The Griffindor Vampire

Как только Гермиона закрыла дверь, ведущую в ванну, из-за неё послышалось восторженное щебетание врача. Конечно, ей было приятно, что он так говорит именно про неё. Ни разу не встречал… Интересно, почему? Чем вызвана её адаптация к запаху крови? Сдержанность? Или просто синдром лучшей девочки даже тут даёт о себе знать? Ухмыльнувшись, девушка включила тёплую воду и, добавив немного ароматизированного масла, дала наполниться ванне. Стянув с себя грязную сорочку, выпачканную в крови, девушка снова посмотрела на себя в зеркало. Кажется, скоро это станет её любимым делом. И, конечно, ведь раньше она ненавидела всё, в чём можно было увидеть собственное отражение, так как считала себя довольно не красивой девушкой. Сейчас же, её самооценка значительно повысились, так что полюбоваться на себя в зеркало – она не считает постыдным. Теперь, когда плотная ткань не закрывает обзор на её тело, гриффиндорка снова поразилась его идеальности. Длинные стройные ноги начинались, как говорят, «от ушей», фигура, подходящая под тип песочных часов поражала формами и изгибами. Плоский бледный живот с… Пирсингом? Удивлённо приложив руки к пупку, девушка смогла лицезреть чёрную розу с красивыми красными точками. Откуда у неё это? Ведь, насколько она знает, в человеческой жизни она его не делала, значит, он появился с новой опостью? Ещё несколько минут по разглядывав своё отражение, брюнетка с тихим стоном опустилась в горячую воду, вдыхая аромат роз и лаванды. Лаванда… Лаванда Браун! В голове замелькали картинки. Расплывчатые, они были практически неузнаваемы: «- Глупая страшила-заучка! Неужели она думала, что сможет заполучить моего Бон-Бона! Тупая овца! Не бывать этому! Да на этого бобра никто и никогда внимания не обратит! Поганая грязнокровка! – чуть пухлая блондинка, которая явно была под градусом, говорила очень громко и бурно.» Точно! В голове Грейнджер словно выключателем щёлкнули: Лаванда Браун – её однокурсница. Девушка-болтушка, явно с ватой за место мозгов. Это её, Гермиону, блондинистая швабра называла тупой овцой? Кажется, кто-то скоро лишится не одного литра крови. Ярость жгучими тисками сжала голову, а клыки, повинуясь хозяйке, удлинились, явно готовясь вцепиться в горло глупой блондинки. Стараясь успокоится, красноглазая принялась оттирать запёкшуюся кровь на лице. Нужно заметить, что новая кожа не только выглядит непробиваемой, она действительно таковой является. Нещадно тря кожу загрубевшей мочалкой, девушка практически не ощущала этого. Поэтому она, поддавшись искушению, аккуратно постучала ногтём по руке, с восхищением слыша стук, характерный для камня. Хех, теперь стены для неё не помеха, ведь она – помеха для стен. Когда кровь была смыта, а вода приняла чуть розоватый оттенок, юная гриффиндорка намылилась, поражаясь мягкости твёрдой кожи. Да, вот такой вот парадокс. Покончив, наконец, с ванными процедурами, вампирша вышла из запотевшей ванной, обвёрнутая в тёмно-синие махровое полотенце. Вода прохладными градинками скатывались по мраморному телу, оставляя на полу маленький лужицы. А Ньютон не обманул, говоря, что одежда будет ждать на кровати. Идеально ровной стопкой, тряпки покоились на кристально-белом покрывале. Даже одежда пахла по-своему. Так, джинсовая ткань издаёт более терпкий и горький запах, когда, например, кожа пахнет чуть менее приторно, но также горько. Стараясь понять с какой скоростью она движется, девушка медленно, по её мнению, подошла к больничной койке. Для неё все движения более чем медленные, даже вялые, а вот для человека они были бы совсем незаметными. И Грейнджер понимала, что ей нужно уметь контролировать скорость, чтобы хоть как-то сойти за человека. Проведя ладонью по влажным волосам, Гермиона всё-таки решила одеться. Нарыв под подушкой её старое человеческое бельё, девушка натянула его и теперь стараясь застегнуть бюстгальтер. Если раньше он был ей по размеру, то теперь грудь не помещалась в чашечках. Вот чёрт! Сдавленно зашипев, брюнетка в порыве злости дернула на себя лёгкую ткань и та, с характерным звуком, разорвалась на две половины. Отбросив ненужную тряпку в сторону, вампирша быстро переоделась в предложенную одежду. Как позже выяснилось, Майкл принёс ей довольно хорошие и, сразу видно, дорогие вещи. Окинув предложенный наряд оценивающим взглядом, красноглазая осталась довольна. За место ночной сорочки на гриффиндорке находились обтягивающие серые джинсы, чёрная облегающая футболка без рукавов, с кожаными вставками по бокам. Золотые клёпки по краям добавляли некоторую изюминку. Нужно отдать должное доктору: чувство стиля у него явно присутствует. Интересно, он всем своим пациентам так угождает или только ей? Также новорождённая смогла найти чёрные кожаные ботильоны на тонкой шпильке. Носок и пятка были открыты, что всё вместе смотрелось более чем хорошо. Вот только Гермиона была не совсем уверена в том, что сможет ходить на таких каблуках. Девушка точно помнит, что в человеческой жизни никогда и ни при каких обстоятельствах не обувала любимое женское оружие, ибо это грозило ей переломом всех конечностей. Конечно, теперь она вампир и сломать себе что-то тяжеловато, но всё же… Страх стать посмешищем до сих пор был где-то в глубине её души. Именно там, где теперь заперта старая Гермиона Грейнджер. - Мисс Грейнджер, вы оделись? – из-за двери послышался голос её врача. И как она не заметила его приближения? Ведь он ходит громко и сильно. - Да, - отозвалась она, присаживаясь на кровать. Она, под её весом, даже не прогнулась. Дверь открылась, и в помещение вошёл всё тот же Майкл Ньютон с лёгкой улыбкой на губах. Его светлые волосы были противно зализаны назад, а голубые глаза закрыты стёклами очков. - Вам очень идёт этот наряд, мисс Грейнджер, - он снова ослепительно улыбнулся, хотя сам сжимал в руке палочку. - Мне он тоже нравится, мистер Ньютон, спасибо большое, - вежливо поблагодарила его брюнетка, болтая босыми ногами в воздухе. Это не укрылось от взгляда молодого врача. - Почему же вы не обуты? Вам не понравилась выбранная мною обувь? – как-то слишком резко спросил он, а у самого в глазах мелькнул страх. Видимо, кто-то из его пациентов не раз закатывает бедному доктору «скандал» из-за предпочтений в одежде. - Нет-нет, - поспешила успокоить его вампирша. – Просто я не умею ходить на каблуках, - призналась она и, если бы могла покраснеть, непременно залилась краской. - Глупости, - выдохнул доктор, снова натягивая на лицо улыбку. Всё-таки, он всё больше и больше поражается этой девчонке. Все новообращённые, с которыми он имел честь быть знакомыми – были не контролированными монстрами, которые вечно мучаются от жажды. Этот же экземпляр поражает своею сдержанностью, хладнокровием и спокойствием. Её выдержка, воспитанность – делает её намного сильнее своих одногодок. И если бы Майк не знал о том, что этой вампирше только несколько часов отроду, посчитал, что ей давно перевалило за полтинник. – С грацией вампира это невозможно, - он видел, как девушка скептически окинула предложенную обувь взглядом, после чего с тихим выдохом принялась обувать туфли. Попытка – не пытка, тем более, гриффиндорке как никогда хотелось узнать новые возможности своего организма. Когда ботильоны были обуты, Грейнджер с восхищением поняла, что почти не чувствует разницы: что стоять босиком на полу, что на десяти сантиметровой шпильке. Не веря своим ощущениям, брюнетка сделала пару шагов, даже не пошатнувшись. Движения продолжали быть лёгкими, чёткими, ровными. Наверное, так могут ходить только вампиры. - И правда, - радостно улыбнулась красноглазая, а врач мысленно сделал заметку: чувства и эмоции до сих пор остались в этом юном теле, что было довольно странно, учитывая, что у вампиров нет душ. Они продают её дьяволу, когда горят в огне перевоплощения. - Я же говорил, - подтвердил блондин, смотря, как грациозно и мягко ходит молодая вампирша. Даже не смотря на то, что она была в туфлях, её шагов совершенно не было слышно. Абсолютно. - А что я ещё могу? – с интересом спросила она, оглядываясь. Сейчас ей безумно хотелось узнать все плюсы вампиризма, чтобы понять, что не зря испытала всю ту боль, что сопровождала её на протяжении всей трансформации. - За этим я к вам пришёл, - сказал голубоглазый, присев на кресло. – Но так как я всего лишь человек, я не знаю многих тонкостей жизни вампира, - начал парень издалека. Девушка, заинтересовавшись, села напротив него прямо на пол. Каким бы ледяным не был бетон, брюнетка не чувствовала холода. – Поэтому я предлагаю вам принять помощь ещё одного специалиста нашей больницы, - и тут он замолчал, явно подбирая слова. - Он много знает про вампиров? – с сомнением поинтересовалась вампирша, склонив голову набок и закусив губу, отмечая, что новыми зубами это делать чуть больнее, чем было до этого. - Да, ибо сам вампир, - проговорил блондин с небольшой запинкой. Не многим новообращённым нравится то, что в больнице Св.Мунго работают вампиры, ведь не все они горели большим желанием становиться ночными существами. Вот только никого не спрашивали. Впивались в шею и, если повезло, оставляли полуживыми. - Правда? – чуть ли не воскликнула красноглазая, хлопнув в ладоши. Она бы ни за что не отказалась от встречи с таким же, как она сама. У неё столько вопросов, ответы на которые знает только её сородич. - Да, - кивнул врач. – И если вы захотите… - Я хочу! – перебила его Гермиона, закивав головой. Девушка никогда не любила, когда у неё есть неразгаданные вопросы, поэтому желала поскорее узнать всё. - Отлично, пойдёмте со мной, - улыбнулся голубоглазый и, поднявшись с кресла, открыл дверь, пропуская даму вперёд, после чего вышел сам. Он был так рад, что Грейнджер отличается от всех других вампиров, что улыбка не желала сходить с гладкого лица. А в это же время гриффиндорка, которая полдня просидела в четырёх стенах, теперь осматривала новые предметы. Как выяснилось, на улице уже ночь и Гермионе безумно понравилось рассматривать ночное небо, с россыпью миллионов звёзд. Это так странно, видеть всё. Каждое волокно в лампочках, каждую пылинку, что летает в сладко пахнущем воздухе. Ей казалось, что она только что прозрела, потому что раньше для неё, человека, эти ощущения были закрыты. Но идти, на жалость Гермионы, было недолго. Они остановились возле одной из дубовых дверей, на которой большими золотыми буквами было написано: врач-терапевт. Удивлённо посмотрев на её провожатого, она не решилась спросить, почему он привёл её к терапевту. Но увидев непонимающий взгляд, парень сам объяснил непонятный для молодого мозга вопрос: - Это конспирация. Не думаю, что обычный человек обрадуется, если узнает, что его обследовал вампир, - хныкнул Ньютон и постучал. Из-за двери, за которой было слышно лишь шуршание штор, послышался короткий ответ: - Войдите, - голос прохладный, но не холодный. Довольно приятный, не звонкий, как у Гермионы, чуть низкий, идеальный для мужчины. Майкл вдохнул побольше воздуха и, взявшись за ручку, открыл тяжёлую дверь. Лучшая ученица Хогвартса оказалась в тёмном кабинете. Множество книг были расставлены аккуратными стопочками, а мягкий ковёр на полу не хотелось пачкать грязной обувью. - Здравствуй, Карлайл, - поздоровался голубоглазый парень, которому было явно неуютно в обществе двух вампиров. - Здравствуй, Майкл, - послышался в ответ спокойный голос и мужчина, который всё это время сидел спиной к гостям, повернулся, давая им лицезреть себя. Честно, Грейнджер хотелось зажмуриться. Такая же белая кожа, как и у неё самой, казалось, светилась изнутри, что ужасно было видно идеальным зрением. Светлые волосы были чуть убраны назад, но всё равно не так зализаны, как у Ньютона. Красивое телосложение, добродушный взгляд золотисто-карих глаз. Как янтарь, они чуть поблескивали. – А это, как я понимаю, несравненная Гермиона, про которую ты мне рассказывал? – задал он вопрос, поднимаясь из глубоко чёрного кресла и подходя к ним. Гермиона чувствовала запах, исходящий от вампира. В нём не было крови, то есть жажду он не вызывал. Он был просто приятный. Запахи леса и смолы создавали приятное сочетание. Выглядел мужчина лет на тридцать, максимум. Вампирша чувствовала, как кровь бурным потоком прилила к щекам единственного человека и они чуть порозовели. - Да, это она. Ну что же, на этом я вас оставлю. Если что – зовите, - быстро попрощался голубоглазый блондин и, не дожидаясь ответа, выскользнул за дверь. Брюнетка усмехнулась. - Присаживайтесь, Гермиона, - переключил своё внимание он и окинул девушку пристальным взглядом. Что-то отличало её от других, - Майкл не наврал. Вот только понять, что именно отличает – ещё никто не знал. Новорождённая, слабо улыбнувшись, села в предложенное кресло, закинув ногу на ногу. – Ну, рассказывайте, каковы ощущения? – блондин также сел на своё место и, сложив руки на столе, уставился на Грейнджер своими золотистыми глазами. Складывалось такое впечатление, что он видит её насквозь. - Всё отлично, - отозвалась красноглазая, отмечая, что уже несколько минут сидит в одной позе, а утомления совершенно не чувствует. Словно она самым удобнейшим образом лежит где-нибудь на облаках. – Тело наполнено силой, в голове предельная ясность, а ощущения ни с чем несравнимы. Я никогда не чувствовала ничего похожего, - она старалась красочно описать свои ощущения, которые вызывали такую бурю эмоций. - Теперь так будет всегда, - улыбнулся Карлайл, обнажая идеально-белые клыки и, если бы раньше Гермиону от этой картины с головой накрыл животный страх, то сейчас она лишь улыбнулась ему в ответ, показывая не менее острые зубы. – Что именно ты хочешь знать о вампирах? – вдруг задал он вопрос, склонив голову набок и посмотрев на наручные часы. - Всё, - не задумываясь, отозвалась брюнетка и приготовилась к рассказу. - Что же, тогда начнём с истории, - согласился вампир и, быстро оказавшись около одного из стеллажей с книгами, достал оттуда одну из них. Она была очень старая и, казалось, сейчас рассыплется в белых руках кровопийцы. Движения мужчины были безумно быстрыми для человека и относительно медленными для вампира. И если для обычного человечка всё бы слилось в единое пятно, то Грейнджер всё также видела каждую волосинку на голове молодого мужчины. Когда же «терапевт» снова уселся за свой стол, гриффиндорка оказалась ещё ближе, чтобы лучше разглядеть книгу, что покоилась в холодных руках. - Нельзя точно сказать, когда и как появились первые вампиры, но первые записи о них были найдены у французского учёного Шарля Де Саммерс в одна тысяча триста двадцать втором году. Шарль, как и многие в то время учёные, записывал все свои наблюдения на листы. Сейчас, конечно, его записи не сохранились, но примерный смысл одного из опытов ясен: Саммерс хотел с помощью своей крови приманить диких животных, чтобы охотникам было легче на них охотиться. Конечно, затей-ка та ещё, да и не работала она, - начал объяснять вампир, а его глаза всё также неотрывно следили за молоденькой вампиршей. – Но он всё равно пытался. Каждую ночь, ровно в полночь, чуть сумасшедший старик-затейник заходил вглубь леса, где делал на себе надрезы. Маленькие, не смертельные и ждал. Но ни животных, ни других существ не было, и он зря мучил себя. И вот, в одну ночь, когда глупый учёный вновь решил выдать себя за наживку, отправился в лес, что-то пошло не так. Было полнолуние и в прошлом, безумно суеверные люди уже давно спали в своих домах, заперев двери. Но не он. Шарль, конечно, боялся чего-то сверхъестественного, но, почему-то, всех убеждал в обратном. Да не в этом дело, - прошептал он, улыбаясь, когда увидел, как заворожено слушает его девушка. И действительно, для Гермионы, которая всю жизнь была уверена, что ничего необычнее магии уже быть не может, информация о новой расе жизни была не только полезна, но и очень интересна. Именно поэтому сейчас, гриффиндорка чуть ли не с открытым ртом слушает блондина, жадно запоминая каждое его слово. - И что же было дальше? – с придыханием спросила брюнетка, прикусив пухлую губу. - Шарль по-обычному сделал пару надрезов и принялся ждать. Он был очень упёртым и мог прождать не один час, поэтому мужчина, погрузившись в чтение, не заметил, как на поляне, где сидел он, появилась неземной красоты девушка. По его представлениям она была Богиней и, знаешь, в какой-то мере это правда. Каждая девушка-вампирша – Богиня. Тёмная, правда, но Богиня, - усмехнулся золотоглазый, расплываясь в очередной улыбке. – Они разговорились и начали вести довольно милую и интересную беседу. Но неожиданно всё изменилось. Как описывает Саммерс, девушка стала неузнаваема: из божественной красавицы она превратилась в дьявольского монстра с ало-красными глазами. Он тогда, конечно, испугался, и уже было подготовился к смерти, которая была не за горами. Но, видимо, его охранял ангел-хранитель, потому что из кустов выпрыгнул оборотень. Было, как я уже говорил, полнолуние, и дети луны решили также отведать свежей плоти. А из-за того, что и вампир, и оборотень были смертельно голодны, то спокойно поделить добычу они просто не смогли. Завязалась драка. И именно во время этой перепалки между ночными существами, полумертвый от страха учёный смог выбраться оттуда живым и, относительно, невредимым. После этого случая он потерял дар речи. - Но он всё равно рассказал об этом людям? – перебила его красноглазая, вопросительно смотря на рассказчика. Мужчина рассказывает так интересно, что никакие учителя из Хогвартса и рядом не стоят. - Конечно. Он даже королю писал, но никто, по закону жанра, не поверил. Люди верили в домовых, эльфов, фей и гномов, а про таких сильных и опасных существ, как вампир или оборотень, никто и думать не хотел. Людям спокойней тогда, когда они многого не знают, Гермиона. - Но время изменилось… - постаралась возразить юная вампирша, но была перебита взрослым человеком. - Время изменилось, но люди так и остались испуганными букашками, которые не видят дальше своего носа, - неожиданно твёрдо и жёстко проговорил Карлайл, а глаза его, совсем на миг, приняли оттенок дорогого вина. – Вот взять, к примеру, тебя. Разве ты не испугалась напавшего на тебя вампира? – задал он риторический вопрос, а Грейнджер тут же поубавила свой пыл. А действительно, она же безумно испугалась его. Того самого брюнета, что оборвал её человеческую жизнь. - Испугалась, - призналась брюнетка, опустив глаза. И чего она только полезла спорить? - Вот видишь, - голос снова стал мягким и тёплым. – Любой человек испугался бы. - Вы правы, - согласилась подруга Гарри Поттера. - Ладно, на чём я остановился? Ах да, - театрально «вспомнил» вампир. – Ему никто не поверил, а Шарль так и умер, не донеся правду до человека. После этого, года через два, был похожий случай. Миранда Уорэн – молодая графиня, поздней ночью ехала домой на карете. Путь её лежал через лес, именно там, где произошло нападение на полоумного, а ныне мёртвого учёного Саммерса. В ту роковую ночь до родового поместья рода Уорэн добралась лишь одна лошадь, на которой, захлёбываясь рыданиями, сидела графиня. От страха она стала заикаться, но рассказать мужу, что произошло – смогла. Как выяснилось, на неё и её экипаж напало неизвестное существо. Оно выглядело как человек, только было намного быстрее и сильнее его. И глаза его были странного цвета: то ли чёрные, то ли бардовые. Было темно, и женщина не смогла как следует рассмотреть убийцу. Вот тут-то всё и вспомнили беднягу Шарля, который точно также описывал то существо. На следующий день снарядили экспедицию и, под руководством графини Уорэн, направились на «разборки». Из сорока пяти человек выжили двое: два брата-близнеца потом рассказывали королю о своём походе. Да, они действительно нашли тела лошадей и извозчика, только что странно: все они были обескровлены, а распахнутые от ужаса глаза пусты. И именно в тот момент, когда они хотели, было, разделиться, три человека вышли из тени деревьев. Граф тут же пошёл на контакт, но не прошло и секунды, как его тело падает у ног шокированной жены. И началось настоящее месиво. Все сорок три человека были обескровлены и оставлены на гнилой земле, когда братья, не помня себя от ужаса, добежали до короля, - мужчина снова замолчал, понимая, что его слушательница сейчас всё это переживает в своей голове. И он снова был прав: Гермиона и впрямь прокручивала это у себя в голове, представляя тот роковой день. - А им поверили? – после нескольких минут молчания спросила брюнетка, поднимая чуть затуманенный взгляд на вампира. - Поверили, но было поздно. Люди и так распространяли этот слух по всей деревне, и теперь страх за свою жизнь усилился стократно. В лес перестали ходить, называя его Местом Дьявола, а люди, чтобы хоть как-то обезопасить себя, стали придумывать средства защиты от кровопийц. Наподобие того, что вампиры бояться чеснока, - рассмеялся блондин. - А это не так? – с искренним удивлением, поинтересовалась гриффиндорка. - Нет, конечно, - фыркнул мужчина, который, кажется, был оскорблён. – Мы ничего не боимся, - если не с пакостностью, но с гордостью, добавил он. - А осиновый кол? Святая вода? Солнце? – затараторила вампирша, загибая пальцы. Она до последнего была уверена, что всё то, что она только что сказала – вредит вампиру. Особенно чеснок, но, судя по ехидной улыбке золотоглазого – всё это обычная ересь. - Всё это придумали люди, чтобы создать ауру защищённости. Вампиры не бояться ничего, повторяю, - хмыкнул мужчина, улыбаясь девушке мягко, по-отцовски. - Ну как же так? – не унималась новообращённая, нервно качая головой. Бедные люди. Они так уверены, что смогут защититься подручными материалами, что перестали бояться таких существ, как вампиры. Как же они ошибаются… - Ну, а ты попробуй себя проткнуть, хотя бы, ножом, - предложил вампир, сложа руки в замок. – Наша кожа непробиваема. И даже новая маггловская военная техника ничто для нас, - на секунду Грейнджер представила, как на неё направлено дуло танка, но тут же отогнала это наваждение, понимая абсурдность этой картинки. - Ладно, это понятно, ну а как же солнце? - Оно не приносит нам вреда, но долгое пребывание на нём – не желательно. Появляется неприятный зуд. - Ладно, - сдалась девушка. Она не дура и понимает: раз Карлайл сказал, что вампиры ничего не бояться, значит, они ничего не бояться. - Расскажите про особенности вампирского тела, - пошла она иным путём. Что-то ей мало верилось, что ничего не может навредить кровопийцам. Уж очень это кажется нереальным. - Ну, думаю, ты уже поняла, что вампиры – безумно быстры и сильны? – задал он вопрос и, получив утвердительный кивок со стороны пациентки, продолжил. – Кожа непробиваема, солнца не боится. Все чувства развиты намного сильнее, чем у самого взрослого оборотня. Наверное, это ты тоже поняла . - А магия… Она у меня осталась? – с надеждой спросила брюнетка. Ей как-то не очень хотелось терять магическую силу. Тем более сейчас, когда до конца школы осталось всего два года. - Безусловно, - обрадовал её вампир, кивая. – И это не самое приятное! Теперь твоя магия находится на таком уровне, что даже самый сильный волшебник - букашка для тебя. Палочка необязательна, - невооружённым глазом было видно, как гордится своей сущностью мужчина. Ему нравилось то ощущение превосходства, и оно медленно, но верно, переходило и к Грейнджер. - Даже так? – усмехнулась брюнетка, представляя себя, находящуюся посреди битвы и с лёгкостью убивающую тёмную сторону. А ведь действительно, всего лишь один вампир может полностью сломить свет или тьму. Ну, если Карлайл не врёт и всё действительно так, как она поняла. - Ну а про эксклюзивные силы ты слышала? – как бы между прочем задал вопрос Карлайл, но увидев непонимающий взгляд новорождённый, потрудился объяснить: - Каждый вампир, при обращении, получает три сверх способности. Таким образом, я вижу сквозь стены, могу вылечить любую рану и с лёгкостью меняю эмоции, - гордо произнёс блондин и внимательно посмотрел на Гермиону. В голове брюнетки словно застучали молоточками. Они били слабо и негромко, но даже это нервировало. Подняв глаза и, встретившись с взглядом врача, Грейнджер прищурилась. Молотки тут же пропали, оставляя лишь неприятный зуд. – Ты ничего не чувствуешь? – удивлённо поинтересовался он, отведя глаза. Все неприятные ощущения вмиг пропали. - Неприятный гул в голове, словно кто-то долбит по ней, а так – ничего, - растерянно ответила девушка, совершенно не понимая, что тут такого странного и что она должна была почувствовать? - Странно, - задумался мужчина, приложив ладонь к губам, и снова посмотрел на брюнетку. На этот раз даже гула не было. – Возможно, мы только что открыли твою первую способность, - ухмыльнулся он. Его взгляд прояснился, морщинки на лбу разгладились, а настроение снова поднялось. - Правда? – скептически поинтересовалась красноглазая. И почему она ничего не чувствует? Где же хоть какие-то ощущения? - Да, - кивнул золотоглазый. – Если я всё правильно понял, то одна из твоих способностей – ментальный щит. - То есть? – не поняла гриффиндорка, приподняв изящную бровь. - Это значит, что ни один вампир или маг не сможет воздействовать на тебя ментально. Твои мысли и действия навсегда останутся под твоим контролем, - объяснил вампир, про себя отмечая, что ментальный щит – редкая штука, так как это автоматически делает вампира практически не поддающемуся воздействию. Возможно, реже попадается только физическая защита. - И всё? – чуть раздосадовано протянула вампирша. Ей хотелось что-то посильнее. Наподобие левитации, вызывание молний или что ещё там бывает? - Глупая ты, - вдруг расхохотался блондин, его золотистые глаза светились весельем. Давненько он не встречал таких весёлых новообращённых. – Ментальный щит – считается очень редким даром, а так же очень сильным. Если некто, владеющий околюменцией, захочет пробраться в твой разум – его ждёт фиаско, - чуть посмеиваясь, рассказывал врач. И только тут Гермиона поняла, как прогадала, когда наивно полагала, что некий ментальный щит – фуфло, если выражаться маггловскими выражениями. Это же получается, что она практически неуязвима для Тёмного Лорда. Даже если он вдруг захочет схватить её, ничего нового она ему не расскажет. - А Экспелеуармус сработает? – неожиданно вспомнила гриффиндорка о запретных заклятиях. Круцио, Авада Кедавра… Сейчас они не казались ей чем-то страшным, возможно, она бы с лёгкостью применила их на обидчике. - Нет. - Так щит работает и на заклинания? – охнула брюнетка, понимая, что какая-то она уж слишком идеальная. Сильная, красивая, необычная. - Не совсем: на вампиров заклинания не работают, в принципе. Мы мертвы, а все заклинания, что придуманы, воздействуют непосредственно на бьющиеся, - он сделал на этом слове заметный акцент. – Сердце. Например, заклятье Круцио вообще не подействует на нас, а Авада Кедавра лишь вызовет небольшую боль в области сердца. Мы бессмертны, Гермиона. Вампиры не стареют и, я думаю, тот, кто создавал вампира – позаботился о его непробиваемости, - мужчина говорил крайне серьёзно, а его золотые глаза даже полыхнули огнём, как бы показывая, что всё, что он рассказывает – не шутки. - Кстати, про цвет глаз, - быстренько перевела тему Грейнджер. – Почему у вас он золотистый, у наподдавшего на меня вампира – голубые, а у меня красные? – ей больше нравился весёлый и мягкий Карлайл, поэтому она так стремительно меняла тему. - Вообще, у всех вампиров – золотистые глаза. Такими они становятся после третьей жертвы, а те особи, которые не хотят приковывать внимание к своим глазкам – могут создать ауру иллюзии. Эта способность присутствует у всех вампиров. Правда, развита она по-разному. Кто-то может создать огромный и долговременный мираж, когда другой не сможет изменить даже цвета глаз. Всё зависит от мощи вампира. - Так есть ещё и обязательные способности? – кажется, поражаться она не устанет никогда. - Безусловно. Каждый вампир имеет в своём расположении власть над стихиями, левитацию и изменение погоды, - да уж, блондин был прав, говоря, что создатель вампиров позаботился обо всём. Наверное, не хотел, чтобы его «детки» умирали. А вампиры вообще умирают? Этот вопрос слегка озадачил юную вампиршу и она поспешила узнать это у «ходячей энциклопедии». - Да, но их убивают другие вампиры. Все мы – хищники и боремся за свою территорию, девушек. Сильный убивает слабых. Так было, есть, и будет всегда. Кстати, самые сильные вампиры входят в клан «Aequaliter» - в него принимают действительно сильных наших сородичей, - по чуть погрустневшему голосу было видно, что блондин в этом клане не состоит, чему несказанно не рад. – И они обязательно придут к тебе, чтобы проверить, - добавил он, а Гермиона вздрогнула. Как, оказывается, в этом мире тяжело. Проверки, просеивание по силам, высшие кланы… Ей нужно быть сильной, чтобы остаться живой. - Неужели «Aequaliter» - так важен? - Если ты попадёшь в этот клан – все, запомни эти слова, все дороги для тебя будут открыты. Тебя бояться, уважают, любят, - отчеканил золотоглазый, моргнув. – А теперь продолжим, что тебя ещё интересует? И следующие два часа, до самого рассвета, двое вампиров разговаривали. И когда Грейнджер, наконец, вышла из тёмного кабинета, внутри неё боролись два чувства: жалось к самой себе и ехидное чувство всевластия. Как выяснилось, подруга Гарри Поттера больше никогда не сможет иметь детей, ибо вампирский организм застыл в развитии. Это что-то вроде платы за бессмертие и вечную молодость. Это было первое, что омрачило её настроение. Она всегда любила детей и даже в столь юном возрасте задумывалась об именах её собственных маленьких чадо. Вторым, что также не понравилось Гермионе – это жажда. Она будет преследовать её всегда. И охотиться ей придётся два раза в неделю, что тяжело, если она решит закончить Хогвартс. А она его закончит, не сомневайтесь. На этом, пожалуй, минусы вампиризма закончились и начались плюсы: сила, бессмертие, красота, полная адаптация к заклинаниям и власть над обычными людьми. Всё это, конечно, поднимало настроение и заставляло улыбаться. До своей палаты девушка добралась быстро и чуть ли не вприпрыжку. Карлайл сказал, что долго держать в больнице её не будут. Завтра они вместе потренируют обязательные силы и брюнетку, с чистым сердцем, выпустят на все четыре стороны. Насчёт охоты, если она решит вернутся в школу, ей помогут. Два раза в неделю будут приводить закуску, чтобы вампирша случайно не навредила обычным магам. И теперь девушка с нетерпением ждёт следующей ночи, чтобы опробовать себя в сверхъестественных способностях. Ей, почему-то, казалось, что у неё все получится. Ведь она отличница, так? Как только красноглазая оказалась в своей «комнате», она застыла. Прямо на её кровати, забравшись туда с ногами, сидела чуть нервная Джинни Уизли, а на кресле рядом спал Гарри Поттер. Брюнетка не могла поверить своим глазам. Она всегда считала рыжую девушку божественно красивой, но теперь, с новым зрением, она видит столько недостатков, что ей становится не по себе. - Гермиона! – воскликнула одна из семейки Уизли, прикрыв рот маленькой ладошкой. От крика любимой девушки подскочил и Избранный. Он сонными глазами переводил взгляд с одной девушки на другую. – Мерлин, неужели это ты? – прощебетала голубоглазая, вскочив с кровати и аккуратно подойдя к лучшей подруге. Она, конечно, её боялась, что не укрылось от брюнетки. - Не волнуйся, Джин, я недавно поохотилась, - и, обнажив кристально-белые клыки, улыбнулась. Девушку Мальчика-Который-Выжил слегка передёрнуло. – Я не причиню вам зла, - повторила она тихим, успокаивающим голосом. - Я верю, - прошептала рыжая, неотрывно смотря в кроваво-красные глаза некогда самой милой и скромной девушки всея Хогвартса. – Как ты себя чувствуешь? – тактично поинтересовалась она, отведя, наконец, взгляд. Какими бы страшными не казались очи её подружки, они были также и очень завораживающими. - Всё отлично. Только что пришла от Карлайла, который рассказывал мне о жизни вампира, - брюнетка легка на кровать, положив руки за голову. - И что ты узнала? – подал голос Парень-Который-Всех-Спасёт, заинтересованно посмотрев на подругу. - Много чего, - уклончиво отозвалась новообращённая. Карлайл настоятельно приказал никому не говорить о жизни вампиров. Это опасно и для людей, и для них. - Например? – не сдавался очкарик. - Например, я не могу иметь детей, - решила шокировать их брюнетка и, чтобы не отвечать на последующие вопросы, сама задала его: - А в школе что? - Ой, ты не поверишь! – легко переключилась Джинни, забыв о том, что теперь она никогда не станет крёстной матерью детей лучшей подруги. – Дамблдор всем сказал, что ты заболела и лежишь в больнице, так ему никто не поверил! – возбуждённо рассказывала Джинни, отчаянно жестикулируя. Её волосы чуть наэлектризовались, а голубые глаза восхищённо блестят. - Ага, - согласился брюнет. – Появились различные доводы: от того, что ты заболела смертельной болезнью, до похищения Волан-де-Мортом. Ты вернёшься в школу? - Конечно, - фыркнула красноглазая. – Выпью ещё парочку преступников, сделаю относительно нормальный цвет глаз и вернусь. Я не собираюсь бросать школу из-за такого пустяка, - употребляя слово «пустяк», девушка не ожидала такой бурной реакции со стороны друзей. - Пустяк? – расхохоталась голубоглазая, запрокинув голову. - Нет, реально, пустяк? – вторил ей Гарри, также заливисто смеясь. Непонимающая в чём дело Грейнджер, насупилась и грозно посмотрела на смеющихся друзей. Надо заметить, ей хватило всего взгляда, чтобы присмирить разбушевавшихся друзей. Они вздрогнули и тут же замолчали, понимая, что не стоит злить юную вампиршу. - Ну, не пустяк, - согласилась Гермиона. – Но школу бросать я не намерена! – слишком резко добавила она, видя, как заблестели глаза Джинни. - Да-да, Герм, мы поняли, - прошептала рыжая, рассеяно моргнув. - Так, ладно, ребят, забыли, - снова усмехнулась брюнетка, прикрыв глаза. Вампиры не спят, но сейчас она, пожалуй, не отказалась от питательного времяпровождения. – Давно вы тут? – вдруг спросила она, посмотрев на настенные часы, которые показывали пять часов утра. Самый сон. - С полчетвёртого. Мы решили прийти пораньше, чтобы успеть тебя застать прежде, чем ты заснёшь, - объяснил парень со шрамом на лбу. Он устало потёр глаза. - Я, вообще-то, не сплю, - посмотрев на друга, как на ненормального, девушка покрутила пальцем у виска. - Как? – кажется, парень искренне полагал, что днём его «сестра» будет спать. - Легко и просто, - хныкнула вампирша. – Мы не спим, не едим человеческую еду и не чувствуем холода. - Надо же, я не знал, - просипел Гарри, склонив голову набок. – Гермиона, ты не против, если я посплю? В школу идти нет смысла, если застукают – по головке не погладят, - зеленоглазый зевнул, прикрыв рот рукой. - Конечно, Гарри, Джинни, моя кровать – ваша кровать, - и театрально поклонившись, вампир дождалась, пока её друзья улягутся, после чего с ногами забралась на широкий подоконник и прислонилась лбом к стеклу. Солнце только-только показалось из-за горизонта, окрашивая того в нежно-розовый цвет. Ночная синева медленно, но верно превращалась в чистое, небесно-голубое небо. Звёзды меркли, давая лучам тёплого осеннего солнышка осветить холодные небеса. Юная гриффиндорка невольно залюбовалась сменой дня и ночи. И почему она раньше не обращала на эту красоту внимания? Природа потихоньку просыпалась. Даже находясь на высоте четвёртого этажа, зоркий взгляд подруги Избранного видел, как мелкие букашечки появляются из норок, как блестят капельки росы и плетёт смертельную сетку паук. Сколько прошло времени, Грейнджер не знала. Она «очнулась» только тогда, когда яркий лучик всходящего светила коснулся её лица, зарываясь в густых угольно-чёрных волосах. Улыбнувшись, она подставила ладонь к стеклу, пальцами вырисовывая странные узоры. Неожиданно, стекло, которое было идеально-прозрачным, начало покрываться тонким слоем льда. Мороз вырисовывал точно такие же узоры, что несколькими мгновениями ранее, рисовала вампирша. Красивые завитушки были покрыты тоненькими трещинками, что делало их безумно хрупкими. Ойкнув, девушка отдёрнула ладонь от стекла и удивлённым взглядом уставилась на рисунок. Недоумённо переведя взгляд на свои руки, девушка улыбнулась. «Каждый вампир может изменять погоду, для удобства проживания», - всплыли в голове слова Карлайла. Видимо, мороз – одна из форм этой силы. Снова прислонив пальцы к стеклу, девушка постаралась воспроизвести действия, но на этот раз у неё ничего не получилось. Лёд, что был на стекле, почти растаял, а сделать новый у Гермионы не получалось. Но гриффиндорцы, как известно, упёрты, поэтому юная девушка не сдавалась и, стараясь сосредоточиться, пыталась нарисовать ледяные узоры. Через двадцать попыток у неё это получилось. Не так красиво, конечно, как было в первый раз, но получилось же! Тонкие сеточки льда побежали из под бледных пальцев брюнетки, занимая, практически, всё стекло. Восхищённо выдохнув, Грейнджер услышала, как тихо всхлипнула рыжая бестия во сне. Быстро взглянув на часы, она пришла к выводу, что парочку пора будить, если те не хотят опоздать на занятия. Бесшумно спрыгнув с подоконника, девушка подошла к кровати, где обнявшись, спали её двое лучших друзей. Гарри, аккуратно обнимая за талию Джинни, уткнулся носом в её макушку, пока та, удобно устроившись на его плече, мирно посапывала. Вампирше так не хотелось нарушать эту идиллию, что даже подумала о том, чтобы оставить их у себя, но потом старая девочка-заучка дала о себе знать и, поэтому девушка, вздохнув, потрепала по плечу Уизли. Видимо, брюнетка не рассчитала силы, так как стоило ей чуть надавить на плечико подруги, как голубоглазая вскрикнула, распахнула глаза и непонимающе уставилась на Гермиону, которая быстро отдёрнула руку. - Прости, - прошептала она, видя, как вздрогнул брюнет и также резко распахнул глаза. – Я слегка не рассчитала силу, - каялась девушка, приложив ладонь к губам. - Ничего себе слегка! Я думала, что ты мне его сейчас сломаешь! – воскликнула рыжая, но увидев извиняющийся взгляд подруги, смилилась. – Ладно, ничего страшного. Тебе и так тяжело, солнце, - и девушка, встав на колени, чмокнула брюнетку в щёку. Щёку обожгло, но на душе стало так приятно, что Грейнджер улыбнулась. Чисто, открыто, по-домашнему. - Я хотела сказать, что вам пора, если не хотите опоздать на занятия, - промолвила вампирша, всё также улыбаясь во все тридцать два зуба. - Уже? – расстроено протянул Гарри, поправляя очки, которые съехали на самый кончик носа. - Уже, - согласилась красноглазая, присев на краешек кровати и слабо кивнула. Не говоря ни слова, парочка поднялась и, поправив мятую одежду, взяли с пола сумки. - Точно! Чуть не забыла! – воскликнула Уизли, стукнув себя по голове. Сняв с плеч сумку, она быстро принялась что-то искать. – Да где же она? Чёрт возьми… - шептала рыжая, пока не застыла, улыбаясь. С триумфальным видом девушка изрекла из недр необъятной сумки две книги и темно-синюю бархатную коробочку. – Так, это тебе почитать, а это подарок от нашего факультета, - Джинни небрежно кинула книги на кровать, а сама всунула в холодные руки подруги ту самую синюю коробку. – Открывай! – поторопила она брюнетку, пока та, удивлённо уставившись на предмет в руках, сталась угадать, что именно там находится. Аккуратно открыв крышечку, девушка восхищённым взглядом уставилась на кулон, что лежал на мягкой подушечке. - Это… Это то, о чём я думаю? – шокировано прошептала вампирша, не веря своим глазам. - Да-да, это Камилья Андерсанди*, - гордо произнесла голубоглазая, чуть выпучив грудь. – Тебе нравится? - Конечно, но эта фирма безумно дорогая! Особенно этот кулон! – ребята потратили столько денег, только для того, чтобы сделать ей приятно. Если бы Гермиона была человеком, в её глазах давно стояли бы слёзы счастья. - Не волнуйся, - улыбнулся Поттер, видя, как светятся глаза «сестры». – Это от всего факультета. Ребята сбросились и вот, набралось достаточно, чтобы купить это, - он, конечно, умолчал, что деньги давали не только гриффиндорцы, но и некоторые когтерванцы, пуффендуйцы и даже слизеринцы! Но, в основном, со змеиного факультета деньги принимались с младшекурсников, которым когда-то помогла Грейнджер. Оказывается, некоторые слизеринцы знают, что такое жалость и преданность. Но, как бы там не было, денег собралось очень много, поэтому купить такой кулон не составило труда. Деньги ещё остались, но единогласным решением было принято, что их следует оставить, чтобы организовать вечеринку по случаю выздоровления. Всё это Гермионе, конечно, знать не обязательно. - Мерлин мой, - прошептала она и бросилась на шею друзей. Стараясь контролировать себя, девушка обняла парочку, которая, чуть сморщившись, терпела стальные объятия. – Спасибо вам огромное! Всем спасибо! Чёрт, что же мне для них такого сделать? – вопрошала она, когда выпустила из кольца рук лучших друзей, которые теперь жадно хватали ртом воздух. Всё-таки, объятия вампира – штука опасная. - Одного «спасибо» будет достаточно, - усмехнулась младшая из Уизли и улыбнулась. – А теперь надевай украшение, и мы пойдём. А то, не дай Мерлин, опоздаем. Брюнетка кивнула и, аккуратно достав из коробочки кулон, ещё раз осмотрела его. Сам по себе кулончик было достаточно прост, но в то же время изящен и красив. Тонкая серебряная цепочка переливалась всеми цветами радуги, а каплеобразный кусочек рубина отливал оттенком крови, что безумно понравилось юной вампирше. Застегнув цепочку на шее, Грейнджер счастливыми глазами уставилась на ребят, что стояли напротив неё. Они не прогадали, когда выбрали именно этот кулон. Для сущности Гермионы он подходит, как нельзя, кстати. - Ладно, мисс Грейнджер, мы, пожалуй, пойдём, - усмехнулся Гарри и, нежно чмокнув вампиршу в щёку, направился к двери. - Не скучай, - добавила Джинни и, помахав брюнетке, отправилась за парнем. Как только дверь за друзьями закрылась, а их шаги затихли уже на улице, девушка устало плюхнулась на кровать. Нет, она не была утомлена физически. В ней по прежнему было много сил и энергии. Усталость её преследовала в ментальном плане. Ей так хотелось бы сейчас заснуть, чтобы время до урока с Карлайлом прошло быстрее. Но нет, теперь, такая драгоценность, как сон – ей больше не доступна. Но красноглазая не отчаивалась. Взяв одну из книг и, прочитав её название, девушка хныкнула. «Дитя Тьмы» - гласило оно, а на обложке, прямо на фоне полной луны, была нарисована летучая мышь с кроваво-красными глазами. Усмехнувшись интеллекту друзей, брюнетка перевернула книгу, чтобы прочитать описание: «Добрая и милая девушка, по имени Анжелика Дарк – прилетает в гости к своему троюродному дяде, который живёт один в огромном замке на берегу моря. Также, у Марка Стивена, дяди Анжелики, есть три приёмных сына. Какую тайну скрывает их семья и сможет ли обычная девушка растопить сердца ледяных существ? И так ли обычна мисс Дарк?» - Боже, какой маразм, - в отвращении прошептала красноглазая, открывая первую страницу. Как бы то ни было, чтение, даже такой сомнительной книженции, куда лучше, чем просто лежать, уставившись в потолок. «Всем привет, я – Анжелика Дарк и это моя история», - первые строчки тут же вызвали смех со стороны юной гриффиндорки. Ну надо же! Какой идиотиизм! Кто написал это? Десятилетний ребёнок? - И это моя история, - передразнила Грейнджер, снова заливисто засмеялась. Сейчас она была даже благодарна друзьям за то, что принесли такую смешную книгу. Теперь скучно ей не будет точно. И снова уставившись в книгу, девушка принялась за чтение, изредка посмеиваясь над банальностью и развратом сюжета.