Надоел

      Когда он прыгнул и закрыл меня собой, я подхватил его под руки чисто интуитивно. И кричал в ухо тоже чисто интуитивно. Испугался? Да. Что бы в жизни не происходило, какое говно сверху не сыпалось, я все-таки его давно знаю, еще с самого детства. Этот пацан мне дорог.       А когда он попросил не кричать ему в ухо, я рывком дернул его на ноги. Бронежилет. Подготовился.       Уже в машине перестал язвить, размяк, почти растекся по сиденью. Даже задремал. А я посматривал на его лицо и ловил себя на мысли, что его стало слишком много в моей жизни.       Когда он встал между мной и грушей, выдвинув ультиматум, мне на секунду захотелось ударить по холеному лицу. Но я сдержался. В чем то он был прав. Еще бы щенок не тявкал, и жизнь вообще была бы прекрасной штукой.       Чаша терпения переполнилась, когда щенок приехал пьяный. С обвинениями. Надоел хуже горькой редьки.       Я вытащил его за шкирку из бассейна и сунул в руки бутылку минералки.       Потом он начал качать права, и я едва его остановил. Пусть Катя уйдет.       Он задумался на мгновение, убрав мои руки с лацканов куртки, о чем то своем, видимо, потом подхватил ботинки. — А где у тебя тут сушилка?       Он утопал в сторону сушильной комнаты, оставив меня наедине с моими мыслями.       Вернулся не быстро. Шлепая босыми ногами по полу, завернутый в плед, упал рядом со мной на лежак и пробормотав: — Разбуди в шесть, — отключился, задремав.       Я разглядывал его какое-то время, ловил себя на неприличных мыслях, а потом плюнул на условности.       Благодаря своей физической подготовке, я смог поднять его на руки. Игорь даже не проснулся. Только завозился, вздохнул и уткнулся мне носом в грудь. Несмотря на то, что я как то обронил, что он худой, потому что не ест, тащить его до гостиной было тяжеловато. Жилистый, да еще и мышцы — пацан был в отличной форме.       Уложил его на диван, поправив сползший плед. И собрался уже уйти, как цепкая ладонь меня остановила. Вопросительно выгнутая бровь, его слегка осоловелый взгляд. — Ты чего хотел? — Останься. — Издеваешься? — Я знаю этот взгляд, — Игорь хмыкнул и подвинулся к спинке дивана, освобождая мне место. — Давай, Ипподром. Я не кусаюсь.       Я недолго думал — жена была в городе у подруги. Дом пустой. Никто не знает, и не узнает. Никогда.       Лег рядом.       Пацан подкатился ближе и уткнулся носом в плечо. Я коснулся волос ладонью, поглаживая пальцами затылок. Он замурлыкал, ластясь к ладони.       И я отбросил тормоза в сторону.       Сдернул плед — он даже плавки стянул — и отбросил его в сторону.       Отзывчивое тело в моих руках было совершенно. Игорь прогибался в спине, кусал губы, раскрывался пылко, даже ноги закинул мне на бедра, когда я практически лег на него. Как будто не первый раз…       Интересные ощущения, когда ты в одежде, а твой любовника обнажен. То-то он недовольно смотрит на мои джинсы и пуловер. — Раздеться нет желания?       Он приподнялся на локтях, пока я медленно скользил ладонями по его торсу, изредка задевая соски. Как оказалось, это эрогенная зона. Игорь прогибается в спине вслед за моими ладонями, закатывает глаза, а затем резко садится и хватает полы пуловера, с намеком тянет вверх. И я позволяю ему это.       Нависаю над ним, удерживая кисти в одном положении. Обнаженная грудь к такой же обнаженной груди. Он довольно скалится и касается губами шеи. Не кусает, справедливо осознавая, что я этого не потерплю. — Ты красивый…       Шепчет мне на ухо, прикусывая мочку острыми зубами. Я все еще удерживаю его в одном положении, что ему категорически не нравится. Слегка отстраняюсь, позволяя увидеть себе картину целиком. Взлохмаченные, мокрые волосы, вздымающаяся грудь, тяжелое дыхание. Игорь очень часто облизывает губы. Это действие будоражит кровь. Но больше всего мне нравится, что он не чувствует стеснения. Или стыда. Он обнажен, и он выставляет это на показ. Пацан все-также продолжает скрещивать лодыжки у меня за спиной, отчего его мошонка трется о грубую джинсу. Но, кажется, он и не против.       Отпускаю его кисти — смотрит с подозрением. — Переворачивайся.       Хмыкает. Кривится. Но переворачивается на живот.       Чуть отодвигаюсь. Прошу встать в коленно-локтевую. — Давно меня в такой позе не ебали, — огрызается.       Встает. И, обернувшись на меня, прогибается в спине, раскрываясь.       Любуюсь. Он действительно совершенен.       Смотрит выжидающе, тянется ладонью к члену, но я хлопаю его по бедру, заменяя ладонь своею.       И Игорь стонет. Так, как будто давно об этом мечтал. Стимулирую пенис ладонью, грубо, как нравится мне, целую его спину и шею, ласкаю пальцами соски. Его колени разъезжаются, но он старается устоять, вцепившись побелевшими пальцами в подушку.       Ласкаю головку члена кончиками пальцев, понимая, что он уже на грани. Заставляю повернуть лицо к себе, и целую его, одновременно с этим сжимая ствол в кольцо пальцев.       И он кончает. Со моим именем на искусанных губах. — Ты решил отделаться малой кровью? — Игорь еле шевелит языком, заворачиваясь в плед. У него слипаются глаза от усталости и эмоций. — Приезжай ко мне после своего дела, — я вновь собран. И мне бы подумать о произошедшем. Решить свою небольшую проблему. Дать ему возможность немного поспать.       Касаюсь губами его лба, затем уголка губ. Но ему уже все-равно. Он спит.       Что ж. Продолжим позже.