Антипатия

В хмуром, затянутом серыми облаками небе было нечто притягательное. Оно менялось каждую секунду, но в то же время оставалось монотонно серым. За первые двадцать четыре часа пребывания в этом городке Нил не увидел ни единого солнечного луча. Что ж, это было большим плюсом; можно было не бояться появления новых веснушек, которых, по мнению Нила, на его лице и так было предостаточно (и недостаточно по мнению Эбби, «ни туда, ни сюда», как она часто шутила). Эбби все ещё распаковывала вещи; пожитков у них было не так уж и много, ведь они буквально жили на чемоданах последние почти десять лет, но Эбби обожала тщательно планировать место, аккуратно обставлять каждый их новый перевалочный пункт и называть его домом. Хорошо, что она хотя бы не просила называть ее сестрой, или, боже упаси, матерью. Эбигейл была старше него на пятнадцать лет, но внешне походила скорее на его подругу, чем на опекуна. Их совместное прошлое сложно было назвать счастливым или радостным, оно не было даже похоже на нормальное, так же как и настоящее. Так же, как и будущее. Этот новый дом ничем не отличался от предыдущих. Сероватые стены, два этажа и три спальни, маленькая гостиная, обставленная старой мебелью, состоявшей из пыльного дивана и продавленных кресел. Правда, на этот раз им повезло с техникой — на кухне обнаружилась посудомоечная машина и приличный духовой шкаф, чему Эбби была, конечно, несказанно рада. Нил не разделял ее восторгов, потому что ему было, по большому счету, все равно. — Ну вот, почти готово, — сказала Эбигейл, утирая лоб тыльной стороной ладони. На ее лице застыло усталое, но мечтательное выражение; как будто все это не было пустым спектаклем. Но Нил и не думал вредничать, ведь что-то должно быть в ее жизни хорошего, пусть оно и было выдуманным. — Отдохни немного, завтра закончим, осталось всего две коробки, — сказал Нил. — Это что такое, неужели проявление заботы? — усмехнулась Эбби. — Всего лишь вежливость, не более, — Нил еле заметно улыбнулся и повернулся в сторону выхода. — А я, пожалуй, пойду изучу окрестности. Достопримечательности местные посмотрю. Узнаю маршруты для побега. Нил не сказал этого вслух. Но Эбби, конечно же, все поняла и молча одобрила, потому что это всегда было негласной обязанностью Нила — узнать город настолько хорошо, чтобы затем сбежать из него как можно быстрее. Их новый дом находился не то что бы на задворках, но и не совсем близко к центру. Это было хорошо; можно было скрыться в лесу на окраине или затеряться на оживленных центральных улочках. Эбби всегда умела выбирать. Спустившись с невысокого крыльца, Нил оказался на ухоженной узкой дорожке, прилегающей к не менее узкой проезжей части. По одной полосе в каждую сторону. Они с Эбби меняли машину раз в год, всегда выбирали не слишком броские модели и не новые, главное, чтобы они были надежными и не ломались в пути. Можно было назвать упущением, что к своим девятнадцати годам Нил ничегошеньки не знал о двигателях, максимум, что он мог сделать, это поменять колесо. Эбби в этом плане была не лучше него, несмотря на долгий опыт в дороге. Сейчас их серая Ауди стояла слева от дома, на миниатюрной парковке. Без гаража. Что ж, и за это спасибо Эбигейл. Пару минут Нил простоял у дороги, не двигаясь с места, прислушиваясь к окружению. Собак у ближайших соседей он не услышал, точнее можно сказать не почувствовал. Он всегда мог интуитивно определить, было ли рядом с ним что-то живое, и эта способность пока его никогда не подводила. Отсутствие собак — еще один плюс, можно уйти из дома тихо. Он пошел вдоль дороги по направлению к центру, как будто и правда решил посмотреть достопримечательности. Он присматривался. За годы он научился изучать окружение так, что никто не замечал, как пристально он наблюдал, какие детали подмечал. Повороты, изгибы дорог, тени и освещенные места, возможные преграды и, конечно же, камеры наблюдения. Рэдхилл был точно таким же, как и тысячи других городов на севере: ухоженный, пропитанный снобизмом, прикрытый дружелюбием, как некая закрытая секта, но в то же время очаровательно зеленый и синий, с атмосферой под цвет глубины морских волн и неувядающей хвои. Где-то на западе, Нил знал, было озеро, растянувшееся на многие мили в глубокой расщелине между скалами. Морское побережье было также испещрено острыми высокими утесами, исполинскими соснами и кое-где густыми кленовыми рощами. Нилу обычно некогда было разглядывать красоту пейзажей, но это не значит, что он о ней не знал. Одна только красота не смогла бы помочь ему выжить. Прогулка до центра оказалась спокойной и ничем не примечательной. Нил позволил себе не следить за временем, можно даже сказать, расслабиться. Изредка в поле его зрения появлялись люди, самого разного калибра: офисные клерки, торопливо шагающие домой после рабочего дня (их было мало), работяги с пахучими сигаретами у дверей пивнушек (их было много, как работяг, так и пивнушек), неопределенного возраста прохожие со скучающим меланхоличным взглядом, и конечно же стайки праздных студентов. Если люди замечали его, то с любопытством смотрели ему в след, кто-то даже попытался украдкой заглянуть под низко опущенный капюшон его толстовки. В этом было одновременно преимущество и недостаток маленьких городов: здесь сразу замечали чужака. Нилу не хотелось выделяться, но он знал, что этого не избежать, особенно первые несколько месяцев. Особенно в колледже. Когда Нил выпустился из школы, их передвижения стали чуть более ограниченными, так как возникла необходимость в наличии высшего учебного заведения. В Рэдхилле имелся порядочный колледж, профилирующий в спортивных направлениях. На самом деле, Нил даже не выбирал специальность; в учебе необходимости попросту не было, ведь он не мог быть уверен, сможет ли вообще что-то закончить. Эбби настояла, он не сопротивлялся. Иногда Нилу казалось, что он просто плывет по течению, замерев в страхе и боясь лишний раз сделать движение. Он не был трусом. Его просто приучили быть осторожным. Он проходил через это уже множество раз: первый день в новой школе, сначала интерес и любопытство, затем враждебность, и после, наконец, безразличие. Схема всегда повторялась, Нил привык к ней. В колледже, в самый первый раз, ещё в другом городе в прошлом году, все началось с безразличия, чему Нил поначалу был приятно удивлен. Но затем все цепочка повторилась снова. Видимо, люди с возрастом меняются лишь немного. От своего первого дня в колледже Рэдхилла Нил не ожидал ничего особенного. Может быть, где-то глубоко внутри ему было любопытно. И где-то ещё глубже он отчаянно желал иметь возможность беззаботно проводить время, или, наоборот, иметь какую-нибудь цель, учиться или заниматься спортом, обзавестись друзьями. Но если выпустить эти мысли наружу, если поддаться собственной горячности и порывистости (а этими качествами Нил обладал от природы), то можно было пустить под откос все годы тщательно продуманного бегства. Разве что, Нил до сих пор не знал, от чего или от кого они бежали. Сколько бы раз он не поднимал эту тему, внятного ответа он так и не получил. Нил не просто плыл по течению. Он плыл по течению в кромешной тьме. Сумерки опустились быстро. Нил стоял на перекрестке, почти в самом центре города (по крайней мере, так говорил навигатор). Напротив него на пересечении дорог уютно устроился небольшой бар. Его окна были немного мутными, но изнутри были подсвечены приятными теплыми лампами. У дверей курили и общались небольшие компании студентов, создавалось ощущение, что место было популярным. Взвесив все за и против, Нил перешел дорогу и остановился рядом со зданием бара, в тени, почти не попадая под свет фонарей и вывесок. Ему было приятно дышать одним воздухом с его ровесниками. Он не совсем понимал, о чем они говорили, но почему-то почувствовал некую причастность. Он думал, зайти внутрь или нет, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он не заметил приближения. — Здравствуй, рыжик, ты не местный? Голос незнакомца был веселым и уверенным. Сначала ничто не насторожило в вопросе, и только через пару мгновений до Нила дошло — незнакомец смог разглядеть цвет его волос. Нил поднял голову и увидел перед собой парня, на вид примерно его же возраста, разве что на несколько дюймов выше. Темные волосы, смугловатая кожа и карие, блестящие глаза. Нил привык подмечать такие мелочи, как выражение лица, мелкая мимика, качество одежды. Незнакомец уж точно не принадлежал к среднему классу. Но выглядел расслабленно и добродушно. — Да и ты слишком загорелый для этих мест, — ответил Нил. — Брось, я почти что коренной житель, — улыбнулся парень. — Просто родился не здесь. А ты чего тут стоишь один, мерзнешь? Не хочешь присоединиться ко мне и моей подруге? — Да я просто гулял, можно сказать, проходил мимо. Разве не странно предлагать такое совершенно незнакомому человеку? — Все в порядке, я по твоим глазам вижу, что ты отличный парень. И симпатичный, — незнакомец игриво подмигнул, но Нил проигнорировал его выходку. Он обратил внимание на фразу про глаза. Нил не знал, от кого они бежали. Не знал ни имен, ни названий, но знал, как определить это нечто, чего стоило опасаться. Безопасные люди не могли смотреть ему прямо в глаза дольше семи секунд. Этому приему его научила Эбби. Каким бы пристальным не был взгляд, контакт не должен был длиться дольше семи секунд. Это было правило, от которого зависело их выживание — Эбби сказала ему об этом прямо, многие годы назад, и не раз повторяла. Нилу не требовалось проверять людей, потому что они сами смотрели на него. И если к седьмой секунде сердце начинало учащенно биться, то значит, нужно было немедленно уносить ноги. Нил посмотрел незнакомцу в глаза. Парень в ответ смотрел прямо, уверенно, в уголках губ застыла хитрая улыбка. Не безумно красивый, но харизматичный, наверное, лучшего описания Нил бы придумать не смог. Парень не отводил взгляда и смотрел в ответ, не моргая. Наверное, ждал ответа. Но Нил не собирался отвечать, и когда его мысленный секундомер подобрался к шестой секунде, все его тело напряглось. Он был готов сию секунду развернуться на месте и сбежать, он буквально чувствовал забурливший адреналин в венах, но— — Ники! — раздался голос со стороны входа. Незнакомец обернулся на голос. Зрительный контакт был разорван. Нил с облегчением выдохнул. — Я здесь! — крикнул в ответ Ники. — Ты, конечно, в самый неподходящий момент, блин. В их сторону смотрела хорошенькая девушка, высокая — выше Нила — блондинка с едва заметной рыжиной среди белых прядей. — Я ухожу, проводи меня! — крикнула она, не совсем вежливо, больше в приказном тоне. Но видимо, это был их стиль общения с этим парнем (Ники?), который нисколько не обиделся, только разочарованно вздохнул. — Эх, похоже, мне нужно бежать. Кейт не любит ждать. Кстати, я Ники, Ники Хэммик. Учусь в колледже Рэдхилл, на спортивной гимнастике. Ты тоже будешь у нас учиться, правильно? — Никки протянул руку для рукопожатия. Нил не доверял людям. Даже таким простым и кажущимся безобидными. Сейчас интуиция кричала ему, что не стоит заводить знакомства. Но руку в ответ он все же пожал. — Нил Джостен. Все верно, я буду в вашем колледже. — Приятно познакомиться, Нил Джостен, — Ники увлеченно потряс его руку. — До завтра! Нил наблюдал за тем, как Ники и его подруга скрылись в подъехавшей машине. Очень дорогой машине. Интересно, подумал Нил, неужели у Ники имелся личный водитель. Судя по одежде, такое вполне имело место быть. Нил не любил считать чужие деньги, он просто был наблюдательным. И любопытным, хотя всеми силами и пытался это скрывать. Обратно до дома он добрался гораздо быстрее. На протяжении всего пути он не мог перестать думать об одном: шесть секунд. Шесть.

***

Рэдхилл располагался между сразу тремя природными зонами: Пайн-Бэй на севере и востоке, заповедником Кресент-Лэйк на западе, и на юге — огромной лесопарковой зоной Асеро. Пайн-Бэй была скалистой, живописной местностью, уходящей вглубь от морского побережья до самого Рэдхилла. Нил вычитал в брошюрке-путеводителе, что самым популярным местом среди редких туристов были так называемые «кровавые утесы». Это были отвесные скалы, уходящие в море, с россыпью огромных глыб из редкого красного гранита, из-за чего казалось, что о камни билась не обычная вода, а кровь. Колледж Рэдхилла располагался на небольшой возвышенности, прямо за его стенами начинались сосновые леса и горы Пайн-Бэй. В конце августа-начале сентября на севере штата Вашингтон было ещё зелено, но не так уж тепло. Выходя из дома рано утром, Нил прихватил с собой куртку, которая пригодилась ему уже к середине пути. Это утро было туманным и сонным. Серое небо неизменно нависало над городом, но не давило, облака были высокими и как будто легкими. Белый туман негусто окутывал здания и дороги, петлял между деревьями и смешивался с их холодной зеленью. Рыжая макушка Нила отлично вписывалась в эту цветовую гамму. Здание колледжа было сделано из темного красного кирпича, территория вокруг была зелёной и влажной от тумана. Парковка пестрела разномастными машинами, от разбитых, ржавых пикапов до первоклассных кадиллаков. Студенты кутались в шарфы и собирались группами, в основном, но были так же и одиночки, такие же как Нил. На них никто не обращал внимания. Первым делом Нил отправился в администрацию, разобрался с бумажками и получил расписание. Ему нужно было скоротать где-то час до начала занятий, поэтому он решил воспользоваться этим временем, чтобы изучить здание. В колледже было всего три корпуса, сегодняшний день ему предстояло провести в главном. Коридоры были светлыми и широкими, здесь было достаточно легко передвигаться, да и сама планировка корпуса была простой. Здесь имелся порядочный спортивный зал, но судя по разговорам студентов, этот зал в главном здании был самым маленьким из трех. Неподалеку от корпусов возвышался стадион. Как говорится, здесь было, где развернуться. Спустя полчаса исследований Нил оказался на первом этаже в дверях местной столовой. Набита она была почти до отказа, и Нил был готов уйти отсюда, как только увидел количество народа. Толпа была одновременно местом опасным и полезным. Ему не хотелось рисковать в первый день. Но как только он собрался уйти, откуда-то со стороны столов его окликнул знакомый голос: — Эй, Нил! Ники. Нил развернулся и увидел, как Ники яростно махал ему со своего места. Рядом с ним сидела его подруга, все остальные места за столом были свободны. Нил не мог сказать, говорило ли это о том, что никто не смел к ним приближаться, либо о том, что они попросту были изгоями. Просто выглядело странно. — Нил! — крикнул Ники ещё раз. — Иди к нам, тут свободно. Нил подумал, что если будет колебаться ещё дольше, то уж точно привлечет лишнее внимание, и поэтому добрался до их столика, сев напротив Ники. — Ну, как первый день? — спросил Ники беззаботно. Сегодня он не сверлил его взглядом. — Я пока ещё не понял, — честно ответил Нил. — У меня первая пара только через полчаса. — Уже познакомился с Бетси? — Нет, кто это? Я встречался только с ректором Кэмероном. — Ох, странно. Обычно она сразу проверяет новичков. Ну да ладно. Кстати, это Кейтлин, — Ники подтолкнул локтем девушку, которая до этого что-то смотрела в своем телефоне. — Кейтлин, это Нил, наш новый первокурсник. — Я на втором курсе, — поправил Нил. — Ой, прости, я просто не думал, что кто-то может перевестись в такую глушь. Кстати, может, расскажешь немного о себе? Как ты вообще здесь оказался? Сюда редко кто приезжает, так что уж извини за внимание к твоей персоне. — Ничего страшного, я привык, — Нил улыбнулся. — Но это довольно скучная история. Мой опекун ведет проект, который требует частых переездов. Что-то там с природой. Вот мы и катаемся по разным концам страны. Это была заученная ложь. Эбби притворялась экологическим активистом или медсестрой-волонтером, но в любом случае оправдание своим переездам они всегда имели, довольно правдивое. — Ничего себе, это не скучно! Что за проект, ты помогаешь? Нил начал понимать, что если он не переведет тему, то его выведут на неприятный разговор. — Не совсем, если честно. А ты? Может, расскажешь мне, как у вас тут обстоят дела? — Конечно, но в целом ничего особенного. Образование в колледже посредственное, за исключением, конечно, спортивных дисциплин. Студенты… Как и везде. Кстати, вон идут мои родственнички. Ники кивнул в сторону другого входа в столовую. И видимо, не он один обратил туда свое внимание, Нил заметил множество любопытных и даже завистливых взглядов. Из-за дверей появилась довольно большая компания, шесть человек. Они были настолько не похожи друг на друга, что Нил даже подумал, что ослышался и неправильно понял Ники. Они не походили на членов одной семьи внешне, но имели общую отчужденную ауру. Все до единого были одеты безукоризненно. Их лица… Трудно было описать их общим словом, у них были разной формы глаза, разный цвет кожи. Один был высоким, крепким брюнетом с широкими плечами и белоснежной улыбкой, он вел под руку не менее высокую девушку с короткими темными волосами. Они смеялись и подталкивали друг друга, как парочка давно знакомых приятелей. За ними показался ещё один темноволосый парень, немного угрюмый, на вид — чересчур серьёзный. Ещё была блондинка с безупречными локонами, макияжем, а рядом с ней шла, казалось, ее полная противоположность — девочка в толстовке, с белоснежным каре и цветными прядями. Процессию замыкал невысокий блондин. Он быстро стрельнул взглядом в сторону Ники, но больше никак не дал понять, что они знакомы. Нил так же отметил, что сидящая рядом с Ники Кейтлин заметно напряглась и отвернула голову в другую сторону. Компания тем временем устроилась за пустующим столом, как будто он специально был для них зарезервирован. — Я познакомлю тебя как-нибудь с ними. Только не при людях, а то потом тебя тут заклюют, — сказал Ники и усмехнулся. — Вот кстати идёт и последний мой братишка, Эндрю. Не перепутай его только с братом, они реальные кровные близнецы. Нил часто задумывался о причинах страха. Страх бывал разного рода, у него было множество обличий. Кто-то боялся выступать на публике, кто-то — высоты или темноты, кто-то боялся переходить дорогу на красный свет. Но если копнуть поглубже, если разобраться, то конечной причиной, первобытным источником любого страха, даже самого незначительного, была смерть. Существовало всего два двигателя — страх смерти и желание выжить. Нил никогда не задумывался, так ли уж сильно он боялся умереть. Иногда ему казалось, что он вообще не боялся ничего на свете. И даже смерть казалась ему не более, чем любопытным феноменом. В глазах вошедшего он не нашел страха. Потому что этот парень был воплощением его источника — от него разило смертью. Ладони Нила, лежащие на столе, задрожали. Он ощутил в себе нечто инстинктивное, животное. Воздух вокруг него как будто сгустился и стал труднее проникать в легкие. Ему было тяжело. Невысокий блондин, одетый во все чёрное и как две капли воды похожий на брата, присоединился к этой странной семье и посмотрел на Нила, который от напряжения перестал дышать. У Нила было безупречное зрение. Даже больше, чем безупречное. Поэтому он мог в мельчайших подробностях разглядеть эти глаза — янтарно-золотистые, но каменные и холодные. Взгляд Эндрю был самым безразличным из всех, который ему только доводилось встречать. Но Нил чувствовал, что от этого взгляда необходимо скрыться, убежать, спастись. Интуиция его не обманывала, никогда. В голове в ту же секунду запустился счетчик. Но можно было даже не считать. На восьмой секунде Нил закрыл глаза. Он вцепился в лямку рюкзака и думал лишь о том, как бы побыстрее предупредить Эбби. Ему нужно было выйти, позвонить ей так, чтобы никто не услышал. И бежать домой. Черт возьми, он даже не успел разузнать, есть ли в этом захолустье Убер. Он соображал очень быстро и четко, без паники, но так быстро они попались впервые. — Эй, что с тобой? — обратился к нему Ники. Нил лишь коротко мотнул головой и встал с места. Он не успел сделать и шага, когда на плечо ему опустилась тяжёлая холодная ладонь. Хватка была до того сильной, что Нил невольно пошатнулся назад. Он перевел взгляд на свое плечо и понял, что ладонь принадлежала Ники. — Не бойся Эндрю, — прошептал Ники так, что никто кроме Нила не мог услышать. От его голоса по спине пробежал холод. — Он не тронет тебя, пока что. Он сыт. Будь спокоен. Но Нил не был спокоен. Он стряхнул руку Ники со своего плеча и рванул из столовой так быстро, что даже сбил кого-то с ног. Ему нужно было срочно забирать Эбби и сматываться из этого города. Немедленно.