Иллюзия благополучия.

Лютику пришлось осесть в небольшой глухой деревушке, где ему было, мягко говоря, не по себе. Бежать из города, потому что на него объявил охоту какой-то чересчур ревнивый муженек, при этом обладающий солидным состоянием, не ново для него. Месяц посидеть где-нибудь в Застенье, пока распутная женушка не найдет своему рогоносцу новую жертву и вернуться в город с парочкой новых баллад, уже распетых на небольшую публику. Но в этот раз ему повезло гораздо меньше. Рогоносец оказался упорным, и бард смог остановиться только в поселении, где едва ли насчитывалась пара-тройка жилых домов, а все остальное терпело столько бедственное состояние, что оставаться здесь - себе дороже. Так что он ехал дальше, до первой деревеньки, где он сможет снять комнату на долгий срок или поселиться в доме. Денег у него вполне хватало на временное отдельное жилье и это радовало. На самом деле, каждый раз для Лютика было интересно вот так выбраться в незнакомое место где-то в глубинке. В отличие от городов и пригородов каждое такое поселение обладало собственным колоритом, отношением к внешнему миру, своей историей. И порой для барда это становилось хорошим источником вдохновения. И эта деревенька привлекла его сразу. Люди здесь были на первый взгляд яркие, что весьма нестандартно для такой глуши, где обычно все обозленные и смотрят на тебя недоверчиво в попытках избавиться как можно скорее. Лютик никогда не злился на них. Из путешествий с ведьмаком он усвоил для себя то, что чаще всего бедствия переживают именно в таких местах, где их не защитят ни стены, ни стража, ни мало-мальски крепкий дом. Но там, где он остановился, все были, как сперва показалось барду, вполне приветливыми. Словно царила атмосфера бесконечного летнего праздника. Единственное, чего никогда не ожидаешь посреди леса - это наткнуться на самодостаточную деревушку, которая не страдает ни от нападок чудовищ, ни от упадка хозяйства и бедности. Даже в корчме, в которую он направился первым делом, не было обычных угрюмых и агрессивных посетителей. Они были веселы и дружелюбны друг с другом, поднимая шумные тосты, даже несмотря на то, что сейчас день. Но только в отношении самого Лютика все оказалось немного иначе. Местные смотрели на него со странными улыбками. Он мог бы спутать это с приветливым отношением, но слишком уж натянутыми эти улыбки были. Неестественными. Жители старались слишком хорошо, и это было заметно даже для такого, как Лютик, который порой до последнего не замечал опасность. Но от этих людей у него проходил мороз по коже. Даже корчмарь, работа которых обычно заключалась в том, чтобы располагать людей к времяпровождению в их заведении, оценивающе осмотрел барда с головы до ног, довольно цокнул себе под нос, но сказал, что комнат свободных нет, однако тут же посоветовал ему обратиться к парню по имени Веслав. Это удивило Лютика, потому что он не замечал здесь приметных чужаков, которые могли бы занять все комнаты. Спрашивать у кого-то из местных, где ему отыскать нужный дом, было неудобно. Бард часто становился в центре внимания, но никогда это внимание не было столь одержимым. Но он оказался вынужден подойти к уже немолодой женщине, которая указала ему на соседний дом, при этом осмотрев Лютика и как-то странно хмыкнула, тут же возвращаясь к своим делам. К Веславу он сразу же проникся дружеской симпатией. Среди таких жутких натянутых лиц, этот парень стал первым, кто казался настоящим, пусть и немного опьяненным. И эта расслабленность, вкупе с гостеприимностью, заставляла желать остаться только здесь, лишь бы не пересекаться с остальными жителями, которые начинали пугать барда. Лютик не хотел делать поспешные выводы, но отчего-то ему думалось, что они с Веславом единственные молодые в этой деревне. Его новому знакомому на вид было немногим больше лет, чем ему самому. Другие же из тех, кого он здесь встретил, были не моложе пятидесяти. Да и крепкое телосложение вызывало толику доверия. По крайней мере, Лютик почувствовал себя до странного защищенным рядом с ним. Но очень быстро бард понял, что ошибся в своих суждениях, когда Веслав пригласил его войти внутрь дома и пока Лютик высказывал тому свою просьбу, дверь сбоку открылась и из соседней комнаты вышла молодая девушка, тут же повиснув на шее хозяина дома. Речь Лютика тут же замедлилась, и он смотрел то на Веслава, то на девушку с неверием и искушением. Парень расплылся в блаженной улыбке и кивнул барду на открывшуюся комнату. Коротко взглянув туда, Лютик увидел еще несколько девушек, которые болтали друг с другом, некоторые из них лежали друг с дружкой, и было явно, что скоро это дойдет до секса. И, возможно, не до парного. Резко это место стало ему нравиться. Конечно, сама по себе деревенька была неплоха. Летняя, солнечная, облагороженная. Жители, правда, были пугающими, но Лютик мог бы списать это на то, что вряд ли здесь часто бывают приезжие, учитывая, что, ни одна тропа сюда не ведет. Бард и сам нашел это место совершенно случайно, когда ему уже показалось, что он заплутал. Но атмосфера в этом доме была переполнена наслаждением и безмятежностью. Конечно, пару раз Лютик участвовал в чем-то подобном, и ему даже понравилось, но тогда все было пропитано фальшью. Стоило дорого, и люди вели себя подобающе. Здесь он чувствовал, что это настоящее. Что они делают это не ради сиюминутного удовлетворения и нового опыта, а что это их образ жизни. Такие, своего рода, дети природы, которые лучисто смеются, говорят открыто, ничего не стесняются, но вместе с тем не выставляют себя напоказ. Веслав ушел вглубь дома, видимо, чтобы одеться, а Лютик остался наедине с девушкой, которая, мило улыбнувшись, теперь подошла к нему. Взгляд у нее был слегка затуманен, хмельной, как и у хозяина дома, но они не были похожи на тех пьяных, которых привык встречать бард. Пару раз он видел подобное в Новиграде, но вряд ли вещества с подобным эффектом дошли бы до такой глуши. Однако такое состояние придавало как девушке, так и парню, шарма. Пусть и немного неуклюжего. - Ты музыкант? – прошептала она ему на ухо, заметив его вещи. И выглядела при этом так восторженно, будто ребенок магию увидел. - А вы здесь разбираетесь в этом? - О, все девушки в этом доме своего рода музыканты. Просто у нас никогда не было инструментов. - И что вы поете? – поинтересовался Лютик. На самом деле, было нонсенсом встретить в глубинке кого-то, знакомого с музыкой. Обычно это были либо приезжие городские, либо кто-то из местных, кто порой бренчит что-то простенькое. - Ты услышишь. Девушка отошла, стоило Веславу снова появиться. - Ты же будешь гостеприимным и пригласишь его к нам? – обратилась она уже к хозяину дома. Тот тихо и смиренно усмехнулся, кивнув ей, а после повел Лютика к выходу из дома. Они прошли всего ничего, буквально свернули за угол и домишка, который, видимо, полагался ему, больше был похож на пристройку к дому Веслава. И бард подумал, что это будет в самый раз. Все равно он будет жить один, да и не особенно долго. К тому же, внутри оказалось вполне уютно. Пусто, разве что. - А чей это дом? – осторожно спросил Лютик, заметив тоскливый взгляд Веслава, который даже не проходил внутрь, а остался ждать на пороге. - Моей сестры. Вернее, ее любовника, но когда я приехал сюда, то местные сказали, что пусть лучше я заберу оба этих дома. Все равно они как одно целое. - А она сама? – бард тут же пожалел о своем вопросе. Не его это дело, да и так понятно, что ничего хорошего с ней не случилось. - Пропала год назад, - пожал плечами Веслав. – Я приехал ее искать, даже у местных помощи просил, но они только сказали, что бесполезно это. Что она сама ушла вслед за своим недомерком, который, самого начала я ей говорил, не приведет ее ни к чему хорошему. Ну, я и поискал еще неделю, но даже следов не нашел. Ехать обратно смысла не было, и со временем я нашел смысл остаться здесь. - Если честно, то эти местные меня пугают, - поделился с ним Лютик. - Понимаю, - кивнул Веслав. – Первое время мне тоже было не по себе, но, на самом деле, они довольно заботливые. Как друг к другу, так и к таким, как мы. Просто им нужно привыкнуть и понять, кто ты и как к тебе подступиться. Веслав отдал ему ключи, сойдясь на ста кронах в неделю. Для глухой деревни это было много, но на несколько недель Лютик мог позволить себе такую плату, так что даже не спорил. На прощание хозяин дома сказал ему, что те слова девушки не были шуткой и так он оказался приглашен к ним. И за неимением иных перспектив, Лютик с радостью принял это приглашение. Через несколько дней бард понял, что ошибся, не шибко сильно. Он, Веслав и еще, как оказалось, десять девушек, которые жили у него, были единственными молодыми в деревне. Хотя, конечно, редко кто их возраста остается в такой глуши, имея перед собой перспективы доярки и садовода. Это место словно делилось на два таких разных мира. В одном из них жили обитатели дома Веслава, и мир этот был полон любви и понимания. Второй мир, в котором жила вся остальная деревня тоже был неплох. Но Лютик все еще относился к ним с настороженностью. Его смущала такая забота. Приторная и навязанная. Но всяко лучше, чем если бы они угрозами гнали его вон. А третьего мира, большого, из которого они все пришли и оказались здесь, будто бы и не существовало. Как-то странно, но Лютик довольно быстро позабыл о нем, полностью проникаясь этой атмосфере вокруг него, в которой все будто не от мира сего. В одиночестве в старом доме, который разил тоской, сидеть не хотелось, и единственным уютным для него местом стал дом Веслава, где его всегда ждали и были рады. Предрассудков по поводу близости Лютик не имел. Он понимал, что не против влиться в общение между парнем и девушками и наличие первого его нисколько не смущало. Уже давно, еще, когда он только начинал осознавать свою странную симпатию к Геральту, Лютик попробовал снять в борделе мужчину и тогда осознал, что в целом ему всё равно. Главное, чтобы человек был хорошим. А Веслав был хорошим и симпатизировал ему. Да и девушки были очаровательны. Часто они лежали вместе и рассказывали ему истории, наложенные на стихи. Без музыки, совсем тихо, но вместе с тем так проникновенно, что Лютик не заметил, как свойственная ему влюбчивость распространилась на всех обитателей дома. Он чувствовал себя частью большой семьи и, как никогда прежде, нужным. Полностью он стал терять ощущение течения времени, когда Веслав дал ему алкоголь. Лютик никогда прежде не пробовал подобного. Это было похоже на настойку, но в ней не чувствовалась привычная для алкоголя горечь. Она была сладкой, но не приторной, пилась так легко, что бард не замечал, в какой момент наступало опьянение. Такое, какое он видел все это время у обитателей дома. Они не выходили из этого состояния, и Лютик понимал почему. Бард редко писал что-то пьяным, а если и писал, то после не мог разобрать, но сейчас, под таким воздействием, он был как никогда продуктивен. К концу, кажется, третьей недели, Лютик не помнил точно, он проснулся от странного шума снаружи дома и выглянул в окно. В самом центре деревушки он едва ли мог различить человеческие тени в тусклом свете луны. Факелами и свечами здесь не пользовались. Да и единственный раз, когда Лютик при помощи огня пытался добыть себе свет, одна из девушек тут же его погасила и предупредила барда о том, что огнем в деревне пользоваться нельзя. Раньше он посчитал бы это странным, пытался выяснить причины и что здесь вообще происходит. Но сейчас просто пожимал плечами и принимал такие глупые правила. Человеческие силуэты в основном стояли на месте, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и, не до конца пробудившийся, Лютик чувствовал, как эти действия еще сильнее убаюкивают. Он не видел их, но слышал как девушки, с которым они живут, пели. Где-то там, среди местных жителей, прямо в центре. Совсем тихо, без музыки и слов. Хор их голосов веял чем-то таинственным, проникал глубоко в сознание и гипнотизировал. Лютик не стал выходить к ним. Некоторое время он пронаблюдал за этим действом через окно, но кроме этого не происходило ничего, и бард не заметил, как уснул. На утро ему казалось, что это было обычным сном. Последнее время ему часто снилось подобное, но он редко так четко помнил эти сны. Он пытался спросить у девушек, на самом ли деле это происходило, но они уклончиво мудрили загадочными стихами и улыбались так лукаво, будто по-доброму насмехались. В корчме он как-то раз даже намеками поинтересовался у кого-то из местных и ему размыто описали, что в конце каждого месяца они такими своеобразными ритуалами задабривают природу на плодотворный урожай. Это имело смысл, учитывая, что живут здесь исключительно за этот счет и Лютик принял это, утолив свое любопытство. Он напрочь забыл о том, что у него вообще когда-то была другая жизнь, настолько он утонул в атмосфере постоянной нирваны. Все остальное казалось ему старым сном, который, однако, все никак не отпускал и краем сознания Лютик понимал, что рано или поздно ему придется вернуться в большой мир. Но, желательно, чтобы поздно. В тот роковой день Веслав предложил ему и девушкам покинуть пределы деревни и сходить на поляну в лесу неподалеку. Эта идея с самого начала показалась довольно заманчивой. Весь тот месяц, что Лютик жил в этой деревушке, они не то что деревню не покидали, из дома-то выходили крайне редко. Они шли недолго, меньше часа. Лютик думал, что когда он выберется из деревни, то тут же захочет вновь отправиться в путь, обратно в города. Он редко засиживался так долго в одном месте, практически ничем не занимаясь, и казалось, что стоит ему снова ощутить этот дух странствий, бард на следующий же день покинет это место. Но все происходило ровно наоборот. Лютик был в предвкушении вернуться обратно в деревню. По пути они распивали прихваченный Веславом алкоголь и когда дошли до поляны, то уже были расслаблены и веселы. Поляна была засеяна высокими цветами и одна из девушек, весело смеясь, тут же упала в них, полностью пропав из виду. Остальные девушки стали собирать цветы и плести из них венки, тихо напевая что-то неразборчивое в унисон. В какой-то момент одна из них с дружелюбной улыбкой протянула Лютику бутылку с алкоголем. Не в силах отвести от нее взгляд, он сам не понял, сколько выпил, но вскоре у него закружилась голова. Бард прикрыл глаза буквально на пару секунд, чтобы прийти в норму, но казалось, что прошел не один час. И когда он открыл глаза, темнота перед его взором не рассеялась. Она приобрела очертания. Лес вокруг уже не такой, как был секунды назад. Голый, словно выжженный. Всюду была копоть. Цветов больше не было, и вместо них над голой поляной сгущался туман, от которого тянуло леденящим холодом. Лютик опустил руку на землю, чтобы подняться и почувствовал под ладонью что-то густое, влажное. Едва теплое. Бард резко вскочил, и во тьме эта жидкость на его руке была черной. Он весь был покрыт ею. Но гадать что это, ему не пришлось. За несколько лет путешествий бок о бок с ведьмаком он знал, как определить кровь. Вокруг него лежали тела тех, с кем он пришел. Из-за темноты и тумана сложно было что-либо разглядеть, но Лютик посчитал, что они мертвы. Слишком уж были бледны и совершенно неподвижны. Но зачем-то он все же склонился над одним из тел. Какая-то часть его надеялась, что может еще возможно что-то сделать. Резко глаза девушки широко раскрылись. Она смотрела на барда и не узнавала его. Ее рот то открывался, то закрывался, но она так и не произнесла не единого звука. Лютик боялся трогать ее. Боялся сделать хуже, хотя, казалось, хуже уже некуда. Он ощутил какое-то движение рядом с собой. Понадеялся, что, может, кто-то еще очнулся и вместе они что-нибудь придумают, но увидел только плавное движение низко над землей. Словно мимо проползала толстая змея. Но это оказались корни деревьев, которые опутали собой обездвиженное тело в плотный кокон и унесли с собой под землю. Ему нужно уходить отсюда, Лютик понимал это. Вот только сделать он ничего не мог. Страх, оцепенение, ему казалось, что эти ветви и его сковали, но он был свободен. Ведьмак часто говорил, чтобы Лютик никуда не лез, потому что единственное, что он сможет – сбежать. Но сейчас он не мог даже этого. Потому что если он и попадал в передряги, то с людьми, с которыми всегда был шанс договориться или уйти обманом. В остальных случаях рядом с ним был Геральт. А сейчас он один, он беспомощен и где-то рядом нечто, с чем он точно не справился бы, даже будь у него оружие. Из ступора его вывел только волчий вой, который раздавался совсем близко. Волки, конечно, не так плохо, как чудовища, но уже были привычнее. Давали понять, что Лютику вообще имеет смысл бежать. Что он все еще в этом мире. Бард видел кого-то. В этом пугающем лесу он видел человека. Женщину, скорее всего. Он едва различал ее образ среди темноты. Она стояла далеко. Просто наблюдала за ним, ничего не делая. Будь Лютик глупее, то остановился бы, попросил бы помощи. Умер бы, скорее всего. Когда Лютик добежал до деревни, то не заметил, как темнота сменилась дневным светом. Не разбирая дороги, он в кого-то врезался, и тут же вокруг началась шумиха, стоило местным увидеть, что он весь в крови. - Вы должны помочь! – отчаянно кричал он. Но жители деревни только обеспокоенно кружили вокруг него, осматривали на наличие ранений и спрашивали, что случилось. - Пожалуйста! Они мертвы. Все…они мертвы, - он чувствовал, как у него кончались силы. А они все продолжали кружить вокруг него. – Девушки, Веслав, они мертвы, - обреченно повторил он и сел на землю. - Кто? – недоуменно спросил его один из жителей, переглянувшись с остальными. У Лютика дрожали руки. Это все казалось какой-то глупой шуткой. Может быть, он просто спит. - Те, с кем я жил здесь - Лютик указал на дом Веслава, и из толпы к нему подошла женщина, опустившись рядом с ним на колени. - Этой мой дом, милый. Ты снимал у меня пристройку рядом, - женщина медленно, будто боясь спугнуть, протянула к нему руки, но бард замотал головой. - Нет, - еле слышно сказал он. - Здесь никогда не жили те, о ком ты говоришь, парень.