Son of Palaven, Daughter of Earth

Шепард вздохнула и поудобней устроилась на диване. Кажется, она уже несколько часов пыталась уснуть. Голова её напряжённо работала, но решение проблемы так и не пришло. Она перевернула подушку другой стороной, но та была не достаточно прохладной, ведь Шепард уже переворачивала ее несколько минут назад. Она снова перевернулась на живот. Внезапно, легче не стало. Может, ей просто лучше сдаться. Поднять белый флаг и заняться чем-то более полезным, раз сон сейчас все равно не шел. Быстренько пробежать милю-другую на беговой дорожке. Подтянуться сотню раз. Да что угодно, лишь бы отвлечься от непрерывных размышлений об изменениях в поведении Гарруса. Она снова перевернулась на спину и попыталась посчитать овец. Ребенком она однажды выезжала на ферму. Животные там ужасно пахли, а одна из овец была очень злой и всё время пыталась украсть у неё обед. Так, сконцентрируйся, Шепард. Одна, две, три… это что, машина? Она села и увидела, как свет фар мелькнул в окнах гостиной. Прекрасно, сам мужчина-загадка вернулся с базы. Шепард свернулась калачиком и притворилась спящей, когда входная дверь открылась. Она услышала, как Гаррус вошел в дом и закрыл дверь, но более ничего. Шепард подождала минуту-другую, но так и не услышала шагов по лестнице. Нахмурившись, она осмелилась повернуть голову и украдкой взглянуть на вошедшего. Гаррус просто стоял посреди коридора, но лица его было не разглядеть. Что он делает? Гаррус повернулся к ней. Шепард рефлекторно вздрогнула, когда его глаза сверкнули сине-зеленым светом. Сверкнули они не так сильно, как в фильмах ужасов, но все же. Трудно избавиться от старых привычек, особенно те, что сформировались на войне. Она отвернулась, ожидая, когда он уйдет. Не ушел. Вместо этого Гаррус медленно вошел в гостиную. Что он, блин, делает? Почувствовав, как тот все приближался, Шепард обернулась и приподнялась. — Гаррус? — она моргнула. Он замер у дивана. — Я… я не хотел будить тебя, — его голос звучал странно, нерешительно и хрипло. Она сузила глаза, пытаясь прочитать выражение его лица. — Что… происходит? — Шепард, — слова словно душили его. — М-мне так жаль. — Что? Вдруг он опустился перед ней на колени и взял ее руку в свои. Он был теплым, а хватка настойчивой. Шепард чувствовала, как по его рукам бежали пульсации субгармоник. Они были сильными, быстро ускорялись и снова замедлялись. Уже не в первый раз ей захотелось понять, что это значит. — Мне жаль. Я так… Я-я не… Как я мог не… но я не знал, клянусь! Если бы я только знал… — Он покачал головой и еще сильнее сжал ее руку. — Я просто не понимаю. Они не должны… не смогут… Я не позволю им. Было ощущение, что у нее барахлил переводчик. Он говорил так быстро и безумно, что слова накладывались друг на друга и никак не могли сформировать законченную мысль. — Я никогда не думал… но они… Они знали! Знали все время! Это было незаконно… не честно. Она поднялась, и Гаррус взял ее за вторую руку. Его лицо вдруг оказалось очень близко, глаза снова сверкнули в свете луны. Внезапно она вспомнила, каким чужим он был. — Это неправильно, Шепард, — заявил он, наконец, сумев сказать полное предложение. — Что неправильно? — Что они сделали с тобой, — он отчаянно посмотрел на нее, а а пульсация субгармоник усилилась. — …Что я сделал с тобой. Его голова опустилась, и он закрыл лицо ладонью. — Я просто не могу поверить… Прости. Мне так жаль, — шептал он хрипло. Шепард все еще не могла понять, что происходит. Он определенно был эмоционально нестабилен, но она не могла понять почему. Что она должна была сделать? Чего он хотел от нее? Гаррус вскинул голову. — Я все исправлю, Шепард. Обещаю. А затем резко встал, отпустив ее руку, и зашагал вверх по лестнице. Она могла поклясться, что слышала, как он говорил что-то об уважении. Шепард осталась сбитой с толку, сонливость окончательно улетучилась. Она посмотрела на свою руку и сжала ее. Что, черт возьми, это было?

***

Следующим утром Гаррус вышел из дома, едва встав. Он был первым посетителем маленького магазина возле базы и пришел даже раньше продавца. Не успело солнце подняться над горизонтом, как он уже возвращался домой с успешно выполненной миссией. Он слышал, как Шепард делала себе утренний напиток на кухне, и вошел в комнату. Шепард подняла голову, удивившись его появлению. Насторожившись, она быстро осмотрела его. Гаррус не мог винить ее, после его-то вчерашнего представления. Он чувствовал такую злость и стыд, что едва мог связно говорить, поэтому молча положил свою покупку на стол и подтолкнул к ней. Шепард подозрительно взглянула на нее. — Что это? — Это тебе. Она тяжело на него посмотрела, но все же поставила кружку, медленно пододвинула коробку к себе и сняла картонную крышку. Открыв коробку, ее глаза расширились – перед ней лежал пистолет. Он был чуть ли не самым мелким из всех, что были в магазине, но Гаррус хотел купить такой, из которого она могла бы легко и точно стрелять. Да и продавец сказал, что, несмотря на свои размеры, он все равно был чертовски хорош. Долгую минуту она смотрела на оружие, а затем перевела взгляд на Гарруса. Множество дичайших вопросов читались в ее глазах. — Это что? — спросила она крайне серьезным тоном. — Пистолет. Для тебя. — Да нет. Это я поняла. Но… — она фыркнула, накрыла крышкой коробку и отошла от стойки. — Зачем ты мне его принес? — Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Я бы точно не чувствовал безопасность, будучи безоружным среди врагов. Глаза Шепард еще больше расширились. Она сделала шаг назад. — Так, ладно, Гаррус. Что, мать твою, происходит? С каких это пор ты волнуешься о моей безопасности? И-и что за хрень была вчера ночью? Чего ты продолжаешь извиняться? Гаррус нахмурился и задумался, пытаясь найти наиболее лаконичное объяснение своих намерений. — Я хочу все исправить, — серьезно сказал он. — С чего это? — парировала она. — Потому что я, наконец, осознал, в насколько ужасном положении ты оказалась, и какую роль в нем я играл. Я просто не мог стоять и ничего не делать. Шепард скрестила руки и внимательно посмотрела на него. — Как я уже сказал, — продолжил Гаррус, — я знаю, что причин доверять хоть единому моему слову у тебя нет, но я… я хочу помочь, чем смогу. Она не ответила. Эта тишина немного сводила его с ума. — О чём задумалась? — спросил он, узнавая это ее выражение лица. — Пытаюсь понять, как это поможет Иерархии, — прямо сказала она. — И к какому ответу ты пришла? Ее глаза сузились, и Шепард отвернулась, качая головой. — Знаешь… что? Говоришь, тебе стало совестно за то, что мы сделали друг с другом? — Да. Она прервалась и моргнула, явно не ожидая от него такого ответа. — Мы оба просто выполняли приказы, — сказала она намного тише. — Но если бы ты знала, что эти приказы неправильные, ты бы подчинилась? Она долго смотрела на него, а затем опустила взгляд. — Нет. — Именно, — он вздохнул. — Просто я слишком поздно понял, что все это и было неправильным, а теперь… — он нахмурился и опустил голову, шея его запылала от стыда. — Я не могу изменить случившегося и даже исправить причину наших проблем. Но я хочу поступать с тобой правильно. Настолько, насколько это возможно. Пусть даже и только потому, что мы застряли тут вместе до конца наших дней. Она долго на него смотрела, затем развернулась и оперлась на стойку. — Я… я не знаю, что ты хочешь услышать от меня, — она посмотрела на него. — Даже если ты говоришь правду, так просто это не исправит ничего между нами. Гаррус кивнул. — Я и не думал об этом. — Я не могу доверять тебе. — Я знаю. С минуту они молчали. Это и было основной проблемой. Они были врагами, которых соединили против их воли. Возможно, между их мирами более не свистели пули, но война все еще продолжалась под этой крышей. Если бы только межличностные отношения были такими же простыми, как и межгалактические. Эта мысль подарила ему идею. — Что, если… мы заключим договор? — предложил он. Бровь Шепард приподнялась. — Что? Типо как на мирных переговорах? — Именно. Договор, на который мы оба сможем согласиться, чтобы сделать нашу жизнь чуть более комфортной. С секунду она раздумывала. — Думаешь, это сработает? — Сработает, если мы оба будем соблюдать его. — И какие условия? — спросила Шепард после короткой паузы. Ох. Он не ожидал, что зайдет так далеко. — Думаю… — он срочно пытался придумать хоть что-нибудь. — Наивно полагать, что нас больше не попросят следить друг за другом, — начал он. Она кивнула. — Так что, если подобное снова произойдет, мы должны сообщить друг другу, что конкретно мы собираемся доложить. Шепард нахмурилась. — Что думаешь? — Думаю… — Она тяжело вздохнула. — На самом деле, суть в том, чтобы быть честными друг с другом. На сто процентов. Если будет меньше, то ничего не выйдет. — Стопроцентная честность? — спросил Гаррус. Естественно, она не упустила сути дела. — Да, — сказала она, пристально наблюдая за ним. Он кивнул. — Меня это устраивает. Шепард выглядела удивленной, но все равно кивнула в ответ. — Тогда и меня тоже, — она подошла к нему и протянула руку. «Как странно», подумал он, но все равно взял её руку. Она крепко сжала его ладонь в ответ и одним движением потрясла ее вверх-вниз. Когда она отпустила его, Гаррус посмотрел на свою руку. Было странно видеть рукопожатие таким… профессиональным. — Что? — спросила она, заметив выражение его лица. — Раз уж мы на сто процентов честны, то я, пожалуй, должен сказать тебе, что рукопожатия у нас только для близких друзей. — Оу. Тогда, как турианцы закрепляют соглашения? — Вот так, — он поднял руку по диагонали, параллельно телу и подождал, пока Шепард сделает так же. Затем он коснулся своим запястьем её. — Так? — спросила она. — Ну, есть более официальная версия, но мы не часто её используем. — Наше соглашение не официальное? — она склонила голову набок и приподняла брови. О, духи. — Нет! Я не это… ай, дай я просто… — он обошел стойку и встал в нескольких шагах от нее. Он снова поднял руку, как до этого, а затем поклонился. Она повторила его движения, и их руки оказались прижаты друг к другу. — А теперь перемести вес на меня, — продолжал инструктировать он. Шепард еще немного наклонилась, и он сделал то же самое, опираясь весом друг на друга. Инстинктивно она посмотрела ему в глаза. Он раньше никогда не замечал, что ее глаза были такого поразительно зеленого цвета. После этого они отстранились. — Вот так. Кажется, она о чем-то задумалась. — Почему именно эти движения? — Ну, так мы показываем, что беззащитны перед другим. И показываем свои уязвимые места, — пояснил Гаррус. — Значит, это знак доверия. — Именно. Она задумчиво кивнула и снова взяла кружку. Шепард молчала, но затем закрыла коробку с пистолетом и забрала ее. Перед тем, как покинуть комнату, она остановилась и посмотрела на Гарруса. — Спасибо, — тихо сказала Шепард. — Пожалуйста.