Миры, где мы встречались

Вот так всегда и бывает — сидишь себе, сидишь, никого не трогаешь и смотришь в иллюминатор, на спешащих куда-то людей, и вот уже светится вывеска аэропорта Шериметьево. А потом кто-то сядет рядом, и ты чихнёшь из-за пыльцы, что попала тебе в рот вместе с листком какого-то фикуса, и слышишь извинения на ломаном русском языке, немного более резким и звонким, чем надо, и виноватую улыбку. Ты улыбнёшься в ответ, самолёт полетит в далёкое Сан-Франциско с пересадкой в Германии, и ещё долгие оставшиеся часы ты проведешь в беседе на английском со своим неудачным соседом-флористом. А потом будешь снова возвращаться в Россию, и снова вы сядете рядом. Соседние кресла на большой высоте — большая ответственность или игры судьбы. Ты либо никогда больше не встретишься с этим человеком, а может просто переглянёшься с ним в каком-то оживлённом районе, а бывает и так, что вот уже третий рейс и вы внезапно за все эти шестьдесят часов вместе ближе родственников. А что дальше? А дальше какая-то кафешка, и ты смеёшься над шутками, практически обжигаешься кофе, и поцелуи после тоже обжигающее, а дождь на улице охлаждающий, спасающий вас от этого пожара, который оставляет огненный след на дороги за вами, пока вы не доберетесь до чужой квартиры. На лестнице, через холл и коридор след будет тянуться в спальню, а там будут тянуться уже длинные минуты и никого ведь больше не надо и ты думаешь, господи, вот моё счастье. А с утра снова кофе и жареные тосты, солнечные лучи бьют в стёкла кухни, помогая цвести и расцветать растениям и цветкам, расположившимся на подоконнике. Это не Сан-Франциско, и это не Россия. Это не страна. Потому что это любовь. А ведь, хотя… Так не бывает, верно? Это всё глупые истории дешёвых романтических книг для женщин за пятьдесят лет, правда вот есть одно ''но''. И оно заключается в том, что на пальце у Паши — кольцо, а у Хикару такое же. И они готовы на своём примере доказать, что такое бывает.