Легенда о Джеке-фонаре - сказка на Хэллоуин

Квартира Фокса Малдера, Александрия, Вирджиния — Привет, Скалли, входи, — поприветствовал её Малдер, — ого, где ты такую нашла? — добавил он, бросив взгляд на увесистую тыкву под рукой напарницы. — Ах, это слишком долгая история. Но не мог бы ты взять её? Становится тяжело, — ответила Скалли и вручила Малдеру тыкву, чтобы немногим позже плюхнуться на диван. — Честно, Малдер, никогда бы не подумала, каких странных личностей можно повстречать, покупая тыквы на Хэллоуин, — вздохнув произнесла она. — Вот как? Что произошло? — спросил тот, присаживаясь рядом с ней. — Ну, если бы я не знала наверняка, я бы сказала, что эту тыкву мне продал покойник, — произнесла Скалли, указывая на ярко светящуюся тыкву-фонарь на столике перед собой.       Малдер вопросительно посмотрел на напарницу. — Покойник, Скалли? И это из твоих уст? — Я знаю, это звучит очень смешно, но меня бы удивило меньше, увидев я этого старичка на столе для вскрытия, чем стоящим передо мной. — Наверное, он выглядел очень «мило», твой Франкенштейн, — попытался сострить Малдер. — Джек… Его звали Джек. Малдер, я могла бы поспорить, что он был мёртв! Я имею в виду, у него была бледная кожа, покрасневшие глаза и тёмные пятна на коже, которые являлись трупными пятнами… И он просто был жутким. — Насколько? — Он, казалось, смотрел буквально мне в душу,. как будто опустошал, и он просто говорил загадками. Он даже не взял денег за тыкву, сказав: «то, что Вы мне дадите, невозможно купить ни за какие деньги мира.» Может ты это понимаешь?       Малдер покачал головой. — Кажется и правда какой-то странный тип, — сказал Малдер, задумавшись. — Да, и самое лучшее: когда я на пару секунд отвернулась, после того, как взяла тыкву, он пропал! Не ушёл, а именно пропал. И никто кроме меня, казалось, его не видел. — Странно. Но возможно ты и на самом деле видела призрака, — сказал Малдер, дерзко улыбаясь. — Возможно. Призрак, шагающий в ночи на Хэллоуин с самыми яркими тыквами в мире, — иронично произнесла она.       В этот момент выражение лица Малдера изменилось, как будто ему внезапно что-то пришло на ум! Он посмотрел Скалли в глаза и лукаво улыбнулся. — Что? — спросила та в замешательстве. — Возможно, это на самом деле правда, — предположил Малдер, вскочил на ноги и достал с полки книгу. — Что? Что правда, Малдер? — спросила Скалли не понимая. — То, что ты встретила призрака, — ответил тот, усердно листая книгу, пока не нашёл нужную страницу, и кладя её на стол перед Скалли. — «Легенда о Джеке-фонаре», — тихо прочла она.       Малдер кивнул. — Знаешь эту историю? — поинтересовался он.       Скалли качнула головой в отрицании. — Нет, но ты наверняка мне её сейчас расскажешь. — Это история о том, как возник обычай вырезать и освещать тыквы на Хэллоуин… — начал Малдер. «Когда-то, много тысяч лет назад, в Ирландии жил скупой, эгоистичный кузнец по имени Джек О’Лантерн. Однажды вечером, накануне Дня всех святых, Джек сидел в пабе. Ему явился Дьявол и хотел забрать его в преисподнюю. Джек предложил ему свою душу за последнюю выпивку. Дьявол согласился и обернулся шестипенсовой монетой, чтобы заплатить хозяину. Но Джек быстро спрятал монету в кошель и плотно закрыл его. И поскольку в кошеле у него лежал серебряный крест, Дьявол не мог превратиться обратно. Джек заключил сделку с Дьяволом — он отпустил его, и Дьявол пообещал, что душа Джека будет свободна еще десять лет. Спустя десять лет, в ночь перед Днём всех святых, Дьявол вернулся и хотел забрать Джека с собой. Джек попросил его о последнем одолжении: его трапезой перед казнью должно стать яблоко, которое Дьявол сорвёт для него. Дьявол согласился и залез на яблоню. Джек молниеносно вытащил нож и вырезал крест на коре дерева; Дьявол оказался в ловушке — не в состоянии увести Джека с собой. Джек снова договорился с Дьяволом: он убрал крест, и Дьявол пообещал, что никогда не заберёт душу Джека. Когда Джек умер много лет спустя, ему не разрешили войти в Небесные врата, потому что он всю свою жизнь был скуп, лжив и коварен. Его отправили к вратам Ада. Но даже там отказались впустить его, потому что Дьявол-то дал обещание никогда не забирать душу Джека. Дьявол отправил его туда, откуда он пришел, и, поскольку было слишком темно, холодно и ветрено, а путь был очень длинным, Джек получил с собой в дорогу кусочек угля прямо из адского огня.» — И тогда он положил его в вырезанную тыкву? — Да, репу, чтобы ветер его не задул. С тех пор его проклятая душа бродит с горящим фонарем в темноте вечером перед Днём всех святых. Он должно быть ещё несколько раз молил Святого Петра у ворот Рая о прощении, пока тот не дал ему задание: если он превратит Огонь преисподней, горящий в его репе, в Небесный огонь, то его впустят в Рай. В противном случае он вынужден будет скитаться на Хэллоуин по темноте до Судного дня… — И как ему превратить этот… «огонь преисподней» в «Небесный свет»? — По легенде, только истинная любовь способна совершить это, — завершил Малдер мечтательно и загадочно. — Истинная любовь, — так же мечтательно прошептала Скалли, — это действительно прекрасная история, Малдер, но… это всего лишь легенда. — Откуда ты можешь это знать? Возможно тебе на самом деле подарил эту тыкву сам Джек О’Лантерн.       Скалли приподняла бровь. — Да ладно тебе, Малдер! Ты шутишь! — Почему? Ты сама сказала, что этот парень показался тебе странным, и, если кто-то когда-нибудь покажется тебе странным, то это, должно быть, действительно странный малый, а тыква действительно необычайно красивая. Взять хотя бы огонь, который, кажется, пылает внутри неё. Я имею в виду, что обычная свеча никогда не сможет гореть таким огненно-красным пламенем. — Малдер, …но это всего лишь легенда. Кроме того, откуда ты знаешь, что там внутри свеча, а не что-то электрическое? Малдер вопросительно посмотрел на неё. — А ты не заглядывала? — спросил он. — Нет, Малдер, не заглядывала, так как это, по факту, невозможно. Тыкву не открыть.       Малдер нахмурился. — Тогда, как ты себе представляешь её вычистили и поместили вовнутрь источник света?       Скалли пожала плечами. — Я тоже задавалась этим вопросом. Но я предполагаю, что сейчас есть станки для этого. Они открывают тыквы, вычищают их, вставляют лампы и затем вновь приклеивают верхушку так идеально, что практически ничего не заметно. Тыква в этом случае выглядит лучше, сохраняется дольше, а огонь полностью защищён от ветра. — Или это был призрак, который может просунуть ладонь сквозь стенку.       Бровь Скалли снова приподнялась. — Но он не просовывал ладонь вовнутрь, Малдер. Он дал мне тыкву напрямую в руки. — Он и был сегодня на земле, а не в потустороннем мире. Может там действуют другие законы, — предположил Малдер. — Малдер, …это… даже если бы и так. Почему он подарил свою тыкву именно мне? Я имею в виду, что я не тот человек, от которого можно ожидать истинную любовь. — Кто знает, Скалли, — сказал Малдер, глядя на жутковато ухмыляющуюся тыкву перед собой, — но, независимо от того, тыква Джека это или кого-то другого — спасибо, что купила её для меня, — добавил он после короткого молчания, — ты настоящее сокровище. — На самом деле? — спросила Скалли после короткой паузы.       Малдер медленно повернулся к ней и какое-то время просто смотрел ей в глаза. — Да, на самом деле, — утвердительно прошептал он, убирая с её лица прядь тициановых волос, отливающих красным, как закат, в свете тыквы-фонаря.       Затем он медленно наклонился к ней, и позволил взгляду скользить по её милому лицу. Эти умные, ясные голубые глаза, эта гладкая, шелковистая кожа с мелкими веснушками и эти чувственные пухлые губы, как будто ждущие поцелуя. Его рот медленно приблизился к её. Они закрыли глаза, ощущая лишь мягкие тёплые губы друг друга и покалывание в животе.       Они совсем не заметили, как тыква на столе рядом с ними начала накаляться и светиться, и, казалось, заискрилась белым светом, пока вся комната — и, вероятно, близлежащая округа — не залились самым ярким небесным сиянием. На Небесах       Пётр как раз наблюдал за происходящим на Земле сквозь свой большой телескоп, когда внезапно его внимание привлек яркий проблеск света. Это было похоже на фейерверк. Сверкающий и яркий… Свет, какой был исключительно на Небесах. Медленно он приблизил картинку, пока не распознал, что весь этот свет исходит от одной единственной тыквы-фонаря, стоящей на столе, и, казалось, наблюдавшей, как два человека нежно целуются и мило друг другу улыбаются, прервав поцелуй. — Малдер, а как же вечеринка? — спросила женщина с рыжими волосами. — Какая вечеринка? — вопросом на вопрос ответил человек напротив. — Внутренняя вечеринка ФБР по случаю Хэллоуина. — Ах, эта… …Ну, её нет. — Её нет? Малдер? — Я сказал это потому, чтобы ты заглянула ко мне, и мы могли бы устроить нашу личную вечеринку. Иначе бы ты просто не пришла. Ну и тыква-фонарь — как символ Хэллоуина. — Малдер… — начала Скалли, но её напарник приложил указательный палец к её губам и снова поцеловал. — Это того стоило, — прошептал он.       «Ему действительно удалось», — пронеслось в голове Святого Петра, когда внезапно раздался громкий стук во Врата Рая. — Святой Пётр, впусти меня! У меня получилось! После многих тысяч лет поисков у меня получилось! Я нашёл истинную любовь! — кричал Джек, словно хотел разбудить всех в Раю.       Пётр подошёл к золотым воротам и открыл их. — Да, ты справился с этим. Ты нашёл истинную любовь и превратил свет Ада в свет Небес. Надеюсь, ты осознал, как сложно сейчас найти на Земле настоящую любовь. Тебе пришлось искать несколько тысяч лет.       Джек О’Лантерн кивнул. — Да, святой Пётр. Теперь я знаю, что там, на Земле, слишком много ненависти и слишком мало любви, и что люди не должны быть такими, каким однажды был я — эгоистичным и скупым, а скорее такими, как эти двое — всегда рядом друг для друга, с уважением и доверием относящиеся друг к другу.       С этими словами Святой Пётр открыл врата Рая перед Джеком и закрыл их за собой. Джек О’Лантерн понял и доказал, что теперь, после многих лет скитаний, он достоин быть принятым в Царство Божье. Конец