***
Дворец Султана в Эдирне. 1446 год.
Вот уже несколько недель Лале жила как бледная тень самой себя. Учителя, наставница и друзья не узнавали бойкую племянницу Мурада. Она ходила на уроки, была учтива, улыбалась, но не было той искры в глазах, что придавала ей неповторимое очарование. Аслан недоумевал, что случилось с его подругой. Расспросы при случайных встречах заканчивались ничем. Лале всегда находила способ уйти от разговора или попросту сбежать, сославшись на срочные дела. Поэтому он подкараулил ее, когда она в одиночестве прогуливалась по саду. Он решил выяснить раз и навсегда, что терзает некогда жизнерадостную девушку. - Лале, я знаю тебя с детства. Ты не только врать не умеешь, но даже скрыть ничего не можешь толком. Что случилось? - Кажется, случился конец детства, Аслан. Лале тяжело вздохнула и мельком взглянула на друга. Аслан был старше на 2 года и хорошо знал этот взгляд. Он и сам переживал нечто подобное, когда к нему впервые пришло осознание, что он влюбился. Без лишней скромности юноша спросил: - Кто этот счастливец? Мне можешь сказать, я смеяться не буду, даже если это помощник конюха. И он улыбнулся своей теплой улыбкой, которая всегда поднимала Лале настроение. - Он не слуга. - Из знати? Тогда тем более! Ваш союз более чем возможен. Любой будет счастлив иметь такую жену, как ты, Лале. Почему же ты грустишь? - Да, из знати, но все не совсем так. Ах, Аслан, я не могу назвать тебе его имя, наш союз невозможен. Султан никогда не одобрит, а даже если бы и одобрил… При мысли о том, что насильно мил не будешь, и ни один султан тут не поможет, слезы сами брызнули из глаз. - А он сам знает? - Я не говорила напрямую, но… он все понял, точно. И рыдания с новой силой вырвались из девичьей груди. - Тише, тише, девочка, - Аслан пытался успокоить подругу и недоумевал, откуда такая буря эмоций. Ему ведь и в голову не могло прийти, что причина ее грусти – их лучший друг. Влад стоял за цветочной изгородью и мог видеть друзей сквозь листья разросшегося вьюна. Он тоже приходил в этот сад, чтобы побыть в одиночестве, а сегодня как назло стал свидетелем чужого разговора. Но выйти из укрытия незамеченным было уже невозможно. Он смотрел, как Лале рыдает на груди у Аслана, и ненавидел себя. Броситься к ней прямо сейчас и сказать, что он любит ее больше всего на свете! Прижать ее к себе и убаюкать, успокоить, шептать что-то несвязное, лишь бы не видеть страданий в любимых глазах. Но он заставил себя остаться на месте и молчать. Ладони сжались в кулаки так, что костяшки побелели. Вскоре поток слез иссяк, как иссякает любая боль. Наступило бессилие. Лале сидела, положив голову на плечо друга и смотрела затуманенным взором на фонтан. - Тебе нужно отдохнуть. Я провожу до комнат гарема. А вечером после заката жду тебя в домике Хюмы. Расскажу одну веселую историю, и ты сразу позабудешь свои печали. С этими обещаниями Аслан подхватил подругу под локоть и повел прочь из сада. Влад тоже поспешил покинуть это место и двинулся к конюшням. Общение с лошадьми всегда успокаивало и прогоняло дурные мысли. Только не в этот раз. Он не сможет забыть ее несчастный вид ни через год, ни позже. Наступил вечер. Аслан бросил на кровать две куртки – себе и Владу. - Собирайся, Лале нас ждет. - Я не пойду. - Влад, ей сейчас как никогда нужны друзья. Видел бы ты ее днем. Какой-то дурень разбил ей сердце. Знал бы я только имя! …Не побоялся бы ни султана, ни самого шайтана! Аслан расхаживал по комнате и активно жестикулировал, пытаясь донести до Влада всю глубину трагедии и своего праведного гнева. Влад слушал своего друга и смотрел в одну точку. Как сказать другу, что этот дурень – он сам и есть? Аслан потянул его за локоть и потащил в домик Хюмы. Как себя сейчас вести? Это не вечер, а пытка. Как минимум для двоих из них. Лале уже сидела на каменной лавочке под раскидистым деревом внутри заброшенного дворика. Когда у калитки появились ее друзья, она испытала радость и грусть одновременно. Обычно она бы побежала им навстречу и обняла каждого по очереди, но теперь все изменилось. Детство кончилось, а вместе с ним ушла и беззаботная дружба. Все стало сложнее. Аслан пытался быть нарочито веселым, без конца рассказывал и шутил. Лале и Влад ни разу не взглянули друг на друга и улыбались своему рыжеволосому другу, поощряя его старания. Но вопреки своей веселости Аслан не был слепцом. Резко посерьезнев, он повернулся к подруге всем телом и требовательно произнес: - Назови нам его имя. Мы не можем смотреть, как ты страдаешь из-за того, кто тебя не достоин. Девушка опустила глаза в землю и тихо спросила: - А с чего ты взял, что он не достоин? - С того, что только слепой или глупый не ответит тебе взаимностью! Ну, либо… он что, женат? От этой безумной догадки глаза Аслана поползли на лоб. И почему-то такое предположение всех рассмешило. - Нет, насколько я знаю, не женат, - Лале хохотала, на секунду позабыв, что предмет ее горестей сидит рядом. - Тогда он слепой и глупый! – заключил Аслан, – а такие тебе в женихи не годятся! Влада тоже развеселила пылкость друга, и он усмехнулся, глядя себе под ноги. - Спасибо, что пришли. Ночь сегодня чудесная. Но Шахи-хатун скоро хватится меня, пора идти. С этими словами Лале поднялась, а следом встали ее друзья. - Мы тебя проводим до дверей, - Аслан хотел пойти в одну сторону с ней. - Не нужно, здесь недалеко. Увидимся завтра на уроке. И она направилась ко входу в гарем. - Ты иди, я скоро. Забыл кое-что спросить, - и Влад оставил недоумевающего Аслана одного. Нагнав Лале, пока она не успела выйти из тени розовых кустов, Влад тихо позвал: - Постой… Она вздрогнула и резко обернулась: - Я не слышала, как ты шел за мной. - Прости, не хотел напугать. Она стояла и с замиранием ждала. Влад был намного выше, и ей пришлось поднять голову, чтобы видеть его глаза. Пронизывающий взгляд, глубокий и … извиняющийся? Он подошел еще на шаг ближе, взял ее за плечи и вздохнул. - Лале, я не могу выразить как мне противно от самого себя. Если бы я мог предвидеть, что причиню тебе такую боль…. Я ведь хотел как лучше, думал, это простое девичье наваждение. Поиграешься во влюбленность и забудешь меня через день-другой. - Не извиняйся, я ничего от тебя не жду. И не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым за то, что не разделяешь моих чувств. Наши сердца вольны выбирать, и нет ничьей вины в том, что твое сердце выбрало не меня. Она старалась держаться прямо и смотреть в глаза. Лале действительно ни в чем его не винила. Ее мучала не обида, а любовь, которая не находила выхода. Влад не мог поверить своим ушам. Эта девушка не только не стеснялась говорить о своих чувствах, но еще и утешала того, кто по ее мнению эти чувства отверг. Больше не было сил терпеть, внутри него лопнула пружина, удерживающая ледяной занавес. Он притянул ее за плечи ближе к себе, наклонился к самому ее уху и быстро и горячо зашептал: - Ты не поняла меня. Я оттолкнул тебя, потому что побоялся надеяться, что все это не сон. Я так много ночей провел в мечтах о тебе, грезил, что однажды ты разделишь мои чувства, и вот это случилось наяву. Лишь на один миг я обрадовался, а в следующий момент испугался: что если для тебя это всего лишь игра? Я рисковал обрести тебя и тут же потерять. - Разве я похожа на ту, что играет в любовь? - Аслан сказал правду, я - дурень. Слепой, потому что не замечал твоих чувств, и глупый, потому что не смог принять этот дар. Они стояли, обнявшись, и к ним медленно приходило понимание всего сказанного. Влад закрыл глаза и зарылся носом в копну каштановых волос. Лале крепче прижалась к его груди, по щекам побежали слезы облегчения. Наконец он отстранился и медленно приподнял ее подбородок. Она снова начала тонуть в этих голубых глазах. Их губы встретились так естественно, как будто эта встреча была предрешена давным-давно. Они пытались вложить в поцелуй всю накопившуюся нежность и недосказанные слова. Но время беспощадно, нужно было возвращаться. Влад протянул руку куда-то за голову Лале и сорвал с куста розовый бутон. Девушка закрепила его в своих волосах и, улыбнувшись на прощание, побежала во дворец.