Трудно быть полубогом

      Зашелестела ветка, и на землю, рядом с девушкой приземлились. Затем, незнакомец бесцеремонно привалился к стволу, задевая плечом белокурую. Но она только сдвинула брови и отодвинулась от пылкого преследователя.       — Вот чего ты за мной ходишь? Приставили следить? — нахмурилась девушка не открывая глаз, когда почувствовала очередную порцию наглости. Кто-то щекотал ей нос травинкой.       — Ну чего ещё? — она уже вставала, наглость рогатого выше её терпения.       — Тебе еще не надоел мир смертных? — даэдра подошел слишком близко к разгоряченной особе.       Такая пальцем в темно-серую грудь, девушка прорычала: — Не зли меня, Сангвин! Думаю ты знаешь последствия!       Не долго думая, лорд-прохвост сгреб белокурую в охапку и щелкнул пальцами.

***

      Томный запах дорогих напитков опьянял сознание. Зеленая стена густо пахнущих цветов обрамляла логово плута, застланное всевозможными подушками. Атласные ткани переливались в свете дня. В центре декораций стоял резной стол с всевозможными яствами, маня изголодавшее чрево белокурой. Но очередная паранойя не давала расслабиться — на сколько здесь было безопасно, знал только искуситель.       — Наслаждайся! — протянул с хищной улыбкой Сангвин, разливая в бокалы виноградный напиток.       —Ну и что Это за пойло? — неодобрительно буркнула Йол, отставляя обратно серебряный бокал.       — Пойло! У меня все самое лучшее! Еще не попробовала, а уже сделала вывод не в мою пользу. — насупился лорд разгула и сам отставил бокал.       — Извини, не хотела задеть твое самолюбие. Просто не хочу… не сейчас. — внутри наростала тревога, набирая обороты и девушка растеряла все мысли. Найдя взглядом уединенное дерево, она припала к нему, зарываясь в колени и закрывая голову руками. Ныряя в пустоту.       — Верни меня лучше обратно. Только в мой мир, Сангви. Где нет у меня божественной силы, нет обязательств, где есть только я, которая никому не сдалась.       — Ну что мне с тобой делать, а? Опять слезы? Сколько их у тебя?       Лорд разгула махнул рукой и все искушения исчезли. Он подсел рядом к дереву, облокотившись на ствол.       — Этот ассасин на тебя плохо влияет, я посмотрю.       Тихий сад, с журчащими ручейками, устлала полуденная дымка. Зеленая трава слегка качалась под теплым тихим ветром. Бурный поток крови сменился умиротворением и Йол притихла, все реже всхлипывая.       Даэдра растянулся под кроной, наколдовав себе мягкий спальник и всматривался в небо через листву.       — Иди сюда, плакса! Вас же, людей, иногда стоит пожалеть, а то рассыпаетесь от своих же фантазий. — он раскрыл руку, подставляя свою темную грудь в качестве подушки. Белокурая приняла предложение, укладываясь в объятия даэдра.       — А ты умеешь чувствовать? — промямлила попаданка, прижатая могучей рукой.       Сангвин усмехнулся.       — Конечно, я состою из чувств. Почти как вы — смертные. — и щелкнул по курносому мокрому носу девушки.       Она немного улыбнулась.       — И как ты с ними справляешься?       — Хмм…дай подумать… — потер подбородок даэда. Слегка притянув к себе белокурую, добавил: — Я ими наслаждаюсь! — протянул искуситель, обжигая пьянящим дыханьем.       Девушка отстранилась, вытирая еще не высохшие слезы.       — Мои чувства разрушают, как этим можно насладиться?       Она опять скрестила колени, укрываясь руками.       Сангвин подтянулся выше, подперев дерево своим могучим торсом.       — Нда…способности непредсказуемы… Но твой ассасин в чем то прав — надо раскрывать потенциал.       — Да я так пол Тамриэля разнесу. Одни сгорят, другие просто исчезнут.       — Нууу… Можешь здесь тренироваться. А я тебе помогу.       Йол прищурилась, не понимая потуги даэдра?       — Зачем тебе помогать мне, Сангвин? Мы не настолько близко друг друга знаем, чтобы приводить в дом замедленную бомбу. Да еще и взрывать её. С ума сошёл? — она помотала головой от возмущения, скрестила руки на коленях, положила на них голову и устремила взгляд вдаль. — Здесь слишком красиво, чтобы разрушать.       Даэдра потупил взгляд.       — Это ты обо мне ничего не знаешь… А точнее не помнишь.       — Что значит не помню? — заинтересовалась девушка, обращая свой взгляд на собеседника.       — Я первый раз видел, какая ты в порыве гнева. Ты сжигала своих врагов за своего ассасина, свята веря в их виновность. Когда, поглощенная тьмой, переживала за смерть вампира, ценя его дружбу. Хотя эти двое сами причастны к повороту событий, сошедших на них… И вижу как ты пытаешься жить со своей болью, не прося помощи.       Сангвин направил свои демонические глаза на юную особу, которая в недоумении выслушивала его речи.       — Каждый раз, перед сном в Пустоте своего Отца, ты рассказываешь мне о своих путешествиях по мирам и, каждый раз, я считаю минуты до твоего возвращения к очередной жизни. Сейчас мне выпал шанс быть ближе с самого начала, не отвергай мою помощь, Йол.       Черные пронзающие глаза ярко алой радужкой сводили с ума. Неподвластный времени, не похожий на смертных, с черными, чуть волнистыми волосами, мирно спавших между закрученных рогов, Лорд разгула, нарушая свои принципы, повиновался смертной. Укрепив её в своих объятьях, не давая опомниться, он нежно прикоснулся накаленными чувствами губами к её лбу и замер, искушая момент. За все время похоти и разврата, идущего с ним бок о бок, он не встречал такую сильную душу, манящую его и накрывающую с головой в свою бескрайность.       Обездвиженный, нахлынувшими чувствами, он как можно нежнее притянул несопротивляющееся кукольное тело к своей, пылающей страстью, груди и время пошло вспять.       Почва ушла из-под ног, когда влажные губы ласкали друг друга в порыве страсти, заставляя девушку прижиматься сильнее, как к единственному спасению этого мира. Откинувшись на спальник, он притянул девушку за собой. Усаживая на себя сверху стал ласкать с новой настойчивостью, сгорая от желания. Размыкая сознание, стянув через голову рубаху, Йол обнажила свои аккуратные груди, прикусывая в блаженстве губу. Даэдра с жадностью разглядывал каждую линию аппетитного тела, облизывая свои ненасытные губы. Не в силах терпеть, он резко подмял под себя белокурую, придавливая взбудораженным торсом. Его раскаленные губы, сочными прикосновениями, скользили по желанному телу, обрекая девушку стонать. Полностью отдавшись прелюдии, даэдра растворил свою одежду, обнажив себя до конца. Опускаясь поцелуями все ниже и ниже, снимая одежду с мокрого от возбуждения тела белокурой, Сангвин, раздвинул стройные бедра и запустил свой демонский язык в самое чувственное место девушки. Йол невольно вскрикнула. Её тело трепетало и молило о продолжении, извиваясь под скольжением языка внутри лона. Подтянувшись на руках, даэдра вошел в распаренное тело, скалясь в широкой улыбке от очередного женского крика. Искусно двигаясь в правильном темпе, сжимая и приподнимая бедра светловолосой, соблазнитель прикусывал её губы и шею, оставляя кровавые отметины. Сменив очередной раз позу, Йол оседлала рогатого, удобно расположившись на месте правосудия. Чувствуя влагалищем рельеф сильного члена, попаданка наращивала движения, увлекая сознание в страну блаженства. Аэдра и даэдра, белое и черное. Их тела сливались воедино с мирами богов и людей, доставляя удовольствие обоим.        Обреченные утонуть в экстазе, любовники, ускоряли свои движения, оставляя последние силы.        Кровь в венах попаданки начала чернеть, закипала и бурлила, ища выход из замкнутого пространства. По телу девушки извивались бело-синие змейки магической энергии, обволакивая прозрачной аурой. Дымка преобразовывалась в силуэт, напоминающий дракона. Витые длинные рога венчали белокурую голову, а по телу расходилась копьевидная чешуя, поблескивая перламутром. И чем ближе приближалось исступление, тем четче становился виден силуэт рептилии, раскрывшей перепончатые крылья для полета. А тело раскалилось до немыслимых температур, не причиняя ни малейшего вреда носителю.       — YOL-TOOR-SHUL — иссиня черное пламя вырвалось из уст драконорожденной, ознаменовав окончание любовной прелюдии. Сангвин прорычал, вогнав грешный уд, задержался и расслабил напряженное тело, поддаваясь неге.       Обугленные деревья, вырванные с корнем кустарники и выжженные по пути ту’ума цветы, нарушали гармонию уютного убежища Лорда разгула. Но никто не обращал на это наималейшего внимания.       Утолив жажду страсти, насытив внутреннего зверя, Йол тяжело вздохнула и припала к груди даэдра. Змейки воплощения возвращались обратно в рваные раны сосудов, забирая с собой мифологического ящера. Тело шипело, понемногу охлаждаясь.       — Горячо? — отдышавшись прошептала девушка, видя как темное тело Сангвина покрывается волдырями.       — Не представляешь насколько — промурлыкал довольный даэдра, но сильнее прижимая белокурую добавил: — Мне это нравиться.