Хорошие девочки тоже влюбляются

Словно герой лучших женских романов, Вишня стоял под единственным освещенным окном второго этажа и прикидывал, как лучше до него добраться: по трубе или по дереву. Дерево выглядело надёжнее. Парень вздохнул, сжал между зубов цветочный букет и запрыгнул на нижние ветви старой липы. Подтягиваясь и перелезая выше, медленно приближаясь к заветному окну, Вишня в сотый раз прокручивал в голове наиглупейшую ситуацию, в которую сам же себя загнал. Потерять Сару из-за собственной дурости было априори недопустимо. Но он как никогда был близок к этому. Вишня, который ещё день назад, как мантре, следовал правилу «Избегай да не познаешь проблем», теперь лез в окно к любимой девушке, чтобы объясниться и попытаться вернуть ее уважение. И даже если она прогонит его или высмеет его чувства, попытаться объяснить ей все теперь было жизненно необходимо. Вишня добрался до окна. Длинная, на вид прочная ветвь тянулась почти до самого подоконника. Плотные занавески были закрыты, но приглушённый свет в комнате говорил, что Сара ещё не спала. Она отреагировала на стук в окно не с первого раза и даже не со второго. Наконец край занавески боязливо шелохнулся, и Сара осторожно выглянула наружу, встретившись тут как тут взглядом с Вишней. Не успел он знаками попроситься войти, как она немедленно одернула занавеску обратно. Вишня вздохнул. Что ж, никто не говорил, что завоевать принцессу будет просто. — Принцесса, — Позвал он тихо, чтобы не привлекать внимание редких прохожих или особо внимательных соседей. — Мне нужно тебе кое-что сказать, так что пусти меня, пожалуйста, во внутрь. Я, конечно, могу говорить и здесь, но не уверен, что эта ветка выдержит меня ещё хотя бы минуту. Я понимаю, если я умру под твоим окном, то это будет весьма символично, но, ты же помнишь, я слишком хорош, чтобы умереть молодым. Ему пришлось подождать какое-то время. Вишня не видел Сару, скрытую за шторами, но знал, что она там в борьбе сама с собой сейчас принимала решение. Наконец, Сара открыла окно. Вишне не доставило труда перебраться в комнату. Спустившись с подоконника, он наспех огляделся: уютно, убрано, аккуратно. На столе, на котором горела настольная лампа, лежали раскрытые тетради и книги, фотографии приветливо смотрели со стен. Сара встала прямо перед ним, будто отгораживая от него свое личное пространство, и скрестила руки на груди. — Говори и уходи. Строгая. Вся из себя такая неприступная. Но по справедливости, ведь у нее была причина злиться. — Это тебе. — Вишня протянул букет, но Сара ни на миллиметр не шелохнулась. Вздохнув ещё раз, он опустил руку. Весёлый настрой, как ветром сдуло, и на его место пришла серьёзная искренность, свидетелем которой в этой жизни были немногие. — Я извиниться хотел. Ты была во всем права вчера, когда сказала, что я веду себя странно. Я круглый идиот и профан и я не должен был проецировать свои проблемы на тебя. Эти краткие слова дались ему непросто, однако Вишня ощутил определенное облегчение, высказав их вслух. На Сару, тем не менее, они произвели меньшее впечатление. — Это все? — Поинтересовалась она холодно. — В целом, да. — Тогда, — О’Нил подошла к окну и приглашающе открыла его. — Можешь уходить. — В смысле? — В смысле, что ты не сказал ничего нового. Ты повторил уже сказанное мной, и извинений, между прочим, я так и не услышала. Вишня прикрыл глаза и еле сдержал порыв выругаться. Не то, чтобы он не умел просить прощения, но он, однако, надеялся, что Сара не будет докапываться до деталей и просто примет его извинения как есть. Ошибся он, как оказалось. — Хорошо, — Кивая, согласился он. — Что конкретно ты хочешь услышать? Сара вновь прикрыла окно и, решительно посмотрев прямо Вишне в глаза, объявила то, чего он так боялся. — Причину твоего странного поведения. — Нет, принцесса, уж прости, но это останется со мной, — Решительно заявил он. — Я готов принести тебе свои самые искренние извинения, но вот на твой вопрос я отвечать не буду. Сара поджала губы в нерешительности. Затем, также быстро, лицо ее сосредоточенно нахмурилось. — Тогда уходи. — И ты меня не прощаешь? — Нет. — Поверь, принцесса, нам обоим будет лучше, если ты не будешь знать причину. — Позволь мне самой решить, что лучше. Ей овладевало нетерпение. Сара начинала сердиться. — Я останусь здесь, — Сказал Вишня, бесцеремонно проходя мимо Сары и усаживаясь задом на ее письменный стол. — Пока ты не примешь мои извинения. — Ты что творишь? — Она повернулась к нему, вся пылающая негодованием, и гневно прошептала: — Либо объясняйся, либо уходи! Вишня никак не отреагировал. Тогда О’Нил подошла к нему и встала близко-близко. Из-за того, что Вишня сидел, их лица теперь находились примерно на одном уровне. — Если хочешь знать, мое мнение, Вишня, то ты и сейчас ведёшь себя странно. — Ты так громко шепчешь, принцесса, что сейчас разбудишь свою маму. Она открыла рот, словно рыба, и тут же его закрыла. Вишня буквально видел, как множество невысказанных ругательств норовили слететь с ее губ и обрушиться на него смертельной лавиной. Однако вместо этого — и к его большому удивлению — Сара вдруг толкнула его в грудь двумя ладонями. — Уходи! В ее голосе чудным образом смешивалась ранее неизвестная ему ярость, строптивость и чисто женское упрямство. Ее глаза горели зелёным пламенем, которое разгорелось, не чтобы согреть, а чтобы подпалить некоторые части его тела. Распущенные локоны, тени от лампы пляшущие на ее искаженном от гнева лице, даже удар, в который она вложила свое отчаяние — все это настолько заворожило Вишню, что он так и замер, глядя на нее чуть сверху вниз: с любопытством, интересом и не совсем уместным восхищением. Когда она толкнула его второй раз и когда он опять же никак не отреагировал, Сара чуть ли не в голос воскликнула: — Да что с тобой такое? Я сказала: уходи! Не сильные, нервные удары посыпались на него один за другим. Сара молотила его по груди и плечам, а Вишня принимал это наказание как должное. Не пытаясь никак остановить ее, он подумал, что ни один ее удар не смог бы причинить ему столько боли, сколько сама возможность потерять ее. Когда он наконец перехватил ее запястья и наклонился, чтобы заглянуть Саре в глаза, она задергалась в его руках всем телом, а потом внезапно замерла и порывисто приблизилась к его лицу. В ее глазах искрилось нетерпение, в его — не пойми откуда взявшееся спокойствие, почти что безмятежность. Вишня вдруг грустно усмехнулся. — Хорошо, принцесса, — Прошептал он и коротко кивнул головой. — Если ты так хочешь знать все, я скажу тебе. Он собрался с мыслями, ещё раз осознал, что смысла лгать нет. — Причина, которую ты так хочешь знать, это ты. Вишня увидел, как непонимание мгновенно отразилось на ее лице. Сара расслабилась, успокоилась, но он все равно продолжал сжимать ее запястья. — Что… — Нравишься ты мне, глупенькая. Он сказал это с грустным смешком и моментально почувствовал, как груз, ранее давивший на него, теперь стал невесом. Сара открыла рот, и короткое «Ох» слетело с ее губ. В округлившихся глазах было удивление… и кое-что ещё, чего Вишня разгадать не смог. Она покраснела, и он заметил это даже в полумраке комнаты. Его же собственные чувства на удивление были донельзя просты и понятны. Слова, которых он так не хотел говорить, были теперь сказаны, но вместо разрывающих душу ощущений, которые обычно вторили подобного образа признаниям, Вишня чувствовал лишь облегчение и ощущение приближающейся потери. Он отпустил руки Сары, и она, прижав ладонь ко лбу, отошла к окну, повернувшись к Вишне спиной. Она простояла так несколько мгновений, а потом, посмотрев на него через плечо, спросила: — Я правда нравлюсь тебе? Вишня улыбнулся и снова присел на стол. Ох, сейчас бы закурить. — Разве стал бы я шутить с такими вещами, принцесса? Она обернулась и обняла себя руками. Ему вдруг стало ее жалко. Впрочем, как и себя самого. — Если правда нравлюсь, то почему затеял все эти игрища, а не поговорил со мной? Вишня все же достал сигарету и завертел ею в пальцах. — Не знаю. Наверное, не хотелось тебя потерять. — Ну да, — Сара многозначительно хмыкнула. — Только вот твои действия почти к этому и привели. Они оба неловко замолчали. Сара не знала, что принято говорить, когда парень признается тебе в своих чувствах, поэтому с незнакомой ей смесью испуга и упоения пристально разглядывала непривычно притихшего Вишню. — Так ты прощаешь меня или нет? — Наконец спросил он с таким видом, будто ее прощение было единственно важной ему вещью в этом мире. Однако вместо ответа Сара вдруг сделала резкий вдох — будто перед нырком в воду — и сбивчиво, потому что волновалась, произнесла: -А ты не думал, что… ты мне тоже нравишься? Сигарета в его пальцах замерла, и Вишня медленно поднял глаза на девушку. — В смысле? — В том самом, — Прямо произнесла она, с не пойми откуда вдруг взявшейся решительностью. — Может, это ты глупенький, а не я? И пока он собирался с мыслями и искал, что ответить, Сара схватила его за плечи и подтолкнула к выходу. — Тебе не кажется, что на сегодня хватит откровений? — Она открыла окно, но Вишня остановился, уперевшись руками в подоконник. — Либо я скажу чего-нибудь лишнего, либо ты еще что-то натворишь. -Стоп, стоп, стоп, принцесса, — Он развернулся, и руки Сары неожиданно оказались на его груди. — Так я что, нравлюсь тебе? В какой момент они успели оказаться так близко друг к другу? И когда это Вишня взял ладони Сары в свои? — Вот об этом, Вишня, ты подумаешь сегодня ночью. Один. В своей кроватке. — Быстро пролепетала она, застигнутая врасплох его внезапной близостью. Спрятав от него глаза и отвернув лицо так, чтобы он не видел охватившего ее волнения, Сара лихорадочно гадала: поцелует или не поцелует? Если да, то как отреагировать? А если, нет? — Ладно, — Согласился он, и хоть Сара все еще избегала смотреть на него, она отчетливо слышала улыбку в его голосе. Вишня отпустил ее руки и, сев на подоконник, перекинул одну ногу, однако, вдруг остановился и подозвал Сару к себе: — Подойди-ка, — В этот момент, она была готова поклясться, он выглядел как самый настоящий змей- искуситель! На ватных ногах и под аккомпанемент грохочущего сердца, Сара сделала шаг вперед и встретилась взглядом с его уже ставшей родной хитрой улыбкой. — Так как насчет прощения, принцесса? Она не удержалась и усмехнулась: — Ладно, на первый раз прощаю. — Спасибо, — Поблагодарил он искренне, а потом вдруг — на секунду помедлив, — потянулся вперед и запечатлел на щеке Сары короткий поцелуй, приятно обжегший их обоих. Вишня отстранился прежде, чем девушка успела прийти в себя, и, пожелав ей спокойной ночи, скрылся за окном. Молниеносно закрыв створку и задернув шторы, Сара замерла, оставшись одна в своей комнате, которая теперь вдруг казалась неестественно пустой. Она прикоснулось пальцами к месту, куда пришелся этот скорый, долгожданный поцелуй, и не смогла сдержать улыбки, позволив ей — глупой и очень счастливой — озарить ее лицо. Сара развернулась, и тут же ее взгляд замер на письменном столе, где, оставленный Вишней, лежал слегка потрёпанный букет. Она почти любовно взяла его в руки и уткнулась носом в сладко пахнущие соцветия. Сара не сомневалась, что ей ещё предстояло разобраться со всеми этими неожиданными откровениями- как его, так и ее собственными. Но это завтра. Боже, ну и во что она вляпалась? Хотя, чего, удивляться? Хорошие девочки ведь тоже влюбляются.