Недетский взгляд

Когда он подъехал к воротам крепости, лошадь, впряженная в большую крытую повозку, уже спотыкалась от усталости. Приближался Летний Солтыций, и жара стояла несусветная. Путь по лесному тракту, а потом — через горный проход занял куда больше времени, чем обычно, и под конец Лето уже начал сомневаться, что его изначальная идея была так уж хороша. Но не бросать же ее на полдороге. Спрыгнув с высоких козел, ведьмак взял кобылу под уздцы и повел ее вперед медленно, вслух уговаривая потерпеть немного — та наградила его мученическим тяжелым взглядом, но послушно следовала за хозяином. Мальчишка, чьим заботам в отсутствие Лето было вверено все хозяйство, обнаружился во внешнем дворе. Он — похоже, совсем забывший о своих обычных обязанностях — лежал животом на каменном выступе, укрытый тенью высокой стены, и читал. Лето мог бы поспорить, что том, удобно устроенный на плоском валуне, был вовсе не алхимическим трактатом, которые ведьмак заставлял своего подопечного штудировать и конспектировать. Пацан, хоть и делал серьезные успехи в изучении свойств ядов и эликсиров, предпочитал в свободное время читать о методах борьбы с чудовищами, хотя настоящим ведьмаком ему стать было и не суждено. Обычно Лето не мешал парнишке просвещаться, справедливо полагая, что знание, как спрятаться от нападения главоглаза или выследить экимму, еще никому не вредило, но сейчас отчего-то почувствовал неприятный укол досады. Мальчишка обещал в его отсутствие закончить подробный конспект очередного творения Раффара Белого — и это — не говоря уже о необходимости вычистить конюшню, навести порядок в оружейной и выстирать белье. Отчего-то ведьмак был совершенно уверен, что выполнить в срок подобные задания — не слишком, впрочем, необходимые — было юному подопечному не по силам, и тот не рассчитал время возвращения наставника, отложив работу на потом. — Эй, парень! — окликнул Лето, и парнишка, вздрогнув, приподнялся на локтях и обернулся. Ведьмак надеялся увидеть ужас осознания в его взоре, который тут же сменился бы выражением неискупимой вины, но мальчик неожиданно просиял. Захлопнул книгу, сел, а потом спрыгнул с выступа и поспешил навстречу хозяину. — Ты долго, — заметил он на ходу, с любопытством уставился на повозку, но вопросов задавать не спешил. — А ты что-то расслабился, — с достоинством откликнулся Лето, — конспект готов? — парнишка гордо кивнул. — У мастера Раффара тяжелый слог, — признал он, — но читал я труды и посложнее. — Конюшня? — требовательно вопросил Лето. — Вычищена, — мальчик кивнул в сторону невысокой деревянной постройки, рядом с которой, опустив голову к лотку с овсом, равнодушно прохлаждался конь Кастор. Лето кивнул. — Оружейная? — решил не сдаваться он. — Я перебрал болты и начистил те клинки, которые еще не слишком изъела ржавчина, — пожал плечами парень, — но, откровенно говоря, большая часть снаряжения уже никуда не годится. Я вынес самые позорные мечи и доспехи во внутренний двор — потом сможешь сам решить, что с ними делать. Лето скептически изогнул бровь — у предыдущего несмышленыша, переступившего порог драгоценной ведьмачьей кладовки, помнится, от восхищения челюсть отпала до колен, а этот рассуждал о наследии предшественников, как капризный наследник, получивший по завещанию малознакомого дядюшки целый чулан бесполезного хлама. Но у Лето оставался и еще один козырь в рукаве — дело, которое в Каэр Морхене ненавидели и избегали буквально все. — Стирка? — спросил он строго. Парнишка отчего-то хитро улыбнулся. — Я решил, что морозить руки в ледяной воде или таскать ее с реки, чтобы нагреть — бессмысленно, — ответил он, — потому решил немного… пофантазировать. — Сжег все мои портки? — поинтересовался Лето. Мальчишка фыркнул. — Это была бы крайняя мера — и твои портки, откровенно говоря, ничего другого не заслуживают, — нагло заявил он, — но — нет. Я собрал все в один тюк, налил в него настоя мыльного корня и отнес к порогам. Там течение очень быстрое, и я подвесил мешок так, чтобы вода сама промыла все, что есть внутри. Потом останется только отжать и развесить — я думал сходить за ним через час или около того. — Так ничего не отстирается, — недовольно заявил Лето, но парнишка лишь отмахнулся. — Если тебе не понравится результат, можешь сам потом все перестирать, — ответил он, и ведьмаку захотелось отвесить дерзкому недомерку тяжелую затрещину. — Если течение унесло твой тюк в озеро, будешь нырять за ним, пока не вытащишь все до последней наволочки, — сурово выговорил он, но в черных глазах собеседника в ответ на эту угрозу не появилось ни капли покорности или страха — он улыбнулся, пожалуй, даже слишком заносчиво. — Он мог отвязаться, только если показанный тобой узел — не больно-то надежный, — заметил он с вызовом, — так что едва ли в этом будет моя вина. Лето пришлось справиться еще с одним жестоким порывом — освоившись в крепости, почувствовав себя здесь, как дома, парнишка совсем перестал его бояться, и порой казалось, что и уважать — тоже. Но в его дерзости не было злости и обиды, он вел себя подобным образом, потому что не мог и не хотел иначе — умел за себя постоять, знал себе цену и был совершенно уверен, что у этого наглого поведения не будет никаких дурных последствий. И у Лето, в былые времена убивавшего и за меньшее, это странным образом вызывало почти уважение. Парень был себе на уме — бесстрашным, твердым и находчивым — и подобные типы встречались на ведьмачьем пути слишком редко. — Что ты привез? — видимо, решив, что допрос окончен, парнишка перевел взгляд поверх плеча Лето на крытую повозку, — какую-то тварь на вскрытие? Ничего не ответив, Лето обошел повозку, отпер замок, опустил заднюю створку так, чтобы из нее получились сходни, быстро сложил знак Аксий — в противном случае сотрудничества от «твари на вскрытие» можно было и не добиться — и поманил рукой. — Выходи. Белая с бурыми пятнами корова, несмотря на наложенный знак, покидала место своего заточения грузно и медленно, словно нехотя, и парнишка, явно совершенно обескураженный таким поворотом, наблюдал за ней широко распахнутыми глазами. Оказавшись всеми четырьмя копытами на твердой земле, буренка потрясла рогатой головой, огляделась и негромко гулко замычала. — Корова? — растерянно переспросил мальчик — он-то явно ожидал, что из запертого ящика на свет выползет виверна или семейство накеров. — Ты ее что — украл? Лето снисходительно фыркнул. — Купил, — ответил он, не скрывая гордости, — мне отдали ее, не став торговаться, но денег тот вшивый крестьянин получил — можешь не сомневаться. — Зачем нам корова? — продолжал допытываться парнишка. Он осторожно приблизился к животному, уже с интересом присматривавшемуся к лотку с овсом, и, казалось, эта тварь всерьез напугала мальчика, не боявшегося ни гарпий, ни утопцев, ни даже гнева самого Лето из Гулеты. — Затем, что, если Геральт или Риэр к зиме притащат в крепость новых учеников, их придется чем-то кормить, — откликнулся ведьмак, — да и тебе самому не помешает разнообразить рацион, а то к двадцати годам заработаешь подагру, если и дальше будешь жрать только оленину. Лето, не глядя больше на обескураженного мальчишку, вспрыгнул в повозку и, прикрикнув «Принимай», начал вытаскивать из него деревянные клетки, в которых квокотали одурманенные знаком курицы-несушки. Парень послушно забирал их из рук ведьмака и ставил на землю, решив, видимо, больше ничему не удивляться. — У нас ни коровника нет, ни курятника, — заметил он только, — и что мы будем делать с ними зимой? — Новый сарай я построю, — пообещал Лето, — невелика проблема. А на зиму сгоним их в один из залов крепости — пустого места там предостаточно. — И кто будет за ними ухаживать? — не скрыв недовольства в голосе, поинтересовался парнишка, и Лето улыбнулся ему сверху вниз. — Сам как думаешь? — спросил он. — Я не умею доить корову, — запротестовал парень, снова опасливо глянув на буренку. — Дело нехитрое — научишься, — ободрил его Лето, но мальчик отчего-то вовсе не ободрился. Впрочем, парнишка, похоже, решил, что спорить с ведьмаком, раз уж тот втемяшил себе что-то в голову, было совершенно бесполезно, потому безропотно помог Лето высадить кур из клеток и выпустить их на широкий двор. Несушки принялись обследовать территорию, и наставник велел сгонять их на ночь в конюшню, пока он не обеспечит новых жительниц крепости надежными насестами. Этим Лето планировал заняться завтра. Корову подвели к вожделенному овсу, и обе лошади посторонились, гостеприимно приглашая новоприбывшую к трапезе. Разобравшись с живностью, Лето снизошел до того, чтобы подняться с мальчиком к порогам и проверить, не унес ли речной поток все его барахло к озеру. Узел оказался весьма надежным, и вместе с юным помощником ведьмак вытащил мокрый мешок, а потом великодушно помог парнишке выжать белье и развесить его сушиться. Новаторский способ стирки был не слишком эффективным, как Лето и предполагал — на ткани остались разводы и пятна, но заставлять ученика все перестирывать заново ведьмак не стал. Он и сам не отличался излишней щепетильностью, а находчивую инициативу следовало поощрить. До самого вечера обитатели крепости были заняты разбором оружия и доспехов, которые мальчик вытащил на свет из пыльной оружейной, и под конец Лето вынужден был согласиться, что ученик был прав — большая часть не слишком бережно хранимого достояния была чистым хламом, который спасти от ржавчины не представлялось возможным. — Не станем его выбрасывать, — махнул наконец рукой Лето, не смея признаться самому себе, что эдакое кощунство было ему совсем не по сердцу, — отвезу его в Ард Каррайг. Тамошний наместник — большой любитель ведьминалий. Поди выкупит все разом и торговаться не станет. Мальчишка, подумав немного, серьезно кивнул. — А на вырученные деньги купи петуха, — посоветовал он, — тогда у нас еще и цыплята появятся. Лето хмыкнул — ему самому эта светлая мысль, когда он торговался с крестьянином из ближайшей к горам деревни, в голову не пришла. — Ладно, — подтолкнул он собеседника в плечо, — идем, добудем немного молока к ужину. Научить парнишку правильно доить корову оказалось несложно. Дело было, наверно, лишь в том, чтобы заставить ученика преодолеть свой странный страх перед рогатой тварью, а, когда тот отважился присесть рядом с буренкой, дело пошло споро. Лето показал ему, как правильно зажимать вымя между большим и указательным пальцем, вновь успокоил и без того смирную скотину знаком, и через некоторое время наградой за его старания стала половина ведра желтоватого густого молока, от которого поднимался легкий белесый пар. Парнишка, казалось, и сам был страшно горд — не плодом собственных усилий, но ощущением побежденного страха, и под конец даже погладил буренку по широкому лбу, а та бесцеремонно лизнула его руку в ответ. — Завтра выведешь ее за ворота — пусть пасется, — сказал Лето наставительно, — можешь взять с собой любую книжку — чтобы не скучно было. — И что же я буду делать, если какая-нибудь гарпия решит ее утащить? — нейтрально поинтересовался юноша, и Лето мысленно выругался — и почему ни одно его поручение не могло теперь обходиться без готового разгореться спора? Он хотел уже было резко напомнить парнишке, что никаких гарпий поблизости от крепости не водилось — трое ведьмаков позаботились об этом еще ранней весной — но внезапно кони, до того смирно стоявшие в небольшом отдалении, заволновались и заржали, а буренка, наклонив голову, издала протяжное жалобное мычание. Еще через мгновение — Лето и опомниться не успел — на каменные плиты двора в нескольких шагах от них прямо с чистого предвечернего неба камнем упал огромный черный нетопырь. Ведьмак успел пожалеть, что его верный серебряный меч остался лежать в Обеденном зале крепости, и изготовился бросить в тварь заряд огня, но вокруг нетопыря вдруг заклубился густой синеватый дым, и в следующий миг из него с приветливой улыбкой выступил высокий седовласый человек. — Прошу прощения, друзья, — проговорил он — и Лето тут же вспомнил имя непрошенного гостя. Регис извлек из своей увесистой торбы нечто невесомо-голубое, повернулся к застывшему нетопырю и заботливо укутал его струящейся тканью. Еще через секунду перед пойманными врасплох обитателями крепости стояла женщина, оправляя на себе нечто, больше всего напоминающее изящный пеньюар. На миг лицо ее осветила счастливая улыбка, которая тут же померкла, когда колдунья заметила корову — ничуть не менее обескураженную, чем хозяева. — У вас тут целая ферма, — недовольно заметила женщина, и парнишка, уже успевший взять себя в руки, гордо вскинул голову и бесстрашно погладил буренку по лбу. — Не бойся, — объявил он весомо, — она смирная. Ее зовут Лита. Женщина опасно нахмурилась, но ее спутник вдруг негромко рассмеялся. — Вот видишь, милая, — обратился он к чародейке, — а ты переживала, что Дани здесь морят голодом. Я смотрю, у них и курицы есть. — Какого хера? — наконец решил высказаться Лето, и Регис, повернувшись к нему, сделал шаг навстречу, учтиво склонил голову. — Мы должны извиться за столь внезапное вторжение, — заговорил он мягким покаянным тоном, — но, увы, предупредить о том, что собираемся в гости, не представлялось возможным. Я хотел отправить письмо с вороном, но Лита отказалась — ей не терпелось повидаться с Дани. И мы оба знали, что известие о нашем визите ничего бы не изменило в плане вашего гостеприимства. Лето скрипнул зубами. Каэр Морхен — затерянная в горах ведьмачья школа, крепость, скрытая от чужих глаз и магического воздействия, уединенное, тайное место — еще никогда не казалась ему такой поруганной. Даже Красные Всадники в свое время, по крайней мере, воспользовались парадными воротами. — Не нужно оправдываться, Эмиель, — заявила, меж тем, чародейка, — мне не нужно никого извещать заранее, если я желаю повидаться с моим…- она на мгновение запнулась, хмыкнула, — с моим племянником. — Я — твой брат, — напомнил Дани с прохладцей, — сводный. Лето тихо фыркнул — он и сам давно догадался, что Риэр соврал о происхождении таинственного пацана, которого в начале зимы приволок в ведьмачью крепость. Легенда о незаконнорожденном сыне Эмгыра вар Эмрейса не выдерживала никакой критики. Ведьмак не слишком разбирался в хитросплетениях южной политики, но был совершенно уверен — покойный Император был слишком щепетилен, чтобы разбрасываться собственным семенем направо и налево — или, по крайней мере, оставлять своих ублюдков в живых. Имперская разведка обнаружила и уничтожила бы непрошенного кандидата на трон в два счета. Лита же теперь, похоже, случайно сболтнула правду. Парнишка, несомненно, приходился выводку Эмгыра родней, но отцом его был не сам солнцеликий правитель, а, по всей видимости, его непутевый старший сын. Это, однако, ровным счетом ничего не меняло. Лето было совершенно наплевать, плодом чьих чресл являлся этот пацан. — Тем не менее, я знал, что ты, мой старый друг, — обратился, меж тем, к ведьмаку Регис, — будешь совсем не в восторге от нашего вторжения — незваный гость — хуже нильфгаардца, как говорят на Севере — потому я явился не с пустыми руками, — вампир снова полез в свою бездонную сумку и вытащил увесистую стеклянную бутыль — почти полную мутноватой белесой жидкости, — уверен, ты еще помнишь вкус моей старой-доброй настойки корня мандрагоры, — тоном опытного хитрого торговца сообщил Регис, прищурившись, — этот рецепт я не раскрыл даже моей доброй подруге Рии, когда она вознамерилась разнообразить ассортимент компании «Эмрейс и сын». Лето молчал еще несколько секунд, потом покосился на парнишку, и тот снисходительно пожал плечами. — Так и быть, — заключил ведьмак, — добро пожаловать в Каэр Морхен. Лита, оправив на плечах легкую ткань, улыбнулась и, все еще опасливо косясь на корову, шагнула к Дани. — Я так волновалась о тебе, — сообщила она, — Риэр рассказал, что ты учишься, а я много знаю о ведьмачьих методах обучения. Тебя здесь не обижают? Парнишка усмехнулся — немного заносчиво, а Лето мысленно отчего-то поблагодарил судьбу за то, что последний полученный учеником синяк на лице уже пару дней, как сошел. — Идем, — Лита по-хозяйски протянула Дани руку, — покажешь мне, как ты тут живешь — где спишь, чем тебя кормят. Парнишка посомневался мгновение, но, вздохнув, все же принял руку чародейки и, глянув на Лето через плечо, повел ее вглубь двора, в сторону громады крепости. Регис бесшумно приблизился к Лето и застыл у его плеча. — Ты должен простить Литу, мой друг, — заметил он тихо, — она куда сильнее, чем обычные люди, подвержена инстинктам, и ее настигла судьба, о которой прежде она и не помышляла. Моя подопечная не только стала матерью собственной дочери, но и получила под свою ответственность целую Империю. А ты знаешь, как в Нильфгаарде воспринимают правителей… — Она ведь не правительница, — нейтрально напомнил Лето, и Регис мягко покачал головой. — Формально — нет, — подтвердил он, — но Лита считает, что должна заботиться о Лее и помогать ей. А отсюда следует и все остальное. — Ясно, — буркнул ведьмак, — я должен был догадаться, что, подобрав в лесу одного Эмрейса, я получу всех остальных в придачу. Предназначение, мать его так. Для Региса его слова, должно быть, были совершенно непонятны — вампир и ведьмак познакомились много лет назад, некоторое время сотрудничали и даже сдружились, но о подробностях своих жизней ни один из них другому почти ничего не рассказывал, и сейчас было не место и не время ударяться в воспоминания. Регису ни к чему было знать, что, говоря о подобранном в лесу Эмрейсе, Лето говорил вовсе не о Риэре. — Идем внутрь, — позвал ведьмак, и вампир охотно последовал за ним. Экскурсия, которую парнишка проводил для доброй тетушки, продлилась достаточно долго, чтобы к моменту, когда они вышли к накрытому столу, бутыль, привезенная Регисом, уже на четверть опустела, а Лето, не в силах противиться действию крепкой настойки, достаточно оттаял, чтобы терпеть общество незваных гостей. Лита выглядела недовольной. Она уселась за стол рядом с Дани, не выпуская его руки, и строго посмотрела на хозяина, словно он тоже был одним из ее детей-подданных. — Все, что я увидела, просто невыносимо, — заявила чародейка без предисловий. — Ты преувеличиваешь, милая, — улыбнулся со своего места Регис, — Лето тоже кое-что мне показал — у них здесь есть огород, и домашний скот, а уж о безопасности живущим в крепости и беспокоиться нечего. — Здесь холодно даже сейчас, когда стоит жара! — возразила Лита, — спать в этих мокрых кельях… меня передергивает от одной мысли. — Я уже провел здесь целую зиму, — спокойно заметил парнишка, — и, как видишь, не замерз. Он, конечно, не стал упоминать, как первые несколько недель мучился от непроходящего насморка, а, когда затяжные морозы сменила весенняя промозглая сырость, свалился с лихорадкой, от которой выхаживать парнишку пришлось Лето и Геральту вместе. Однако, к чести Дани, он никогда не жаловался на условия жизни, не просил мягких перин и пуховых одеял. По его собственным словам, в ранней юности парнишке приходилось много скитаться, и крыши над головой и гарантированного горячего ужина каждый вечер ему было довольно для счастья. Но Лита, видимо, его мнения не разделяла. — Ты должен вернуться со мной в Нильфгаард, — заявила она твердо, устремив взор черных глаз на юношу, — или хотя бы перебраться в Туссент. У нашей семьи там есть поместье, в котором ты смог бы замечательно жить. Парнишка упрямо тряхнул головой. — Мне и здесь замечательно живется, — ответил он, и взгляды их удивительно похожих глаз встретились, как клинки в битве. Лето, уже слегка разморенному Регисовой настойкой, вдруг показалось, что в этом сражении юноше не победить. Движимая инстинктами, возомнившая себя правительницей целого мира, колдунья предлагала ему то, от чего сам парнишка едва ли сильно хотел отказываться. Безбедная, удобная, сытая жизнь в Туссенте — Лето бы точно не устоял, предложи ему кто-то нечто подобное. И ему вдруг стало тревожно. Он представил, что Дани, к обществу которого он успел привыкнуть, покинет Каэр Морхен и больше не будет ждать наставника во дворе, лежа с книжкой на каменном выступе. И от этой мысли ведьмаку стало вдруг так тошно, что он и сам от себя не ожидал ничего подобного. Проклятое вампирское пойло — дело однозначно было именно в нем! — Не упрямься, — Лита сменила тон, и теперь говорила ласково и вкрадчиво, придвинувшись к юноше поближе, нежно заглянув ему в глаза, — я скучаю по тебе. Ты ведь сбежал, едва мы снова встретились. Несмотря на легкое опьянение, Лето заметил, что чародейка вновь говорила о чем-то непонятном, точно выдавала какие-то тайны. Что означало это ее «снова»? На краткий миг ведьмак насторожился — в его присутствии обычно хитрая колдунья так запросто выбалтывала секреты, для его ушей однозначно не предназначенные. Это могло означать только одно — этот вечер Лето не суждено было запомнить. Не мандрагоровая настойка, так вампирская магия должны были помочь в этом. И он, напрягшись, покосился на Региса. Тот сидел с блаженно-безразличной улыбкой и наблюдал за спором, казалось, совершенно беззаботно. — Я уже сказал, — на этот раз тон парнишки звучал твердо. Он не отвел взгляда и не выпустил руки чародейки, но плечи его расправились, острый подбородок метнулся вверх, и вся поза Дани говорила о том, что спорить с ним было бесполезно, — я останусь здесь, пока сам не решу уехать. Ты можешь попробовать похитить меня — и у тебя даже, скорее всего, получится это сделать. Но я все равно сбегу. Лето почувствовал, как в груди потеплело — мальчик не врал, не упрямился впустую, и дело было даже не в его неприязни к Лите. Он действительно хотел остаться. Ему действительно замечательно жилось здесь, посреди каменной пыли и плесени, в обществе мрачного ведьмака, отвешивающего ему затрещины и дающего тяжелые нудные поручения. Чтобы справиться с нахлынувшей волной непрошенных чувств, Лето поспешил сделать еще один большой глоток из кружки. Лита, меж тем, некоторое время пристально глядела на Дани, а потом, вздохнув, отвела глаза. — Тогда позволь мне хотя бы навещать тебя, — попросила она, — я бы могла принести тебе книг из библиотеки и одеяло получше. Может быть, каких-то лекарств… Дани снисходительно улыбнулся. — Просить разрешения ты должна не у меня, — напомнил он удивительно мягко и покосился на Лето. Тот, застигнутый за очередным глотком, чуть не поперхнулся от неожиданности. Он-то считал, что парнишка, обжившись в крепости, стал считать себя здесь полноправным хозяином, а вот оно как получалось. — Полагаю, — выговорил ведьмак, сглотнув приятную мандрагоровую горечь, — я все равно не могу запретить Ее Высочеству летать там, где ей вздумается. Лита взмахнула ресницами. — Я знаю о правилах приличия, — ответила она с достоинством, — но приму это, как приглашение. — Чародейка сделала многозначительную паузу, — благодарю. — Ну, если этот вопрос мы решили, — заговорил Регис, до сих пор хранивший нейтралитет, — можно поговорить и о чем-то более приятном. Если желаете, я расскажу о том, как мы познакомились с Лето — еще в те времена, когда жизнь моя была не столь… благообразна. Лита фыркнула. — О, Эмиель, уволь, — махнула она рукой, — о твоих похождениях в те времена, когда ты пугал селянок и пьянствовал ночи напролет, я и так наслушалась от Детлаффа. Похоже, мой муж до сих пор корит себя за то, что бросил тебя тогда. Регис покорно развел руками и усмехнулся. — Ее Высочеству, поди, неинтересно слушать истории, которые не касаются лично ее, — вмешался вдруг Лето — и сам удивился, что вообще открыл рот. Произошедшее за столом — вспыхнувшая в нем тревога и страх потерять глупого ученика — оставили неприятное послевкусие неловкости, словно он продемонстрировал врагу свою главную слабость, хотя, конечно, едва ли кому-то было дело до его сложных чувств, — тогда давайте я расскажу о том, как наебал своего заказчика — и в результате вы оба, — он перевел взгляд с Литы на Дани, — имеете возможность сидеть тут и спорить. Три пары глаз устремились на него, и даже во взгляде невозмутимого Региса Лето почувствовал удивление. Ведьмак выждал паузу, снова глотнул настойки и кашлянул. — После переворота в Нильфгаарде, когда был убит Император Фергус, я получил еще одно задание от Узурпатора, — заговорил Лето, пряча усмешку, — он велел мне отловить и добить сына правителя, уже проклятого и изгнанного из дворца. Узурпатор не слишком полагался на своих охотников и стражей — и правильно делал. Мальчишка был не просто смелым — он был хитрым, умел прятаться и очень хотел выжить. Мне велели принести его сердце — я уж не знаю, что Узурпатор собирался с ним делать. Может, заспиртовать и хранить, как реликвию. Может быть, сожрать, чтобы, по примеру скеллигских берсерков, вобрать в себя силу и храбрость мальчишки. Лето заметил, что Дани, до сих пор державшийся спокойно, даже немного надменно, вдруг побледнел и напрягся. Он не сводил с наставника взгляда, а пальцы его так крепко сжали кружку с молоком, что костяшки пальцев от напряжения почти посинели. — Я его выследил, — продолжал Лето, — нашел следующей же ночью — малыш умел прятаться, знал окрестности, но, конечно, ему было не укрыться от ведьмака. Должно быть, кто-то ему помогал — из дворца его выгнали почти голышом, а на сей раз у мальчишки была одежда и даже оружие. Но мне, конечно, ничего не стоило убить его — он забился в какую-то пещеру, лежал там совершенно обессиленный, в крови, с посеревшим лицом, словно и сам готовился вот-вот помереть. — Но ты не стал, — перебил его Дани странно изменившимся хриплым голосом. Лето качнул головой, подтверждая его предположение, — почему? — требовательно спросил мальчик. Ведьмак на мгновение призадумался. Признаться, он и сам не знал правильного ответа на этот вопрос, и позже, скрываясь от убийц, посланных Эмгыром вар Эмрейсом по его следу, не раз и не два последними словами ругал себя за то, что не воспользовался шансом, когда он ему представился. Но сейчас парнишка прямо смотрел на него, а настойка, будь она проклята, опасно шумела в голове. — Не захотел, — пожал плечами Лето, — моего нанимателя — нового великого Императора — славили, как отважного воина и спасителя отечества. Но я знал — он трус и подлец. И сделал выбор. Узурпатор, мать его так, не стоил и ногтя того умирающего проклятого мальчишки…- Лето неловко усмехнулся, осознав, что слишком уж разоткровенничался, — по крайней мере, тогда мне так казалось. Конечно, я мог бы стать спасителем Севера, убив Эмгыра там и тогда… но если бы, да кабы… — еще один глоток, и Лето улыбнулся, — Узурпатору я принес сердце лани. Над столом воцарилась напряженная гулкая тишина. Лита смотрела на ведьмака широко распахнутыми глазами, как девчонка, услышавшая историю о прекрасном рыцаре, спасавшем принцесс от драконов. Регис мягко улыбался. А Дани… Лето перехватил его взгляд, и под ним ему отчего-то вдруг стало холодно. Остаток ужина прошел скомкано и как-то поспешно, точно все собравшиеся после истории Лето испытывали удушливую неловкость. Под конец Лита встала и протянула руку Дани. — Нам пора, — сказала она, улыбнувшись, — я ни за что на свете не останусь ночевать в этом хлеву. — Никакой это не хлев. Но он у нас еще появится, — пообещал ей Дани, принимая руку чародейки, — можешь потом прилететь и посмотреть. — Всенепременно, — кивнула Лита, и они обнялись. На выходе из крепости младшие вырвались вперед, теперь беседуя куда более непринужденно, чем в начале. Регис же, отстав немного, шагал рядом с Лето. — Лита просила меня подчистить твою память, — заметил он негромко, — но мне не хочется этого делать. — Все из-за моей чудесной истории про Эмгыра? — поинтересовался Лето мрачно — его опасения подтверждались. — Именно так, — легко согласился Регис, — думаю, теперь она и сама бы этого не захотела. На широкой площадке двора чародейка, еще раз обняв на прощание Дани, кивнула Лето и обратилась нетопырем. Мгновение — и она взмыла вверх. Регис крепко пожал руки обоим хозяевам и, рассыпавшись дымом, последовал за ней. Лето и Дани остались стоять одни — бок о бок посреди пустого двора. В запертой на ночь конюшне квокотали куры. Корова, оставшаяся без крова, выискала кустик зеленой травы у стены и наслаждалась поздней трапезой. Ведьмак покосился на парнишку. Тот глянул на него и отчего-то смутно улыбнулся. — Ты пьяный? — спросил он так, словно давал Лето шанс выкрутиться из неудобной, почти позорной ситуации, и тот с благодарностью, хоть и не понимал причин, ухватился за этот шанс. — Как краснолюд, — сообщил он, и Дани тихо рассмеялся. — Идем, — предложил он, — доведу тебя до постели. А то заблудишься еще.