Дикарка

      Рутина города могла бы поглотить девушку, если бы не самые близкие люди. Общения с Уиллом Грэмом Лили трепетно ждала каждый день, когда у обоих был приём у психолога.       Бывало, беседы ограничивались пустым позитивным настроем на счастливую будущую жизнь, вытекавшую из забавных ситуаций прошлой. Иногда речь заходила на более глубокие мысли — о смысле жизни. Они говорили про моральные устои, и девушке приходилось делать огромное усилие над собой, чтобы контролировать эмоции, чувства, правду. Уилл с каждой минутой всё более и более доверял ей, она не могла совершить ошибку.       — Ангел в церкви?.. Какие люди способны на… такое?..       — На убийства? — спросил Уилл, приблизившись к девушке. — Жалкие люди.       — Почему?       — Если у них есть совесть, то они мучаются гораздо больше, чем мучилась жертва; если совести нет, то жизнь становится мучением.       — Но ты ведь им сопереживаешь?       — Я им эмпатирую, но сопереживать…       — Это одно и то же. Жалеешь ли ты — вот это другой вопрос. Ты жалеешь убийц?       — А ты бы жалела?       — Я бы жалела.       — Всех?       — Всех.       Уилл Грэм как-то устало, подавленно улыбнулся. В глазах читалась ласка, нежность отца к наивному ребёнку. Немного наклонив голову, всматриваясь голубые в глаза, девушка с трепетом в душе ожидала его слов.       — Ты очень молода, Лили. Ты не знаешь, насколько люди…       — Жестоки? Ужасны? Отвратительны? Самолюбивы? Завистливы? Я знаю, Уилл.       — И ты всё равно готова жалеть их? — девушка протёрла глаза и с немым вопросом: «Почему нет?», раскинула руки в стороны. — Убийцу мамы ты тоже жалеешь?       Лили незаметно усмехнулась, отстранившись к спинке и скрестив руки на груди.       — Пожалуй, ты прав. Я не могу жалеть всех.       — Жалеть тех, кто непричастен к твоей боли — как-то лицемерно, не находишь?       — Нахожу. Прости.       — Не извиняйся. Все мы совершаем ошибки — главное вовремя понять их суть и попытаться исправить.       — Согласна…       Девушка не успела закончить фразу — ей помешал незваный гость, вошедший в кабинет доктора Лектера без стука. Это была женщина лет сорока, может, даже и пятидесяти — слишком сложно узнать реальный возраст сквозь огромное количество косметики.       Обменявшись непонимающими взглядами между собой, Уилл неловко поднялся с кушетки, оградив Лили от каких-то диких глаз пришедшей.       — Вам что-то нужно?       — Где доктор Лектер?       — Он скоро придёт. У вас что-то случилось?       — Нет! Всё просто, просто прекрасно! — тяжелая отдышка поглотила грудь вошедшей.       — Что вам от него нужно? Вы его пациентка?       — Нет, — вместо неё ответила Лили, слегка задев друга пальцем по полотнищу брюк. — Я её прежде не видела.       Женщина, схватившись за клок крашенных в блонд волос, осматривала помещения, высоко подняв голову. На её губах застыла злая, удивленная, сумасшедшая улыбка, смутившая Уильяма Грэма и заинтересовавшая Лили.       — Как вас зовут? — спросила девушка, выйдя из-за плеча друга.       — Меня? Меня?! Я никто. А ты! Я видела тебя! Видела! — она достала из внешнего кармана пальто полуавтоматический пистолет и направила на подростка. Не прицелившись, она нажала на курок, когда выкинувшийся пистолет был продолжением её руки. Женщина попала в пол, разодрав лакированную деревянную поверхность в щепки. Гулкое эхо заполонило помещение.       Лили, жутко испугавшаяся такого шума, закрыла глаза и уши, не заметила, как Уилл толкнул её через кушетку за спинку к окну.       Пришедшая прицелилась вновь, но уже в мужчину, который за мгновение до этого схватил лампу со стола и бросил в её сторону. В дверь ворвался доктор Лектер, который спешил по лестнице вверх, услышав звук выстрела. Заметив пришедшую, он подошёл со спины тихо, насколько это было возможно, и выхватил оружие, прицелившись в незваную гостью.       — Кто вы?       — Я сестра, — доктор Лектер заметил бездвижную племянницу, чьи очертания виднелись из-под кушетки. Подняв пистолет выше и серьёзно насторожившись, мужчина поставил палец на курок. — Я его сестра. Сестра его. Его.       Уилл, проследив за взглядом друга, опешил и повернулся к Лили, лежавшей за мебелью.       — Стреляй. Там пули игрушечные. Водный пистолет. Пиу. Пиу, — говорила женщина, чьё ментальное здоровье явно оставляло желать лучшего. Ганнибал, пересиливая себя, чтобы не нажать на курок, дожидается реакции Уильяма. Заметив, как тот отодвигает кушетку, доктор спросил:       — Что с ней?       Он не дождался ответа. Ганнибал видел, как Уильям взял девушку за плечо и перевернул на спину, ссутулившись и сев рядом с ней на колени. Этой секунды хватило, чтобы вошедшая сделала широкий шаг в сторону психолога и схватила того за запястья. Тот, удивившись, моментально отреагировал, нажав на курок.       Вновь раздался оглушающий выстрел.       В ушах Ганнибала зазвенело.       Женщина лежала на полу с окровавленной правой половиной лица.       Пуля попала под глаз, застряв в основании черепа мозга, проникнув в мягкие ткани.       Почти моментальная смерть.       Выбросив из дрожащих окровавленных рук пистолет, доктор Лектер двинулся в сторону Лили и Уилла.       Она лежала на полу. В височной доле стекала капля красной крови. Грэм, переведя взгляд с батареи, на белоснежном углу щита которой ярко блистало кровавое пятно, на Лили, приподнял её голову на свои колени.       — Я не хотел… Это произошло случайно. Я хотел просто оттолкнуть…       Ганнибал, опустившись на колени, прикоснулся к пульсу. Паника помешала рациональным мыслям — из-за легкого удара в висок умереть можно, но это был не случай Лили. Пульс был. Безосновательно удостоверившись, доктор выпрямился и подошёл к картине. Он открыл её, как форточку, и достал из аптечки нашатырный спирт. Омочив ватку в нём, доктор поднёс к носу пострадавшей, позволив диффузии сделать своё дело.       Мисс Лектер, почувствовав приторно, удушающий горький, резкий запах медицинского средства, открыла глаза и, в панике всматриваясь в лица дорогих людей, приходила в норму.       Уилл Грэм, сидевший рядом с ней, крепко взял Лили за руку, вытерев капли крови.       Она, заметив лежащее тело, судорожно, испуганно раскрыла рот. Ганнибал хотел преградить поле зрения, но перед ним уже сделал это Уильям. Он взял в свои теплые ладони бледное лицо девушки и, смотря в глаза, четко и утвердительно произнёс:       — Лили, смотри на меня. Только на меня, — девушка несколько раз кивнула головой, положив холодные пальца на руки мужчины. Доктор Лектер, стоя за спиной Уилла, не без удовольствия наблюдал за происходящим. Всего лишь пара секунд дали ему понять, что на самом деле произошло. Он, не желая, чтобы Грэм заметил его безмолвный смех, усмешку, обернулся к двоим спиной и подошёл к чёрному стационарному телефону на столе. Послышались звучные гудки, и вскоре доктор назвал свой адрес и объяснил, что произошло.       — У тебя голова не очень сильно болит? — спросил мужчина, мягко убрав за ухо локон её волос.       — Нет, не болит.       — Ты очень сильно ударилась?       — Не знаю… Я испугалась…       — Ничего страшного, Лили, ничего страшного, — Уилл опустил голову подростка на свою грудь, закрыв пространство подбородком, чтобы она ничего не увидела       Просидев так втроем до приезда полиции, Ганнибал полностью удостоверился в том, что Лили притворялась. Она почти что провела его. Почти.       Замечая в её глазах привычные огоньки, когда мистер Грэм на мгновение отвлекался, доктор Лектер, не сдерживая усмешку на тонких губах, незаметно кивал головой.       Лили, конечно же, не падала в обморок. Она решила проверить, сможет ли сдержать себя во время того, как Уилл, волнуясь о её здоровье, начнёт приводить в сознание. Однако её чуть ли не стошнило из-за нашатырного спирта, но смогла сдержаться.       — Не уверен, что знаю эту женщину, — заметил доктор Лектер, находясь в коридоре вместе с шерифом и беседуя о произошедшем. — Я запоминаю лица людей, с которыми я хотя бы раз в жизни общался. Её я вижу впервые.       — Может быть, она была вашей пациенткой?       Доктор Лектер, контролируя раздражение, подступавшее к горлу, коротко повернул голову и повторился:       — Я не видел её ни разу в своей жизни.       Шериф, вглядываясь в уверенные глаза психолога, понимающе кивнул головой и подозвал к себе с помощью офицера мистера Грэма, который не отходил ни на один шаг от подростка.       — Вам нужно идти, сэр.       Уилл, устало подняв взгляд на девушку с кудрявыми волосами, одетую в офицерскую форму полиции, молча опустил подбородок к волосам Лили.       — Мне нужно идти. Хорошо?       — Угу, — тихо прошептала она, после чего мистер Грэм поднялся с кушетки, уступив место офицеру. Уилл вышел из кабинета и вступил в полилог шерифа и психолога.       — Она помешанная… Она сумасшедшая… — заметил он, явно не скрывая своё раздражение от представителя исполнительной власти. — Она пришла, говорила, что стреляет из водного пистолета. Говорила, что видела Лили на какой-то фотографии. Она точно не видела её, — Уилл мельком указал на место в кабинете, отцепленное изолентой.       — Почему вы не сказали такой важной подробности?       — Я не слышал от неё слов про Лили.       — Да, доктора Лектера не было, когда она только вошла и сделала первый выстрел.       — В любом случае, мне нужно поговорить с мисс Лектер.       — Стойте, подождите, — возмутился Уильям, не давая вставить слово дяде пострадавшей, который молча и с легкой ноткой благоговения наблюдал за происходящим. — Она напугана.       Пусть отдохнет.       — Я понимаю, но, увы, простите, с вашей семьёй подобное совпадение происходит уже второй раз.       Из общего коридора здания, пронизывающего все лестницы и спускающегося в главный вход, открылась дверь. К троим отправился агент Кроуфорд, явно ускорившийся, заметив       знакомые лица.       — Шериф Смоук.       — Агент Кроуфорд.       — Могу ли я с вами поговорить?       — У меня происходит допрос, агент.       — Это не требует отлагательств.       Неловко сглотнув, шериф слегка ссутулился и последовал за ним в более тихое и укромное место. Чуть потоптавшись на месте, переминаясь с ноги на ногу, агент Кроуфорд подошёл к двоим и как бы с явным сопереживанием и ноткой укора сказал:       — Нужно было сразу звонить мне, — после чего отправился за шерифом.       Спустя время, когда несколько офицеров уехали, оставив своих судмедэкспертов для агента Кроуфорда, доктор Лектер прислушался к медсестре, которая заметила, что ехать в реанимацию и делать снимок височной доли или МРТ не следует.       — Хочешь попить? — спросил он, сев рядом с ней и протянув прозрачную бутылку с водой. Лили, мельком подняв на того взгляд, незаметно кивнула и взяла воду, подобно маленькому и запуганному зверьку. Сожаление и сопереживание Уилла было явным, и мисс Лектер, контролируя эмоции, сдерживалась настолько долго, насколько это было возможным. Только когда троих отпустили домой и семья Лектеров оказались в одной машине, она смогла спокойно расправить плечи и показать реальные чувства. Дома Лили наклеила лейкопластырь на место легкого пореза и спустилась на кухню, где дядя уже готовил ужин.       — Ты не знаешь ту женщину?       — Не имею ни малейшего понятия, — честно призналась Лили, наколов на вилку волокно нежного и тающего во рту мяса. — Она чья-то сестра. Может, одного из твоего старых клиентов, у которых было замечено ухудшение ментального здоровья.       — Таких, к счастью, нет.       — Тогда не знаю. Просто сумасшедшая…       Тишина, прерываемая не очень громким постукиванием лезвия ножа о деревянную доску, шелест зелени. Лили почувствовала на себе изучающий взгляд дяди. Легонько повернув голову в сторону и взглянув в его глаза, она нежно улыбнулась, подобно распустившемуся цветку весной.       — Что такое?       — Тебе почти удалось провести меня, Лили. Я почти поверил в то, что ты была без сознания.       — Я училась у лучшего, — та благодарно кивнула головой и продолжила помогать дяде на кухне. Когда легкий перекус на ужин был готов, двое решили прогуляться на свежем воздухе, в парке в прекрасный осенний вечер.       — Прикрывай горло — ветер в ноябре крайне непостоянен здесь, — Лили на пожелание дяди одним незаметным движением поправила ворот и, продолжая идти по каменной дорожке в пустом, тёмном парке, освещаемом лишь вереницей фонарей неподалёку, оглядела прудик, на глади которой отсвечивалась луна. — Я хотел сказать прекрасную новость — через два дня я и мисс Блум уезжаем в другой штат на ежегодный семинар по психологии. Он будет идти где-то неделю.       — И с кем же ты хочешь меня оставить? — в глазах Ганнибала с легкостью прочитался ответ. — С Уиллом. Он об этом ещё не знает. Скажем ему послезавтра, перед тем, как ты уедешь.       — Не будет ли казаться безответственным с моей стороны, что я после нападения на свою девочку оставлю её одну на целую неделю?       — Мы преподнесём ему это как последний и единственный вариант, ибо Алана уезжает вместе с тобой.       — У тебя будет прекрасный шанс.       — На что?       — Воспользоваться моим средством. Ты будешь жить с ним, добавишь несколько раз в еду или напиток легкие наркотические вещества.       Лили, недолго думая, обогнала дядю на пару шагов, повернулась к нему лицом, широко улыбнулась и игриво сказала, забавно сморщив носик:       — У «меня» же будет прекрасный шанс? Я хотела бы обдумать самостоятельно, как использовать эти дни с пользой.       Доктор Лектер усмехнулся, когда племянница поравнялась с ним, взял её под руку и двинулся дальше по дороге, в гущу деревьев, в самую зелёную часть парка.       — С годами ты становишься всё удивительнее и удивительнее…       — Повторяй мне это почаще, пожалуйста.       Девушка тихо посмеялась, заметив счастливый взгляд дяди. Именно счастливый — тот самый, за который можно свернуть горы, сделать всё, что угодно, чтобы сохранить его на многие года.       Ганнибал не позволял себе улыбаться так, как улыбался в единоличном присутствии Лили. Его глаза становились гораздо ярче, когда встречались с ней. Это вполне объяснимо — объяснимо годами и множественными историями, событиями и творениями, в которых участвовали члены династии Лектер.       По возвращении домой после длительной прогулки, сопровождавшейся удачной встречей с одной из потерявшихся в закоулках ночного города женщиной, двое сохранили её драгоценные части для завтрашнего ужина перед сборами и отлётом мужчины. Доктор Лектер проводил полусонную Лили до её комнаты, сам же прошёл в свой рабочий кабинет, чтобы забрать папку с материалами Падшего Ангела, оставленную Уильямом. Ему не давало покоя лёгкое волнения насчет способностей друга.       Мистер Грэм распознает почерк создателя Ангела, если Лили совершит какую-нибудь ошибку, перед этим не ослабив Уилла, его внимание, внимательность и чуткость.       Ганнибал знает, что Лили не даст распознать себя, тем более его, но некая слабая, лёгкая как пушинка, недосказанность между девушкой и мужчиной по поводу их личных бесед без психолога давала возможность закрасться сомнениям. Но что есть сомнение? Сомнение — это жизнь. Человек не может каждый раз моргая думать, что на него упадёт кирпич. Примерно такое пренебрежительное отношение было у Лектеров. Всё лишь потому, что подобные им возводят всё в абсолют. Плюс у этой ситуации тот, что мистер Грэм подобен и Ганнибалу, и Лили, потому тоже всё возводят в абсолют и вряд ли всерьёз захочет говорить о Падшем Ангеле.       После долгого и крепкого сна дом доктора Лектера вновь зажил — аромат свежего, настоящего и дорогого кофе; запах колбасок и яиц, разбитых в форме цветка возвращали в детство, некую стабильность, потому что еженедельно раньше бывали на утреннем столе.       Ганнибал уже начал собирать некоторые записи, вещи в сумки, когда Лили делала задания на каникулы, чтобы не тратить на них потом время. В гости к двоим зашла Алана.       Заметив лейкопластырь и как будто по щелчку вспомнив о личной беседе с Уиллом о произошедшем, женщина крепко обняла несчастную, приложившись губами к волосам.       — Лили… Мне так жаль. У тебя ничего не болит?       — Спасибо, мисс Блум, всё правда хорошо. Мне повезло — у меня всегда есть защита, — девушка переметнула задумчивый и благодарный взгляд на пустой коридор, вдали которого шёл Ганнибал встречать гостью.       — Алана? Рад видеть. Что-то случилось?       — Да, Ганнибал, здравствуй. На завтрашний вечер, во время нашего вылета, передали штормовое предупреждение, аэропорт подтвердил перенос рейсов.       — И когда же наш?       — Завтра утром, в 7:30. Я бы очень хотела остаться с тобой, здесь, солнышко, но я обязана защитить свои исследования, — она обратилась к Лили, которая почему-то пригляделась к артерии пришедшей, незаметно и слабо пульсирующей на груди и шее. — Лили? — девушка неловко отвела задумчивый взгляд и мгновенно улыбнулась так, как это было природой дано.       — Всё хорошо, не переживай. Если завтра отлёт с утра, желательно сегодня вечером мне приехать к Уиллу, ведь так?       — Мне нужно позвонить ему. Я его так и не предупредил.       — Я могу. Ты, Лили, собирай пока свои вещи. Не волнуйся, Ганнибал, Уилл поймёт и примет её с распростёртыми объятиями.       — Кто не совершает ошибок, тот не живёт, ведь так, дядя? — она вспомнила слова, которые когда-то были сказаны и Ганнибалом, и Грэмом. — Тебе не должно быть неловко, уж поверь. Это ведь моя прихоть — остаться именно у Уилла.       Пока мисс Блум говорила с мистером Грэмом, обещавшим приготовить за кратчайшие сроки для Лили комфортный уголок, одиннадцатиклассница в своей комнате собирала вещи, пока не вошёл дядя.       — Судьба играет нам на руку, — девушка вспомнила строчку из старой книги и улыбнулась дяде.       Алана Блум соблаговолила позвонить и объяснить мистеру Грэму произошедшую ситуацию, к которой, честно говоря, он отнесся не то чтобы неловко, но как-то боязливо. Ближе к вечеру, в назначенный час Лили и Ганнибал отправились за город, в небольшой, неприметный, но милый и уютный домик общего друга. Тот, заметив свет от фар и услышав звук мотора, выглянул в окно. Уилл надел куртку и вышел на улицу раньше, чем мисс Лектер со своей сумкой сделала шаг в сторону дома.       Уильям, заметив приподнятое настроение девушки, приветливо улыбнулся, взяв из её рук сумку, пока Ганнибал закрывал багажник.       — Привет.       — Привет. Я рад видеть тебя, — та смущенно отпустила голову и поднялась на две ступеньки, которые тихо, жалобно скрипели.       Доктор Лектер подошёл к мужчине и пожал ему руку, после чего направился за двумя в дом. Там уже ожидали некоторые гости, слегка напугавшие и более удивившие Лили.       — О, Господи, — она отстранилась на пару шагов, уткнувшись в хозяина дома и животных.       — Не бойся, они не кусаются, — Уилл поставил сумку на тумбу, после чего почесал Дэйзи, навострившую уши на незнакомку. — Сидеть.       Лили прошла дальше, заметив уверенность в глазах дяди. Двое остались наедине, пока Лектер начала выстраивать отношения с животными, счастья встречи с которыми до этого момента почти и не было. Она села на диван, легонько прикоснувшись кончиками пальцев к мягкой шёрстке коричневатой собаки с мокрым носом и блестящими глазами.       — Мне очень неловко из-за того, что я не предупредил тебя заранее.       — Что ты… — мистер Грэм держал при себе Макса — самого большого пса, потому что тот крайне недоверчиво отнесся к гостье. — Лили не будет для меня проблемой. Я уберегу её. Эта лекция очень важна для вас обоих, Алана рассказала мне, не волнуйся. Я всё понимаю.       Ганнибал Лектер благодарно кивнул головой, поставив вторую сумку Лили рядом с первой.       — Не останешься на чай или кофе? — спросил Грэм, опустившись к псу и ухватившись за ошейник покрепче.       — Нет, увы. Мне и мисс Блум завтра рано вылетать. Я хотел бы выспаться. Также у меня не собраны вещи. Лили! — девушка отстранилась от Уинстона и вышла в коридор. — Веди себя хорошо.       Лёгкая улыбка появилась на лице Лили, которая увидела в глазах дяди только для неё заметный огонёк. Подойдя и крепко обняв его, пожелала удачи и успехов.       Дверь закрылась. Завёлся мотор. Загорелся свет фар, который спустя несколько секунд становился всё менее ярким по мере удаления машины доктора от дома.       Лили подняла взгляд на Уильяма, сделавшего несколько шагов в сторону гостьи вместе с псом.       — Макс, это Лили. Она хорошая. Возьми с кухни в угловом шкафу горсть корма, хорошо? — Лили кивнула и двинулась в другое помещение, перешагивая через мирно спавшего мопса. На звук шуршащего пакета прибежали самые находчивые и быстрые. Девушка, заметив их виляющие хвосты и яркие глазки, не смогла сдержать улыбку и спросила у мистера Грэма:       — А можно каждому по горсточке?       — Что ж теперь делать, — Уильям переставил сумки Лили на более высокое расстояние от пола, потому что Дэйзи уже заинтересовалась новым объектом в доме. Мисс Лектер кормила каждого питомца из рук и, к её огромному удивлению, она получила неописуемое удовольствие, наслаждение от процесса.       — Я не думала, что их у тебя так много…       — Только за последний год я взял к себе четверых. Люди стали чаще забывать о тех, кого они приручили.       — Люди жестоки, — Лили погладила Макса, пришедшего в руках хозяина и долго думавшего о принятии лакомства. — У меня не было домашних животных.       — Никогда? — Грэм нажал на кнопку включения чайника.       — Да, — он открыл холодильник и достал пачку хрустящих палочек из молочного шоколада, купленных после новости о приезде «с ночевкой» Лили. Уилл неловко спросил, выдержав некоторую паузу после ответа девушки.       — Родители…запрещали?       — Нет, — Лили села за стол, напротив Уилла. Тишину нарушил один из жителей дома своим лаем, желая добавки, после чего хозяин любовно-угрюмо хлопнул в ладоши и отогнал их в другую комнату, чтобы продолжить беседу. — Мама была готова сделать всё, что я просила. Абсолютно всё. У папы была аллергия, но и это не основная причина. Я просто не хотела питомца, никогда не думала об этом.       — Каждый ребёнок мечтал хотя бы о рыбке, о попугайчике…       — Не каждый. Я была немного другим ребёнком, — на лице Лили появилась грустная, тускловатая улыбка, повлекшая за собой уход огня в глазах. Уилл, заметив это, подался вперед и холодную ладонь девушки взял в свои руки.       — Прости… Может, поговорим о чём-то другом?       — Нет, ты что, ничего страшного… Я просто задумалась. Если переводить тему от каждого грустного воспоминания, то со мной совсем не о чем будет говорить… А твои родители в детстве тебе запрещали иметь домашних животных?       — У меня не было родителей.       Мисс Лектер, слегка нахмурив брови, повернула голову набок и вгляделась в черты лица уставшего после работы Уилла.       — Мы никогда не говорили об этом, я не знала…       — Невозможно же знать о человеке всё.       — Согласна, но мне крайне неловко от того, что ты знаешь обо мне всё, а я о тебе ничего.       — Вот здесь не согласен я. Я знаю о тебе только хорошее.       — Просто я идеальна, — она умиленно сморщила носик и слегка отстранилась, продолжая смотреть в голубоватые глаза собеседника. Он одобрительно закивал, сдерживая смех. — Расскажи о своём детстве.       — Можно сказать, у меня не было детства. Я жил в детском доме, друзей не было. Всегда любил животных, прятал птиц от кошек.       — Потому ты… собачник.       — Вероятно, — его лицо озарилось улыбкой. Лили, глядя на него, привязывалась всё больше и больше и не могла допустить мысли о том, что Уилл окажется не с ней, не с Ганнибалом и Эби. Он будет рядом. Обязательно. Грэм, заметив задумчивость девушки, продолжил разговор. — Расскажи мне о твоём самом ужасном поступке.       — Ужасном? Мне придётся слишком долго вспоминать, — или выбирать…       — Надеюсь, что ты была не жестокой по отношению к одноклассникам, не разыгрывала их.       — Я почти никогда не разыгрывала друзей. Думаю, самым жестоким в моей жизни было препарировании птицы на уроке биологии в шестом классе.        — Жутко…       — Я получила высший балл.       — Значит, на дне благодарения ты — лучшая хозяйка? — Лили звонко засмеялась, прикрывая глаза от удовольствия беседы в непринужденной обстановке. Хотя со временем она начинала чувствовать, что Уилл ходит вокруг да около тем, о которых молчит.       Они выпили чай. Мистер Грэм выгулял собак, пока Лили убирала со стола.       В доме был бардак, хотя девушка прекрасно понимала, что Уилл перед её приездом ещё убрал большой мусор.       Ей досталась комната на втором этаже. Небольшое окошечко освещало покои: кровать, столик, тумбу, коврик и стеллаж, наполненный какими-то вещами. Опустив сумки на пол, Лили оглядела полки. Там лежали коробки, выделявшиеся от общей массы, потому что они не были пыльными. Взяв ближайшую к себе, она открыла и увидела набор различных снастей для рыбной ловли. Разглядывая их при свете лампы, она осознала, что это — ручная работа.       — Это мормышки, — раздался голос Уильяма из-за дверей.       — Ты делал их сам?        — Да.       — Любишь рыбалку?       — Да. Это моё хобби между представлением убийц и их жертв.       — Это твоё второе хобби, — Лили перевела взгляд на друга, продолжая рассматривать вольфрамовые вещички. Острый крючок, на который ловится рыба, перламутровые продольные шарообразные бусины с переливающимся светом.       — Ни разу не была на рыбалке?       — Нет, не была. Мы с дядей предпочитаем охотиться.       — Держала в руках оружие?       — Это звучит как следствие, не находишь? — Лили взглянула на друга, но на его лице не было той прежней радости, того детского задора. Он был погружен в размышления. — Что такое?       — Ничего, просто ты напоминаешь мне кое-кого.       — Кого же? Я неповторима, ты же знаешь, — Лили прекрасно понимала, о ком говорил Уилл, но не желала начинать этот разговор перед сном. Удостоверившись, что её слова повеселили Грэма, девушка благосклонно опустила голову и вернула мормышку в коробку. Тот, сдерживая тихий смех, взглянул на ручные часы и хлопнул в ладоши, чтобы нарушить неловкую тишину.       — Душ в соседней комнате, я, наверно, буду спать на первом этаже.       — Хорошо. Спасибо тебе большое, Уилл.       Мужчина слабо улыбнулся, закрывая за собой дверь и оставляя подростка наедине с размышлениями. Она села на кровать, раскрыла сумку и взяла первую вещь, высунувшуюся из-под замка — мистер Стивенс, над взятием которого Лили думала ровно восемь секунд. За ним лежали вещи: пижама, уличная одежда, домашняя одежда; в другом лежали книги, ноутбук с зарядкой, телефон, обувь и чехол для телефона, в котором лежал небольшой прозрачный зип-пакет с белым порошком. Разложив вещи на места, где они находились последующую неделю,       Лили умылась и легла спать, пока Уильям Грэм всё ещё скрипел на первом этаже.