— Очень вкусно! А что это?
— Настой из трав. Они помогут тебе быстрее восстановиться.
Уведомитель подкладывал подушки под спину девушки, помогая подняться выше на спинку кровати.
Отпивая горячий напиток, девушка наблюдала за пластичными движениями безжалостного убийцы. Еле заметные и точные — эти руки не дадут второго шанса. Грозный и такой заботливый, как это уместилось в нём? Хотя нет — это преданность Матери ночи, не более.
— Не переживай за меня, Люсьен. Скоро все закончится.
— Та-а-к… — потянул спикер, приглаживая выпавший из волос локон. В такие минуты он становился идеальным. Четкие линии волос сливались с мягкой черной робой, продолжая гнетущее напряжение всего тела. Взгляд пронизывал каждую частицу души, не давая опомниться и отвести глаз. Если бы его кинжал разрезал плоть, то почувствовать это было невозможно, ведь яд его дыхания уже обездвижил. — Опять что-то надумала?
В дверь постучали и, не дождавшись ответа, она открылась.
— Графиня Нарина Карвейн! — громогласно представил гостью недавний знакомый, капитан Бурт, и встал по стойки смирно.
В комнату вошла дама средних лет.
Всем видом она излучала благородство, а богатство убранства её наряда свидетельствовало о значимости для города. Легко облетев взглядом помещение и незнакомых ей людей, имперка легко поклонилась. За ней следовали два солдата в начищенных доспехах, которые обступили графиню по бокам, как только она остановилась.
Лашанс, неожиданно принимая аристократические черты, элегантно поклонился и пригубил поданную, для приветствия, руку важной особы, очень недолго касаясь губами. Приветствие на грани с флиртом.
Графиня ответила одобрением, неохотно убирая руку из минутных объятий, и направилась ближе к спасительнице.
— Капитан Бурт рассказал мне о вас, милая. Бесстрашная воительница в необычной броне и сильными магическими способностями. Прекрасно осведомлена строением чертога даэдра, что очень кстати на сегодняшний момент. Я решила лично познакомиться с той яркой особой. — она мило улыбнулась. — Город в долгу перед тобой, дорогая. Надеюсь в будущем на совместное сотрудничество.
Еще раз, одарив коротким поклоном, графиня откланялась. Телохранители и капитан, звеня сталью доспехов, в строгом порядке последовали за ней.
— Надеюсь графиня доживет до рассвета — провожая взглядом гостей, девушка продолжала цедить отвар из кружки.
Спикер аж поперхнулся.
— Смотрю тебе уже лучше? — саркастично заметил ассасин. — Пойду посмотрю, что у них тут есть из зелий. А то с твоим ритмом попадать в неприятности, зелий не напасёшься.
Он накинул плащ и ушел, оставляя шлейф серого холода.
Девушка наконец осталась в уединении с собой, раскрывая маленькие сентиментальности. Зевнула и потянулась, расправляя затекшие конечности в небрежном порядке, слегка пискнув от удовольствия и колкой боли, всё еще не заросших костей позвоночника.
Ткани с целебными мазями плотно стягивали торс, предупреждая от резких, ненужных движений. Ссадины и синяки опять, ровный слоем, покрывали кожу, накладываясь на старые шрамы. Но теперь, к общему списку ран, добавилось обожженное лицо. За лицо было особенно обидно. Один глаз перестал видеть, а кожа неприятно стягивала.
— Ну! И чего ты добилась? — тихо проговорила сама себе каждое слово.
Повернувшись на бок, подперев рукой все еще целую щеку, девушка наконец-то… споткнулась.
Желание попасть в этот мир, прибывало в её сознании очень давно. Она грезила магией, приключениями, драконами и незабываемыми ощущениями. И вот, когда судьба и Матушка воплотили её мечту, подарив несказанное богатство возможностей Нирна, она так бездарно расходует свою жизнь, рискуя каждый день стать прахом.
Пустое молчание внутри и снаружи. Йол закрыла глаза, погрузившись в безмолвие.
— Паршиво выглядишь. — скучно и безнадежно прозвучал голос. Очень близко для постороннего.
Резко открыв глаза, девушка отвернулась от незваного гостя.
— Не смотри не меня. Только не сейчас! — и укрылась с головой одеялом.
Тяжело выдыхая очередную дозу сочувствия, даэда выудил из сокрытия хрупкую руку и прижал к своим губам. Всегда игривый, с лукавой хмельной улыбкой, Лорд Разгула, ярко и открыто выражавший свои эмоции, стал напоминать юнца, млеющего от скромного прикосновения невинной девы.
Вынимая намокший от слез нос из-под одеяла, Йол тихо промычала:
— Сангви-и-и-н?
Не похожий на себя, сутулый, с погасшими зрачками, всегда озорных глаз, он склонившись, сидел на краю кровати, проваливаясь в свои мысли. Немного помотав головой, даэда принял на себя слезный взгляд и, немного рассмотрев глубину очарования, поделился знаниями.
— Йол. Я наслышан о вашем уговоре с Богом времени и как он хочет его воплотить. Тебе это не понравится.
— Не понравиться?
Уменьшая границу скрытия от темных глаз, она больше раскрывала укутанное тело, сокращая дистанцию стеснения.
— Что же в этом плане не так?
Сангвин аккуратно убрал спадающую светлую прядь волос, открывая часть поплывшего лица и нахмурился. Девушка быстро отстранилась и села в пол оборота.
Очередной сочувственный вздох.
— Для того, чтобы победить даэдра, вернуть его в план и закрыть за ним врата, тебе нужно облачиться в Божественный дар. Стать похожей на Всесоздателя… Тебе нужно умереть.
— Умереть…?
Никогда еще сценарий, спланированный ей так давно, не трещал по швам. Время было на исходе, а желаний так много, что, разорви она сейчас на несколько частей свою душу и перенести в разные тела для исполнения задуманного, не хватило бы и сотни жизней. Но она всегда может вернуться в сон под когтистую руку своего Отца, когда жизнь оборвется, и начать все с начала…
— И как это сделать?
— Хм…ты правда этого хочешь?
— Не хочу. Ты не представляешь как я не хочу оставлять этот, пленивший меня, мир… Поэтому, я и должна его спасти.
— Но ведь для этого предназначался сын императора.
Девушка опустила взгляд, сгущая брови и без сомнений ответила:
— А вот это уже мой выбор.
***
«Опять это упрямство, эта безнаказанность, ведущая в бездну. Необратимая и холодная, как самая темная ночь. Ты действительно дочь своего отца, готовая подносить жертвы. Такая же бесчувственная как все боги, которые только и ждут воспевания в их честь. Каждый раз, когда я прошу остаться со мной, ты смеешься в лицо, обрастая тленом и исчезаешь из моей бессмертной жизни на долгие столетия. Другие жизни и миры оказались важнее. Я думал время изменит тебя и ты захочешь оставить мирские чувства себе, но совсем забыл, что именно они приводят тебя к пустоте.»
***
— Потеряв свое тело, ты потеряешь человечность.
— Мои чувства убивают, разве ты забыл? … Особенно убивают меня… Значит, мой последний день пребывания в Тамриэле будет незабываемым!
— Побудь со мной, Сангви. — ласково попросила белокурая, сжимая, еле живыми пальцами, сильную руку даэда.
Уткнувшись лбом в худое бледное плечо, притянув ближе дорогое тело, он наслаждался пребыванием в прохладных объятиях несокрушимой упрямицы. Демон понимал, что с каждой серьезной раной она все ближе становиться к богам и дальше от него.
— Отойди от неё выродок Обливиона!
Со стороны двери, разрушая идиллию, ворвался спикер с кинжалом наготове.
Сангвин резко дернул головой в сторону оппонента и сильнее сжал руку девушки. Она ощущала как забурлила в нем жизнь, как гнев и ненависть смешивались воедино, вырываясь наружу утробным рычанием. Видела как руны на его теле приобретают алый окрас, а глаза наливаются кровью.
Мгновение, и даэдра отбил клинок у ассасина, схватил его за шею и вжал в стену.
— Ч-Е-Л-О-В-Е-К! — пронизывая вибрацией самых низких тонов в голосе, свирепел демон и сильнее сдавливал шею представителю Темного братства. Его когти впивались в кожу, раскрывая пути алым струйкам крови.
— О…я вижу как ты её ценишь! У людей совсем не осталось чувства долга. Она вытащила тебя из лап смерти, а ты испытываешь её на прочность! Скажи мне, Легендарный Ассасин, стоит ли твоя жизнь её смерти?!
Удушающая и поглощающая тишина оплела комнату темными путами. Лашанс уже не вырывался, только скалился и впивался костяшками пальцев в серо-черную руку, медленно забирающую его жизнь.
— Не стоит — прохрипел из последних сил спикер.
Рука разжалась, отпуская из тяжелых объятий, и тело, с грохотом, упало на пол.
Сангвин молча взял на руки белокурую и исчез, уходя в свой план.
