Пока я ищу брата - я не виновата

Несмотря на то, что подземелья находились далеко от солнца, аромат сесилии всё равно наполнял их так, будто цветами порос каждый камень древних залов. Мягкий свет негаснущих факелов, умиротворяющий шум воды и таинственное сияние, окутывающее далёкие галереи и воздушные переходы превращали Сады в удивительное место, и эта атмосфера красоты и старой тоски по этой красоте скрашивали необходимость возиться со слаймами и шамачурлами. По крайней мере Кайя успокаивал себя именно этим, брезгливо стряхивая с меча замороженные остатки элементального желе.  — Ещё чуть-чуть! Чуточку… ну немножечко! — донеслись до него причитания Тельфи, которая пыталась добраться до заваленных в процессе боя сокровищ. Кайя, конечно, сокровищами бы это не назвал — позолоченные кандалы, которые носила Венесса, до сих пор оставались легендой, лежащей где-то на нижнем уровне руин, а наверху были только груды обычных цепей, которые сюда сбросили все освобождённые рабы. Им соседствовали старые зубы древнего волка и обломки не менее древней башни. Кто бы как ни называл Сады Сесилии, но Кайя про себя считал их мусоркой для истории Мондштадта.  — Эмбер, — сердито вздохнула Тельфи, отчаявшись достать потемневшие от времени кандалы. — Не одолжишь мне Барона Зайчика? Кайя поспешил вмешаться. С помощью Венти и разумного использования идей Тельфи им удалось расчистить завал, избежав дальнейших обрушений, после чего под свет дневного солнца извлеклись пара совсем одряхлевших бронзовых кандалов и несколько стальных, покрытых чёрными разводами патины. Если немного постараться, то из них получится хороший материал для переплавки.  — О, Барбара обрадуется, когда мы их принесём! — восторженно воскликнула Эмбер, крутя в руках цепи. — Правда… не понимаю, как ей это поможет улучшить её катализатор… На лицах Тельфи и Паймон отразились мучительные раздумья, но Кайя не спешил помогать им подсказками. Он чувствовал себя более чем довольным, выбравшись наконец из подземелья и отогреваясь после промозглой сырости, поэтому не собирался тратить время на спасение утопающих в океане знаний.  — Может она отдаст их Вагнеру и тот покроет ими края книги? Ну знаешь… окованный фолиант, — Тельфи театрально понизила голос. Эмбер вопросительно склонила голову на бок.  — Но разве он не станет тяжелее?  — Зато, когда у тебя заканчивается энергия, ты всегда можешь использовать его для нанесения урона тупым твёрдым предметом, — пожала плечами Тельфи. — Не знаю, как ты, а я бы нос не воротила. Оружие есть оружие.  — Даже если тебе приходится долго бить им кого-то по голове? — невинно ввернул Венти, растянувшийся на животе между девушками. Кайя в который раз поразился умению барда занять самую выгодную позицию из возможных и не получить за это ни одного упрёка. — Если ты пару раз кого-то долго побьёшь по голове, то рано или поздно приобретёшь навыки, из-за которых в дальнейшем будешь бить не так долго… — Тельфи заметила, как округляются глаза Эмбер, и быстро свернула свою мысль. — Либо получишь достаточно выносливости, чтобы в следующий раз тебе хватило энергии колдовать до самого конца!  — А вот Паймон думает, что кандалы нужны, чтобы пристёгивать себя за ногу, когда читаешь такие скучные книжки! Это невероятно мудрое предположение слегка сбавило накал страстей. Кайя поправил меховой воротник, двинул плечами, удобнее устраиваясь на стволе дерева, и с лёгким раздражением понял, что искренне наслаждается этой минутой спокойствия. Он сидел и никуда не торопился, будто у него не было заваленного бумагами кабинета, заляпанного кровью донесения, за которое осведомитель заплатил своей рукой и теперь метался в бреду под опекой монахинь, и недавно обнаруженного под самыми стенами города тайника Похитителей Сокровищ. Он сидел под деревом и ему было хорошо.  — А я такие носила! — весело заметила Тельфи, сунув запястья в кандалы. Раздался щелчок, и Кайя испустил тяжёлый вздох, услышав ожидаемое: — Ой! Это не я! Оно само! Всякое «хорошо» и сидение под деревом закончилось. Кайя пошарил в карманах, нащупывая связку отмычек, но неожиданно Венти вытащил из-под плаща толстую изогнутую проволоку, внимательно изучил замочную скважину на кандалах, деловито в ней поковырялся и жестом фокусника снял цепи с рук Тельфи.  — Вуа-ля! — захихикал он, вновь пряча самодельную отмычку.   — Бард-бродяжка, алкоголик да ещё и замки вскрывает! — страшным шёпотом сообщила Паймон на ухо Тельфи и Эмбер, и сделала это так тихо, что услышал даже Кайя. Венти беззаботно отмахнулся, снова растягиваясь на траве, но теперь перевернувшись на спину.  — Раз уж хочешь быть свободным человеком, то рано или поздно учишься добывать эту свободу! — серьёзным тоном поведал он, но весь важный вид портил его лукавый взгляд, брошенный на надувшуюся Паймон.  — Очень глубокое умозаключение, друг мой, — кашлянул Кайя, стараясь скрыть за этим смех. — Но не похвастаешься, за какими ещё замками нельзя прятать от тебя свободу?  — За замками винокурни, — с невинным видом сообщил Венти, и Паймон так глубоко вдохнула от возмущения, что казалось вот-вот задохнётся. — Или в тюрьме Ордо Фавониус. Не мне судить и давать советы, но вам бы хоть немного их обновить. Очень уж вы бережно в их случае относитесь к истории. Кайя предпочёл бы услышать о ненадёжности тюрьмы в Ордо с меньшим уровнем насмешливости. С другой стороны, если Дилюк про это прознает, можно будет осадить его, что и сам хорош. Эх, и кто бы мог подумать, что такая кладезь знаний будет в каком-то барде! Даром, что этот бард был так же таинственен и полон неожиданных талантов, как и любая прибывшая из дальних земель сирота Мондштадта. Кайя порой задумывался, что ему, Кли, Альбедо и Лизе пора открывать собственный тайный клуб и пригласить туда Венти как председателя.  — Неужели тебя правда так часто запирали? — воспользовавшись тем, что Паймон увлекла отсевшую Эмбер в разговор о ненадёжности бродяжки, спросила Тельфи, послушно отпустив кандалы, когда Венти ненавязчиво потянул их прочь от её слишком деятельных рук.  — Не меня, моих друзей, — бард отбросил цепи в общую кучу, и Кайя едва успел заметить тень отвращения на его лице. — Кандалы, тюрьмы, башни… Тельфи отвернулась, задумчиво глядя в сторону логова Ужаса Бури: сквозь облака там светился до конца неразрушенный барьер, поддерживающий упрямо стремящиеся в небо стены и купол. Лицо путешественницы застыло, словно фарфоровая маска, и она показалась такой далёкой и отстранённой, что Кайя впервые за всё их знакомство захотел по-настоящему заглянуть ей в глаза. Не чтобы проверить, врёт она или нет, шутит или говорит серьёзно, а, чтобы поймать отголоски её воспоминаний о тех приключениях, в которых она носила кандалы… — Это значит, если я попаду в беду, я могу рассчитывать, что ты меня освободишь? — спокойно спросила Тельфи, не отводя взгляда от башни. Где-то там, под её горделивыми обломками, спал или вынашивал злобные планы Ужас Бури, ждущий, когда по его душу придёт герой. Кайя не знал, кому придётся играть эту роль — ему, Джинн или этой потерянной глупой девочке.  — Да, — голос Венти был чарующе мягким и нежным, успокаивающим, как ласковое прикосновение любимого человека. — Я тебя освобожу.  — Как рыцарь из твоих баллад? — всё так же отстранённо продолжила Тельфи, и Кайе показалось, что она говорила сейчас не с Венти, а с кем-то другим, на кого всегда рассчитывала раньше.  — Да, — судя по тону, Венти улыбнулся, склонив голову на бок и разглядывая сидящую перед ним девушку. Он поднял одну руку и коснулся плеча Тельфи, будто выводя её из оцепенения, и та слабо вздрогнула, наконец отвернувшись от башни. У неё был такой потерянный вид, что Кайя невольно отвёл взгляд, сам не понимая, что чувствует — сочувствие, сожаление или стыд, что увидел её такой. Венти всё так же осторожно, словно касался лепестков сесилии, слегка надавил на предплечье Тельфи, и девушка бесшумно упала на траву рядом с ним. На мгновение над ними повисло молчание, нарушаемое лишь весёлым бормотанием Эмбер и Паймон, полностью увлечённых добычей из подземелья. Ветер играл тёмными волосами барда и светлыми локонами лежащей перед ним девушки, шевелил полы их одежды, и Кайе показалось, что вокруг них словно сомкнулся магический купол, огораживающий от всего мира. Кайя боялся пошевелиться, понимая, что он здесь лишний, и при этом каждое мгновение, наполненное тяжёлым молчанием, заставляло его леденеть. Великий Барбатос, как бы много он сейчас отдал, чтобы не вспоминать, что Тельфи в отличие от него даже не может увидеть своего брата хотя бы издали… Тельфи внимательно изучала лицо спокойно лежащего перед ней Венти, и во всей его открытой позе, в том, как он не касался неё, но так и оставил свою руку лежать в одном миге от прикосновения у её ладони, был призыв довериться. Кайя костями чувствовал, что Тельфи им не воспользуется.  — Нет, ты не сможешь быть моим рыцарем, — равнодушным голосом сказала она, а затем рывком уселась и фыркнула. — Я же тоже рыцарь! А рыцари рыцарей не спасают! Не получится у нас никакой баллады, Венти!  — Правда? — бард душераздирающе вздохнул. — Ну как так? Хм… а если поменяться ролями?  — То есть ты — будешь принцессой? — озадаченно переспросила Тельфи. Венти кивнул. — Тогда точно ничего не выйдет.  — Да почему?! — Венти тоже вскочил и уселся, скрестив ноги и сердито упёршись руками в колени. Кайе почудилось, что разговор, который был начат, всё равно продолжился, хотя Тельфи сделала всё, чтобы этого не произошло.  — Потому что ты — принцесса! Принцессы, конечно, милые, но я всё-таки по мальчикам. Кайя почуял, как вместе с желанием рассмеяться, к нему начала подкрадываться мигрень. Логические цепочки, которые строила Тельфи, убивали как своим существованием, так и своей неоспоримой, хоть и трудноуловимой логикой. Словно ты пытаешься жестами описать слепому картинку, которую тебе показали в темноте.  — Оу, тогда это действительно будет проблемой, — Венти задумчиво коснулся подбородка, обводя взглядом полянку перед Садами Сесилии, словно ждал озарения. Озарение пришло. — Точно! Я могу быть оборотнем!  — Фу, — серьёзно сказала Тельфи и даже чуть отодвинулась. — Я определённо точно исключительно по людям. Никаких зверей!  — Не в том смысле оборотень, — хихикнул Венти. — Днём я был бы принцессой, а ночью — рыцарем. И тогда днём ты могла бы меня спасать, а ночью…  — Мы бы что-нибудь придумали! — громко рассмеялась Тельфи, заставив Паймон и Эмбер отвлечься от кандалов. Сейчас она вновь не выглядела как кто-то, у кого могли быть дурные мысли и грустные воспоминания. — О, сколько бы мы могли всего натворить! Венти, ты просто поразительно умный! Я бы до этого не додумалась! Кайя услышал, как бард издал торжествующее «ехе», и поспешил подняться со своего места. Если он смог выдержать и ничего не испортить в разговоре, который точно не имел права подслушивать, то это не означало, что в качестве наказания ему надо слышать их обмен глупостями и заработать себе этим жуткую мигрень.