***
Миссия шла хорошо. Очень хорошо. Особенно для Пирры. Пирра искренне верила в их бессмертную Королеву и неизбежность ее правления Ремнантом, и это будет первым шагом к процветанию Ремнанта, избавляя людей от корыстных королевств. Она верила, потому что чувствовала, что это ее судьба быть одной из тех кто положит конец королевствам. Но она также верила в Салем из-за культа, который был настолько секретным, что позволил Пирре быть собой, а не всеми любимой "Богиней Победы". Салемизм был так добр к Пирре, и она счастлива быть орудием божественной воли своей королевы. Но воплотить всю ее веру в одной оболочке и придать этой оболочке образ симпатичного парня? Пирре уже нравилось её миссия. Да, возможно, ей пришлось бы приколоть Жона к дереву, чтобы он пережил инициацию, но Пирра не собиралась подвергать сомнению суждения своей богини. Ее восхитительный Совиньон был защищен самой Салем, и поэтому не имело значения, кем он мог быть, когда дело касалось культа Пирры. Пробираться сквозь лес было легко для девушки, ведь она была обучена большему количеству навыков, чем можно было ожидать от большинства турнирных бойцов, поскольку была частью подпольного культа. Идя в направлении Жона, Пирра прокручивала в голове два приоритета: во-первых, всегда обеспечивать его безопасность, во-вторых, стать его партнершей, чтобы обеспечить лучшую защиту и обучение. Она услышала, как кто-то неуклюже пробирается сквозь кусты. Он двигался параллельно Пирре, и поэтому она знала, что он на пути к Жону. Не очень хорошо, она, вероятно, могла бы опередить его, но она знала, что спереди поляна. И если их глаза встретятся, это будет критическим провалом миссии. Бросив взгляд на помеху, Пирре он показался безвкусно одетым парнем с какой-то нелепой гитарой-бензопилой, что сразу же сказало Пирре, что он и близко не заслуживает того, чтобы занять место Пирры в качестве партнера Жона. Эта мысль сама по себе была богохульством. Нужно было что-то предпринять. Прямо сейчас. Бикон вел наблюдение в лесу, Пирра знала об этом еще до того, как ее сбросили сюда, но для неё это была детская игра. Маленькое воздействие её проявления и камера отключилась. Отлично, это даст ей время. Акуо рухнул на голову парня. Это не убьет его, просто вырубит ненадолго. Аура вернет его в сознание еще до того, как включатся камеры. Ей нужно двигаться дальше. К счастью, Жон был недалеко. Пирра точно знала, где она приколола его Майло. Еще до обучения у мастера Рейнарта она практиковалась в лесах Мистраля с другими культистами, готовясь к тому, как они будут действовать, если власти когда-нибудь узнают о культе, и она думала о своей нынешней миссии, так будто бы это была просто одна из тех тренировок. Цель была перед ней, в поле, и она должна была встретиться с ней и обеспечить её безопасность, прежде чем кто-либо еще получит шанс. Пирра обожала эту тренировку. Это была единственная тренировка, в которой она могла по-настоящему освободиться и не сдерживаться, используя все трюки, которые были в ее распоряжении. Не нужно было соблюдать правила, и это чувство было освобождающим. Выбежав на поляну, она увидела своего прекрасного Совиньона, пригвожденного к стволу дерева её копьем. Богиня, он прекрасен. Один взгляд и Пирра поняла, что нашла того, самого. Не в романтическом смысле, конечно, это почти наверняка было бы кощунством заявлять о себе как об избраннице самой королевы Салем! Но, если бы он заинтересовался ею... Ну, Пирра, конечно, выполнила бы любую задачу, которую он перед ней поставил, или удовлетворила бы его любую потребность. Любую. Выйдя на поляну перед деревом, она внутренне поклялась ему в вечной верности. — Давно не виделись! — сказала она, весело ему помахав. — О, Пирра, это ты — Вздохнул он с облегчением. — Я боялся, что какой нибудь беовульф достанет до меня! Пирра специально пронзила его копьем повыше, чтобы избежать подобного случая, но Жону не нужно было это знать. Особенно потому, что это должно было удержать его от того, чтобы отдалиться от нее. Лучше не говорить ему об этом, пока у него не будет причин хотеть покинуть её. — Нужна помощь? — Спросила она, активируя свое проявление, вытаскивая Майло из дерева. Падая, Жон вскрикнул от неожиданности, но Пирра подхватила его на руки, на мгновение прижав к себе и ощутив грубую текстуру его мускулов. Особенно его ягодицы! — Эм... Пирра? — Спросил он. — Да, Жон? — Мечтательно ответила она. — Ты... можешь поставить меня? — Конечно, моя лю... Жон. Поставив его на землю, она постаралась принять позу. Ту, в которой она бы выглядела хорошо, но в то же время выглядела как обычно, будто бы она и не старалась, выглядеть как супермодель. Хотя с Жоном... в этом не было необходимости. Пирра знала, что она великолепна, она видела достаточно жутких сайтов посвященных ей, чтобы подтвердить это. Она не сомневалась, что он видел её великолепную фигуру, ее темно-красные волосы сияли в солнечном свете, проникающем через поляну. Она выставила напоказ все свои достоинства, чтобы быть уверенной, что она... угодна избраннику её богини. — Э, я... — пробормотал он нечленораздельно. Хорошо, Пирра была уверена, что произвела хорошее первое впечатление. — Я думаю, нам нужно... Пойти за реликвией? — Конечно, Жон, — сказала она с придыханием, — веди меня.***
Вся жизнь Рена протекала в состоянии равновесия. Не только в объятиях тьмы в мире, задыхающемся от лицемерного света, но и в такие моменты, как сейчас, в Изумрудном лесу, где Рен уравновешивал свою тихую, нежную сторону этой возможностью насладиться тем, что он обученный убийца. Королевский Тайджиту ненадолго преградил его путь, но клинки Рена легко разрезали гримм. К сожалению, это должно было быть быстрое убийство, в конце концов, у него было ограниченно время. Жаль, что гримм не истекали кровью. После этого, стать партнером Норы было легко, её не так уж и трудно было найти, особенно когда у нее было разрешение использовать Манхильд так, как она хотела. Кроме того, это так же сдержало бы других инициируемых подальше, боясь быть напарником девушки, стреляющей гранатами и издающей звуки ленивца. Они вдвоем завладели Урсой, как учил их дядя Тириан, и на нем они должны были спокойно отправиться к Совиньону и Виктори. — О, смотри! Это они, Ренни, — закричала Нора, - и за ними гонится огромный Дезсталкер! Дезсталкер. Хм, это будет тяжкая битва... Но также послужит шансом увидеть на что способна Виктори, а также шансом показать себя... Перед Совиньоном? Виктори должна была стать его партнершей, но, возможно, Совиньон хотел бы иметь друга. — Нора, — прошептал он, — переключись в режим ученика, преуменьшай свои способности, не показывай Совиньону, насколько ты хороша. — У-у-у, — сдулась Нора. Но Рен знал, как подсластить сделку. — Можешь не целиться, — сказал он, и Нора сразу повеселела. По какой-то причине Совиньон не был Салемистом. И он должен был оставаться в неведении относительно истинной веры и, что более важно, должен быть постоянно защищен агентами богини. Разумный выбор, по мнению Рена. Они бросились к руинам, Рен "отвлек" скорпиона несколькими поспешными выстрелами, пока Виктори сопровождала Совиньона к руинам. В тоже время они с Норой так же поспешили объединиться с ними в руинах. — У тебя есть, что нибудь для дальнего боя? — спросил он Совиньона, надеясь, что его вопрос не будет воспринят за дерзость. — Эм, нет? — Ответил Совиньон, неловко пожав плечами. Он... не нужно было быть опытным убийцей, чтобы заметить, что Совиньон, хотя и пользовался благосклонностью богини, не был привычен к своим мечу и щиту. Это... это может быть проблемой. Но, он сможет подумать об этом позже. Быстрый взгляд подтвердил, что Виктори взяла белую ладью, и Нора также взяла белую ладью. Рен отметил, что здесь была еще одна группа, будущая команда из четырех девушек, включая наследницу ПКШ и двух девушек, которые были вокруг Совиньона в первый день. Интересная группа, но они быстро отдалились, чтобы справиться с Нэвермором, который преследовал их. Рен, однако, запомнил их; у него было чувство, будто он увидит их позже. Но сейчас все, что имело значение, это они вчетвером и гигантский гримм. Они выбежали из руин, чтобы выйти на открытую местность, чтобы оценить, насколько трудно будет двум профессиональным убийцам и "богине" Победы справиться с большим Гримм. Нора яростно стреляла из Манхильд, и Рен присоединился к ней, их выстрелы почти не наносили ущерба. Ему было больно прикидываться дураком, но... КА-ПИНЧ! Раздался выстрел и пуля глубоко вошла в хвост охотника за смертью. Рен бросил резкий взгляд в сторону Виктори, ее винтовка все еще дымилась от выстрела. — Прости, — тихо пробормотала она. Очевидно, непобедимая девушка не привыкла сдерживаться. Но Совиньон этого не заметил. — Пирра! — Крикнул он. — Ты и Рен, сосредоточьте огонь на его жале, чтобы... Но Рен уже не слушал его. Рен не был уверен, что вообще может слышать, потому что внезапно на него что-то нашло. Что-то... религиозное. Рен никогда не видел богиню лично. Дядя Тириан, однако, описал, его первый раз, когда он увидел Богиню своими глазами, он почувствовал такую безмятежность, будто бы мир стал тихим и ослепительный свет заполнил все, что он мог видеть. Его чувства отказали, поскольку в его голове была только божественность их Богини. Именно, это чувствовал сейчас Рен, когда в ушах эхом отдавалась команда Совиньона: сосредоточить огонь на жале. Все остальное не имело значения, глаза Рена видели яснее, чем когда-либо прежде, и когда он с Виктори расстреливали обойму за обоймой, жало без усилий было отделено от хвоста. Рен был опытным стрелком с Буревестников, но никогда еще он не стрелял так хорошо! Когда его чувства прояснились, Рен удивленно моргнул, только чтобы услышать рёв Норы, который был гораздо громче, чем когда-либо прежде, когда она прыгнула вперед и вбила отделившееся жало в броню... с такой силой, что жало и не понадобилось, огромный гримм был вбит в землю, а его броня разбита вдребезги. Они не... не должны были использовать свои навыки в полной мере, это был их... их приказ... Рен понял, что все, что он предполагал относительно этой миссии, было прискорбно неверным. Он считал Совиньона важной персоной, обычным парнем, пользующимся благосклонностью богини и нуждающимся в защите. Но это было не так, он был кем-то намного большим. Он был избранником богини, и ее власть также принадлежала ему. Его приказы были заповедью, действующей на мир. У него не было слов чтобы описать это. Рен изо всех сил старался не преклонить колени, чтобы публично показать ему свою преданность, поскольку остаточная энергия его приказа все еще текла по организму парня, будто бы еще не ушедший адреналин. Виктори, залилась густым румянцем, она тяжело дышала, а Совиньон радостно кричал, радуясь успеху своего плана. Нора... Тоже кричала от радости, продолжая молотить исчезающие останки охотника за смертью. Ее преданность всегда была больше похожа на поклонение дяди Тириана. Но в этот момент, почувствовав прикосновение самой божественности. Рен понял, что сделает все, что он ему прикажет, даже если это будет открытие самих врат ада, верно служа избраннику богини. Он посмотрел на Жона и широко улыбнулся ему. И чтобы показать всю глубину своей преданности, он даже рассмеялся.