Son of Palaven, Daughter of Earth

Утро всегда было тихим в этом доме. Особенно сегодняшнее. Звон ложки, задевающей стенки бокала с кофе, был единственным звуком. Несколько мгновений Шепард наблюдала за маленьким водоворотом темной жидкости, а затем сделала глоток. Развернувшись, она увидела свое отражение в окнах кухни и застыла. Шепард подошла ближе и прижала пальцы к шее, где должен был быть синяк. На Земле она бы ещё неделю ходила с перевязанной шеей и чувствовала себя довольно скверно. Конечно, горло ещё побаливало, но ничто больше не указывало на вчерашнее происшествие. Это беспокоило. Затем она увидела в отражении Гарруса, стоявшего в дверях столовой. Шепард опустила руки и обернулась к нему. Он отвел взгляд. — Сегодня вернусь поздно, — сказал он тихо. Она кивнула и отвернулась к своему отражению. Гаррус долго смотрел на нее с нечитаемым выражением лица, а затем ушел. Кстати, о беспокойстве. Отношения с Гаррусом были словно игрой в шахматы. С того момента, как они впервые увидели друг друга. До этого дня каждый вёл себя так, как подобало случаю: будь дружелюбен, чтобы завоевать расположение, будь любопытен, чтобы добыть информацию. Даже находка Шепард и последовавшая за ней ссора вписывалась в план. Но единственное, что не имело смысла, единственное, что не укладывалось в голове Шепард – это извинения Гарруса прошлой ночью. Чего он добивался? Большую часть ночи она потратила на то, чтобы разобраться в этом, но так и не додумалась ни до чего хоть сколько-то логичного. Было ли это уловкой, чтобы завоевать ее доверие? А может, какая-то хитроумная шутка, просто чтобы снова унизить ее? Шепард уже почти остановилась на втором варианте, если бы не то, как серьезно звучали эти слова, как дрожали пальцы Гарруса на ее коже. Он казался искренним, казался раскаявшимся. Настолько, что она даже не знала, что ответить. И до сих пор не знает. Шепард было не по себе. Она терпеть не могла неведенье. Всегда усердно старалась понять причину происходящего. Она была умной, быстрой и проницательной. Так что обычно найти ответ не составляло труда. Людей было крайне легко читать. И в какой-то момент она раскалывала любого. Как же так вышло, что за неполных тридцать лет, проведенных в этой галактике, единственным, кто поставил её в тупик, был Гаррус Вакариан? И когда все успело так измениться?

***

Гаррус спокойно шагал по длинному коридору в кабинет Примарха. Помощник увидел его издалека и уже сверлил суровым взглядом. Гаррус притворился, что не заметил этого и направился прямиком к дверям. Однако помощник раскусил его и преградил путь. — Я понимаю, что по рангу не положено, но я должен поговорить с Примархом, — сказал Гаррус, пытаясь обойти помощника, но тот не уступал. — У вас нет разрешения, — презренно ответил он. — Это важно и займет всего несколько минут. — Вы больше не на спецзадании, майор, — каким-то образом в его последнем слове прозвучала насмешка. — Если хотите увидеть Примарха, то нужно записаться. Проглотив нелестные слова, которые так и рвались наружу, Гаррус произнес сквозь зубы: — Я хочу записаться на прием. — Боюсь примах сейчас никого не принимает… Гаррус зарычал и шагнул к помощнику, тот отступил. Но в тот же момент двери кабинета распахнулись и вышли несколько Распорядителей, а за ними - Примарх Федориан. И конечно, они сразу заметили Гарруса и помощника. — А, майор, вы следующий? Проходите, — сказал Федориан и вернулся в кабинет. Гаррус не удостоил помощника своим взглядом и просто последовал за Примархом. Федориан сел за стол и секунду смотрел на Гарруса. — Так зачем вы приставали к моему помощнику? — Мне нужно было срочно обсудить с вами кое-что, а он упирался. — Понимаю. И что же за срочность? — Сэр, у людей нет медигеля, — слова Гарруса повисли в воздухе, как витали в его голове с прошлой ночи. Федориан несколько секунд смотрел на него. — И это, по-вашему, срочное? — Да, — настаивал Гаррус. — Мы уже знаем, что у них не было оружия с эффектом массы. Но без медигеля, человечество технически считается Непродвинутым Видом, даже при наличии ССД. Война с ними не… — он остановился, заметив спокойное выражение лица Примарха. Гаррус вдруг понял, что для него это не новость. — Вольно, майор, — Федориан встал из-за стола и развернулся. Он налил что-то в два стакана и пододвинул один Гаррусу. — Садитесь. Федориан откинулся в кресле и отхлебнул бренди. Гаррус же напротив, сел на край одного из стульев и напряженно вытянулся. Федориан снова лениво пригубил бренди. — Продолжайте, заканчивайте ваше предложение, — он кивнул на стакан. Гаррус неохотно взял стакан и уставился в его глубины. — В общем, сэр… Учитывая технологическое преимущество, война с человечеством нарушает закон Совета. Можно было бы списать все на неведение, если бы мы не знали этих деталей… — он перевел взгляд на Федориана, — Но вы их, очевидно, знаете. — Не с самого начала, — слишком спокойно ответил Федориан. — Мы понятия не имели, с чем столкнулись у ретранслятора 314. Но после небольшой разведки и допроса стало известно, что наш враг… не так уж и страшен. Гаррус нахмурился. — Но если вы были в курсе… — Мы оба прекрасно знаем, что они первые напали на нас. Не говоря уже о том, что нарушили закон Совета, активировав ретранслятор. — Звучит не слишком справедливо. — Это война, майор. Она всегда несправедлива. Я думал, происшествие на «Бесстрашном» вас этому научило. Кроме того, человечество слишком самоуверенно – сами виноваты. — Мы должны научить их уважению, — холодно повторил Гаррус. — Именно, — на мгновение он задумался, и его мандибулы дернулись в полуулыбке. — Урок, который они, наконец, усвоили. Вы читали расшифровки последних звонков Шепард с ее капитаном? Гаррус покачал головой. — Я попросил больше не присылать их мне. Федориан с минуту рассматривал его. — Полагаю, это ваш выбор. В любом случае, они с ней больше не связываются. Гаррус тут же вскинул голову. — Что? — Она сообщила, что разговоры записываются, и капитан велел ей больше не звонить, — Федориан сел за компьютер и принялся что-то печатать. Над столом возникла проекция: Лицо Шепард и экран, половину которого занимало лицо второго человека. — Вот, взгляните сами. — Нет, погодите… — начал Гаррус, но к его ужасу, видео включилось. — Вы не понимаете, — горячо возразила Шепард. Вдруг она наклонилась ближе к экрану, в глазах читалось отчаяние. — Они следят за мной, п-пишут отчеты… эти звонки записываются. Глаза капитана Андерсона расширились. — Записываются? Шепард кивнула. — Да. — Мне пора. Все краски пропали с ее лица. — Подождите, прошу! Нет! — внезапно звук исказился, и Гаррус услышал самый душераздирающий звук, который только могла издать Шеппард. — Не оставляйте меня здесь. В-вы не можете! — слезы побежали по щекам, и она закрыла лицо руками. — Я хочу домой. Прошу, просто отправьте меня обратно. — Прости. Я… ничего не могу сделать. Раз они слушают нас, то больше не звони. — Андерсон. Пожа… Федориан остановил запись и указал на проекцию Капитана Андерсона. — Вот лицо человека, который уважает своего врага, — его субгармоники звучали удовлетворенно, скорее даже самодовольно. Но Гаррус не мог отвести взгляда от Шепард. Что-то будто защемило внутри. Проекция исчезла, когда Федориан нажал кнопку. — Вот поэтому турианцев почитают во всей галактике, — он внимательно посмотрел на Гарруса. — Мы не терпим глупцов. — Так точно, сэр, — тихо ответил Гаррус. — Естественно, майор, то, что вы узнали, в высшей степени секретно. Данная информация не выйдет за пределы этой комнаты. Ваше спецзадание было приостановлено, но мы по-прежнему ожидаем от вас соблюдения правил, — в голосе Федориана прозвучало леденящее кровь предупреждение. — Так точно, сэр. Федориан кивнул. — Что-нибудь еще, майор? — Нет, сэр. — Хорошо. Тогда свободны. Гаррус покинул кабинет, оставив бренди нетронутым.