Лишь попробовать

      — Так, значит, ты все-таки уезжаешь? — Томас интересуется с еле заметной неуверенностью, будто боясь завести тему, которая его касаться не должна.       — Ага, — совершенно безразлично отвечает девушка и прямо с горла бутылки, наполненной крепким алкоголем, делает несколько глотков. Она молчит пару секунд, отвлекаясь на приятное жжение напитка в горле, хмурит брови и чуть тише продолжает: — Просто поняла, что больше не могу находиться здесь.       Юноша пожимает плечами. Он не понимает, как можно так просто все бросить и почему это единственный выход, который нашла Эмили. Он несколько секунд молчит, лохматит светлые волосы на своей макушке и из бардачка автомобиля немедленно достаёт сигареты, затем закуривая и не забывая угостить подругу детства.       Они курят в тишине. И лишь когда сигарета Томаса оказывается выброшенной в приоткрытое окно, он отзывается:       — Мама волнуется. И она подавлена.       — Я тоже. Но какой смысл оставаться, если ничего не держит? — девушка впервые смотрит в глаза собеседнику и слишком долго не разрывает зрительный контакт, от чего сама же начинает ощущать неловкость. Её взгляд опускается на чужие губы, которые тихо шепчут:       — А я?       Затем Томас снова молчит. А Эмили не знает, куда себя девать от мыслей об этом беззаботном парне с крайне привлекательными глазами и заразительным смехом. Она никогда не могла бы назвать себя очень смелой, но в этот раз контролировать себя особенно тяжело, поэтому она целует. Целует, как в последний раз — горячо и самозабвенно, почти сразу углубляя поцелуй до французского; парень шокирован и с места сдвинуться не может в первое мгновение, но затем его чувства, давным-давно спрятанные в самые дальние уголки его сознания, берут верх. Его руки ложатся на щеки девушки и он сам теперь с наслаждением подаётся к ней поближе, инициативу перетягивая на себя. Влажные губы и горячие языки не отрываются друг от друга ни на секунду, а температура между ними поднимается все выше и достигает пика, когда руки обоих находятся в районе паха друг друга.       Эмили без капли стеснения ласкает его член через грубую ткань джинс, с каждой секундой все отчетливее ощущая его твёрдость, а Томас горячими пальцами оглаживает влажную ткань нижнего белья между ног девушки. Они, кажется, оба не решаются зайти дальше, будто ощущая невидимые границы между собой, отстраняются друг от друга на несколько секунд, с тяжёлым от возбуждения дыханием смотря в глаза напротив, а затем снова сливаются в страсном поцелуе, который на этот раз точно не планируют заканчивать.       Теперь, когда оба точно знают, чего они хотят, Эмили немного неуклюже забирается к парню на колени, а он тут же руками обхватывает её талию, прижимая к себе поближе. Не в силах больше терпеть, девушка расстегивает чужие брюки и белье вместе с ними приспускает, обнажая крепкий эрегированный член, а затем трется о него своей промежностью, намеренно дразня и его, и себя саму.       — Я хочу тебя, прекрати меня мучать, — горячо шепчет Томас, отпрянув от чужих припухших губ. — Садись уже.       Одна его рука снова ныряет под юбку Эмили, дабы отодвинуть в сторону трусики, а вторая обхватывает собственный член, направляя его в истекающее естественной смазкой влагалище. Девушка не сопротивляется — мягко насаживается на фаллос, не сдерживая протяжного стона, который наверняка было слышно даже за пределами машины, и уверенно опускается до самого основания, желая полностью себя заполнить.       — Если бы ты только знал, как давно я этого хотела... — вожделенно произносит она и делает поступательное движение бёдрами, от чего по её телу тут же проходит лёгкая дрожь. Помутневшие глаза упрямо смотрят в глаза Томаса и она готова поклясться, что замечает в них неконтролируемый огонек, который раньше не замечала (или пыталась не замечать).       Второй толчок, третий — нежно и медленно, чтобы как можно сильнее разгорячить парня, она двигается вперёд-назад, а в его жилах кровь закипает. Томас не из тех, кто может довольствоваться ленивым, романтичным сексом. Он хочет брать грубо и быстро, хочет полностью овладеть девичьим телом, а особенно — её телом.       Эта девушка так давно сводит его с ума, что теперь он просто не желает держать себя в руках — хватает тёмные волосы, оттягивая голову Эмили назад, а губами примыкает к нежной шее, чтобы осыпать поцелуями и укусами. Она стонет, дышит неровно и пытается двигаться, но Томас прижимает ладонью её бедро, не позволяя совершать фрикции.       Он стягивает с девушки блузку, умело расстегивает бюстгальтер и тут же языком проводит по твердому соску, прикусывает и полностью вбирает его в рот, чтобы пососать. От этих ощущений Эмили почти задыхается и содрогается от накрывшего её оргазма, а Томас, почувствовав пульсацию её влагалища, нахально улыбается:       — Так легко заставить тебя кончить, — он приподнимает бедра девушки и делает резкий толчок наверх, выбивая из неё очередной стон. Пульсация и её горячая узость, покрасневшие щеки и возбужденный взгляд вызывают в мужчине столько эмоций, сколько не могла пробудить ни одна другая девушка, а потому секс с Эмили однозначно не похож ни на один в его жизни. С ней как-то иначе — ближе, горячее и приятнее.       Член скользит в ней все быстрее, толчки становятся резче и глубже, а очередной поцелуй в губы больше походит на беспорядочные покусывания. Они наслаждаются друг другом в полной мере и в этот момент не думают больше ни о чем на свете. Эмили подхватывает ритм и уже сама насаживается на чужой член, а Томас, освободив руки, одну из них кладёт на лобок девушке, после двумя пальцами надавливая на клитор и медленно стимулируя его.       — Пожалуйста... быстрее, — просит измученная девушка и острыми коготками впивается в мужские плечи (не будь они накрыты тканью футболки, точно остались бы царапины). — Прошу, быстрее!       Томас тут же начинает ласкать её быстрее, не сбавляя темпа и в проникновении, целует снова, и когда ловит губами протяжный стон задрожавшей девушки, кончает в неё и, наконец, останавливается.       Они, пытаясь восстановить дыхание, молча смотрят друг на друга и не спешат отстраняться. Казалось бы, в этот момент с их губ должны сорваться признания в любви, но вместо этого они в один голос произносят:       — Это было круто.       Тихий смех разряжает обстановку и Эмили слезает с чужих бёдер, чтобы, перебравшись на пассажирское сидение, привести себя в порядок, а Томас не может отвести от неё восхищенного взгляда, ведь, кажется, теперь он влюбился ещё сильнее.