***
— Люка сказал, куда привозил их Мерфи. Прежан получил ордер и обыскал склад. Они нашли тело Калеба Уинтерберга. Его пытали перед смертью и застрелили в упор. Из моего пистолета. Стоило им приземлиться, Поль вцепился в мобильник, оставив Питеру проблемы их багажа. Спина Питера молила о постели. После восьми часов в самолете, скрючившись в неудобном кресле, он с трудом разогнулся. Арно задремал на пару часов, но Питеру не удалось поспать ни минуты. Стоило векам чуть опуститься, как он видел бледное, залитое кровью лицо Нила, с ужасом осознающего, что его ждет в следующие часы. Возможно, Мерфи говорил о Молли при нем, и надо быть дураком, чтобы не догадаться, что он задумал. Черт возьми… Питер поглядывал на телефон каждые пять минут полета. Самолеты преодолевали огромные расстояния за часы, но все равно летели слишком долго. Восьмичасовой полет казался вечностью. За это время Мерфи мог измучить Нила, желая подольше поиграть со своей жертвой. Голодный, обезвоженный и травмированный — он не продержится долго там, куда собирался поместить его Мерфи. Прошло больше суток, их время таяло на глазах, а Питер ни на йоту не приблизился к разгадке местонахождения картины. Если Нил не спрятал картину там, где его держали, значит, у него был сообщник. Единственный предполагаемый сообщник, о котором они знали — Кларисса Робер — не желала сотрудничать. Питер стискивал пальцы на планшете, думая о том, чем можно надавить на нее, чтобы выведать подробности. Бибо и Прежан со слов Поля уже испробовали роль доброго и злого полицейского, но та отказывалась говорить хоть что-то о Мерфи, боясь за жизнь своей сестры. Ее поведение было продиктовано не разумом, а безмерной любовью и страхом за близкого человека. Питер не мог ее винить. Но прямо сейчас он ненавидел ее за отказ сотрудничать. Очевидно, обаяние Нила было бессильно против сестринских уз. Возможно, спрятав оригинал, она все еще надеялась получить и с него какой-то куш. А возможно, Нилу помог кто-то еще, о ком они не имели понятия. И тогда все нужно было начинать сначала. Навряд ли, Мерфи согласится выдать имена своих подельников. — Питер, вещи! — Поль схватил свой чемодан с ленты, и Питер понял, что пропускает мимо свой чемодан уже в третий раз. — Извини, да. Мне нужно кофе, много кофе. — Может, отвезти тебя ко мне домой? — Поль смотрел на него с волнением. — Идем. — Я на такси. — Возьмем машину, — Питер махнул рукой в сторону проката и пошел, не дожидаясь, пока Арно схватит все свои чемоданы. Уличная парковка встретила их сыростью и туманом. Несмотря на то, что время близилось к полудню, из-за скрытого за облаками солнца, казалось, что сумерки вот-вот наступят. Питер вдохнул влажный воздух чужой страны и посмотрел на молчащий мобильник. Мерфи должен был позвонить, но телефон молчал. Поль бросил на него хмурый взгляд, закидывая вещи в багажник. — Едем в участок, Питер. Надо поговорить с Маркелем. — Нет. Едем в тюрьму к Клариссе Робер. — Думаешь, она заговорит? — Поль юркнул на пассажирское переднее сиденье, ежась от холода, наполнявшего салон машины. — Ей придется, — лицо Берка было жестким, когда он бросил холодный взгляд на Поля, и тот поспешно пристегнул ремень. Питер завел мотор, прогревая машину, и включил дворники, чтобы смыть капли утреннего дождя с лобового стекла, когда его телефон зазвонил. Он схватил трубку прежде, чем прервалась первая трель, и тут же услышал насмешливый голос Мерфи. — Тик-так, Берк. — Я хочу услышать Нила. — Он еще спит. Я даже не знаю, что больше в твоих интересах, чтобы он проснулся пораньше или спал подольше. Знаешь, в замкнутом темном пространстве каждая минута кажется вечностью. А с другой стороны, чем дольше он спит, тем быстрее замерзает. На улице не жарко, да? Брр, — Мерфи рассмеялся. — Плюс девять градусов, вам несказанно повезло, агент. Обычно в это время в Париже около пяти. — Мерфи, если он умрет, ты ничего не получишь, ты знаешь, какой у нас был договор. — Так поспеши, Питер. Закат в пять часов вечера, и счет пойдет на минуты, прежде чем Кэффри замерзнет насмерть в своем гробу. Тебе даже на вторые похороны тратиться не придется, я уже все за тебя сделал. — Мерзавец, я достану тебя! Я хочу услышать Нила ровно через полчаса! — Ух, вы суровы, агент Берк. Это я — тот, кто ставит условия, но так и быть. Думаю, к тому времени снотворное перестанет действовать, и ты застанешь момент его приятного пробуждения. Звонок оборвался, и Питер швырнул телефон на приборную панель, резко вдавливая педаль газа. — Спокойно, Питер. Держи себя в руках, ты знаешь, что мы найдем его, — Поль похлопал его по плечу, но Питер отмахнулся. Вся сонливость и усталость пропали, плечи снова окостенели от напряжения, кровь ударила в голову, лицо загорелось от гнева и страха. Пока они спешили по улицам Парижа, Поль набрал номер Прежана и сообщил, что они едут к Клариссе в тюрьму. — Скажи Прежану, чтобы достал обе поддельных картины Рафаэля. Нил мог оставить и на них какое-то сообщение. — Одна и так в участке, а вторая у месье Пеннета в доме, — Поль отвернулся, снова переходя на французский и передавая Прежану просьбу Питера, не представляя, как месье Пеннет расстанется со своим якобы настоящим холстом. Поль так и не узнал, как Пеннет отреагировал на заявление Нила о том, что картина подделка. Он не явился в полицию и навряд ли расскажет, что организовал кражу у своего конкурента. Деньги, которые он заплатил Мерфи, очевидно, были потеряны для Пеннета навсегда. Тюрьма встретила их равнодушием серых стен и унылыми лицами охранников. Вышедший к ним начальник кивнул Полю, поскольку уже получил звонок от комиссара, и окинул любопытным взглядом угрюмого Питера. Питер не любил вести дела в других странах. Чужие порядки, чужая речь. Он не имел здесь такой власти, как на родной земле, и то, что инспектор Арно с ним, — было большим подспорьем. Клариссу Робер в наручниках привели в комнату для свиданий. Она выглядела бледной и испуганной, бросив нервный взгляд сначала на Поля, которого уже видела раньше, а потом на незнакомого мужчину. Берк грузно опустился на скамью перед ней, сцепил пальцы на руках, лежащих на столе, и уставился в ее лицо. Лицо испуганной, отчаявшейся женщины, которая пошла на преступление, потому что не смогла добиться помощи для близкого человека законными способами. Не в силах смотреть на смерть любимого человека, она совершила преступление, которое заключалось лишь в том, чтобы помочь сделать фальшивые картины и пойти под суд вместо Мерфи. Она перешла черту, но не совершила ничего ужасного. Такая же жертва системы и самого Мерфи, как Стив, Конрад, Молли… Как Нил… То, что он собирался сделать, было ужасно, но необходимо. Это заставляло его чувствовать себя мучителем, каким был Мерфи, и Питер напоминал себе, что его цель оправдывала средства. Она переживет и оправится, а Нил может не дожить даже до вечера, если Кларисса не заговорит. Она сглотнула, бросая короткие взгляды на Поля, когда спустя минуту Питер так и не заговорил. В конце концов, она подала голос. — Мы чего-то ждем? — Да, — это Питер мог понять и без перевода, так что у них не возникло недопонимания. Поль выглядел спокойным и сосредоточенным, но Питер чувствовал, что тот тоже не понимает, почему Берк не начинает допрос. Кларисса какое-то время смотрела на них, пока не скрестила руки на груди. — Если вы ждете, что я заговорю о том, кого вы называете Дэвидом Мерфи, то вы напрасно теряете время. Я все уже сказала полиции, и мне нечего добавить. Поль чуть обернулся, чтобы перевести Питеру, но тот остановил его коротким жестом ладони. — Я добирался сюда десять часов, и я подожду еще несколько минут, если нужно. Арно открыл рот, но Кларисса ответила на английском. — Чего подождете? Ее нервировал прямой, немигающий взгляд Питера. Он не угрожал и не спрашивал, просто смотрел на нее, в полной мере осознавая, насколько пугающим может быть его злое лицо. Мобильник в его кармане зазвонил, нарушая гулкую тишину пустой комнаты, и Поль бросил на него встревоженный взгляд. — Надеюсь, вы достаточно умны, чтобы молчать, пока я буду говорить? Кларисса переводила взгляд с него на телефон, на котором светился неизвестный номер. И Питер нажал на кнопку приема и включения громкой связи, чувствуя, как слегка дрожат его руки. В трубке слышалось тяжелое дыхание. — Нил? — Питер! — голос Нила звучал испуганно и глухо. — Питер, где ты?! Он закрыл меня, я в каком-то ящике. Я здесь один, его нет. Он ушел. У меня только телефон, с которого я не могу совершать вызов. Пожалуйста, скажи, что ты рядом! Здесь нечем дышать, — он оборвал свой поток слов, в динамике слышалось гулкое шуршание и тяжелые вдохи. — Нил, я в Париже. Мы ищем тебя, приятель. Вся полиция, — он старался звучать ободряюще, но с той стороны послышался задушенный не то всхлип, не то вдох. — Если вы не на расстоянии ста метров от меня, то поторопитесь. Я сейчас задохнусь. — Нил, ты должен успокоиться, — Питер чувствовал, как сам начинает паниковать: что если Мерфи все переиграл, заперев Нила в герметичном ящике, в котором кислорода на несколько минут, максимум полчаса! Он должен был взять себя в руки первым, понимая, что такая быстрая игра Мерфи бы не понравилась. — Это только твоя паника, он не оставил бы тебя без воздуха, ему это не интересно. Он хочет, чтобы я нашел картину, а это нельзя сделать за пять минут. У тебя есть воздух, приятель, ты должен дышать спокойно. — Нет, Питер, ты не понимаешь! Вытащи меня отсюда сейчас же! — послышался грохот, очевидно, Нил колотил по крышке своего саркофага. — Питер, прошу тебя! Кто-нибудь! — Нил, послушай… — Питер сам вскочил со скамьи, ощущая, что не может сидеть на месте, ноги гнали его вперед, неизвестно куда, он впился пальцами в край стола, не выпуская из рук трубку. — Нил! С той стороны все еще слышался грохот и тяжелое дыхание, к которому прибавилось пыхтение. — Я сломаю крышку. У меня получится. Питер, я смогу. Сквозь голос Нила послышался хриплый смех Мерфи, и Питер понял, что они втроем подключены к звонку. — Нет, нельзя! Нил, не делай этого. Нил! — Я должен выбраться отсюда сейчас же! — из трубки доносилась какая-то возня. — Нил, ты под землей, слышишь? — Питер не хотел этого говорить, но Нил не оставил ему выбора. — Нил, ты слышишь меня? — Что ты сказал? — голос Нила вернулся в трубку, грохот и стук прекратились. — Ты под землей. Если ты сломаешь крышку, тебя засыпет и ты задохнешься прежде, чем я успею тебя найти. С той стороны воцарилась пугающая тишина, и Питер поднял взгляд на Клариссу. Она в ужасе пялилась на телефон в его руках, в ее глазах стояли слезы, она так стиснула пальцами свои плечи, что рисковала оставить на коже синяки. — Нил, ты здесь? — Питер подал голос, подумав, что Мерфи, быть может, разъединил их. В трубке послышался задушенный всхлип. — Он похоронил меня заживо… — Я найду тебя. — Я умру в этом гробу из-за картины… — в голосе Нила звучали не то слезы, не то истерический смех. — Ты не умрешь! Нил! — Как ты найдешь меня или картину?! Я ничего не помню, Питер! Не помню, куда ее дел! Она может быть где угодно! Может быть, она в другой стране, может быть, ее вообще нет! Может, все картины были подделками? Я ничего не помню! Как ты найдешь меня?! — теперь Нил кричал, и Питер сделал глубокий вдох, больше всего на свете желая сейчас проснуться и обнаружить себя в спальне рядом с Эл, с осознанием, что все это — лишь ночной кошмар. Но он чувствовал противный запах средства для полов, которыми мыли комнаты, смотрел на плачущую Клариссу, зажимающую рот, ощущал, как стучит сердце и как сохнет во рту. — Я знаю, что ты не помнишь меня, Нил, — голос Питера звучал спокойным, пока Нил на той стороне телефонной трубки тяжело дышал, пытаясь взять себя в руки. — Не помнишь, как мы работали с тобой вместе в ФБР, как неоднократно спасали друг друга. Ты не помнишь, но знаешь, что можешь мне доверить, что я всегда найду тебя. Я делал это уже не один раз и сделаю снова. Чего бы это ни стоило. Я не дам тебе умереть, Нил. В трубке был слышен длинный выдох. — Я узнал твой голос, Питер. Я знаю, что это ты. — Оставайся спокойным, ладно? Постарайся спокойно дышать и не разряжать батарею телефона. Не разбирай мобильник и не старайся поменять положение тела, если у тебя нет возможности. — Ладно. Ладно, пожалуйста, поторопись, Питер. Я… Связь оборвалась, и комната погрузилась в тишину. Питер опустился обратно на скамейку и медленно положил телефон на стол, и только потом поднял взгляд на Клариссу. По ее щекам текли молчаливые слезы, она смотрела на Питера со смесью страха и сожаления. — Нил — член моей семьи, Кларисса. Мерфи сутки пытал его, а теперь закопал где-то в гробу и у него не так много времени. Он умрет от переохлаждения и обезвоживания через несколько часов, если я не дам Мерфи то, что он хочет. Картина Рафаэля, Кларисса! Куда ты дела ее? — Питер наклонился ближе, едва удерживая себя от того, чтобы схватить девушку за плечи и встряхнуть, чтобы она прекратила молча рыдать и пялиться на него, будто не понимает, что время уходит! — Я знаю, что ты помогла Нилу спрятать ее! Где она, Кларисса?! — он с силой ударил кулаком по столу, заставляя Робер и Поля вздрогнуть. — Если Нил умрет, Мерфи будет наименьшей из ваших проблем! — Я все скажу. Я скажу! — она позволила себе зарыдать вслух, давясь всхлипами и растирая слезы по лицу. — Это я ее забрала. Нил попросил меня спрятать картину и никому не говорить, кроме Питера Берка из ФБР, куда я ее дела. — Я Питер Берк из ФБР, скажите мне! — Я спрятала ее в вазе, в доме Дидье Будро, когда ходила проверять фальшивку, которую нарисовал Нил. Я клянусь, это правда! Ваза стоит на втором этаже в коридоре, на полу. Испанская керамическая ваза с узким горлышком, пятнадцатый век. Я свернула картину в трубку и засунула туда, потому что Нил попросил меня спрятать оригинал. Он не хотел, чтобы картина попала в руки Мерфи, он надеялся, что это станет его страховкой, хотел передать послание на фальшивке в США. Для вас, агент Берк. — Я хочу, чтобы она поехала с нами, — Питер повернулся к Полю. — Пусть покажет вазу. — Нет! — Кларисса дернулась. — Если Мерфи увидит меня с вами, он узнает, что это я была соучастницей. Он убьет мою сестру! Пожалуйста, агент Берк! Я сказала, где картина, я клянусь, что она там. Нил предлагал мне взять за эту услугу деньги, чемодан с евро в его квартире, под раковиной. Но я не взяла, потому что не хотела, чтобы кто-то узнал, что я причастна к его афере. Я сказала то, что вы просили, я больше ничем не могу помочь вашему другу, агент Берк! — Конечно, можете! Скажите, где его держали? — Если Мерфи узнает… — Мерфи сядет за решетку на всю жизнь, мадам Робер, — Поль впервые подал голос за их встречу, пытаясь успокоить испуганную женщину. — А если нет? Если он успеет навредить моей сестре? — Мы организуем ей охрану прямо сейчас. Инспектор Арно? Поль кивнул, набирая номер Прежана. — Это новая водонасосная станция на окраине Нантера… Они вылетели с территории тюрьмы, оба с телефонами в руках: Поль пересказывал все Прежану, координируя их действия; Питер отвечал на звонок Элизабет. — Водонасосная станция? Отец Калеба Уинтерберга работал там охранником последние годы жизни, он умер пять лет назад. Возможно, у Калеба остались ключи или знакомства. — Нужен срочно ордер на обыск, Маркель. Возможно, мы успеем напасть на след. И ваза… — Я отправлю Лоранс к месье Будро, он любит молодых цыпочек и охотнее идет с ними на контакт. Когда Поль отключился, Питер тоже сбросил звонок. Он выглядел так, словно только что прошел войну. — Картину заберет Лоранс. — Едем на станцию. — Маркель выпишет ордер, но на это потребуется время. Питер, — Поль положил руку ему на плечо, — может, тебе стоит поехать ко мне домой? Ты не ел ничего со вчерашнего вечера, никому не будет лучше, если ты упадешь в голодный обморок. Я сам съезжу на станцию. — На это нет времени. И на ордер тоже. Если Мерфи там, надо прижать его, — Питер кивнул головой, приглашая Поля садиться. — Хочешь войти на территорию без ордера? Это незакон… — Арно встретился с жестким взглядом Питера и оборвал себя на полуслове. Едва ли полиция Парижа будет огорчена, если это повлечет за собой поимку опасного преступника. Словно назло они застряли в пробке в центре города. Питер нервно стучал пальцами по рулю. Когда зазвонил телефон, он едва не уронил его под сиденье, но это был всего лишь Джонс. — Вы в Аризоне? — Тут полный бедлам, босс. У шерифа Ларсона полный шкаф скелетов: поддельные документы, пропавшие улики, грязные деньги; он крышевал наркодиллеров, толкающих амфетамин в городском клубе. Нам приехали на подмогу рейнджеры и пара агентов из местного филиала. Обыскиваем лес с собаками и металлодетектерами, берега реки и озера. Здесь есть старый коллектор, Диана думает, что стоит проверить в нем или около него территорию в первую очередь. Из-за шума сливных вод крики девушки мог никто не услышать. Или он увез ее достаточно далеко… — Ищите, Джонс. Если мы узнаем, где он закопал ее, может, это поможет найти Нила, — Питер устало сжал переносицу пальцами, чувствуя, что у него раскалывается голова. Поль был прав — ему стоило поесть, а не только пить кофе. — У Кэффри все плохо? — Он держится. Но у нас не так много времени… — Вы найдете его, босс, я в вас верю. — Спасибо, Джонс. Они совсем встали в пробке: из-за тумана на мосту случилась авария, и Питер был готов выскочить из автомобиля и идти пешком. К тому времени, когда они покинули особенно медленный участок, Питер был уже на взводе. Поль постоянно висел на телефоне, мониторя ситуацию в участке, но кроме того, что его помощница отправилась к Будро, новостей не было. Раздался новый звонок, и Питер дал Полю записать номер, чтобы передать в участок данные — возможно, удастся отследить откуда идет звонок. — Как идут дела, агент Берк? — Картина почти у меня, Мерфи. Где Нил? — Почти — это еще не у вас. Нил там же, где и полтора часа назад, конечно. В своем маленьком уютном гробу. Он огорчился, узнав полчаса спустя, что вы все еще не нашли картину и ни на шаг не приблизились к его спасению. — Как мне связаться с тобой, когда я заберу картину? — Никак. Я сам тебя найду. И не пытайся отследить этот номер, это бесполезно, Питер, — Мерфи чиркнул зажигалкой, и Питер услышал, как он закурил. Представляя, как этот самодовольный мудак сидит где-то на мягком диване с сигаретой и бутылкой вина, пока Нил закопан, а Питер бегает по Парижу, он едва не заскрежетал зубами. Утешая себя картинами, в которых он всаживает пулю в его наглую рожу, он сказал спокойным голосом. — Я хочу услышать Нила. — Соскучился? — в голосе Мерфи звучала улыбка. — Вы двое такие очаровательные. «Нил, доверься мне, я тебя найду», «Питер, я узнал твой голос». Если бы не твоя жена, подумал бы, что вы та еще парочка педиков. Питер сжал губы. Он не даст этому мерзавцу играть с ним, больше нет. — Соедини меня с Нилом. Я хочу знать, что он жив. — Да что ему будет, умоляю! — Мерфи, казалось, закатил глаза. — Мы с ним отлично проводим время, он прекрасный собеседник. — Дай трубку Нилу, Мерфи, или я отключаюсь. — Ну-ну, не сердись, суровый агент. Я дам тебе послушать нас, но поговорить со своим щеночком ты сможешь теперь, только когда у тебя в руках будет картина. И не думай, что сможешь подсунуть мне одну из подделок Кэффри, я больше не куплюсь на это. Звонок переключился. — Нил? — Питер, это ты? — голос Нила звучал настороженно, и Питер хотел уверить его, что они на полпути к картине, но в телефоне послышался наигранно огорченный голос Мерфи. — Ты опять? Я же говорил тебе, Нил. Питера здесь нет. Берк нажал на кнопку громкой связи и положил телефон на приборную панель, переглядываясь с Полем. Тот висел на связи с техником из центрального полицейского отдела Парижа. — Хватит морочить мне голову! — судя по звуку, Нил раздраженно ударил кулаком по крышке гроба. — Дай мне поговорить с Питером. — Мерфи, дай нам поговорить. Одну минуту, — Питер попытался добиться от Мерфи того же со своей стороны, но его просьба была проигнорирована. — Нил, Нил… — Мерфи цокнул языком. — Твой бред начинает пугать меня, приятель. Если бы я знал, что фенобарбитал вызовет у тебя такие галлюцинации, я был бы более милосерден и дал тебе что-нибудь другое. — Я знаю, что реально, а что нет. Не думай, что можешь одурачить меня! — Нил снова ударил кулаком, яростно пыхтя, не то пытаясь повернуться, не то приподнять крышку, несмотря на все просьбы Питера не делать этого. Питер следил за дорогой одним глазом, сосредоточившись полностью на разговоре в телефоне, неосознанно качая головой. Нет, Нил был слишком умен, чтобы повестись на это. Мерфи напрасно тратил время, пытаясь убедить Кэффри в том, что Питер существует только в его воображении. — Зачем бы мне это было нужно? Я засунул тебя в этот ящик, чтобы ничто не мешало тебе восстанавливать свою память. А ты тратишь время на болезненные фантазии о том, что Питер или кто-то еще придет и спасет тебя. Ты будешь лежать в ящике до тех пор, пока я не получу от тебя картину. — Тогда ты никогда ее не получишь, потому что я не могу этого вспомнить. Если тебе нужны деньги, я могу достать их, украсть для тебя, что угодно, подделать, что ты попросишь, раз уж ты утверждаешь, что я мастер. Лежа в гробу, я ничем не смогу тебе помочь! Выпусти меня отсюда! — Нил начал говорить спокойно, но в конце сорвался на крик, снова начиная барабанить по крышке гроба. — Но мне не нужны от тебя ни деньги, ни подделки. Мы уже обсуждали это, Кэффри, пока ты не начал общаться со своим воображаемым другом. — Значит, ты тоже разговаривал с моим воображаемым другом, пока держал меня связанным на складе? — нервный смех Нила резанул Питеру по ушам, и он бросил взгляд на Поля, но тот покачал головой — сигнал все еще не был определен. — Мне так жаль, Кэффри, но я обманул тебя. Ты ведь тоже обманщик, не так ли? Должен понять меня. Всего лишь модулятор голоса у моего приятеля. Нужно же было как-то разговорить тебя. — Модулятор голоса? По-твоему я умственно отсталый, чтобы купиться на это? Я говорил с Питером, это был он, и это было по-настоящему. — Я не хотел этого делать, но… я могу доказать тебе обратное, — Мерфи говорил с сожалением, но Питер мог поклясться, что он получал от своего издевательства удовольствие. — Сейчас я включу аппаратуру, и ты сможешь снова услышать Питера. Послышались щелчки, приглушенное дыхание Нила пропало на фоне, и Мерфи обратился к Питеру. — Скажешь что-нибудь своему мальчишке, Питер? — У нас с тобой был уговор, Мерфи, ты получаешь картину, я — Нила. Прекрати морочить ему голову, — Питер практически шипел, и Поль толкнул его в плечо, привлекая внимание к дороге. Мерфи ничего не ответил, снова послышались щелчки, и Питер услышал свой собственный голос: — «Нил, ты слышишь меня?» — Питер? — в голосе Кэффри звучало сомнение. — «Я в Париже. Мы ищем тебя, приятель». Поль одними губами произнес «это запись», и Питер кивнул. — Прекрати это, хватит! Это не может быть правдой, ты не мог подделать интонации, эмоции. Мерфи цокнул языком. — Ты прав, приятель, конечно, ты прав. На складе Берк сказал тебе всего пару фраз, это было легко, знаешь ли. Но я бы не смог подделать ваш недавний разговор. Ты подловил меня. То есть… хах, я даже не знаю, как это сказать, — Мерфи засмеялся. — Подловил себя, если быть точным. — Что ты имеешь ввиду? — Ну, видишь ли, Нил, ты вообще ни с кем не разговариваешь сейчас. Это все происходит в твоей голове. — Это ты не в своем уме, если думаешь, что я на это поведусь! — голос Нила дрожал от злости. Питер прикусил губу, почти видя, как то же самое делает Кэффри, лежа в замкнутом темном пространстве, один на один с голосом своего мучителя. Поль вдруг дернул рукой, подавая знак, вытаращил глаза. Он не мог сказать вслух, но Питер и так понял, что парижские техники смогли поймать сигнал. Поль ткнул пальцем на экран навигатора, в точку на карте, к которой они ехали последние сорок минут через все пробки центра столицы. Движение все еще было бесконечно замедленным, и Питер без толку пытался давить на газ — впереди едущие машины все еще горели красными огнями. Начался мелкий дождь. — Тогда посмотри на экран своего телефона, если не веришь. На нем ничего нет, никаких входящих звонков. В трубке послышалось шуршание, Нил явно отвел от уха телефон, и Питер слышал его голос отдаленным и приглушенным. — Нет… Нет, не может быть. — У тебя даже нет связи, Нил. Никто не звонил тебе, и ты ни с кем не говорил с тех пор, как оказался здесь. Питер попытался вмешаться, надеясь достучаться хотя бы до Мерфи. — Прекрати это, Дэвид, сейчас же! — Этого не может быть, — Нил растерянно нажимал на кнопки мобильники, по громкой связи были слышны тихие щелчки. — Я говорил с ним… — Ты лежишь в лесу за мили от цивилизации под грудой мокрой тяжелой земли. Поблизости ни одной вышки сотовой связи. Питера здесь нет, Нил. Он не прилетал в Париж, и не ищет картину, он не придет за тобой, — голос Мерфи почти сочился сочувствием на грани издевки. — Ты ведь знаешь, что бывает с людьми в условиях депривации? — Нет… Это неправда. Я не знаю, как, но ты играешь со мной. — Помнишь, я рассказывал тебе на складе историю про Молли? Она тоже хотела, чтобы ее спасли. Но никто так и не пришел за ней. Ей казалось, что она звонит в полицию, что с ней разговаривает шериф и обещает спасти ее, что они уже близко, вот-вот будут здесь. Но ты ведь знаешь, что никто так и не пришел за ней. — Хватит! Заткнись! Прекрати это! — Нил уронил телефонную трубку, его крики слышались откуда-то сбоку, за страшным грохотом, который он поднял в бешенстве колотя по крышке. — Я убью тебя, сукин сын! — Питер дернул руль, выскакивая на пустую встречную и делая разворот прямо через двойную сплошную полосу. — Ты что творишь? — Поль в первый раз подал голос, испуганно хватаясь за ручку над дверью. Но Питер вдавил педаль газа, посматривая на навигатор. — Срезаю путь. Нил и Мерфи продолжали препираться. И Питер старался отстраниться, стряхнуть наваждение, в котором он видел как наяву все, что происходит с другой стороны. Смеющегося Мерфи, наслаждающегося своими издевательствами, испуганного Нила, чья уверенность в собственной адекватности все же пошатнулась. Сложно было винить его в этом. Питер не представлял, как долго сам бы продержался, не имея возможности действовать, зная, что помощь может не прийти вовремя. Один на один с холодной темнотой замкнутого пространства, которое нарушал только электронный свет от экрана бесполезного телефона. — Питер, поосторожней, не гони! — Я достану этого мерзавца, — Питер свернул в переулок, не предназначенный для авто, нажимая на гудок и заставляя парочку пешеходов прижаться к стенке. Они пронеслись по узкой улице, едва не задев все припаркованные машины, и в зеркале заднего вида Поль увидел, что за ними едет полицейский на мотоцикле. — Мы сейчас соберем погоню. — Отлично, подмога пригодится. — …Какая разница, не так ли? Для Питера ты ведь уже умер. Для него ничего не изменится, — Мерфи продолжал посмеиваться. — Я не слушаю тебя, заткнись, убирайся из моей головы! — Нил перешел на шепот, и Питер едва слышал его голос, приглушенный расстоянием. Он вырулил на пустынную улицу на окраине город, уже видя впереди сетчатые ворота насосной станции. «До пункта назначения осталось триста метров…» — Питер, притормози… — Поль бросил на него встревоженный взгляд, но Питер только вцепился в руль покрепче. — Прежан сейчас подъедет с ордером. — Пристегнись крепче, Арно. — Ты спятил? — Поль затянул ремень, не смея спорить, под звуки перебранки в телефоне, и крепче держась за ручку. Охранник в будке на входе выскочил наружу, видя, что автомобиль не собирается тормозить. Но Питер не обратил на него внимания, вжимая ногу до упора, срывая на всей скорости решетчатые ворота с петель. — Стой! — Поль испуганно вскрикнул, но Питер не остановился. Пластиковые гаражные ворота, запертые на замок, не имели шансов, когда автомобиль на всей скорости врезался в них, пробивая себе путь внутрь. Машина с визгом затормозила в помещении. Ремень безопасности до боли впился в плечи и грудную клетку, удерживая Питера на водительском сиденье и не давая расшибиться о руль. От резкого движения мобильник улетел куда-то под сиденье и затих, видимо, отключившись. Поль в ужасе пялился на выбитые ворота подсобного помещения, в которое они ворвались не то что без ордера, а сметая все на пути. — Ты спятил? Мы могли разбиться насмерть! — Поль перешел на французский, от страха забыв, что его водитель из Америки. Но Питер уже отстегнул ремень, открыл машину, с силой отпихнув ее ногой вместе с искореженными кусками ворот, и выпрыгнул наружу. — Какого черта?.. — пылающий праведным гневом охранник подскочил к нему и тут же поднял руки, затыкаясь и отходя в сторону, когда Питер ткнул пистолетом ему под подбородок. — Прочь от меня! Дождавшись пока мужчина попятится, Питер оставил его на попечение Арно, достающего значок, и рванулся в полутемное помещение, осознавая, что снова слышит голос Мерфи откуда-то из соседней комнаты. — Выходи, Мерфи! С поднятыми руками! Он прошел сквозь клеенчатые занавески, держа пистолет в вытянутых руках, но уже через секунду опустил его, понимая, что комната пуста. Посреди помещения стоял стул, с которого свисали разрезанные путы. На полу виднелись капли крови. Мобильный телефон был прислонен к магнитофону, из которого звучала запись разговора Нила и Мерфи. Питер нажал на кнопку «стоп», и комната погрузилась в тишину. На улице слышались звуки полицейских сирен, охранник что-то доказывал Полю на французском. Пистолет был ни к чему, и Питер убрал его в кобуру, опускаясь на корточки, чтобы поднять то, что лежало у ножки стула среди срезанных веревок, которыми, очевидно, был связан Нил прежде, чем Мерфи увез его отсюда. Поль вбежал в комнату с оружием на перевес, но тут же опустил руки, понимая, как и Питер, что здесь никого нет. — Он ушел? Питер поднялся на ноги, показывая то, что нашел на полу. И Поль устало вздохнул. — Это браслет Нила. — Я знаю.***
Нил стискивал зубы и зажимал уши до тех пор, пока голос наконец не пропал, смирившись с его новой тактикой. Обычно это не помогает: проблемы не пропадают, если их игнорировать, но в этот раз сработало. Голос Мерфи, ввинчивающийся в мозг, заполняющий тесную темноту, все-таки исчез. Он позволил себе расслабиться не сразу, напряженно вглядываясь в темноту, стараясь не шевелиться и тихо дышать, чтобы невидимый мучитель не услышал от него ни звука. Но в конце концов опустил руки и пристроил ладони на животе. Хоть один плюс: Нил ощущал, что чуть-чуть согрелся. От долго лежания у него затекло все тело, спина болела, прижатая к доскам, сквозь которые просачивался холод. Не имея понятия о том, как долго он лежал здесь до пробуждения, Нил снова нащупал рукой телефон. Даже если у него не было связи, часы все еще показывали точное время. Когда он очнулся и получил первый звонок, если таковой был в реальности, было около половины двенадцатого. Теперь часы показывали половину первого. Какой-то жалкий час, а он уже продрог до костей и чувствовал, как немеют от холода пальцы на ногах. На нем была легкая куртка, в которой он больше суток назад влез в Лувр. Тонкая и свободная, чтобы не сковывать движения. Она практически не грела, и Нил без всякого толка растер плечи замерзающими руками. Был ли смысл держаться, если его никто не искал? Нет, Питер был настоящим… Не мог не быть. Разум Нила метался между двумя вариантами событий. Он попытался вспомнить тот момент, в котором его адекватность могла начать сдавать. Когда он очнулся в первый раз, то обнаружил себя крепко привязанным к стулу посреди пустой комнаты. Все его тело затекло, он просидел неизвестное количество времени, склонившись далеко вперед, и теперь чувствовал жуткую дурноту и головную боль. На пробу пошевелив пальцами, едва не застонал от болезненного покалывания. Кляп по рту погасил стон, заставляя сухо сглотнуть. Ужасно хотелось пить… С трудом распрямившись, он осмотрелся, но кроме него в комнате ничего и никого не было. Когда через пять минут беспдотных попыток вывернуться из прочных пут, в комнату вошел мужчина, он почти дернулся. Этот человек был ему знаком. Его лицо, ухмылка, сигарета в зубах. Нил видел его в своих кошмарах, слышал его прокуренный хриплый голос. Память не желала подкидывать подробности, но Нил был уверен на сто процентов: это был он. Он угрожал Питеру и держал Нила в плену, и он нашел его снова. — Привет, Нил. Нил! Это было его имя! Его настоящее имя! Стоило услышать его из уст другого человека, и Нил мог с точностью сказать, что ошибки быть не может. Не Виктор Дюпон, не Ник, не Стив… Ни одно из череды имен на стене в его кошмаре не было его настоящим именем. Нил — вот как его звали. — Думаю, ты все еще страдаешь от амнезии, о которой рассказал мне Калеб. Так что я напомню тебе: я Дэвид Мерфи, и ты работал на меня. С твоей стороны было большой ошибкой меня обмануть, мальчик. Он подошел ближе и стянул со рта Нила кляп, заставляя смотреть на себя снизу вверх. — Я не… не знаю, о чем вы говорите, потому что ничего не помню, — Нил с трудом облизал сухие губы таким же сухим языком. — Очень жаль, потому что мне нужно знать, куда ты дел мою картину. «Портрет молодого человека» Рафаэля. Нил с трудом сглотнул, смотря расширившимися глазами на Мерфи. Тот самый Рафаэль, с которого началось их знакомство с Полем, тот, что висел в доме месье Пеннета, и вся эта история с ограблением. В память назойливо вклинились слова комиссара Прежана: «Может, он сам их и нарисовал, а?» Это было бы смешно, если бы он не был прикован к стулу человеком, который без сомнения пытался убить его несколько месяцев назад и шантажом заставлял участвовать в своих аферах. Нил помогал полиции Парижа расследовать собственное преступление. Комиссар Прежан перекусит свою сигару, когда узнает, что был прав в первый же день их встречи, и все это время вялотекущее расследование фальшивых картин можно было закрыть одним движением руки, ведь преступник — один из, — был уже у них в участке. — Никаких идей? — Мерфи чуть склонил голову на бок. Нил покачал головой, и тут же получил удар ладонью наотмашь. Скулу обожгло болью, кольцо на руке Мерфи оставило на коже глубокую царапину. — Ты можешь избить меня, но это ничем тебе не поможет. Я ничего не помню. Я несколько месяцев пытался вернуть свою память, но все впустую! — Нил вскинулся, испуганно глядя на своего мучителя. Может, Нил и не помнил, но точно был уверен, что Мерфи способен на это — забить человека до смерти. Едва ли на этот раз Нилу удастся выбраться живым. Поля не было в городе: узнав из новостей о проникновении в Лувр, он может решить, что Нил сбежал, а Люка… — Где Люка? — Люка? — усмешка скривила губы Мерфи. — Твой приятель, с которым вы вторглись в музей? Я убил его. — Он был ни при чем! — Нил в отчаянии дернулся, безуспешно пытаясь выкрутить натертые запястья из веревок, но Мерфи знал, как привязывать так, чтобы жертва не сбежала. — Он сам был виноват. Я предлагал ему сотрудничество, но он был дерзок и груб. Решил, что может уйти от меня. Сначала я показал ему, что он неправ, а потом пустил пулю в лоб, когда он не понял. От шока в ушах у Нила зашумело. Он подставил брата Поля под удар. Люка пострадал, потому что согласился помочь Нилу. Они с братом даже не успели встретиться, поговорить. Так же как Нил не успел найти Питера. — Ты врешь мне, — еще теплилась надежда, Нил искал ее в грубых чертах лица. Он думал, что Мерфи сейчас усмехнется, но тот оставался серьезен. Его глаза горели стальным огнем уверенности. — Хочешь увидеть труп? — Да, я хочу, — это был шанс снять путы, Нил мог бы попытаться сбежать или позвать на помощь. Но Мерфи ухмыльнулся. — Хорошая попытка, Кэффри. Ты не встанешь с этого стула, пока не вспомнишь, куда дел картину или пока не умрешь. Правда, если ты умрешь, я оставлю тебя здесь привязанным. Может быть, как-нибудь полиция найдет твой разлагающийся труп на этом стуле. Обещаю оставить записку, чтобы тебя опознали, если к тому времени твоя симпатичная мордашка отслоится от черепа. Нил опустил голову, чтобы похититель не увидел в его глазах отчаяния. Ему неоткуда было ждать помощи, и если он сам не сможет выкрутиться, то закончит именно так, как Мерфи описывал. От транквилизатора и обезвоживания разбитая ранее голова и так работала не слишком хорошо, о каких воспоминаниях могла идти речь? Нил испробовал лекарства, гипноз, и если стрессовая ситуация вроде этой не вернула ему все воспоминания скопом, то едва ли у них что-то получится. — Какой тебе будет прок, если я умру? — Я получу от этого моральное удовлетворение. Но ты слишком рано сдаешься, дружок. У нас впереди еще много прекрасных часов вдвоем… Нил осторожно согнул израненные пальцы. Мерфи не хотел нанести ему серьезных травм, а значит, был заинтересован в том, чтобы его пленник оставался живым как можно дольше. Навряд ли, он когда-нибудь забудет, как входили под ногти острые металлические пластины. Прежде чем приступить, Мерфи показал ему инструменты, позволяя рассмотреть во всех подробностях несколько плоских заточенных полосок железа с зазубренными краями. — Сам делал, нравится? Нил стиснул пальцы в кулаки, дергаясь в путах изо всех сил, не позволяя добраться до ногтей, но Мерфи с силой разогнул его правый указательный палец. — Я начну с самого полезного. Кровоточащие загноившиеся подушечки указательного и среднего пальца еще долго не позволят тебе работать ни отмычкой, ни кистью как следует. — Нет, не надо, пожалуйста, — Нил не хотел умолять, но слова вырвались сами собой, когда он представлял, как зазубренные пластины вот-вот войдут под кожу. — Куда ты спрятал картину? — Я не знаю! — Тогда продолжим. От острой боли из глаз полетели искры, он выворачивался на стуле, затягивая узлы на запястьях и щиколотках, отвлеченно радуясь тому, что его желудок пустой. Даже вспоминать об этих минутах было больно и противно. Нил сжал пальцы в кулаки, но ногти прострелило болью. На ощупь они были теплее, чем замерзшие руки. Он провел мизинцем по указательному и среднему пальцу правой руки, ощущая, что подушечки неестественно распухшие. Он слегка коснулся ногтя и понял, что тот непрочно держится в лунке. От ощущений затошнило, и Нил постарался глубоко и спокойно дышать, оставляя израненные руки в покое. Мерфи не смог пытать его долго, расковыряв лишь три его пальца, прежде чем Нил отключился. Раны были не смертельными, но столь болезненными, что каждое движение пластины под ногтем отдавало электрическим разрядом боли во все тело. Что, если уже тогда рассудок Нила начал мутиться? Он отключился на какое-то время, но предполагал, что пришел в себя довольно быстро. Мерфи влил ему в рот холодной воды из бутылки, и Нил успел сделать один жадный глоток прежде, чем подавиться и закашляться, приходя в себя. — Даже не думай разжалобить меня этими бабскими припадками, Кэффри. — Как пластины под ногтями смогут помочь мне вспомнить? — он усиленно моргал, пытаясь восстановить равновесие кружащегося мира. — Я узнал тебя, когда увидел. Может, ты отведешь меня туда, где держал, чтобы я мог вспомнить обстановку? — Может, чуть позже, — Мерфи насмешливо похлопал его по щеке, заставляя Нила отстраниться. — А пока посмотрим видео? Вдруг узнаешь парня с него? Нил повернул голову в сторону, вспоминая, как не хотел смотреть на экран, и затылок вспыхнул отголосками боли, когда Мерфи больно схватил его за волосы и заставил поднять голову, обещая отрезать веки, если Нил попытается закрыть глаза. На ноутбуке шла черно-белая запись с камеры-наблюдения. Лицо молодого парня было видно плохо, но Нил понимал, что знает его. — Ан… дрэ… — он произнес это одними губами, вспоминая, когда слышал его. От самого Андрэ. Перед его смертью. На видео Мерфи и его помощник избивали парня до тех пор, пока он не потерял сознание. Истекающий кровью, с потемневшим от синяков лицом, он лежал на полу, пока Мерфи пинал его в ребра. — Он пытался меня обокрасть. Безуспешно. И вот что с ним стало. А ты обманул меня, подставил на деньги, из-за тебя я чуть не потерял репутацию. Ты задолжал мне, дружок. Ты не отделаешься простой смертью от побоев, мальчик. Нил не думал, что сможет забыть кадры жестокой расправы над неудавшимся воришкой. Даже сейчас ему казалось, что он слышит влажный хруст, с которым сломались ребра Андрэ, и его хриплое дыхание, пока он захлебывался кровью. Он попытался выбросить из головы воспоминания, но они настойчиво лезли в сознание, подбрасывая все новые подробности. Тогда, на складе, Нил просто был испуган, видя перед собой доказательства предположений о том, что Мерфи убийца. Если тот рассчитывал, что это поможет Нилу вспомнить собственное воровство, то он ошибся. Все, о чем Нил думал в тот момент: он убьет меня. Примитивный страх существа, попавшего лапой в капкан и осознающего, что ему не выбраться. Но сейчас, когда Мерфи не было рядом и Нила окружала лишь темная тишина, ее начали заполнять красочные воспоминания об Андрэ. Нил помнил его лежащим на полу и истекающим кровью изо рта, дергающимся в предсмертных судорогах. Он не был виноват в смерти Андрэ, но почему-то чувствовал свою причастность к этому. Парень умер у него на глазах, Нил ничем не смог ему помочь. А теперь он сам умрет здесь, и никто не придет ему на помощь. Прежде, чем отчаяние захватило его разум, он помотал головой и постарался успокоить себя счетом, как делал это много раз в доме Поля после ночных кошмаров. При мыслях о Поле горло сжималось. Если Люка все-таки погиб, может, Нилу и вовсе лучше не вылезать из гроба. Как он посмотрит в глаза Арно, когда обещал ему, что они не попадут в неприятности, а в итоге Люка влез с ним в Лувр и попал в руки Мерфи, только потому что Нил хотел найти Питера? Когда он смог дышать ровно, Нил снова вернулся воспоминаниями в прошедший день. Ничего не добившись, Мерфи бросил его в комнате одного, и Нил не знал, сколько прошло времени, прежде чем он вернулся обратно. Прочные путы не поддавались, пальцы Нила отекли, и он не мог ни подковырнуть веревки, ни достать что-то, что бы ему помогло. Он стесал кожу на запястьях, и теперь каждое движение причиняло саднящую боль. Предоставленный самому себе, он начал думать о том, что Питер, может, все-таки увидит его послание и отправится на поиски. Мерфи отсутствовал достаточно долго, чтобы Нил, утомленный борьбой с веревками и общим состоянием, начал отключаться. Возможно, он задремал, а может нет. Ему казалось, что он видит Поля, летящего обратно в Париж, комиссара Прежана, который обыскивает их дом и видит следы борьбы, и Питера, садящегося в машину сразу после выпуска новостей, чтобы отправиться на поиски Нила. «Он никогда не слушает, и он всегда попадает в неприятности…» — в голосе Питера звучали тревога и усталость. Нил попытался что-то сказать, но очнулся, обнаруживая, что все еще смотрит в грязный бетонный пол комнаты, в которой его держали. Может быть, в тот момент он начал верить, что Питер придет за ним, чуть больше, чем до этого. Это был его единственный шанс. Питер всегда находил его, всегда прикрывал его спину, даже если Нил творил глупости — может, он этого не помнил, но что-то подсказывало, что все так и было. Если не он, то французская полиция уж точно не отыщет Нила. Мерфи возвращался еще пару раз, пугая и причиняя ему боль, но чем больше проходило времени, тем больше Нил чувствовал себя измученным и уставшим. Первая волна страха и адреналина схлынули, боль и ломота во всем теле стали монотонным. Он больше думал о том, что хочет пить, чем о том, что Мерфи сделает с ним через несколько часов или дней, когда ему надоест издеваться в тщетных попытках разбудить отшибленную память пленника. — Идем, думаю, пришло время сводить тебя на экскурсию. Эта фраза заставила Нила очнуться от болезненного отупения. Он удержал себя от того, чтобы вскинуться, надеясь, что Мерфи купится на его поверженный вид. Острым лезвием карманного ножа Мерфи срезал путы сначала с его ног, потом с рук, и Нил едва не завалился вперед. Онемевшие затекшие мышцы едва разогнулись, когда он поднялся на ноги. Все еще не вполне восстановившееся колено разнылось, с трудом сгибаясь, и Нил вспомнил, как представлял свой унылый побег из полицейского участка на костылях. Сейчас ситуация была не лучше. — Уверен, ты думаешь, как осуществить свой маленький побег, но я должен кое-что сказать тебе прежде, чем ты решишься на это, — Мерфи стоял за его спиной, прижимая лезвие ножа к его лопаткам, он завел руку с телефоном вперед, чтобы экран оказался напротив лица Нила. — Я соврал, сказав, что убил Люка. Он все еще жив, но это продлится недолго, если ты решишь удрать. — Ты повторяешься. Нил разлепил сухие губы, чтобы ответить, с некоторым облегчением глядя на связанного лежащего на полу Люка. Он явно был жив, извиваясь и пытаясь стянуть путы, на полу под ним расползлась кровавая лужа, и Нил вспомнил звук выстрела, когда он отключался в доме Поля. — Эта игра никогда мне не надоест, — Мерфи щелкнул зубами у него над ухом и рассмеялся, когда Нил дернулся от его движения. — Не думаю, что ты сможешь далеко удрать, но обещаю, что если ты попытаешься, мой человек сразу же застрелит Люка. Пара пуль в живот в дополнении к той, что уже засела в его боку, и твоего дружка ждет неторопливая смерть в лодочном сарае. К тому времени, когда его найдут, единственный врач, который ему сможет помочь — это патологоанатом. Шагай, Кэффри. Он пихнул Нила в спину, заставляя неуклюже шагать вперед, хромая на больную ногу. Они вышли в полутемный узкий коридор и прошли дальше. Мерфи открыл перед ним дверь с засовом и с силой затолкал внутрь, Нил унизительно рухнул на пол, стесывая кожу на ладонях и отбивая больное колено. — Хватит ныть, вставай и осмотрись. Можешь ползать, если хочешь, у тебя есть весь день, чтобы облазить здесь каждый сантиметр и найти, куда ты засунул картину. Мерфи захлопнул дверь и остался стоять у нее, наблюдая за тем, как Нил с трудом поднимается на ноги, держась за отшибленное колено. Возможно, его только зажившие кости снова хрустнули, но Нил старался не думать об этом. Сломанная нога — последнее, что должно было его волновать. Он узнавал эту комнату. Здесь остался только письменный стол и стул, но Нил помнил, что на полу у стены лежал грязный матрас с тонким одеялом, а в углу стояло отхожее ведро. Здесь были мольберты и все для того, чтобы сделать достойную подделку. И ничего для того, чтобы спрятать ее… С противным холодком в пустых кишках Нил осмотрел голые бетонные стены. Единственное вентиляционное отверстие в углу было уже открыто: очевидно, там Мерфи искал в первую очередь. Нил подошел к столу и с особым тщанием проверил все ящики и поверхности стола, чтобы убедиться, что холст не приклеен к столешнице снизу или не скрыт в потайном отделе ящика. Стол был пуст. Очевидно, что картины не было здесь, и Мерфи знал об этом. Нил стоял к нему спиной, опасаясь обернуться. Возможно, это будут последние минуты его жизни, и Мерфи пустит пулю ему в затылок. Позади послышались шаги и утомленный вздох, а потом Мерфи с силой схватил Нила за локоть, таща за собой. — Даже не думай, что я окажу тебе милосердие, Кэффри. Они осмотрели уборную и душ, в который Нила водили, пока он был в плену, но ничего не нашли. Нил видел входную дверь и окно: с территории, на которой его держали, можно было сбежать через невысокий забор. Вдалеке мелькнула окраина города. Каких-то пятнадцать минут, и он мог бы позвать на помощь, если бы был достаточно расторопным. Но тогда Люка точно покойник. — Досадно осознавать, что в моем стаде была не одна крыса, а две. Мерфи усадил его обратно на привинченный к полу жесткий стул и связал руки еще крепче, чем до этого, дважды перепроверив узлы. — Сиди тут и будь умницей, а я пока наведаюсь к одному своему другу. Можешь плакать и кричать, сколько хочешь, дружок, но за тобой присмотрит мой помощник, а отсюда тебя все равно никто не услышит. Особенно Питер. Все это было, Нил не мог в этом сомневаться. Как и в том, что через некоторое время Мерфи вернулся достаточно злой и возбужденный, чтобы без всяких предисловий задрать его футболку на животе и под непонимающие протестующие восклицания Нила прижать к оголенной коже электрошокер. Косые мышцы пресса с правой стороны все еще были болезненно спазмированы и противно подергивались, напоминая Нилу, что удар током был настоящим. Он скользнул пальцами здоровой руки под футболку и нащупал на коже несколько неглубоких ранок, оставшихся от электродов. — Знаешь, мне было жаль убивать Калеба. Он был преданным псом, но ты, крыса, вынудил меня к этому, — садясь перед ним на корточки и пытаясь заглянуть в глаза, Мерфи чуть ли не брызгал слюной от злости. Нил дергался от боли в мышцах, не в силах контролировать свои движения. Он не мог разогнуться, дыхание перехватило, сознание на какой-то момент поплыло, но Мерфи отвесил ему пару пощечин, приводя в чувство и снова заставляя его поднять голову, впиваясь пальцами в волосы. — Если это не Калеб, то она. Эта драная сука, которая помогала тебе с подделкой. Да, я должен был сразу догадаться, — лицо Мерфи исказила злобная улыбка. — Что ж, будем надеяться, что раз я не смогу добраться до нее, это сделает Питер. Кляп вернулся в пересохший рот Нила, и Мерфи снова ушел. Время тянулось как густая жвачка, прилипшая к подошве ботинка. Нил то отключался, то снова выплывал в реальность, где ничего не менялось — он так же был привязан к стулу в одиночестве. Иногда в его сне появлялся Поль или Питер, лысый очкастый коротышка проклинал его: «Чтоб ты жил в интересные времена!» В какой-то момент он уснул или наоборот, проснулся. Мерфи прижал к его уху трубку, говоря, что с ним хочет поговорить Питер. В телефоне молчали, и Нил отказывался говорить тоже. Он стиснул зубы, не желая выдать себя даже стоном. Угроза Мерфи казалась ему смешной — потерять глаз перед смертью было не так уж страшно. Но тот вдруг ткнул его чем-то острым в плечо, прокалывая куртку, кожу и мышцы, и Нил, не ожидавший удара, все-таки вскрикнул от боли. Голос Питера он слышал во сне множество раз, в смутных воспоминаниях, преследовавших его наяву. Он не мог не узнать его, поэтому откликнулся. Забыв о Мерфи, о том, что ему, возможно, оставалось жить не так уж долго, он позволил себе не думать, что, возможно, никогда не увидит Питера на самом деле, хотя тот обещал Нилу, что все будет хорошо и он отыщет его. Вспоминая все слова Питера по телефону, Нил кусал губы от досады. В отчаянии он ударил ладонью о крышку гроба, потом снова и снова. Он хотел, чтобы Питер был настоящим, но он был обезвожен, измучен, в его крови все еще циркулировал транквилизатор, не имея возможности быть выведенным без воды через почки. Возможно, это все был лишь бред, порожденный умирающим организмом. Последняя попытка мозга дать его сознанию немного надежды на то, что если сам Нил не справился, то кто-то сделает это за него, спасет его. Мерфи вышел тогда из комнаты так же стремительно, как и вошел, снова затыкая Нилу рот. А вернулся с маленьким шприцем в руке. Нил в отчаянии мычал и пытался отстраниться, не желая быть еще раз уколотым, боясь вовсе не проснуться от второго транквилизатора. — Я приготовил тебе сюрприз, Кэффри. Надеюсь, ты оценишь его. И теперь он был здесь уже несколько часов. Ослепленный темнотой, обездвиженный узким пространством гроба, замерзающий, умирающий от жажды. Он ждал Питера, который обещал найти картину, и только это заставило его лежать спокойно и не дергаться, положиться на человека, который всегда находит то, что ищет. «Чтоб ты нашел то, что ищешь…» — голос очкастого коротышки проклинал его снова, и Нил очень хотел, чтобы это проклятье сбылось в его случае. Чтобы его послание дошло до Питера, и Питер нашел его самого прежде, чем станет слишком поздно. Но его телефон все еще был вне зоны доступа сети, и голос Мерфи заполнял его голову, берясь из ниоткуда, а Питер мог до сих пор находиться на другом континенте и даже не знать, что Нил закопан где-то в лесу и не может выбраться сам. Не в этот раз. Не из-под пуда мокрой, тяжелой земли, которая придавит и задушит его прежде, чем он сможет вылезти из грязи. Паника захлестывала его, заставляя дышать глубоко, душа сухими слезами отчаяния. Он даже не мог достать рукой до лодыжки, чтобы коснуться своего браслета, который успокаивал его всегда, когда ему снились кошмары. Нил прижал одну лодыжку к другой, надеясь почувствовать, как трется кожаный ремешок о голую косточку, но ничего не ощутил. Он замер, сосредоточившись на ощущениях, двигая ногой то выше, то ниже. Браслета не было. Он кое-как задрал штанину и посветил экраном телефона на свою опустевшую лодыжку. Нил был уверен, что браслет был на его ноге все то время, что он находился на складе, а значит Мерфи срезал его, после того как усыпил. Зачем? Его не волновало наличие браслета на ноге Нила ни в один из моментов времени, он ни разу не упомянул его, хотя привязывал Нила к стулу дважды. А потом срезал и оставил где-то… оставил себе? Был ли их разговор правдой или воспоминаниями, сплетенными в галлюцинаторный бред, но если то, что сказал Питер, — правда, и они вместе работали на ФБР, и то, что сказал Мерфи — правда: Нил преступник и фальсификатор. Значит… браслет, который он так отчаянно пытался найти на своей ноге, это браслет слежения. Питер был его куратором, а Нил был кем-то вроде консультанта на УДО. Браслет с GPS-трекером — вот, что было на его ноге, вот, как Питер мог бы найти его! А теперь у Нила не было ничего — ни настоящего браслета, ни кожаной фальшивки… Он замер, моргая и глядя в черную темноту гроба: что, если Мерфи забрал его браслет, чтобы оставить послание Питеру? След из хлебных крошек… Нил прижал ладонь ко лбу. Он уже сроднился с болью в голове за вторые сутки, но смириться с жаждой было куда труднее. Еще сложнее было разобраться теперь, что было правдой, а что — нет, после того, как Нил оказался в гробу. Разум все еще ощущался замутненным после транквилизатора. После панического пробуждения и телефонного разговора он успокоился, а потом почувствовал себя совершенно обессиленным. То проваливаясь в дремоту, то снова просыпаясь, он плавал на границе сна и бодрствования, пока телефон снова не зазвонил. Теперь, когда голос Мерфи пропал и Нил потратил весь свой адреналин на ругань и воспоминания прошедших суток, он снова чувствовал, как силы испаряются. Он ничего не делал, даже не двигался, но все равно ощущал себя разбитым и уставшим. Он бы все отдал за несколько глотков воды, но отдавать было некому. Нил прижал телефон к груди и закрыл глаза, надеясь на то, что, когда он очнется в следующий раз, настоящий Питер снова позвонит ему. В противном случае он хотел не просыпаться вовсе.