Иди меня искать...

      Поль отодвинул в сторону папки с бумагами и опустил на стол тарелку с куском не то пирога, не то макаронной лазаньи. Пахло сытно и вкусно приправами и фаршем, и Питер вспомнил, что последнее, что он ел — разогретый полуфабрикат дома вчера вечером. Желудок жалостливо напомнил о себе.       — Ешь тимбаль, это дико вкусно, — Поль уселся на стул для посетителей по другую сторону стола, ничуть не возражая против того, что Питер занял его кресло.       Последние пять минут Берк провел, теряя время попусту, сжав болящую голову ладонями и пялясь пустым взглядом в ворох разрозненных отчетов, написанных на французском. Перекус ему не помешал бы. И еще одна таблетка адвила.       — Что-то стало известно по этому парню? — он надавил на веки, стараясь унять боль в глазах и вычесать из них несуществующий песок, но стало только хуже.       — Как и пять минут назад, Питер, — Поль покачал головой, — нам нужен десятиминутный перерыв.              После того, как раздраженный и такой же уставший Прежан прибыл на насосную станцию, где Питер, Поль, охранник станции и пара полицейских ругались друг с другом на двух языках, где каждый доказывал свою правоту, прошло уже около часа.       Арно практически силой увел Питера оттуда, чтобы увезти в участок. Инспектору пришлось отбивать его у полицейских, желающих заковать Питера в наручники. Один из них, кажется, пытался зачитать Берку пункты правил дорожного движения и уголовного кодекса, которые он нарушил, но Арно сказал:       — Он не говорит по-французски, мы сами с ним разберемся, — и они уехали.       Прежан ворвался в участок десять минут спустя, кипя от гнева. Его зычный голос Питер расслышал еще до того, как увидел самого комиссара. Оставшись без машины, Берк метался по наполовину опустевшему офису, дожидаясь, пока Арно узнает последние новости и переведет ему. Его вновь включенный мобильник молчал в кармане, Мерфи не звонил. Знал ли он, что Питер был у Робер или нарочно оставил телефонный след, ведущий к станции, чтобы Питер нашел браслет?       Кожаный ремешок с разрезанными веревками был теплым на ощупь из-за того, что Питер мял его в пальцах всю дорогу.       Убедившись, что Питер в участке, Прежан кивнул выскочившему откуда-то из бокового коридора Полю и увел его в кабинет. Судя по интонации, Арно получал нагоняй. Питер был бы рад вмешаться, но его останавливал языковой барьер. Вместо этого он рассматривал два одинаковых холста Рафаэля.              ***       — Какого гребаного черта, Арно?! — Прежан буквально грохнул по столу своей сумкой. — Ты просто ходячая катастрофа, ты чертов магнит неприятностей!       — Я все объясню, Маркель… — но это было бессмысленно, комиссар даже не прервался.       — Твой блудный брат — уголовник, твой очкастый дрыщ-ветеринар — организатор незаконных пикетов, твоя девушка ведет на работе двойную бухгалтерию…       Поль хотел возразить, но Маркель рыкнул, и он решил, что лучше заткнуться.       — Твой отбитый на голову домработник оказался всемирно известным аферистом и фальсификатором. И, черт возьми, Арно! — Маркель наклонился, опираясь кулаками о стол, и Поль ощутил себя ребенком, которого сейчас отшлепают за украденные конфеты. — Даже агент ФБР, с которым ты скорешился в Нью-Йорке, нарушает закон направо и налево, размахивая оружием, чтобы откопать своего преступного информатора! — палец Прежана был поднят и указывал прямо Полю в нос: это был дурной знак… — Как ты их притягиваешь к себе? У тебя что, на лбу написано видимым только для нарушителей закона маркером: «Я ваш лучший друг»?! Это уму непостижимо!       Поль выдохнул, понимая, что ему еще не скоро дадут вставить слово. Прежан кипятился, бухтя и расхаживая по маленькому кабинету, где места для них обоих едва хватало. Удивительно, но при своей мускулистой комплекции он умудрялся ничего не задеть. Распихивая по разным полкам одни папки, доставая другие, он продолжал орать, выпуская все, что накопил за последние сутки.       Не то чтобы Поль его не понимал. От усталости он и сам начал ощущать бурлящее внутри раздражение. И это не говоря о том, что они до сих пор не обсудили, что Маркель прогнал Люка из дома десять лет назад и все это время молчал, давая Полю считать, что его брат кусок подлого дерьма.       Пара часов дремоты в самолете не могли считаться за полноценный отдых после всего, что произошло в предыдущий день, и того, что случилось после. Спина и ноги Поля гудели, ему редко приходилось работать в условиях, не позволяющих расслабиться. Работа инспектора нечасто была сопряжена со столь крупными делами, требующими больше суток работать в напряжении, чтобы спасти чью-то жизнь.       Поль переживал за Нила, не представляя, как тот мог так адекватно справляться с тяжелой ситуацией. Из всего, что он узнал о нем от Питера, было ясно, что Кэффри не из тех крутых парней, которые плюют врагам в лицо, получая по ребрам, а потом превращают обидчиков в отбивные. Предпочитающий избегать прямой конфронтации и применения оружия даже при работе в бюро, Нил был больше гражданским лицом, чем агентом. Использующий свой ум, ловкость рук, скорость ног и смекалку, он помогал Питеру уделать плохих ребят с виртуозной легкостью. Но обычно это не включало в себя плен, пытки и погребение заживо в одиночестве без надежды на подмогу.       Поль за свою работу инспектором был в меньшем количестве переделок, чем Кэффри за последние сутки. Бывало, что попадал в драку, на него наставляли оружие, однажды тоже хорошенько ударили по голове. Но в основном его работа была скорее скучной и куда более простой, чем служба агента ФБР или жизнь его информатора. Поль с трудом представлял, как вел бы себя на месте Нила, оказавшись запертым в гробу с чокнутым мучителем, пытающимся свести его с ума.       Но кроме Нила у Поля была еще одна головная боль, о которой не приходилось думать Питеру.       — Если тебе есть, что сказать, говори, Арно. А лучше нет, не говори, не хочу ничего слышать, — Прежан выдохся, рухнул в свое кресло, в котором, в конце концов, с противным треском что-то отломилось, и его спинка несчастно покосилась, но ни хозяин кабинета, ни гость не обратили на это внимания.       Маркель уставился на Поля снизу вверх, и тот тяжко вздохнул.       — Как Люка?       — Это все? — комиссар развел руками.       — А что ты хочешь услышать? Что я нарочно подкинул полумертвого Нила Кэффри на берег Сены, а Питера Берка сунул в лапы сумасшедшего художника, чтобы всех их притащить сюда и свалить на тебя их проблемы? Мои последние сутки похожи на острый винегрет, а ты знаешь, что я не люблю это блюдо ни в каком виде. Так что, у меня тоже не самые лучшие дни, чего ты на меня взъелся?       Маркель почесал бровь и закатил глаза.       Конечно, Поль был прав. Им стоило быть благодарными за то, что Питер приехал, чтобы помочь, а ФБР отправило им все данные по Мерфи. Рядовая кража, которую они готовы были сдать в архив как унылый висяк, не достойный внимания, обернулась делом межгосударственной важности. Человек, совершивший ряд тяжелых преступлений в разных странах, орудовал у них под носом. Им нужно было завершить эту операцию успешно, иначе их участок, в том числе самого Прежана и Арно, могли ждать серьезные неприятности.       Поль знал, что с его отчетами по делу все в порядке. Формально они действовали по протоколу. Опросили свидетелей, собрали улики, осмотрели места преступления. У Будро не было доказательств, что он владел оригиналом Рафаэля, так что им некуда было дальше копать. Но комиссию из Парижа едва ли будут волновать их оправдания, если Мерфи сможет уйти безнаказанным, а его заложник погибнет, и это станет достоянием общественности и позорным пятном на репутации французской полиции. Прежан вылетит из своего кресла, не успев ни закурить, ни выругаться, а Поль отправится патрулировать улицы.       Впрочем, карьера и проблемы комиссии — это последнее, что сейчас волновало Арно.       — Чтобы убить твоего брата — одной пули будет мало. Его черти выгонят из ада, если он помрет, так что о нем можешь не беспокоиться. У нас есть проблемы поважнее Люка.       Поль напрягся, вглядываясь во вмиг посуровевшее лицо комиссара, отмечая, что под его глазами залегли тени усталости, а щетину он не брил со вчерашнего утра как минимум.       — Во-первых, мы нашли грузовик Мерфи. Он был брошен неподалеку от насосной станции. Камер слежения рядом нет, сложно сказать, на чем Мерфи увез Кэффри, и это серьезно осложняет нашу задачу. Мы искали на записях грузовик, а он мог уехать на чем угодно.       — Но патруль же был предупрежден?       — Конечно. Проверяли большую часть выезжающих из округа машин, но он все равно где-то проскользнул. Эта ехидна — мастер маскировки…       — Или он просто подкупил кого-то… — Поль намекнул на шерифа из Аризоны, где погибла девушка. — Охранник с насосной станции ничего не сказал?       — Говорит, что работает первый день и знать ни о чем не знает. По документам чист, приехал на заработки из деревни. Мы связались с начальником станции, но он пока не смог предоставить нам данные о том, кто работал в его охране последние полгода. Судя по всему, Мерфи отстегивал ему неплохую арендную плату. С ним будет разбираться другой комиссар. Но и это еще не все дерьмо.       Взгляд Маркеля изменился, и Поль напрягся еще больше.       — Лоранс звонила. У месье Будро нет в доме вазы, о которой говорила Кларисса.       — Она нас обманула? — Арно вскинулся, ошарашено таращась на комиссара, не представляя, как могла эта плачущая женщина быть с ними нечестной? Неужели после бессонной ночи его интуиция так сдала или она была столь хорошей актрисой?       — Нет, все правда. Будро даже показал фотографию вазы и документы на ее покупку. Но это просто гребаная череда неудач! Его внуки уронили вазу, и у нее откололось что-то там, и Будро отдал вазу на реставрацию какому-то Жаку Бертрану. Этот Бертран посредник между заказчиком и мастером. И нам еще предстоит найти его. Так что… у нас все еще нет картины.       — Проклятье, — Поль зачесал спадающую на глаза челку назад, не представляя, как скажет это Питеру.       Они ждали, что Лоранс привезет картину в участок с минуты на минуту, и им останется только ждать звонка Мерфи. А теперь у них все еще не было картины, а время утекало…              ***       Когда Поль вышел из кабинета комиссара, Питер почувствовал, как его желудок проваливается вниз живота. У Арно было лицо человека, который несет дурные новости.       Они принялись за дело тут же, стоило Полю усесться за стол. Жак Бертран — база данных показывала сорок человек с таким именем по всей Франции. Еще столько же имели имя Жак в качестве второго.       — Ты исключил несовершеннолетних?       — Поверь, Питер, я на этом деле собаку съел, — Поль скривился, покосившись на него, и Питер вопросительно поднял бровь. — Ты знаешь, сколько Питеров каждый день приезжает во Францию? А сколько их живет в Америке, Британии и Канаде? Твое имя снилось мне в кошмарах после того, как я читал и распечатывал его десятки раз, чтобы Нил мог посмотреть на фотографии каждого.       — Я никогда не был во Франции до сегодняшнего дня.       — Мы бы никогда тебя не нашли, это была бездонная прорва Питеров. Жаков хотя бы… человек сорок, и они не пересекают границу страны.       — Это если он еще не нашел картину в вазе.              Лоранс привезла месье Будро на полицейской машине и пригласила его в участок. Разодетый в дорогой костюм, опирающийся на лакированную черную трость с набалдашником, инкрустированным камнями, он был похож на павлина, вошедшего в курятник. На фоне его сытого, самодовольного и отдохнувшего лица, они смотрелись сбежавшими из туберкулезного диспансера чахоточниками. Истекая ядом в адрес Маркеля и Поля, он с видом человека, делающего большое одолжение полиции, примостился на стуле и просмотрел базу с водительскими правами тридцати разных Жаков и опознал своего в тридцать первом.       — Почему его телефон отключен? — Поль вопросительно посмотрел на Будро.       — Я не страж месье Бертрану. Я не так уж часто пользуюсь его услугами, но пошел слух, что он работает с новым реставратором, который берется за все от керамики до полотен и просит за работу не так уж много. Он отреставрировал мою картину, и я попросил Жака передать ему вазу. Жак сказал, что ничего не обещает и это может занять время, поскольку реставратор куда-то отбыл и пока не объявлялся. Но я готов ждать. Золотые руки трудно найти даже в Париже нынче, хотя не думаю, что вы понимаете.       Питер напряженно слушал Будро, пытаясь понять, о чем он говорит, но в итоге был вынужден перевести взгляд на Поля. Тот задумчиво смотрел на свидетеля.       — Если у вас все, то я пойду.       — Постойте, — Поль сунул руку в карман и достал уже потрепанную фотографию Нила. — Вы никогда не видели этого человека?       Будро покачал головой.       — Нет. Если это все, я могу, наконец, пойти домой и пообедать? Меня больше не будут отрывать звонками и визитами?       — Мы позвоним, если что.       — Не сомневаюсь.       Он одернул свой плащ и развернулся, уходя прочь с гордо выпрямленной спиной.       — Ну, что? Переводи как можно точнее, — Питер развернул к себе уставшего Поля, и тот перевел все, что сказал Будро.       — Анонимный реставратор с золотыми руками? — Питер отстранился, глядя в лицо Арно, не уверенный, издевается тот или действительно не понимает.       — Париж — магнит для всех художественных дел мастеров. Но среди них по-настоящему хороших — единицы, как утверждает один мой знакомый, так что… — Поль пустился было в разглагольствования, когда встретился со взглядом Питера и оборвал себя на полуслове. — Нет, не говори, что это тоже был Нил.       — Он вполне мог заниматься чем-то подобным, чтобы подработать, если не хотел светиться в преступных кругах и залег на дно. Реставрация — это законно, клиенты всегда найдутся; одного посредника достаточно, чтобы обеспечить себя постоянными заказами.       — У него дома были художественные материалы, целая мастерская, но я думал, что он просто рисовал, — Поль припомнил мольберт и краски, и комод, заполненный разными материалами типа клея, кусков глины или чего-то подобного.       Они успели посетить квартиру Нила и узнать у мадам Локонте, что к нему несколько раз заходил молодой человек. По фотографии она узнала Жака.       — В последний раз он был пару дней назад. Я сказала, что Виктор приходил, заплатил за аренду, но с тех пор не возвращался, потому что живет у приятеля. Молодой человек просил передать ему сообщение, он оставил записку, но я не смогла дозвониться до месье Дюпонта.       Конечно. Мобильник Нила был выключен с тех пор, как Мерфи похитил его.       В записке говорилось, что есть заказ и клиент хорошо заплатит, реставрации ждала ваза с отколотой ручкой и трещиной на горлышке, Жак просил связаться с ним, если Нил захочет подзаработать. Больше ничего.       Они наведались в квартиру Жака, но никого не застали дома. Соседка сказала, что Жак частенько уезжает, и его не бывает по нескольку дней.       И теперь Питер сидел над своей тарелкой макаронного пирога, понимая, что должен снова пойти наперекор французским законам и совершить проникновение в частную собственность. У Жака не было другой собственности, кроме квартиры. Ни склада, ни гаража, ни ячейки. Скорее всего, он хранил заказы дома, а значит все, что отделяло Питера от вазы — деревянная дверь с обычным замком. И уголовный кодекс.       Поль увез его от дома Жака, надеясь, что они все-таки смогут получить ордер, но по его голосу Берк и так понимал: никто не выдаст им ордер на проникновение в жилье человека, который просто выполнял свою работу. К тому же делал это неофициально. Из доказательств были только показания месье Будро.       Он отковырял вилкой кусок остывающего пирога и сунул в рот, почти не чувствуя вкуса. Мыслями Питер был слишком далеко от еды. Он едва проглотил пару кусков, когда его телефон зазвонил, заставив их с Полем нервно дернуться. Но это снова был Джонс.       — Вы нашли ее?       С той стороны послышался усталый вздох.       — Да, босс. Нашли деревянный ящик с телом внутри. Она была зарыта в лесном массиве, поодаль от шоссе. Здесь рядом ничего: ни заправки, ни остановки — навряд ли кто-то остановится и услышит крики из-под земли. Голая автострада. Мы нашли ее только потому, что прочесывали весь лес, и рейнджеры прислали подмогу, чтобы охватить как можно больший участок.       — Насколько далеко от города он увез ее?       — Около восьми миль. Два метра земли над гробом. Земля просела, потому что доски сгнили и проломились под тяжестью грунта. Собаки начали копать яму и подняли лай, — Джонс цокнул языком. — Едва ли это поможет тебе, Питер. Как я понимаю, от Нила нет вестей?       — Пока нет. Хорошая работа, Джонс. Звоните, если что-то найдете еще…       Он отключился, утыкаясь лбом в тыльную сторону кисти, в которой был зажат телефон, чувствуя, как потихоньку отпускает головная боль под действием лекарств.       — Питер… — Арно хотел сказать что-то утешительное или ободряющее, но Питер резко поднялся, не давая ему такого шанса.       — Я должен идти, Поль. Я не могу сидеть здесь и ждать, пока ваши люди найдут Жака. Он может быть на загородной вилле у подружки, а может, покинул страну вместе с картиной. У Нила нет времени на работу по протоколу.       — Стой, куда ты?       Поль оставил свой обед, вскакивая следом и бросаясь за Берком, уже надевающим плащ.       — Интерпол заинтересован в том, чтобы взять Мерфи. Им плевать, что будет с Кэффри. Хотя его дело было закрыто в связи со смертью, многие аферы, в которых он подозревался, так и остались нераскрытыми — пропавшие ценности, подделки. Про его смерть напишут: вынужденная мера, случайная жертва. Полиция Парижа не пойдет на обмен.       — Питер, ты собираешься влезть в дом Жака? — Поль схватил пальто с вешалки, выходя из участка следом.       — Я не прошу ехать со мной. Скажи своему комиссару, что он может арестовать меня позже.       — Ты что спятил? — Арно пихнул его в плечо, и Питер растерянно обернулся. — Я не пущу тебя одного. К тому же однажды я уже влезал в чужой дом без разрешения, я тебе рассказывал.       — Уверен, Нил в этом был замешан.       Питер устало улыбнулся ему, и Поль слегка покраснел.       Так было лучше. Две головы и четыре руки могли сделать больше, Питер не хотел оставаться один. Но если будет нужно, он оставит Поля и отправится на сделку с Мерфи в одиночестве…       На этот раз пришлось ехать на такси, Поль отказался дать ему ключи от служебной машины, объяснив, что за разбитый автомобиль Прежан выбросит его самого в Сену.              Она была там. Стоило Питеру увидеть вазу, беспечно оставленную на столе, он сразу же узнал ее по снимку. Отколотая ручка лежала рядом. Кажется, Жак совсем не заботился о безопасности доверенных ему ценностей, если учесть, что любой, вроде Питера, мог влезть в дом и стащить все, что угодно.       С внутренней дрожью Питер перевернул вазу, и из нее выскользнул свернутый в трубку холст. Они с Полем переглянулись, едва верящие в то, что все оказалось так просто. Картина так ловко ускользала из рук всех, кто имел с ней дело, что заполучить ее, наконец, было чем-то нереалистичным.       Питер развязал тонкую тесемку и развернул холст.       — Это точно настоящая? — Поль видел уже три таких картины и не заметил между ними никакой особой разницы.       Питер включил лампу, рассматривая холст под карманной лупой. На его губах играла довольная улыбка, первая искренняя улыбка за весь день. Он кивнул.       — Не удивительно, что Нил не хотел отдавать ее в руки Мерфи. Эта работа достойна быть выставленной в Лувре.       — И что теперь? Как нам связаться с Мерфи? Ждать звонка?       Питер аккуратно скрутил полотно и завернул его в брошенную Жаком на диване рубашку. Он посмотрел на Поля и покачал головой.       — Я знаю, куда идти.       — Откуда?       — Этот мерзавец любит знаки и значимые места. Он будет ждать нас у таксофона.       — У того, с которого Нил звонил тебе в тот день? — Поль спешил, стараясь не отставать, чтобы быть наравне с Питером, когда они поймают такси.       — Да, он знал, что я знаю адрес. Это единственное место, о котором знают все в Парижской полиции, но только я знаю, где оно находится, потому что пробивал входящий звонок.       — Питер, нам нужен какой-то план, чтобы не дать Мерфи уйти…       — Мы позаботимся об этом, как только Нил будет в безопасности.       Поль открыл рот, явно желая поспорить, но сдался.       К тому времени, когда они оказались у таксофона, уличные часы показывали три. На улице похолодало, пошел мелкий дождь. Поль ежился, втягивая голову в плечи, Питер оставался на месте, осматривая район. Люди попрятались под зонтами, часть магазинчиков в этот день была закрыта.       Они стояли минут пять, начиная замерзать. С волос Питера капала вода, но он не собирался двигаться с места, уверенный, что Мерфи, где бы он ни был, осматривается и выжидает.       Когда его мобильник зазвонил, Питер взял трубку, не глядя, и тут же рявкнул:       — Сколько можно тебя ждать? Картина давно у меня!       Мерфи рассмеялся легко, словно они не играли вторые сутки в кошки-мышки, а созвонились как старые приятели и Питер отвесил их стандартную шутку.       — Да брось, Питер. Не так уж и давно. Я следил за тобой, твое незаконное проникновение в дом было блестящим! В духе Кэффри. Вот почему вы так хорошо спелись. Ты тоже любишь нарушать закон. Продажный агент.       — У нас с тобой была сделка. Я достал картину — выходи и отведи меня к Нилу.       — Не так быстро. В конце улицы вас ждет черный внедорожник. Подходите и садитесь на заднее сиденье, оставьте телефоны в мусорной корзине у автомата, иначе внедорожник уедет без вас.       — Не пойдет. Нет, — Питер покачал головой. — Я хочу иметь возможность поговорить с Нилом.       — Я дам тебе другой телефон и болтайте сколько хотите, агент. Если Кэффри захочет с вами говорить, я ведь убедил его, что вы его галлюцинация и не более. Я жду.       Поль, стоявший рядом, покачал головой, не одобряя эту идею, но Питер опустил руку и бросил мобильник в урну. Мерфи лишал их средства связи и источника GPS-сигнала, но это была его игра. Они вышли на финишную прямую, и Питер почувствовал, что его сердце больше не колотится быстрее, чем нужно, а внутри ничего не дрожит от напряжения.       Встретиться лицом к лицу с врагом, с картиной за пазухой Питеру было легче, чем разговаривать с ним по телефону на расстоянии. Зная, что Мерфи в любой момент может положить трубку и просто раствориться, и Питер никогда не найдет Нила.       Поль бросил свой телефон в мусорный бак с явной неохотой, а в следующую минуту они оба садились на заднее сиденье внедорожника.       — Приятно снова встретиться, агент, — улыбаясь в зеркало заднего вида, Мерфи усмехнулся и выпустил изо рта сигаретный дым, который тут же заполонил салон.       Наплечная кобура и пистолет на щиколотке ощущались Питером остро как никогда, он краем глаза отметил, как Поль потянулся рукой под плащ, и положил ладонь на его локоть, останавливая. Оружие сейчас им было ни к чему. Они могли взять Мерфи на мушку, арестовать его и забросить в камеру, но он будет молчать до тех пор, пока не станет поздно. Мерфи знал об этом и знал, что Питер понимает. Поэтому он не попросил его оставить оружие в том же мусорном ведре.       Нил был его невидимым бронежилетом.       — Не могу ответить взаимностью. Я выполнил свою часть сделки, вези меня к Нилу.       — Конечно. Но сначала мы покажем картину тому, кто сможет определить ее подлинность.       — Черт возьми, — Питер зашипел, наклоняясь вперед. — Ты знаешь, что это оригинал, и просто тянешь время!       — Нет, не знаю, — Мерфи отрезал, заводя машину и выезжая с парковки. — Один раз Кэффри уже обманул меня, я не куплюсь на это снова. А вы с ним сделаны из одного теста, так что сначала эксперт, а потом мы прокатимся. Не волнуйся, здесь недалеко.              Они припарковались у неприметного серого здания примерно через двадцать минут одной из самых мучительных поездок Питера. Мерфи дразнил его, оставаясь издевательски спокойным, и Питеру приходилось отвечать, тратя львиную долю энергии на то, чтобы оставаться таким же бесстрастным как снаружи, так и внутри. Для Мерфи были важны эмоции, он хотел видеть страх и злость в его глазах, подпитывался ими, как ненасытный вампир, и Питер не собирался давать ему это.       Длинный коридор первого этажа вел к захламленной комнате с удушливым запахом старой бумаги. Мерфи забрал оттуда какого-то старика, и они вместе прошли в мастерскую, где Питер развернул холст на столе, чтобы эксперт смог рассмотреть его. Старик взглянул на Питера через очки без всякого интереса, но его взгляд загорелся, как только он увидел картину и вцепился скрюченными пальцами в лупу, чтобы возить ею над холстом.       — Ты обещал дать мне поговорить с Нилом, — пока старик был занят оценкой, Питер толкнул Мерфи в плечо.       — Держи, только не проговори все деньги. Там один номер, — Мерфи кивнул ему на стул в углу, где Питер мог бы сесть, чтобы быть у него на виду.       Поль остался приглядывать за картиной: Питер все равно не понимал, что восхищенно лепетал старик на французском.       Он нажал на кнопку вызова и прикрыл глаза, слушая в трубке молчаливые равнодушные гудки.       — Нил, возьми телефон…       После того, что Мерфи сделал с ним, Нил мог вообще не взять телефон. А что если он впал в панику и все-таки сломал крышку, и Питер зря гонялся за картиной весь день?       Он был почти готов вскочить со стула и затолкать мобильник Мерфи в глотку, но в этот момент послышался звук подключения. Голос Нила был слабым и скрипучим, ему явно было тяжело говорить.       — Нил, слава богу, я думал, что… Это Питер. Нил, я правда существую, и я здесь. Мерфи пытался сбить тебя с толку.       — Питер? — Нил словно только проснулся, с трудом соображая, чего от него хотят, и Питер с ужасом понял, что, возможно, так оно и было.       Нил уснул или потерял сознание, а значит, он замерзал еще быстрее, чем Питер предполагал.       — Нил, как ты?       — Холодно.       — Держись, мы уже едем. Я скоро вытащу тебя оттуда.       Послышался не то смех, не то вздох. В голосе собеседника не звучало ни радости, ни отчаяния, будто речь шла не о нем и его спасении.       — Мерфи сказал… это правда, что ты назвал ребенка моим именем?       Питер усмехнулся, улыбаясь, хотя и знал, что Нил его не видит.       — Да. Теперь у нас будут проблемы, не так ли?       — Я тоже подумал об этом.       Нил замолчал, и Питер тоже не знал, что сказать, чувствуя, как внутри все холодеет от страха. Время утекало сквозь пальцы: пока старик-эксперт возился с холстом и оборудованием, Нил терял остатки тепла.       — Расскажи что-нибудь о тебе и обо мне, Питер, о работе в бюро. Я хочу послушать.       — Ну, однажды… — Питер задумчиво возвел глаза к потолку. — Однажды, ты прикинулся мной, а я тобой ради дела. И мне пришлось влезть в дом одного человека и вскрывать сейф, а ты играл агента ФБР и даже успел посветить моим значком перед зрителями.       — Я был хорош? — Нил сухо рассмеялся.       — Лучший, как и в любом деле.       Они снова замолчали, а потом Нил пробубнил так, что Питер едва расслышал его, вынужденный заткнуть второе ухо, чтобы отстраниться от французской болтовни на заднем плане.       — Он снял мой браслет…       — Твой браслет у меня. Уверен, он удобнее того, что ты носил в бюро. Браслет слежения.       — Я догадался… Я… — в трубке послышалось шуршание, прерываемое тяжелым дыханием Нила. — Даже если ты лишь в моей голове, я рад, что услышал твой голос.       — Нет-нет, Нил. Я не в твоей голове. Я правда здесь…       — Я слишком сильно этого хотел, поэтому ты здесь.       — Нил, все взаправду! Мерфи хотел напугать и дезориентировать тебя, он просто издевался над нами. Я… Господи, — Питер вскочил со стула, не представляя, как может доказать, что происходящее сейчас правда. — Спроси что-нибудь, я отвечу на любой твой вопрос!       — Если ты часть меня, то я смогу ответить на любой свой вопрос. Это ведь нельзя проверить.       — Я все о тебе знаю, даже то, что не знает Мерфи, даже то, что ты сам не помнишь. Я был с тобой, когда погибла Кейт, я знаю о твоем отце, что ты был в программе защиты свидетелей — ты сам рассказал мне это, когда меня сослали работать с уликами, и ты приносил мне обед. Ты сбежал из тюрьмы в форме охранника, выйдя через главный вход. Ты смог сделать идеальную подделку бутылки Франклина и картины Дега.       — Видимо, я много чего успел натворить, но это все… что угодно можно сказать.       — Ладно, ладно, — Питер уставился в окно, за которым постепенно начинало темнеть, и потер хмурый лоб, пытаясь понять, что именно Нил мог бы проверить. — У тебя на ноге есть шрам, на правом бедре.       — Да, есть.       — Ты получил его на Кабо-Верде, когда другой агент ФБР захватил тебя и пытался предотвратить твой побег.       — Все еще не могу проверить.       Питер закусил губу, не представляя, как еще может доказать хоть что-то, как его озарило.       — Нил! Я не знаю, как Мерфи смог отключить сигнал в твоем телефоне, но я знаю, как ты слышал его. У тебя в ухе, скорее всего, стоит микронаушник. Сейчас они такие крохотные, что ты можешь не ощущать его, если прикасаешься ладонью к уху. Попробуй нащупать его мизинцем.       В трубке послышалось шуршание и возня, а потом голос Нила вернулся, взволнованный и куда более живой, чем минуту назад.       — Проклятье, ты прав, Питер. Не понимаю, как я сразу не догадался об этом!       — Ты хорошо держался.       — Ты слушал это?       — Он сделал запись и включил ее мне. Я же сказал, что Мерфи сделал это нарочно.       — Питер, это правда ты?       — Осталось совсем немного, приятель.       — О нет, — Нил зазвучал испуганно, и Питер стиснул пальцы в кулаки, боясь услышать о том, что случилось. — У меня садится батарея в телефоне. Я останусь без связи и света. Пожалуйста, Питер, я не продержусь здесь слишком долго! Я уже напоминаю кусок высушенного мороженого мяса…       — Нам надо разъединиться, Нил, чтобы сэкономить твою батарею, ладно? Я сейчас отключусь, и ты погасишь экран. Не включай его без надобности, я позвоню тебе, если будет нужно.       Нил какое-то время молчал, явно собираясь с силами, понимая, что это может быть их последний разговор. Если телефон отключится раньше, и Питер не успеет…       — Хорошо.       — Мы скоро увидимся, — Питер старался звучать ободряюще, но понимал, что сам едва сдерживает нахлынувшую тревогу, такую же, которая охватила Нила.       — Питер! — Нил вскрикнул, боясь, что тот уже отключился.       — Я еще здесь.       — Пожалуйста, если ты поймешь, что не сможешь найти меня, позвони мне в последний раз, — голос Нила дрожал, и Питер отвернулся к окну, стискивая пальцы в кулак. — Один звонок, ладно? Не оставляй меня здесь одного.       — Обещаю, Нил. Когда я позвоню в следующий раз, я буду стоять над тобой с лопатой.       — Тогда до встречи, Питер.       Они отключили связь одновременно, думая, что у второго не хватит смелости нажать отбой первым.       Когда Питер обернулся, Мерфи протягивал старику свернутую пачку евро.       — Поехали! — он ткнул пальцем в грудь Мерфи, не переживая о том, что тот был выше и шире в плечах, а так же о том, что у Мерфи тоже был пистолет, заткнутый за пояс джинсов.       — Конечно. Выходите.              ***       Поль не водил машину пять лет, с тех пор как попал в аварию. Психотерапевт не смогла ему помочь, но, откровенно говоря, он не слишком-то пытался. Такси и напарники обычно выручали его, и Полю не приходилось садиться за руль, где на него в любой момент могла накатить паника.       Из-за своей фобии он чувствовал себя несколько глупо, и Маркель не забывал его пожурить за это, но Поль был непреклонен.       — За рулем будешь сидеть ты, потому что американец вызовет больше подозрений. Мы с Питером сядем сзади, и, если ты намекнешь хоть одним словом или жестом патрульному, что что-то не так, я прострелю Питеру голову. И успею ранить тебя в спину. Два трупа и инвалидность — вот твоя цена за мою поимку.       — Хватит условий, Мерфи, мы отдали оружие и картину, если ты не привезешь меня к Нилу, я убью тебя голыми руками!       — С тобой забавно было играть, Питер, но со смертью одного из вас игра закончится. А это скучно. Смерть Кэффри будет скучной, он просто уснет от холода и не проснется. Его страх и отчаяние были куда интересней. Давайте, инспектор, заводите мотор. Я не хочу сидеть вечно в этой приклеенной бороде и дурацком костюме.       Мерфи был не похож сам на себя. За каких-то пять минут он преобразился из сурового громилы в грузного обрюзгшего старика со свисающим животом и грязными лохмами, в неопрятной одежде. В сумерках при плохом освещении салона патрульный спокойно мог пропустить его на кордоне даже за рулем, но Мерфи хотел быть уверен, что проедет неузнанным. По-другому из города у него не было возможности выбраться.       Дождь лил уже не на шутку, небо заволокло, и сгущались сумерки. Они проехали через город беспрепятственно, но застряли в пробке на выезде, где полиция проверяла машины. Поль держался за руль, как утопающий за соломинку, стискивая пальцы до боли и отчаянно потея. Тело помнило, как водить, и быстро подстроилось под машину, он не дергал ногой и не выкручивал руль, но боялся, что в любой момент на него может накатить паника.       — Поль, ты в порядке? — Питер смотрел на него из зеркала заднего вида. — Я думал, ты вообще не водишь.       — Давно не был за рулем, — он нервно улыбнулся в ответ, стараясь не думать ни о чем лишнем.       Будто бы недостаточно того, что они оказались на мушке у убийцы, который мог пристрелить их, стоило им покинуть черту города и отъехать от кордона. В последний момент, пока Питер не видел, Поль нажал на кнопку вызова на мобильнике, дозваниваясь до Прежана. Тишина в трубке должна была насторожить комиссара, и их выброшенные мобильники наверняка уже нашли. Маркель должен был увидеть по камерам наблюдения, куда они пошли и отследить автомобиль.       И Поль надеялся, что у него хватит ума не задерживать машину на кордоне, а дать им проехать дальше, пока Нил не найдется. В противном случае Поль будет ненавидеть себя до конца жизни за то, что доверился комиссару и их системе правосудия чуть больше, чем охваченный отчаянием Питер.       Когда подошла их очередь, он ощущал, что может все запороть. И Мерфи подлил масла в огонь, уточнив:       — Если ты будешь так трястись, инспектор, и нас раскроют, я уже сказал, что обещал тебе.       Полицейский, одетый в дождевик и уставший просить каждого показать документы, уныло нагнулся к окошку Поля. Тот сочувственно улыбнулся ему и показал значок.       — Инспектор Арно, я из команды комиссара Прежана. Мы везем свидетеля, который видел преступника в лесополосе чуть дальше. Пропустите нас, мы очень спешим.       — А кто третий?       — Агент Берк из ФБР, он прибыл, чтобы помочь нам найти его похищенного коллегу. Питер, покажи значок.       Питер протянул свой значок, кивая офицеру.       — Вам нужно сопровождение?       — Нет, мы вызовем подмогу, если что. Спасибо, — Поль благодарно улыбнулся, и патрульный махнул рукой, пропуская их вперед на пустынное темное шоссе.       Они проехали полмили в тишине, шоссе завернуло, скрываясь за лесополосой от кордона, когда Питер нанес Мерфи мощный удар в шею, резко изворачиваясь, чтобы вырвать у него из рук оружие. Поль вскрикнул, машину занесло на повороте, когда он сильно крутанул руль и резко нажал на тормоза.       — Питер!       С рычанием двое мужчин на заднем сиденье боролись друг с другом. Мерфи был крупнее и сильнее, но Питер выглядел как человек, который перешел черту. На его лице не было ни страха, ни отчаяния, — убийственная, холодная решимость, расчетливые удары в болевые точки. Он не давал Мерфи дотянуться до пистолета, одновременно пытаясь придушить и обезвредить его.       Поль выскочил со своего места, открыл заднюю дверь машины и скользнул рукой внутрь, вытаскивая упавший на пол пистолет.       — Убери от него руки!       Услышав щелчок затвора, Мерфи и Берк вмиг расцепились, растрепанные и красные, как только что катавшиеся клубком коты. Они уставились друг на друга с ненавистью. Губы Мерфи исказила злая окровавленная улыбка, Питер молча смотрел на него в упор, не моргая и не отводя взгляд.       — Не ожидал от тебя такой прыти, Берк.       — Только не говори, что не собирался пристрелить нас, как только мы окажемся вне поля зрения кордона. Выходи из машины.       Мерфи не сдвинулся с места.       — Это шоссе тянется на много миль. Мы можем ходить по обочине хоть всю ночь, но Кэффри едва ли доживет до утра при таком холоде.       — Выходи сейчас же!       Поль отошел в сторону, давая Мерфи возможность вылезти и поднять руки. Берк тоже вышел под дождь, но уже через секунду скользнул за руль и отпер пассажирскую дверь спереди.       — Садись.       — Рад, что ты одумался, — Дэвид медленно сел, все еще держа руки поднятыми под дулом пистолета, которое инспектор направлял на него через стекло.       Поль подошел к задней дверце, чтобы сесть позади Мерфи и иметь возможность держать его на мушке, но понял, что ручка не поддается.       — Питер? — он бросил вопросительный взгляд на водительское место, и Берк обернулся.       — Иди обратно, Поль, и вызови скорую.       — Нет, что ты делаешь?! Питер!       Колеса взвизгнули, пальцы Поля скользнули по мокрой ручке дверцы, и машина на всей скорости помчалась прочь, оставляя Арно с пистолетом на обочине. Он развернулся и, чертыхаясь, бросился бежать в обратную сторону.              ***       — Ловко ты его бросил, Берк.       — Мне плевать, куда ты сбежишь и что ты сделаешь с картиной. Я здесь только ради Нила, не ради тебя, мерзкая ты тварь. Ты приведешь меня к Нилу, и я отпущу тебя. Можешь катиться на все четыре стороны. У тебя будет фора в двадцать минут, пока Арно добежит до кордона и сообщит им о машине. Думаю, у тебя есть запасные номера в багажнике, ты не такой дурак.       Мерфи вытянул ноги под приборную панель и самодовольно улыбнулся.       — Я ожидал, что ты будешь угрожать мне пистолетом, но не ждал, что поможешь сбежать. Ты полон сюрпризов, как и твой мальчишка. Вы стоите друг друга.       Питер сжал руки на руле, ощущая боль в разбитых от удара о чужую челюсть костяшках, пока Мерфи облизывал рассеченную губу.       — Долго еще ехать?       — Недолго. Почти на месте. Мне бы некогда было мотаться туда-сюда, таская твою спящую красавицу и ящики. Вы ведь уже нашли Молли, да?       — Однажды я найду тебя. И ты за все заплатишь, Мерфи, клянусь.       — Это будет забавно, Берк, я буду ждать тебя! — он выглядел почти польщенным словами Питера, и тот сжал губы, не желая больше тешить самолюбие психопата.       Совсем стемнело, и шел проливной дождь, Питер то и дело поглядывал на мобильник, желая как можно скорее набрать номер Нила и позвонить ему, но понимал, что этот звонок пригодится им в лесу.       Они ехали в тишине еще пять или семь минут прежде, чем Мерфи указал на неприметный знак газовой трассы.       — Останови здесь.       Питер припарковался на обочине, достал из бардачка бутылку воды и схватил с приборной панели телефон, но пальцы Мерфи сжались на его руке, стискивая до боли.       — Без телефона.       — Я отдам его тебе, как только буду уверен, что под землей зарыт Нил, а не коровья туша.       Пальцы Мерфи с неохотой разжались, и они одновременно выскользнули на улицу.       Питер открыл багажник, чтобы достать оттуда фонарик и небольшую дорожную лопату, и кивнул Мерфи в сторону леса.       Они поспешно спустились в овраг. Штаны и ботинки Питера тут же промокли. О зонте не шло и речи. Едва разбирая дорогу, они шагнули в темноту деревьев. Луч от фонарика скользил по старым мшистым стволам елей и сосен, здесь пахло застоявшейся сыростью. Мерфи уверенно шел вперед, ориентируясь по каким-то видимым лишь ему знакам, пока они не обошли густой кустарник и Питер не увидел впереди свежую землю.       — Вот твой Кэффри, выкапывай, — Мерфи со смехом скрестил руки на груди.       Питер поднес телефон к уху, набирая номер и пытаясь услышать сквозь шум дождя и ветра звонок мобильника. Но гудки оборвались почти сразу.       — Питер!       — Нил, не бери трубку. Я перезвоню и сброшу, а потом снова позвоню, хорошо?       — Ладно.       Он отключился и снова набрал, прислушиваясь, и едва не рухнул от облегчения, слыша отчетливый звон телефона под землей. Сброс, и новый набор.       — Что это было?       — Я здесь, Нил. Все будет хорошо.       — Питер? — Нил заколотил по крышке своего гроба, и Питер отчетливо услышал глухой звук.       — Отдавай мобильник, Берк.       Мерфи протянул руку, с его лица пропала улыбка.       — Я отключаюсь, Нил. Сейчас увидимся.       Он протянул мобильник Мерфи, и тот рванулся в лес, обратно к дороге, а Питер схватил лопату.       Здесь дождь был не таким сильным, но Питер ощущал, как крупные капли то и дело попадают ему за шиворот. Нил продолжал стучать и скрестись снизу, слыша, как Питер копает землю. Пропитавшаяся влагой, она была тяжелой. Маленькая лопата едва ворочала липкие, большие комья земли, которые Питер старательно откидывал в сторону.       Рубашка тут же пропиталась потом. Полтора суток без сна, в непрерывном напряжении, без еды и почти на одном кофе давали о себе знать. Мышцы Питера дрожали, когда он вонзал лопату в землю, уставшая спина быстро разболелась, но он не останавливался ни на минуту.       — Скорее, Поль…       Он вдруг понял, что нужно было оставить на дороге какой-то знак, иначе Арно, полиция и скорая проедут мимо. Но, подняв взгляд, Питер понял, что если сейчас выйдет из темного леса, может просто не найти путь обратно, к тому же оставлять Нила хоть на минуту дольше в его саркофаге ему не хотелось.       — Держись, Нил!       Это был один из его кошмаров, тех, что преследовал Питера в самом начале после смерти Кэффри. Что он откапывает Нила из могилы, что они случайно похоронили его живым, и Питер роет и роет землю, но не может докопаться до гроба, в какой-то момент понимая, что стоит по шею в глубокой яме, и его начинает заваливать грязью и песком.       Стук из-под земли стал реже.       — Не трать силы, ладно? Я уже близко.       — Окей, — голос Нила был еле слышен, хриплый и ослабший.       Он перестал стучать и возиться, позволяя Питеру делать свою работу.       Яма углублялась медленно, земля разъезжалась под ногами, вся одежда Берка опять была перепачкана в грязи. Кожа на ладонях начала саднить, он быстро натер неудобной скользкой ручкой мозоли. Наконец, лопата ударила в твердое дерево.       — Питер! — Нил похлопал ладонью по крышке, и Питер почувствовал, что смеется от облегчения.       — Я здесь, Нил, еще чуть-чуть, — он похлопал ладонью по грязной доске, показавшейся из-под земли.       И принялся грести и копать, откидывая землю с еще большим упорством, когда раздался хруст и черенок лопаты отломился.       — Проклятье!       Питер отломал рукоять окончательно и уставился на кусок железа у себя в руках.       — Что там?       — Все хорошо, просто сломал лопату.       Мокрая испачканная в грязи железка, скользила в пальцах еще хуже, чем рукоять, но у Питера не оставалось выбора. Он загреб ей, выбрасывая из ямы землю, продолжая откапывать крышку все больше. В какой-то момент лезвие соскользнуло, чуть не рассекая ему руку, и Питер дал себе небольшую передышку.       От непрерывной тяжелой работы на износ его мышцы мелко дрожали, прося о пощаде. Руки и плечи ныли, и Питер обернулся в сторону дороги. Но отсюда не было видно даже фар проезжающих машин. Если Поль и рванулся ему на помощь, то проехал мимо… Берк ощущал себя кретином, но вместо того, чтобы встать и добраться до шоссе, продолжил копать.       В конце концов лопата начала цепляться за края деревянного ящика, застревая между досок, поддевая гвозди, и Питер отшвырнул ее прочь, загребая землю руками и выбрасывая наружу. Это было быстрее и легче, хотя его пальцы онемели от холода. Изо рта вырывались облачка пара, напоминая, что на улице не больше пяти градусов тепла, а то и меньше.       Крышка была расчищена, Питер сидел на ней верхом, с трудом осознавая, что сейчас их с Нилом впервые за год разделяет лишь пара сантиметров доски. В это не верилось. Возможно, Питер слишком увлекся своими кошмарами и гипнозом. Он рассмеялся, не понимая, как мог винить Нила в том, что тот поддался уловкам Мерфи с галлюцинациями, когда сам и без Мерфи думал: а не спятил ли, не спит ли?       Он снова нащупал лопату и принялся ковырять доски, пытаясь поддеть крышку. Это оказалось сложнее, чем он думал.       — Нил, попробуй упереться в крышку руками и коленями.       Но сверху усилия Нила выглядели еще более тщетными, чем усилия Питера. Ему нужен был лом или гвоздодер, или хотя бы нормальная лопата, а не огрызок.       — Там есть петли? — голос Нила звучал совсем рядом, наконец-то не через телефонную трубку.       Питер осмотрелся, но не нашел петель. Мерфи прибил крышку кучей гвоздей, намертво заколотив своего пленника в ящике.       — Нет. Дай подумать. Сейчас. Одну минуту.       Вспотевшая кожа начинала остывать, рубашка прилипла холодной тряпкой к спине, и Питер ощущал, что начинает замерзать. Его уже потряхивало от холода, и он провел грязной ладонью по лицу, стирая текущую с волос воду.       Он надавил рукой на одну доску, потом на другую, прощупывая каждую. Одна из них прогнулась чуть сильнее.       — Я сейчас поддену доску. Попробуем разломать крышку. Прикрой глаза и отвернись, хорошо, Нил? Скажи, когда будешь готов.       — Я готов.       Питер с силой вонзил лезвие лопаты в едва заметную щель между досками, потом еще и еще раз, расширяя ее, пока кончик лопаты, наконец, не оказался между досками. Питер надавил, рыча от усилий, чувствуя, как с трудом поддаются хорошие длинные гвозди, которых Мерфи не пожалел для пленника. Доска двигалась медленно, руки Питера скользили по лопате, но на третий раз раздался противный скрежещущий звук и гвоздь вышел из лунки.       Лопата зазвенела по крышке, отброшенная Питером в сторону.       — Питер!       Испачканные в засохшей крови пальцы Нила выскользнули в образовавшуюся щель, и Питер протянул свою грязную ладонь, сжимая холодную руку в своей.       — Я нашел тебя… — его дыхание сбилось, но он почти смеялся, — четыре-ноль в мою пользу.       — Спасибо. Спасибо, что не бросил меня, — голос Нила дрожал вместе с ним самим, они оба тряслись от холода, и Питер неохотно разжал пальцы.       — Давай, надо вытащить тебя оттуда.       Берк вцепился в доску обеими руками, отгибая край на себя, чтобы отломать, Нил уперся ладонью со своей стороны. С громким треском доска разломилась в том месте, где ее пересекала поперечная балка.       В свете фонарика появилось бледное лицо Нила. Он часто заморгал, когда холодные капли дождя попали на его кожу. Питер потянулся за бутылкой воды, которую оставил где-то в траве. Ему еще никогда не приходилось видеть Кэффри в таком плохом состоянии. Откровенно говоря, даже в морге он выглядел лучше, чем сейчас, с землистым цветом лица, запавшими глазами и пересохшими покрытыми коркой крови губами.       — Вот, выпей воды.       Нил вцепился в бутылку, стискивая пальцы, забыв про боль в израненных ногтях, судорожно глотая спасительную воду.       — Не спеши, медленней.       Питер склонился над ним, закрывая проем от дождя, пытаясь отдышаться и унять собственную дрожь в утомленных мышцах. Мир казался сюрреалистичным. Шум дождя, густая темнота леса за пределами луча фонарика, грязь и холод, пропитавшие его одежду — все было настоящим. Но увидеть своего гениального информатора и близкого друга живым, хоть и изрядно потрепанным, — это то, на что Питер не мог надеяться весь последний год. И теперь он пытался вписать Нила обратно в свою реальность. Даже несмотря на то, что он слышал от Поля и других рассказы о Ниле, слышал его голос — увидеть его своими глазами помогло убедиться Питеру, что он не спятил.       Нил отбросил пустую бутылку, тяжело дыша, и уставился на Питера, шепча одними губами «спасибо». Питер улыбнулся, вдохнул и выдохнул еще раз, понимая, что сидеть дальше нет смысла. Он нашел Нила, но тот все еще был в опасности.       — Давай, нужно вытащить тебя оттуда. Я поддену еще две доски, и ты сможешь вылезти.       На этот раз не пришлось расширять щель. Питер просунул лопату между доской и перекладиной, в которую был вбит гвоздь, и надавил. Руки болели от напряжения и холода, но Питер был не намерен сдаваться. Вторая доска поддалась тяжелее, хотя, скорее всего, лишь потому, что они оба устали еще больше. Ладонь Питера соскользнула по мокрому, грязному краю доски, кожу обожгло огнем, но доска все-таки треснула, и он отбросил ее в сторону.       Не стоило смотреть на свои ладони, чтобы не видеть травмы и не жалеть себя. Меньше всего им нужно было здесь задерживаться. Даже если не приедет Арно, они остановят любую машину и попросят помощи, главное выйти из леса.       — У тебя идет кровь, Питер, — Нил все еще лежал, глядя на него снизу вверх.       В свете фонарика ему, наверное, было видно еще меньше, чем Питеру.       — Неважно, последняя.       С разодранной ладонью давить на лопату было сложнее, мокрые окровавленные руки скользили сильней, чем раньше.       Нил отпихнул его раненую руку и вцепился в другой край лопаты своей ладонью, тяня вниз, пока Питер давил сверху. Доска с хрустом отделилась, и им оставалось только отломить ее, как и остальные.       Когда Питер отбросил ее в сторону, он был уверен, что половина щепок из ее разлохмаченного бока осталась у него под горящей кожей.       — Вылезай.       Питер наклонился, протягивая руки вниз, подхватывая Нила подмышки, пока тот вцепился мертвой хваткой в его плечи, отталкиваясь от дна ногами. Они неуклюже повалились в сырую грязь, стоило Нилу покинуть проклятый ящик. Оба тяжело дышали. Если для Питера последние два дня были бесконечной чехардой, то Нил потерял свои силы, лежа и сидя без движения. Его едва заметно трясло от холода, пока у Питера зуб на зуб не попадал. Плохо.       — Давай, Нил, поднимайся. Нам надо дойти до шоссе.       Питер стянул с себя плащ, кое-как подтягивая обессиленного Кэффри к себе и закутывая в мокрую, но все-таки плотную ткань, не пропускавшую ветер. Нил привалился к его плечу, тяжело хватая воздух открытым ртом. Он потратил все силы на то, чтобы помочь Питеру сломать доски и выбраться из гроба, но едва ли был способен подняться теперь на ноги.       — Я не… могу… — его шелестящий голос был еле слышен за шумом дождя и ветра.       Питер прижал его ближе, растирая плечи и плотнее запахивая плащ. Фонарик валялся на крышке гроба, оставляя их в холодной темноте. Спина Питера, не прикрытая больше плащом, тут же заледенела.       — Отдохнем минутку и пошли. Не вздумай тут спать, ты и так весь день провалялся.        Питер встряхнул его, не давая отключиться, в отчаянии пытаясь что-то придумать. Он просто не дотащит Кэффри до дороги, если тот потеряет сознание! От мысли, что Нил может умереть прямо сейчас от переохлаждения и Питер приедет в больницу с покойником, внутри все сжималось.       — Питер… — голос Нила все еще звучал тихо, и Берку пришлось наклониться ниже, чтобы услышать его. — Я вспомнил… Ты стоял надо мной. Я не мог дышать… Почему-то… это же было?       Питер усмехнулся.       — Афера с бойлерными. У него был сейф, который откачивал воздух из помещения при проникновении воров. У нас был один баллон кислорода на двоих, который ты мне отдал, чтобы я нас вытащил.       — Кажется, ты никогда меня не подводил. Даже после того, как я… умер? Зачем я это сделал, Питер? Я не понимаю…       Ответ на этот вопрос Питер хотел бы сам услышать от Нила. Но сейчас, когда Нил был жив, когда они снова могли поговорить, это было уже не важно.       — Ты хотел как лучше, а получилось как всегда.       К шуму дождя прибавился их тихий смех, позволяющий снять хотя бы каплю напряжения.       — Пойдем, давай, я помогу тебе встать, — он просунул руку Нилу под плечи, пытаясь подтянуть его вверх, когда услышал крики со стороны шоссе.       — Мне кажется или кто-то… — Нил не договорил, потому что Питер закричал во все горло, что были силы.       — Мы здесь! Поль! Мы здесь!       Даже отсюда Питер смог разглядеть сквозь ветви кустарника отдаленный тусклый свет фар автомобилей.       — Питер! — голос Поля звучал чуть в стороне.       — Питер, нужно посветить им… — Нил с трудом сел, отлепляясь от Питера, и они оба ощутили все пять мокрых градусов по Цельсию, лишенные тепла друг друга.       Берк соскользнул вниз, поднимая фонарик, и вернулся к Нилу, снова прижимая его к себе и направляя луч света как можно выше, моргая кнопкой включения.       — Поль! Мы здесь! Сюда!       — Питер! — Поль перешел на французский, крича что-то другим людям.       Питер уже слышал их шаги, шуршали ветки, мелькали лучи фонариков.       — Поль здесь… Люка? — Нил дернулся в руках Питера, пытаясь выпрямиться, но Питер не дал ему отстраниться.       — Он жив, с ним все в порядке.       — Слава богу, — он уткнулся лбом обратно в шею Питера, с облегчением выдыхая.       — Питер! — Поль выскочил к ним первым, проломив себе путь прямо через кусты, и махнул тем, кто шел за ними. — Как вы? Нил!       Он плюхнулся на колени рядом с ними, мокрый до нитки после беготни под дождем до кордона и по лесу. Нил протянул ему руку, но Поль обнял их с Питером за плечи.       — Когда ты сказал, что вы с Люка будете вести себя тише воды, ниже травы, я не думал, что это включает в себя лежание под землей под действием фенобарбитала! Вы, американцы, просто чокнутые, вы в курсе?       Прежан вывалился из кустов, как медведь, ломая ветки ногами. Убедившись, что никто не умер, он зарявкал в рацию приказы.       — Как вы нашли нас? Я не оставил знака на дороге, думал, вы проскочите мимо, — Питер кивнул, принимая из рук Маркеля теплое одеяло и закутывая себя и Нила в наконец-то сухую плотную ткань, хоть немного защищающую их от ветра.       Поль повернулся в сторону Маркеля, переводя вопрос Питера. Судя по некоторому укору во взгляде, он знал ответ.       — Что? Да вас, сосунков, без присмотра оставить нельзя, — Прежан развел руками, а потом показал Питеру экран телефона с точкой GPS-сигнала. — Взял пример с американских коллег и сунул Берку в подкладку плаща маячок. Мое лучшее решение за эти двое проклятых суток!       — Спасибо, — Питер смотрел на него снизу вверх, чувствуя, что по-настоящему благодарен, что даже в другой стране нашелся человек, который помог прикрыть ему спину, даже несмотря на то, что они с Нилом доставили парижской полиции немало неприятностей.       — Переведи ему, что лучшей благодарностью будет с его стороны забрать поскорее Кэффри с глаз моих, чтобы это больше не было моей головной болью. А с тебя, покойничек, бутылка хорошего виски и сигары.       Нил высунул руку из-под плаща и показал ему два пальца, соглашаясь. Питер устало опустил голову, утыкаясь виском в мокрые волосы Нила, мечтая только о том, чтобы скорее оказаться, наконец, в теплой постели и забыться крепким сном не меньше, чем на двенадцать часов. Теперь все будет хорошо.