещё? — надулась девушка. — Думаю, твой папа хотел научить тебя правильным вещам, но не учитывал твою индивидуальность. — Ты хочешь сказать, что такая линия поведения для девочек неприемлема? — встала на дыбки Джун. — Вовсе нет. И наш клуб тому доказательство. Тамаки, например, очень эмоциональный и часто плачет, но делает ли это его плохим? — Не думаю, — сказала Джонсон-младшая ещё пару раз зевнув (да что ж это такое-то!), — Мне он кажется очень искренним. — Харухи же, напротив, редко плачет и тоже привыкла полагаться больше на себя, но разве она от этого становится не девочкой? — Тоже нет, — вздохнула Джун, — Я поняла твою мысль, линия поведения и воспитания должна зависеть от особенностей личности. Возможно, я сама не совсем верно поняла отца. — Я вовсе не хочу сказать, что действовать – это плохо и нужно просто сидеть и ждать помощи от других. Но скрывая сильные эмоции, ты заработаешь нервный срыв и никому от этого пользы не будет, — серьезно сказал парень. — Да знаю я, — вновь зевнула Джун, — Я бы с удовольствием скинула все свои проблемы на кого-нибудь, но не могу… Это только моё дело… Девушка уронила голову на руки, не в силах бороться с дремотой. Из последних сил она приподнялась и, приоткрыв глаза, спросила: — Кёя… Ты что-то положил … в чай? — Извини, но да, — улыбнулся парень, — Снотворное. Это для твоей же пользы. Тебе сейчас нужно хорошо выспаться, завтра у тебя много дел. — Да как ты… — на этих словах сознание девушки, помахав ручкой, отключилось. Последнее, что она почувствовала, это то, что её , кажется, перенесли на диван и чем-то укрыли.