Хорошие девочки тоже влюбляются

Вишня чувствовал, что не стоило принимать приглашение Майкла на вечеринку, которую он устраивал у себя дома. — Чувак, — Сказал он тогда Тёрнеру. — Я школу закончил уже пару лет как и чертовски рад забыть, что такое учителя, одноклассники и девственность. Думаешь, мне очень хочется смотреть, как малолетки пьют, блюют и жмутся по углам? Вишня чувствовал, знал, что следовало отказаться, но хитрый Майкл умел убеждать. Хотя, по правде говоря, разве можно было отказаться от вечеринки, на которой полным полно было сочных развратных старшеклассниц? И вот теперь, качая в такт головой неистово орущим из колонок хитам, Вишня пробирался сквозь собравшуюся толпу. В руках у него был бумажный стаканчик с пивом, на плечах — неизменная куртка Драконов, приковывающая заинтересованные взгляды. Он уже приметил и перекинулся парой льстивых фраз с несколькими едва совершеннолетними красотками в мини юбках, когда его наконец нашел Майкл. — Ты чертовски вовремя, приятель, — приобняв Вишню за плечи, Тёрнер повел того к лестнице. — Начинается самый сок. — Самый сок только что мог быть у меня с теми двумя красавицами. — Плевать! Я веду тебя на тусу для избранных! «Тусой для избранных» в понимании Майкла была старая, изжившая себя игра в бутылочку. Тёрнер привел Вишню в комнату под самым чердаком, где на полу в кругу сидели человек 15 — те самые «избранные». На деле это были все те же одноклассники Майкла, его подружка и кое-кто из приближенных к элите Сентфорской старшей школы. — Ха, вот это да, Майкл. Спасибо за доверие, ребята, но я, пожалуй, вернусь вниз и попытаюсь выжать сок там. Вишня уже было взялся за дверную ручку, как вдруг его остановил знакомый голос: — Останься хотя бы ради меня. Вот это да! Он развернулся, не веря своим ушам. — Ну и ну, принцесса, а твоя мама знает, что ты ходишь на такие вечеринки? Прелестная Сара О’Нил сидела на полу и с очаровательной улыбкой глядела на парня через плечо. В белой блузке и в коричневой юбке в клетку она смотрелась не к месту, но впервые за вечер Вишня почувствовал неподдельное желание остаться. Парень сел на пол рядом и скрестил ноги. Улыбка налезла на его лицо сама собой. — Майкл позвал отдохнуть, — Пожала плечами О’Нил, отвечая на его вопрос. — Но не сказал, что устраивает мега тусовку. Сбегать оказалось поздно. — Ха, понимаю! — Если вы, детишки, закончили со своими «ухожу-не ухожу», то, может, начнем уже? — Хищная улыбка красных губ Адель Моринг дала начало игре, и девушка первой крутанула бутылку. Они играли долго. Играли в «Правда или действие», используя приготовленные заранее карточки. Влажные фантазии, пресные юношеские секреты, неуверенные или долгожданные лобзания — Вишня стал свидетелем всего этого и был не особо впечатлён. И все бы так и осталось, если бы в какой-то момент горлышко бутылки не уткнулось в рядом сидящую Сару. — Ты уже брала две правды, малышка, теперь время действия, — Сказал кто-то, и Сара, закатив глаза, сняла верхнюю карту колоды. Она пробежалась глазами по тексту, после чего нерадостно зачитала его вслух: — «Минуту сиди на коленях у того, кого выберет бутылочка». — Ну крути, сладкая. — Елейным голосом пропела Адель, и Сара повернула бутылку. Та сделала несколько стремительных оборотов, замедлилась и затем вовсе остановилась. Девушка неуверенно повела плечами. — Извините, ребята, — быстро проговорила она. — Но, кажется, не повезло. По правилам я пропускаю ход. Горлышко бутылки остановилось на самой Саре. Почти. — Пупсик, у тебя, наверное, от пива зрение поплыло, — Адель на четвереньках поддалась ближе и склонилась над бутылкой, оттопырив — к радости близсидящих — свой аппетитный зад. — Бутылочка то показывает на твоего кучерявого дружка. Запрыгивай на него! Сара потупилась и метнула в Адель гневный взгляд, встреченный ослепительной кошачьей улыбкой. Под всеобщим наблюдением О’Нил поднялась с пола и нависла над Вишней. — Вытяни ноги. — Буркнула она, и парень подчинился. Сара села на него чуть ниже коленей и подобрала собственные ноги к подбородку. — Ты сейчас серьезно? — Моринг изогнула бровь и уселась по-турецки в центре круга. — Что это за детский сад, сядь нормально! — Я нормально сижу, Адель, отцепись, а? Завязалась словесная перепалка. Ни одна из девушек не собиралась уступать, учитывая ещё и тот факт, что обе к тому моменту выпили немало спиртного. Вовремя встрял Майкл: — Ну вообще, кхм, Сара, Адель права: по правилам ты должна сесть по-другому. Вот, на карточке даже нарисовано. Он помахал глупой картонкой прямо перед лицом О’Нил, но ей даже не понадобилось ее разглядывать, потому что сладкий голосок Моринг все прекрасно объяснил: — Поза наездницы. Знаешь такую? Сара метнула молнии глазами в самодовольную бестию. — Знаю. Ты, судя по всему, проводишь в ней куда больше времени, чем за школьной партой. Послышались смешки, кто-то даже откровенно заржал, но Адель не поддалась на провокацию. Она лишь приглашающим жестом попросила Сару продолжить игру. О’Нил ничего не оставалось делать. Можно было, конечно, сбежать, но что бы о ней потом сказали эти снобы? Сара и так слишком долго оставалась «не такой» в кругу нормальных подростков, пришло время это исправить хотя бы частично. Пусть и средство не совсем адекватное. Она поднялась с колен Вишни и встала над ним. Он, в отличие от нее, улыбался. — Не бойся, принцесса, я послушный жеребец. — Очень смешно, — фыркнула О’Нил и перекинула через него одну ногу. Но вот проблема! Узкая юбка Сары не предусматривала подобных развлечений и грозилась пойти по швам, раздвинь Сара ноги шире положенного. Поэтому, прежде, чем опуститься тазом на бедра Вишни, Сара, закусив губу и избегая смотреть на парня, подтянула юбку с колен до середины бедер. Кто-то даже присвистнул. Сара думала, что хуже уже быть не может. Ей было неловко, странно, и ощущение, будто она не в своей тарелке, не покидало ее. Несмотря на это, девушка все же опустилась на бедра Вишни и заглянула ему в глаза. — Прости. — Сказала она одними губами, примечая при этом, насколько же всё-таки крепкие у него ноги. — Да ничего, принцесса, обычно я на подобное не жалуюсь. И пока остальные перекидывались сальными шуточками, а Адель умоляла Сару «поёрзать», Вишня думал, что же, черт возьми, произойдет быстрее: секундная стрелка сделает свой круг, у Моринг от смеха пойдут пивные пузыри носом или же его стояк красноречиво упрется Саре в бедро. Твою гребанную мать! Внешне Вишня выглядел безмятежно, но внутри него, к его собственному удивлению, поднялась целая буря эмоций. Какого, вот какого черта? Это же Сара, его принцесса, ставшая уже почти сестрой, за которую он был готов бить и крушить. Его тело не может, оно не должно так реагировать на нее, это просто неправильно! И в противоречие этим разумным мыслям Вишня даже через плотную ткань джинсов почти физически осязал наготу бедер Сары, соприкасающихся с его собственными. Она была горячей, она была рядом, ее надушенные локоны щекотали его щеки, а маленькие ладошки несмело сжимали плечи. От непрошенных мыслей, что их обоих разделяли лишь ничтожные сантиметры его брюк, у Вишни закололо под ребрами, ему вдруг стало душно в этой комнате с распахнутым настежь окном, и места внезапно стало мало. — Если Стив сейчас не заткнется, — Прошептала Сара, глядя поверх головы парня. — То я засуну его же кроссовок ему в горло. Вишня бросил на нее снизу вверх внимательный взгляд и тут же отвёл глаза. Да-а, в таком ракурсе он принцессу ещё не видел. Ее покрасневшие щеки и прикусанная губа наводили его на мысли, которых у него априори не должно было быть по отношению к ней. — Не обращай на него внимание и наслаждайся моментом. Готов поспорить, ты мечтала об этом со дня нашего знакомства. Он выбрал тактику, гласящую, что лучшая защита это нападение, но мысленно вопил, умоляя злосчастную минуту закончиться быстрее. И она наконец закончилась. Сара быстро вскочила и одернула юбку. Вернувшись на свое место, она уставилась на носки собственных туфель, впрочем, как и Вишня, который явственно ощутил, как все его естество — вопреки неистово кричащему разуму- только что стремительно переступило через точку гребанного невозврата.

***

Ему нравилось, что никто не видит, как ножка его подружки, прикрытая скатертью, игралась у него в паху. Ему нравилось делать вид сосредоточенного на ужине посетителя, развлекаясь фактически публичным петтингом и оставаясь при этом не уличенным. Он расплатился по счету с официантом и теперь ждал, пока его новоиспечённая пассия — Лиза, кажется, — допьет свое шампанское. А Лиза, ловко орудуя маленькой ножкой, посылала ему через стол самые милые, самые заигрывающие улыбки, на которые была способна. Наконец она поднялась и, коснувшись плеча Вишни, сказала: — Я скоро вернусь, милый, а потом мы можем идти. Он остался сидеть, не обернувшись ей вслед, хотя знал, что она этого ждала. Он достал сигарету и закурил — благо в ресторане это было позволено. Пиджак — столь непривычный для него — сидел, как влитой, но Вишня уже сотый раз поправил ворот и рукава, мысленно сокрушаясь по оставленной дома кожанке. Ну, ничего. Иногда, чтобы получить девушку не из его общества, приходилось изменять даже собственным привычкам. Однако Вишня знал, что его сегодняшняя пассия того стоила — ах, как хороши были ее манипуляции стопой! Интересно, а руками она тоже так работает? — Вишня? От неожиданности он дернулся и вернулся из мира сексуальных фантазий обратно в мир реальный. Постучав сигаретой над пепельницей, он развернулся на стуле. — Принцесса? — Привет-привет. Вот ты ж гребанный черт. Вишня, превозмогая не пойми откуда взявшуюся сконфуженность, нацепил на лицо свою лучшую улыбку и поднялся. Перед ним стояли Сара и миссис О’Нил. Обе празднично одетые, надушенные, красивые. — Миссис О’Нил, здравствуйте. — Произнес он и, взяв ладошку Сариной мамы, поднес ее к губам и аккуратно поцеловал. Женщина, слегка смутившись, улыбнулась подобным манерам: — Добрый вечер… Вишня… Очень приятно вас снова увидеть. Он поинтересовался, что же их привело в лучший — и, пожалуй, единственный — приличный ресторан Сентфора. — Маму взяли на новую должность, и мы решили это отметить. Миссис О’Нил добродушно повела плечами: — Ну, ничего особенного, но мы посчитали, что это повод хоть куда-то выбраться. Вы тут поболтайте немного, а я, чтобы вас не смущать, пойду за наш столик. Доброго вечера, Вишня! Она ушла, и, оставшись с Сарой наедине — ведь вдруг все остальные посетители вокруг существовать перестали, — Вишня весь внутренне сжался. Сара была великолепна. Он заметил это с первой же секунды их сегодняшней встречи и не на мгновение не отводил от нее взгляда, даже разговаривая с ее матерью. Она была в платье-сорочке цвета металлик, облегающем ее стройное тело в груди и бедрах, и в черных босоножках на каблуке. Губы, накрашенные темной помадой, глядели на него с саркастичной усмешкой, впрочем как и зелёные глаза. Она была слишком хороша, слишком незнакома и непривычна ему в этом образе, чтобы он мог чувствовать себя комфортно! Но что ещё хуже — Сара знала, что она неотразима и знала, что он тоже это знает. Вишня засунул руки в карманы. — Так и будешь молчать или скажешь хоть что-то? — Засмеявшись спросила она. Ее смех ослабил путы, в которые она его невольно связала, и Вишня выдавил из себя кривую улыбку. — Просто в шоке, принцесса. В шоке от твоей красоты. — Да ну тебя! — О’Нил по-дружески толкнула его в плечо, от чего Вишня слегка пошатнулся. — Если хочешь знать, я тебя тоже не ожидала тут увидеть. Да ещё в таком прикиде. Ты либо под прикрытием, либо соблазняешь чью-то богатенькую дочь. Надеюсь, это все же первое. — Почему? Сара снисходительно улыбнулась, будто приходилось объяснять элементарные вещи ребенку, и произнесла тоном, выбивающим из-под ног Вишни все последние оставшиеся опоры: — Да потому что я же ревную, глупенький. Пепел от сигареты упал на белую скатерть, но этого никто не заметил. Вишня — прожженный Дон Жуан, ловелас и сердцеед — отчаянно пытался сделать вдох, чтобы облегчить пожар в лёгких, вызванный девушкой, стоявшей напротив. Это ведь шутка? Она же просто пошутила для поддержания разговора, да? Господи, ну почему, почему ему так неловко? Сара посмотрела поверх его плеча, и лицо ее мгновенно омрачилось. — Кажется, — Произнесла она глухо. — Это всё-таки второе. Вишня замер и хотел было уже открыть рот, как вдруг тонкая рука обвилась вокруг его талии и он почувствовал острый запах духов Лизы. Хуже было просто некуда. Сара мгновенно попрощалась и ушла в другой зал, а Вишня, обернувшись ей вслед — хотя и знал, что она этого не ждала — смотрел как струящийся шёлк платья игрался между ее лодыжек. Он очнулся из этого транса только в собственной машине, сидя на заднем сиденье — благо с затонированными окнами — на парковке ресторана и рукой Лизы в собственной ширинке. Она сладострастно орудовала ладонью между его ног, шепча на ухо всякие пошлости и грязные словечки, которые обычно чертовски возбуждали его. Обычно, но не сегодня. Все его мысли, все до единой, были сконцентрированы вокруг маленькой хитрой лисы Сары О’Нил, ее невзначай брошенной фразы и излишне сексуального платья. Сара, которую он знал, так не одевалась. Сара, которую он знал, любила мягкие свитера, джинсы и винтажные юбки. Сара, которую он знал, не красила губы бордовой помадой. И, несмотря на это, Вишня чувствовал, что эта «новая» Сара, которую он увидел сегодня, была все той же его «старой» Сарой. И это то и испугало его больше всего. Он чувствовал, как то, что было заперто за семью замками где-то в глубине него, как то, что он спрятал и чему не позволял выходить на свет, теперь пробивалось наружу крепкими, стремительными ростками. Катаклизм в виде невинной игры в бутылочку и минуты у него на коленях, катаклизм, завершенный платьем цвета металлик, под которым — он готов был поспорить — не было и намека на бюстгальтер, привели Вишню к далеко не радостному осознанию. Он, черт возьми, хотел ее. Хотел, потому что был давно влюблен. Влюбленность, которую он похоронил под видом дружбы и товарищества, теперь со звериным неистовством разрывала все его нутро. — Хватит. — Глухо бросил Вишня и рывком вытащил руку Лизы из своей ширинки. Девушка опешила, но уже мгновение спустя вновь льстиво прильнула к его груди. — Я сказал: хватит! — Рявкнув и небрежно отпихнув ее от себя, Вишня вышел из машины. Достал сигарету. Закурил. Похолодало. Верхние пуговицы белой рубашки были расстегнуты, впрочем, как и брюки. Парень грязно выругался и, зажав зубами сигарету, застегнул штаны. Позади хлопнула дверца машины. — Что с тобой? Удивленный голос Лизы вывел его из мрачной задумчивости, и Вишня полез в карман пиджака за бумажником. — Знаешь, Лиза, — Произнес он и всучил ей несколько долларовых банкнот. — Ничего у нас не получится. Ни сегодня, ни вообще. Тут тебе на такси… и за сорванный вечер. Она даже опешила на пару секунд. За это время Вишня затянулся в последний раз, выкинул сигарету и вернулся обратно к машине. — Меня зовут Элиз, придурок! — Злая она подлетела к нему и склонилась над приоткрытым окном водительского сидения, заглядывая в лицо Вишни со смесью гнева и отвращения. — И не смей платить мне, как шлюхе, за сорванный секс! Она демонстративно смяла деньги и бросила их на землю. Они так и остались лежать там даже, когда шины взвизгнули и Вишня укатил в ночь. Порванные, мокрые, грязные. Будто олицетворение всего его мира.