Rosehip & Peony

Это было невероятно. Оба были еще в каком-то странном шоке, хотя сыну уже было почти месяц. Маленький мальчик смотрел на мир светлыми голубыми глазами, ярко улыбаясь своим родителям. Хотя, как заметил Антон в первую же неделю, сынок весь в папу-омегу — такой же любитель привлечь внимание драмой. Нет, альфа понимал, что в таком возрасте ребенок только и может, что плакать, но иногда это было очень странно: то от него не так пахнет, то Арс надолго ушел, то ему не нравится лежать в своей кроватке, обязательно надо лечь между родителей. В общем, малыш требовал к себе внимание, особенно внимание Арсения. Омега был замученный. Хоть ребенок много спал, но его требовалось укладывать, причем долго, а передать это дело Антону он не мог, потому что в руках альфы малыш не засыпал. А просыпался он с криками волнения и требовал помощи и еды. Забота о малыше выматывала, как и уход за домом, к тому же Арсений не хотел оставлять без внимания Антона. Альфу немного колола совесть. Арс посвящал себя их ребенку и дому, а потом Антону было слишком стыдно просить тратить силы еще на себя. Но гордость и самолюбие все равно тешились, когда Арсений, виновато улыбаясь, на цыпочках приближался к нему, уложив ребенка, и медленно и нежно целовал, прижимаясь к своему альфе. — Прости, что я меньше с тобой, — шепчет Арс, заглядывая преданно в глаза Антону. — Не говори глупостей, — также тихо отвечает Шаст, обнимая омегу, закрывая собой. — Сейчас он важнее меня. — Все равно прости, — произносит Арсений. — Ведь после родов я тебя совсем к себе не подпускаю. — Ты себе растяжки придумал и лишний вес, — усмехается Антон, легонько ущипнув Арса за бок под его тихий писк. — Хотя ты стал мягче однозначно. — И зачем я извинялся? — закатил глаза Арсений. — Ты же хам. — Это был комплимент по-воронежски, — с гордостью произнес Антон. — А что еще умеешь по-воронежски? — с хитрой ухмылкой произнес Арс, щуря лисьи глаза. — Могу сидеть по-воронежски на корточках, — продолжил перечислять Шаст. — Могу ругаться, а как в клубах зажигаю, м-м. Арсений засмеялся, сильно щурясь, пряча лицо на остром плече. Малыш заворочался в кроватке, и оба родители замерли, даже задержав дыхание, ожидая, что будет дальше. Но вскоре он выдохнул и снова засопел, а взрослые снова смогли дышать. — Как давно мы вернулись в прошлое? — зашептал Антон. — В какое? — уточнил шепотом Арсений. — Когда мы ходим по своему дому на цыпочках, чтобы не спалиться и на нас не орали, — пояснил Шаст, и Арс вновь засмеялся, но уже еле слышно, зато плечи его ходуном ходили. — Но ведь ему ты все простишь? — спросил омега как-то взволнованно. — Разумеется, — пожал плечами Антон. — Это мой ребенок. Я его буду любить любым и постараюсь всегда его понять. Арсений как-то трогательно мурлыкнул, прильнув теснее, однозначно целуя мужчину, обхватывая его талию. — Мне дано добро? — уточнил Антон, аккуратно запуская ладони под свободную Арсову футболку. — А тебе не понятно? — переспросил Арс, цепляясь за резинку спортивных штанов на альфе, чуть дергая вниз. — Мы можем его разбудить, — произнес Шаст, тем не менее, все увереннее задирая одежду омеги. — В гостиную? — Все равно придется тихо, — ответил Арсений, все же отпрянув от альфы и потянув его в другую комнату к дивану. Антон в принципе был не против, ведь сдерживаться придется не ему, а очень громкому Арсу. Он действительно стал мягче. Антон убедился в этом, когда все же скинул с омеги одежду. Бедра округлились, на боках и животе образовались очаровательные складочки, от которых Арсений мечтал избавиться. Гормоны сыграли свое, прибавляя очень стройному Арсу немного веса, но Антону наоборот это казалось чем-то особенным и привлекательным. Он не мог престать сжимать ладонями бока и бедра омеги, упиваясь ощущениями. — Я тебе не подушка-антистресс, — произнес Арсений. Его слова должны были звучать обиженно или грозно, но на самом деле были сказаны с придыханием и скрытым трепетом. — Да, ты мой мягкий и нежный омежка, — улыбнулся Антон, коротко чмокнув Арса в губы. — Еще раз назовешь меня «омежкой» и развлекаться будешь только со своей рукой, — пригрозил Арсений. — Аргумент, — согласился Антон. — Но все равно ты мягенький. Арсений не стал больше возмущаться, потому что альфа вернулся к изучению любимого тела, которое давно не видел из-за беременности и последорового восстановления. Еще одно важное изменение в нем также привлекло сильно внимание Антона. Омега-мужчина не всегда мог вскормить грудью, потому что молочные железы не всегда развиваются достаточно. Но Арсению, Антону и их ребенку повезло — у Арса молоко было, а потому и грудь немного увеличилась, а от постоянного кормления соски разбухли и покраснели. — Арс, походу я — фетишист, — как-то обреченно вздохнул Антон. — Или извращенец. — Одно другому не мешает, — выдохнул Арсений. — Если что я готов даже к плетям. — Вдовьим? — усмехнулся Антон, но дожидаться ответа не стал, решаясь, как сын, припасть к груди омеги. Он вылизывал чувствительные соски, мягко прикусывал их, а отвыкший Арс слишком сильно воспринимал эту незатейливую ласку, кусая губы, чтобы не разбудить стонами и криками сына. — Терпи, милый, терпи, — уговаривал Антон омегу, хотя сам продолжал действовать. Он соскучился по такому взаимодействию со своим партнером. Арсения он любит в любых проявлениях: и прекрасную и взбалмошную диву, и скрытного хитреца, и домашнего мальчика, и новую его сторону — мягкого и нежного родителя. Но и такого Арса он обожал: взмокшего и раскрасневшегося, раскрытого и откровенного, с искусанными губами и помутненным взглядом. Антон любит доводить Арсения, но сейчас это было сложнее. — Я не могу, Тош, не надо, — хрипел Арс, кусая диванную подушку. — Разбудим. — Прости, не могу, соскучился, — просипел Антон, целуя обнаженное влажное плечо. — В любом случае мы не сможем отвлечься. — Не сможем, — эхом повторил с тихим стоном Арсений. Ребенок им бы не помешал никогда и ни в чем, но оба понимали, что жизнь изменилась и никогда не будет прежней. Пока все еще не усложнилось они хотели насладиться остатками прошлого, который они еще не хотели отпускать. — Антон, — зовет омега, прижимаясь к его боку, наслаждаясь уходящей истомой. — Мы ведь еще сможем… как раньше? Альфа прижал к себе Арса, целуя влажные волосы. Они постепенно остывали после накатившей страсти, в соседней комнате сопел их месячный сынок Саша, долгие годы воспитания и понимания друг друга, всех троих, а может… — Честно, Арс, — тихо произнес Антон, — как раньше уже не будет. Но это неплохо. Это необходимо. И надо с этим научиться жить. — Когда Саше будет годик, начнем его отправлять к дядям, — усмехнулся Арсений, стараясь сгладить тяжелую для себя тему. — Сережа будет очень рад, — без сарказма ответил Шаст — Серый в своей манере уже проявлял заботу о мальчике. — Я скучаю по нам двоим, — тихо произнес Арсений. — Но люблю сына. Почему все так сложно? — Мы со всем справимся. Вместе