Пока я ищу брата - я не виновата

Тельфи искренне считала письменность полезной вещью, однако не настолько, чтобы тратить на неё времени больше, чем на тренировки с мечом. Разумеется, выглядеть в чужих глазах образованным человеком приятно, но ещё приятнее не умереть во время сражения, потому что языки меняются, а правила боя остаются: везде найдётся короткая острая палка с тупым концом, за который можно ухватиться, и кто лучше владеет этой палкой, тому и живётся лучше. Тельфи обожала владеть острой палкой лучше всех. Однако после встречи с малышкой Лу она всерьёз задумалась, что научиться складывать предложения так, чтобы Кайя не кашлял от смеха, будет нелишним.  — Значит, ты хочешь написать книгу? — неуверенно спросила Эмбер, пока они с ней и Беннетом сидели за любимым столиком в «Доле Ангелов». Ясно дело, алкоголя им не наливали, но пока существует волшебный мондштадский яблочный сидр никого из них это не волновало.  — Именно, — Тельфи со знанием дела помешала в своём бокале трубочкой. — Мне кажется, или Чарльз мне его недоохладил?  — Попроси сэра Кайю, — фыркнул Беннет. — А если насчёт книги: не то, чтобы я в тебе сомневался…  — Ты же прямо сейчас это и делаешь! — возмутилась Тельфи, и Беннет виновато свёл брови.  — Просто я видел твои отчёты, и…  — Нормальные у меня отчёты! — снова не выдержала Тельфи, и Эмбер шикнула на неё, чтобы прекратила перебивать. Беннет опасливо выждал пару минут, подозрительно щурясь на девушку, которая отвечала ему тем же, и решив, что теперь-то сможет закончить, продолжил:  — И они, ну, мягко скажем имеют очень интересный стиль.  — В деле писателя стиль — самое важное, — задрала нос Тельфи. Эмбер тихо кашлянула.   — Я видела твою объяснительную Джинн, — пробормотала она, опустив взгляд в свой бокал. — Про то, почему опять задание, порученное Хоффману, выполнила ты. Ты буквально написала, что совершила «должностное переполномочивание, упользовав статусность своего положения для выведания конфиденциальных данных».  — Это называется «деловой язык», Эмбер, — осадила её Тельфи, отказываясь сдавать позиции. — Именно так и пишутся все документы: чтобы никто ничего не понял. Эмбер и Беннет синхронно переглянулись, вызывая раздражение всем своим видом очень участливых друзей тяжело больного человека, которые стесняются сказать ему диагноз, услышанный от доктора. Тельфи цокнула языком, вновь вернувшись к недопустимо тёплому коктейлю — кажется, сегодня всё намеривалось вести себя не так, как надо, даже сидр.  — Может тебе найти для начала учителя? — попыталась сгладить ситуация Эмбер, когда стало понятно, что ещё немного и кое-кто разобьёт трубочкой стакан. Тельфи выразительно приподняла брови.  — У меня уже есть Паймон.  — Паймон понравилась «Принцесса-Кабан»! — не выдержала Эмбер, и Беннет задохнулся от ужаса, после чего поперхнулся коктейлем. Тельфи терпеливо постукивала его по спине, пока он не перестал кашлять и наконец просипел, что в порядке.   — Не вся, — резонно возразила она подруге, удостоверившись, что Беннет не передумал дышать нормально. — Только часть с поеданием друзей. Над их столиком воцарилось тягостное молчание, которое Тельфи не рисковала нарушать. Она практически слышала, как крутятся шестерёнки в головах парочки перед ней, и это было презабавным зрелищем. И Беннет, и Эмбер были ужасно смекалистыми и находчивыми, но ей каждый раз удавалось поставить их в тупик даже не особо стараясь, так что после невозмутимого Кайи это было настоящим блаженством.  — Давайте просто сделаем вид, что ты ничего не уточняла? — наконец взмолился Беннет, и Тельфи благосклонно кивнула. — Но всё-таки тебе нужен кто-то, кто не Паймон. Сэр Кайя? Вы же вроде хорошо общаетесь.  — Если он не сдаёт Джинн, сколько золота я себе прикарманиваю с каждого похода, это не значит, что мы друзья.  — И много ты прикарманиваешь? — незаинтересованным тоном спросила Эмбер.  — О, сущие монетки. Как и в случае с Паймон над столом повисло молчание, пока Беннет делал вид, что очень заинтересован в изучении своих сапог, а Эмбер пыталась подсчитать, как можно на «сущие монетки» снимать комнату в центре Монштадта и досыта кормить самое прожорливое существо Тейвата, не говоря о настойчивом спонсировании Венти. По всему выходило, что казна Ордо Фавониус недосчитывается крупной суммы денег, и Кайя этому способствует.  — Не забивай себе этим голову, — сердечно посоветовала Тельфи, и всем стало понятно, что даже если в капитане кавалерии проснётся совесть, в ней она даже не заворочается.  — Если не Кайя, то тогда может… Лиза? — начала перебирать кандидатов Эмбер, загибая пальцы.  — Нет, она слишком умная.  — Фишль?  — Я не понимаю и пятой части того, что она говорит, а её ворон меня раздражает. Я чувствую себя в цирке. Беннет иронично выгнул бровь, словно напоминая, каким образом они покинули последнее подземелье, несясь наперегонки с Похитителями Сокровищ от разбушевавшихся слаймов, которые стреляли им вслед ледяными снарядами как из скоростного арбалета. Тельфи визжала, Беннет орал во всё горло, они поскальзывались на подмерзающем полу, а затем рухнули аккурат на какого-то мужика с лопатой, и тот забарахтался под ними как какая-то черепаха. Тельфи глянула на него, и эта картина как живая восстала в её памяти. За ту катавасию было немного стыдно: нет, ей нравилось устраивать бардак и крохотные катастрофы чтобы потом наблюдать за шоком на лицах окружающих или весело обсуждать с непосредственными участниками, которым хватало смекалки получить удовольствие, но в тот раз они так и не добыли сокровища! Не считая, конечно, одной книги, которую Беннет тут же утащил Фишль, а вот самой Тельфи досталось немного моры, которую она тут же спустила на конфеты Паймон. В общем, сплошные убытки.  — Я имела в виду, ещё больше в цирке, чем обычно, — проворчала она, сдавшись под взглядом Беннета.  — Я думала ты отнесёшься к Озу как к некому варианту твоей Паймон, — грустно вздохнула Эмбер, подперев щёки кулаками, отчего стала напоминать надувшего зайку. Тельфи насмешливо сощурилась.  — Ох, слышала бы она, с кем ты её сравнила…  — Ладно, ладно, — замотала головой Эмбер. — Пойдём дальше. Сестра Розария?  — Это Кайя, только в юбке.  — Барбара?  — Ты что, перебираешь всех, кто просто умеет читать? Мы же кажется ищем того, кто сможет стать мне учителем.  — О! — воскликнул Беннет, которого видимо осенило. — Сэр Альбедо?  — Уф, нет, — Тельфи передёрнула плечами, чтобы прогнать противный холодок, поползший по спине при одном воспоминании об алхимике. Стоило им встретиться, как весь её опыт буквально рычал ей в уши «будь серьёзна, будь предельно серьёзна, перед тобой очень опасная вещь», и, хотя в дружелюбном взгляде Альбедо и в его вежливых манерах не было ничего настораживающего, Тельфи привыкла доверять своему опыту. Она слишком долго оттачивала это оружие, чтобы теперь не использовать.  — А он-то тебе чем не угодил? — удивлённо округлила глаза Эмбер, эта святая наивная душа, которой ещё только предстояло набить жизненных шишек. Тельфи неуверенно нахмурилась, думая, как бы свернуть с темы, но тут и Беннет, как назло, уставился на неё с упрямым любопытством.  — Он… такой сосредоточенный всегда, что я боюсь к нему даже подходить! — наконец выпалила Тельфи, припомнив, что слышала нечто подобное от Сахарозы и ещё парочки офицеров в Ордо. Кажется, это наспех придуманное объяснение всех удовлетворило, потому что Эмбер испустила глубокий вздох и ещё сильнее нажала кулаками себе на щеки, а Беннет распластался по столешнице. — Я же говорю: ситуация сложная.  — Ты про кого хотя бы хочешь писать? — пробормотала Эмбер, из-за своей позы выговаривая слова нечётко. Тельфи призадумалась, перебирая в голове варианты. Когда малышка Лу сердито отвергла все книги про приключения, не желая читать очередную историю про могучего мужчину, было понятно, что ей нужная книжка с главной героиней. «Меланхолия Веры» девочке казалась глупой, а «Принцесса-Кабан» — непрофессиональной, так что примерный фронт работ был ясен. Тельфи поначалу решила просто переписать парочку своих приключений, снабдив их более традиционной моралью нежели «стащи ровно столько моры, сколько не хватится помощник магистра, и на всякий случай возьми себе в сообщники какое-то высокопоставленное лицо», но, наверное, малышке Лу нужно было что-то более сказочное и героическое, чем пронырливое изучение руин?  — Колеблюсь между капитаншей рыцарей и ставшей на путь исправления Похитительницей Сокровищ, — изрекла она.  — Антигероиня? В детской книжке? — Эмбер умоляюще улыбнулась. — Лучше капитанша рыцарей.  — Но дети же часто тянутся ко всему запретному, — возразил Беннет.  — Прямо как ты? — с невинным видом ввернула Тельфи, и тот сердито фыркнул.  — Да. Поэтому и надо показать, что даже если ты не любишь правила, ты можешь быть хорошим человеком.  — А если мы только подтолкнём ребёнка к плохому выбору? — возмутилась Эмбер. — Плохие люди всегда найдут способ склонить ребёнка ко злу… — она осеклась, видимо, что-то вспомнив, но потом тряхнула головой. — Надо наоборот показать, что быть рыцарем и жить по правилам — не скучно и возможно для всех! Тельфи оставила их спорить, потягивая тёплый коктейль. Голоса друзей с каждой минутой превращались во всё более далёкий фоновый шум, чем сильнее она погружалась в свои мысли, а на их место пришли воспоминания о прожитых приключениях. Тейват, тут надо было отдать ему должное, был куда более милосердным местом, чем многие миры. Он не отравлял её самим своим воздухом и не имел агрессивных культов в качестве государственных религий, — ну или по крайней мере не развязывал вокруг этой темы войны, — его пейзажи были красочными, а люди по большей степени приветливы. Даже древние руины не таили в себе исполинских чудовищ, несущих конец света, и не сдерживали проклятий, обращающих людей в живых мертвецов, жаждущих плоти. Всё, что с тобой могло случиться под землёй — твоя собственная глупая смерть из-за невнимательности. Одним словом, если и писать детскую книжку, то только про Тейват. Тельфи приступила к этому делу с привычным рвением. Оставив пока в покое главную героиню, она попыталась описать своё последнее приключение, правда на бумаге найденное сокровище в целости и сохранности было передано действующему магистру, а исторически ценная архитектура подземелья не пострадала, что сильно отличало вымысел от реальности. Слова шли тяжело, хотя казалось бы — болтать вслух ей не составляло труда. Вот только пытаясь перенести мысли на бумагу, Тельфи то и дело чувствовала, что пытается сдвинуть дом, уткнувшись в него лбом, как бык. К тому же, стоило отвлечься, и рука сама пыталась перейти на один из изученных языков, и Тельфи вспомнила, как недавно заполнила весь отчёт на наречии, которое в принципе не существовало в Тейвате. За секунду до того, как Кайя забрал у неё бумагу, она успела сунуть её в рот и заявить, что доклад съела собака. Тогда ей достался по-настоящему поражённый и обескураженный взгляд обычно собранного и совершенно непроницаемого мужчины… Почти победа, если бы чернила не были такими мерзкими на вкус! Окинув взглядом двадцать страниц своей писанины, Тельфи пришла к выводу, что с её стороны это богоподобный шедевр, а значит его надо срочно показать любому другому человеку, чтобы избавиться от заблуждений про богоподобность. Кайя очень быстро справился с этим, кашляя в кулак от смеха и заявив, что лучше уж весь цикл «Принцессы-кабана». Учитывая его заключение, что «осторожность» пишется через четыре «о», а не три «а», Тельфи сделала вывод, что он не продвинулся дальше первого абзаца. Ну что за слабак!  — Ну, я уверен, не так там всё плохо, — попытался успокоить её Беннет, пока Эмбер сочувственно гладила по макушке. Они сидели по обе стороны от неё и всячески старались приободрить, даже принесли из «Хорошего Охотника» десерт, который Чарльз разрешил им съесть за столиком на улице. — Просто сэр Кайя придирается, вот и всё. А насчёт «осторожности» … ну, со всеми случается. Барбара точно поможет тебе всё исправить.   — Не пойду к Барбаре, — пробурчала уткнувшаяся носом в скрещенные руки Тельфи, страдая больше для вида, чем по правде: Эмбер и Беннет, собравшись вместе, распространяли вокруг себя какую-то непреодолимую атмосферу энтузиазма. Сложнее хандрить было разве что в компании Сян Лин и Кли. — Она и так постоянно занята.   — А ещё нас опять заставят либо Альберта отгонять, либо листья убирать, — пробурчала Паймон, словно это она делала основную работу.  — Фишль?  — Вы с Эмбер что, по какой-то методичке отвечаете?! Ты сам мне помочь не можешь? — Тельфи хитро сощурилась и соблазнительно понизила голос. — А я в следующий раз тебе лишние десять процентов добычи отдам. Беннет хохотнул, похлопав её по спине.  — Это в каком смысле? Отдашь половину своего кочана капусты? Или четвертинку от моры?  — Десять процентов добычи, добытой без тебя, — подкатила глаза Тельфи, заставив Беннета призадуматься, а Паймон — посчитать, сколько это будет в рыбацких бутербродиках. — Так почему ты сам не можешь исправить мне ошибки?  — Беннет-то? — навис над ними Сайрус, закрывая своими широченными плечами солнце. — Мы, конечно, воспитать его воспитали-то, но у нас как-то в чести больше уметь читать да считать, чем писать. — Он тоже пишет «осторожность» с тремя «а»? — уточнила Тельфи.  — Да Беннет вообще такого слова не знает! — расхохотался Сайрус, и его раскатистый смех перекрыл возмущённые крики Беннета и хихиканье Эмбер и Паймон. Глава Искателей подсел к ним в компании огромной кружки пива, затем подтянулись Джек и Томми, а когда на горизонте замаячили макушки Паллада и Фишль Тельфи поняла, что ей пора сматывать удочки, если она не хочет вместо историй о приключениях слушать тонны благодарностей за очередное спасение чьей-то задницы от слаймов или терпеть инфернальные речи, переведённые не менее инфернальным вороном на человеческий язык. Откланявшись, она медленно пошла к своей квартирке, наблюдая за тем, как вытягиваются и теплеют тени. В Монштадте было особенно мирно и спокойно, если небеса не терроризировал тот прекрасный дракон, и сон в его стенах напоминал сон в колыбели, пока её укачивает материнская рука. Интересно, насколько нежным должен быть Архонт, чтобы сама его земля убаюкивала? Тельфи обернулась, глядя на прекрасную статую, видимую даже издалека. Грациозная и лишённая пола, из-за распахнутых крыльев и вытянутых рук та напоминала каменную сесилию, каким-то чудом выросшую посреди города. Будь в Тейвате религиозность обязательна, Тельфи выбрала бы Барбатоса без сомнений. На пороге дома, где ей любезно сдавали квартиру, сидел Венти, перебирая струны лиры. На его лице было мечтательное нежное выражение, подчёркнутое тёплым закатным светом, и когда он, заметив чужую тень и узнав её, с лёгкой улыбкой поднял голову, Тельфи с удивлением ощутила сильное желание пригладить волосы и поправить платье.  — Тельфи! — Венти отсалютовал ей лирой. — А я тебя жду!  — Интересно, зачем это, — сварливо сказала Паймон, но Тельфи замахала на неё руками, добившись, чтобы их, пусть и с ворчанием, оставили наедине.  — Тебе негде переночевать? — сразу уточнила она, присаживаясь рядом с ним. В последний момент ей успели подстелить край плаща.  — И да, и нет. Вернее, да, ночевать мне негде, но это не предмет для беспокойства, — Венти снова вернулся к лире, извлекая из неё складную, но не опознаваемую мелодию. Возможно, он импровизировал на ходу, даже не придавая этому значения. — Я обнаружил одно интересное местечко, но мне туда одному не пробраться. Тельфи знала, что Венти проводит много времени возле логова Ужаса Бури, надеясь найти вход в руины и, кто знает, может вновь пытаясь вызвать дракона на разговор, но даже не заикалась предлагать свои услуги. Опыт подсказывал ей, что бард не будет просить о помощи, пока не удостоверится, что не справится сам, но уж когда удостоверится… у неё будут все шансы как следует отплатить ему за доброту.  — И где же это? — Тельфи подтянула колени к груди и опустила на них голову, рассеянно глядя на Венти. Его неброская красота успокаивала взгляд, как лёгкий ветерок — горячую кожу, главное — не слишком думать об этой самой красоте, а то эффект получался прямо противоположный. — И что же там?  — Это возле развалин старого Мондштадта, — Венти тронул струну и, хотя звук всё равно вышел мелодичным, с недовольным видом подкрутил колки. — Рецепт вина, который варили в виноградниках столицы. Не думаю, правда, что вкус удастся полностью повторить… да и подавали вино иначе — капнув по несколько капель на замороженные венчики цветка-сахарка. Сама понимаешь — объёмы производства-то, хе-хе, были невелики. Венти говорил так, будто лично пробовал вино подобным образом, и оставалось только поражаться, сколько же времени он изучал вопрос.  — М-м, думаю господин Дилюк что-нибудь точно с этим рецептом придумает, — Тельфи потянулась к сесилии за ухом Венти, и он чуть склонил голову на бок, чтобы ей было проще достать цветок. Поднеся тот к носу, она позволила себе окунуться в идеальный аромат. — И, наверное, много за него заплатит.  — Сорок на шестьдесят, — сразу же откликнулся Венти. — В твою пользу, как главному гаранту успеха нашего предприятия.  — Не годится, — Тельфи коснулась сесилией губ, слабо улыбаясь тому, какие нежные у неё лепестки. Какое же чудо должно было произойти, чтобы на свет появился насколько прекрасный цветок! — Шестьдесят на сорок в твою, потому что в противном случае я всё равно спущу эти лишние десять процентов на твои очередные попытки незаметно умыкнуть еду, а так мы просто облегчим мне задачу. Венти как-то странно хихикнул — немного нежно, немного нервно, — и забрал сесилию из её рук, уже сам поднося к своему лицу как мгновение назад делала она.  — Ах, если бы все были так любезны к великому барду, — проворковал он, но его глаза поверх белоснежных лепестков остались внимательными и спокойными, заставляя Тельфи не пойми из-за чего нервничать. Она могла выдержать любой взгляд, даже тот, от которого кровь стыла в жилах и сердце замирало, боясь сделать лишний стук, но сейчас желание отвернуться стало почти невыносимым.   — И тогда бы ты точно перестал делать что-либо самостоятельно, — фыркнула Тельфи, вскакивая на ноги и потягиваясь.  — Как грубо, — обиженно протянули со ступенек. — И кстати, что-то мне подсказывает, что вот так вставать, когда кто-то остаётся сидеть прямо у тебя под юбкой… Тельфи, запоздало покраснев, спихнула его коленом в стоящие рядом бочки.  — Завтра на рассвете! — донеслось до неё, когда она решительно захлопнула дверь. Венти мог сколько угодно быть очаровательным и понимающим, но его сущность занозы в заднице это никак не меняло! На следующий день оказалось, что до заветного рецепта Венти мешали добраться чурлы, набившиеся в ущелье как рыбёшки в бочку. Тельфи видела, как ловко бард управляется с ветром, но, чтобы справиться с таким количеством, ему пришлось бы устроить настоящий ураган. К счастью для них обоих, она была в этом не меньшая мастерица, чем тыкать острой палкой лучше всех. Закончив разгонять надоедливых дикарей, они заняли одну из опустевших палаток. Поразительно, но чурлы не пахли как звери и не справляли нужду там, где спали. Их палатки хоть и выглядели неопрятно, но были чистыми и надёжными, в горшках над огнём варились непонятные, но аппетитно пахнущие похлёбки, а остальной провиант отличался свежестью и грамотным хранением. Одним словом, чурлы были почти как люди, если закрыть глаза на странный язык и повышенную мохнатость. Пока Венти разбирал древности, напиханные вместе с рецептом в сундук, Тельфи примостилась у костра, записывая в свой блокнот понравившиеся моменты боя. Малышке Лу точно придётся по вкусу, как они использовали осколки электро-кристалла, чтобы разбудить монолит и достать сундук! В конце концов, им же были не нужны Глаза Бога, чтобы понять, что к чему! Она уже собиралась позвать Паймон, чтобы та оценила, как её отвлекли.  — Ого, ты тоже занялась сочинительством? — Венти присел рядом с ней на корточки, дожидаясь, покажет она ему написанное или нет. Тельфи рассудила, что после Кайи ей уже ничего не страшно, и развернула блокнот так, чтобы был виден текст. — Ммм, в слове «кристалл» две «л» в конце.  — Но зачем? — возмутилась Тельфи. — Кому вообще в голову пришло удваивать какие-то буквы то тут, то там? Венти пожал плечами.  — И всё же, — его взгляд быстро скользил по строчкам, будто не замечая ошибок, пока наконец не остановился где-то в конце странице. — Довольно неожиданно, что ты этим заинтересовалась. Это я оказал на тебя такое благотворное влияние?  — Паймон бы сказала, что тлетворное, — Тельфи позволила Венти забрать блокнот и пролистать предыдущие страницы.  — У неё просто вкус, как у камня, — поморщился Венти, поразительно быстро преодолевая её писанину. — Ой, а что это за слово такое «умиротмариновый»? Тельфи покрылась холодным потом: она снова использовала не прилагательное, а ощущательное, по привычке пытаясь красиво описать картину одним из неизвестных Тейвату языков. Но будем честны: до чего же бедна литература мира, которая не додумалась составлять цвета из ощущений! — Ну это… это когда ты спокойно стоишь на берегу моря и у тебя нет никаких долгов, — промямлила она, — а солнце скрылось за горизонтом, но не зашло. Вот такой вот цвет у воды и неба получается.  — Ага, и поэтому вечер становится умиротмариновый, — кивнул Венти, а потом довольно воскликнул: — А ведь хорошо звучит! Странно, конечно, но, если разобраться — очень красиво получается. А ещё такие слова у тебя есть? Тельфи поняла, что сходу ничего сообразить не может: всё-таки ощущательные были слишком гибкой фигурой речи и вот так просто их не составишь, особенно если редко используешь, а она уже давно не говорила на языках, содержащих их.  — Ладно, не буду тебя мучить, — смилостивился Венти, отдавая ей блокнот. — Но я запомнил, что ты так умеешь! Вот только жанр ты выбрала… необычный. Я бы скорее ожидал от тебя, эм, приключенческого романа? Или воровское пособие, замаскированное под приключенческий роман, хе-хе. Но всё это, — он указал на записи в её руках, — ужасно похоже на детскую книжку.  — Это оно и есть, — Тельфи сердито пихнула его кулаком в плечо. — И я не ворую! Я беру заслуженную плату за возвращение реликвий их хозяевам. И вообще, ты сам чем у господина Дилюка занимаешься?  — Я называю это недобровольной спонсорской программой, — хихикнул Венти, уворачиваясь от очередного тычка. Когда он хотел, попасть в него было совершенно невозможно. — Ты пишешь эту книжку для Кли? Или для Дионы? Извини за прямоту, но первая и без неё хорошо справляется, а вторая не оценит.  — Нет, это для малышки Лу, — Тельфи бросила затею тыкнуть Венти в рёбра и уселась на своё место. — Это девочка из деревни Цин Цэ. Ну, помнишь, Джинн просила помощи по сопровождению каравана, а я и вызвалась. Ты кстати тоже мог бы помочь: твоих навыков полёта ужасно не хватало, пока мы пытались устроить наблюдательный пункт на скалах!   — О, не думаю, что мне стоит путешествовать по Ли Юэ, — фыркнул Венти. — И так забот невпроворот. Учитывая, насколько Венти был озабочен проблемой Ужаса Бури, это было понятно. Тельфи, к примеру, как раз и согласилась впервые посетить Ли Юэ лишь бы отвлечься от начавшего нарастать напряжения и участившихся ураганов.  — И почему эта книжка нужна малышке Лу?  — Это книжка с приключениями человека, у которого нет Глаза Бога! — гордо возвестила Тельфи. — Лу думает, что без видения элементов нельзя стать настоящим героем. Я вот показываю, что можно.  — Правда? — Венти вопросительно поднял брови. — Но ведь ты описываешь вещи, которые невозможно сделать без Глаза. Тельфи отмахнулась.  — Я вообще ничего про элементы не писала. Всё, что там есть — это активация монументов подручными средствами. Венти посмотрел на неё с утешающей улыбкой.  — Если бы ты не могла видеть элементы, ты бы даже не поняла, что эти монументы можно активировать, — тихо произнёс он, будто боясь обидеть. Тельфи, вопреки его стараниям начавшая закипать, помотала головой.  — Что за чушь! Там же на каждом горит значок элемента!  — Который обычные люди не видят, — Венти, похоже, не обратил на её повышенные голос никакого внимания, отвернувшись, чтобы не смущать своим взглядом, и глядя в костёр. Его лицо приобрело странное, почти печальное выражение. — Обычным искателям сокровищ может просто повезти, если какой-то монумент будет откликаться на огонь или воду, но только у самых опытных есть возможность носить с собой электро-кристаллы или анемогранумы в банке, а элемент «гео» и вовсе невозможно как-то извлечь, не будучи носителем Глаза Бога. Такой уж он неприступный, хе-хе.  — Да ну… — пробормотала растерянная Тельфи, нахмурившись глядя на блокнот в своих руках и подавляя желание снова раскричаться от обиды. — Глупости какие-то… Без Глаза получается невозможно достичь никаких руин, если тебя прям сказочно не повезёт? Венти тихо хмыкнул.  — Таковы законы Тейвата. Но ведь Тейват был почти игрушечным! Если сказка и могла существовать, то только здесь: в лесах, дышащих жизнью, в сесилиях, пахнущих ветром, и ручьях, вода которых буквально звенела в руках. Тельфи сердито размышляла об этом всё оставшееся время, и немного виноватый вид Венти начал раздражать её настолько, что она сбежала на Драконий Хребет при первой возможности. Венти эту гору почему-то старательно избегал, и она прекрасно его понимала: голодное, жадное чувство, похожее на отравленную любовь, заставляющую отрубать ноги своему возлюбленному и сажать его на цепь, шло от камней и снега, оседая в груди. Однако сейчас последнее, что ей хотелось — видеть будто бы грустный взгляд барда, который справедливо опасался, что его общество стало нежелательным. Ну, что тут скажешь, сам виноват! Нечего было делать вид, будто всё знаешь, если ты не знаешь. Тельфи тут ни при чём!  — Неужели Глаз Бога это такая важная вещь? — она подняла взгляд на парящую рядом Паймон, которая обнимала себя ручками и всё больше причитала, чем ближе они были к Хребту. — Если он открывает столько дверей, то как-то нечестно получается, что кто-то будет в дураках только по прихоти судьбы.  — Архонты справедливо оценивают достоинства человека и вознаграждают его за них, — назидательно сказала Паймон своим менторским голосом, которым описывала действия элементных реакций и правила построения предложений. — Хотя… Паймон не понимает, что это за достоинства такие у бродяжки! И Кайе Паймон бы тоже глаз не дала, он же ведёт себя как мошенник! И выглядит так же…  — Я бы госпоже Лизе глаз не давала, — поёжилась Тельфи. — Она бы тогда била людей всего лишь книгами, а не молниями. Урон меньше. И Альбедо тоже обскочится. — А почему он обскочится? — И так сильно странный. Паймон немного поразмыслила над её словами, но в конце концов кивнула, и Тельфи сделала мысленную пометку, что не ей одной главный алхимик кажется выпадающей из общей картины деталькой. В голову неожиданно стукнуло, что, сбегая от Венти, она может прямо сейчас топать в руки Альбедо, который не просто раздражал, а вызывал мурашки, но жизнь вообще штука нечестная, тут остаётся только смириться.  — Знаешь, Паймон думает, что было бы смешно, если бы Архонты были просто компанией по интересам, — пространно произнесла Паймон, приложив пальчик к губам.  — И выбирали бы, кому дать Глаз, крутя бутылку из-под вина. Паймон захихикала, но сильный порыв ветра заставил её закашляться и спрятаться за голову Тельфи, вцепившись в волосы у неё на висках. Драконий Хребет предстал перед ними во всём своём морозном величии, в кои веки не окружённый снежной бурей у вершины, и теперь острый пик переливался на солнце, словно усыпанный алмазам.  — Паймон туда не полетит, — предупредили Тельфи из-за затылка. — Почему ты не позвала Эмбер? Или Беннета? С ними же мы не ссорились. Тельфи приложила ладошку ко лбу, разглядывая высокомерную гору, и уже отсюда чувствуя, как по телу ползёт непонятная усталость, вызывая желания преклонить колено перед этим чудовищем из льда и камня.  — Хочу кое-что проверить, — пробормотала она, сбрасывая оцепенение, и пересекла полуразрушенный мост.  — А где-то потеплее это нельзя было проверять?  — А ты знаешь любое другое место, где Венти точно не появится даже под угрозой смерти? Паймон вздохнула и, напоследок забавно дёрнув ее за волосы, исчезла, оставив после себя приятный аромат озона и тот странный, непередаваемый, немного пугающий и будоражащий запах, которым пахли маги Бездны. Вот что странно — этот запах опознавали все, кто хотя бы раз сталкивался с «пушистиками», даже Кли как-то сказала, что «феечка пахнет бездновато», но всем совершенно не было дела до этой тайны! Даже Венти, который, казалось, по всему имел мнение, не поднимал этот вопрос, и Тельфи постоянно чудилось, что все вокруг кое-что знают, но ей не говорят. Либо на самом деле никто ничего не знал, и лишь она могла ненадолго сосредоточиться и задуматься над тем, кто же её лучшая подруга. Правда долго эти мысли в голове почему-то не задерживались. Путь до статуи Архонта занял почти два часа непрерывного карабканья по скалам и барахтанья в снегу. Тельфи чувствовала, как мороз пробирается в её тело даже несмотря на то, что она одела под платье водолазку и колготки, а поверх — куртку на меху, одолженную у Беннета. По счастью статуи с тёплыми феями попадались чуть ли не на каждом шагу, и чтобы найти очередную потерявшуюся обитательницу «домика» и вернуть её обратно нужно было лишь чуточку сосредоточиться. Наконец стройная колоннада полуразрушенного амфитеатра, ведущего к статуе, выросла из снегов. Привычно оглушив охранный механизм, Тельфи вскарабкалась наверх и невольно улыбнулась, почувствовав приятное воодушевление, будто кто-то погладил тебя по голове за хорошо проделанную работу. Желая продлить ощущение, она прикоснулась к белому мрамору, наслаждаясь нежным течением энергии. Почти то же самое чувствовалось рядом с Венти, и чуточку слабее — с Сахарозой или магистром Джинн. Однако сейчас у неё были другие планы, нежели чувствовать себя хорошей девочкой. Сильнее прижав пальцы к статуе, Тельфи потянула за энергию анемо внутри себя. Это было… странно. Как будто в груди неожиданно появилась прединфарктная тяжесть, которая всё нарастала и нарастала, причиняя почти физическую боль, а потом — пуф! — устремилась по предплечьям к ладоням. Дыхание вернулось, вот только мороз начал сильнее колоть губы и нос, словно воздух разом стал разряженным и сухим, и звуки приглушились. Тельфи моргнула раз, другой, и медленно отняла руки от статуи, разглядывая посеревшие браслеты на перчатках. Те больше не светились бирюзовым светом, да и пояс на платье погас, будто перегоревшая лампочка. Ну, зато теперь у неё одежда совсем как у всех остальных в Тейвате. Удовлетворённо хмыкнув, Тельфи отвернулась от статуи и замерла, не узнавая гору перед собой. Та стала… мёртвой? Обычной? Как в других мирах? Только что дышавшие крио-энергией сгустки странного льда превратились в обычный лёд, перестав сиять изнутри и напоминать леденцы, разбросанные тут и там. Воздух пересох и стал безвкусным: Тельфи даже лизнула запястье под перчаткой, чтобы проверить, не потеряла ли в принципе вкус, но соль на коже осталась, — и статуя позади умолкла. Всё ещё не веря своему телу, Тельфи коснулась холодного мрамора, но тот не отозвался на её прикосновение.  — Паймон! — немного испуганно крикнула она, и подруга тут же появилась в воздухе россыпью искорок. От неё пахло одним только озоном.  — Паймон же просила не звать просто так! — возмутилась Паймон и тут же заверещала, рискуя вызвать лавину. — Твои светяшки! Твои светяшки погасли! Тельфи будто в первый раз глянула на платье и кивнула.  — Как это случилось?! Тебя прокляли? Ты заболела? Ты голодная? — Паймон принялась носиться вокруг неё кругами, как мошка вокруг лампы, пока Тельфи не поймала её за плащик.  — Нет, всё в порядке. Просто… ну, ты знаешь, отказалась от элемента анемо. Вернула его, так сказать, откуда взяла.  — Ты сделала ЧТО? — вопль Паймон мог звуком срезать верхушки ёлок. Тельфи поморщилась.  — Это просто эксперимент. Захотелось посмотреть, как видит мир человек без элементов. Зрелище правда… — она покрутила головой по сторонам, видя совершенно обычный заснеженный пейзаж. — На любителя. Тысячу раз уже такое видела. Хм, неужели Глаз Бога и вправду такая важная вещь?  — Конечно важная! — Паймон приложила ручку ко лбу, выглядя очень напуганной. — Важнейшая! А ну-ка обратно давай бери энергию! Без неё в Тейвате нельзя! Тельфи сердито отмахнулась.  — Погоди ты, я ещё ничего толком не попробовала.  — О, то есть вот эта глупость — это ещё не конец плана? — с очень редким для неё сарказмом откликнулась Паймон, глядя на неё как мать на неразумного дитя. Тельфи показала ей язык. — Ладно, ладно, Паймон умывает руки. Но ты будешь должна очень-очень вкусный обед, потому что Паймон вся переволнуется и похудеет! Тельфи дождалась, пока искорки исчезнут, и двинулась вперёд и вверх. Телепорты, которые она раньше ощущала, ожидаемо больше не откликались ни на какие попытки их нащупать и вообще вся энергетическая сеть артерий Тейвата исчезла, словно её и не было. Тельфи тщетно пыталась уловить в пронизывающем ветре привкус цветов, который раньше никогда его не покидал, но в итоге у неё просто замёрзли зубы. «Ну ничего, — рассудила она. — Может Венти и чуточку прав, но в других мирах мне это не мешало. Я просто привыкла, что Тейват весь такой из себя яркий да игрушечный. Как привыкла, так и отвыкну.» Одним словом, паниковать у неё и в мыслях не было. Хотя опыт, подсказывавший обходить Альбедо по дуге, теперь настойчиво бормотал, что неплохо было бы послать к алхимику Паймон, чтобы тот хотя бы примерно знал, что за эксперимент проводится без его участия и где. Пик Виндагнир ожидал её с распростёртыми объятиям, поэтому до подстраховки руки не дошли. Тельфи только порадовалась, что взяла на себя труд открыть проход к подземелью раньше, так что сейчас не тратила время на раздражающие прыжки туда-сюда с алым кварцем подмышкой. Прихватив себе в компанию факел, она толкнула каменную створку и поёжилась от обжигающего мороза, куснувшего за щёки. Мелькнула мысль, что всё-таки стоило сообщить хоть кому-то, пускай и не Альбедо, куда её понесло… Но Тельфи никогда ни на кого не полагалась. Она была мечом Итера, его гарантией, что враги будут мертвы, а войны — выиграны. И немножко морозца да заполненный мёртвой тишиной коридор, ведущий в полутьму, её точно не остановят. Медленно спускаясь по ступеням вниз, Тельфи разглядывала древнюю кладку, украшенную редкими, но от того не менее красивыми фресками. На некоторых из них изображалась луна или мировое древо, на других — женская фигура и звёзды. Постоянно повторялся символ короны, так похожий на любимый венец Паймон, который та не снимала ни при каких условиях. Даже несмотря на мороз, с которым боролось пламя факела, и давящую на уши тишину Пик Виндагнир оставался чарующим местом. Тельфи задумалась, а не привести сюда кого-нибудь из Ордо или Искателей, чтобы поизучали все эти древности с профессиональной стороны, как вдруг услышала бормотание и утробное рычание в перерывах между ним. Призвав меч, она стала ступать ещё тише, пряча свои шаги в неверном эхе от потрескивающего льда. Эта зала оказалась гораздо большей той, которую Тельфи нашла в прошлый раз. Её украшало сухое древо, подле которого россыпью блестели артефакты и мора, а у корней сидел огромный лавачурл, на коленке которого, болтая тёмными ножками, журчаще хихикал маг Бездны. Судя по его шубке, он обладал силой крио. Тельфи подкатила глаза: действительно, а кого ещё посылать на Драконий Хребет? Того, кто тут как минимум не загнётся. Она легко призвала меч и бесстрашно шагнула вперёд, заставляя мага с разозлённым писком запаковаться в шарик из ледяных щитов. Лавачурл тоже встал, распрямляясь во весь свой немаленький рост, и его голова почти достала золотых корон, висящих над древом. Всего на мгновение, горделиво расправивший покрытые ледяной бронёй плечи и глядя на крохотную фигурку нарушительницы у себя под ногами, этот гигант выглядел истинным королём Драконьего Хребта и всего этого погибшего королевства, но потом он по-звериному согнулся, и мираж пропал. Тельфи раздражённо цокнула языком, вытягивая факел вперёд, и… ничего не произошло. Вот же она дура! Ей больше нечем раздувать огонь!  — Ну и ладно, — буркнула она себе под нос и бросилась наперерез лавачурлу, легко проскользнув у него между ног и обрушив огненный удар на щит мага. Тот смешно дёрнулся в своём шарике и швырнул в неё сосулькой в ответ, но Тельфи уворачивалась от снарядов и пострашнее. Танцуя между осколками льда и прорастающими из пола ледяными сталагмитами, она вновь и вновь обрушивала удары факела на крио щит. Огонь трещал, протапливая в том огромные дыры, и Тельфи уже будто наяву слышала приятный хруст костей мага, когда вонзит в него свой меч, как лавачурл, взревев, бросился на неё как бык на красную тряпку. Она едва успела ускользнуть с его пути, но тут окованные золотом каблуки заскользили по камням, и Тельфи со всего размаха упала на копчик. Спину тут же прострелило болью, да такой, что в глазах побелело. Со стоном откатившись в сторону, она с ужасом услышала, как зашипел и погас факел. Враз стало холоднее. «Ничего, — резко напомнила себе Тельфи. — Тут где-то есть тёплые пластины!» Оглядевшись по сторонам, она увидела только тёмные сухие камни. Маг Бездны, заметив её растерянность, разразился мерзким хихиканьем, приплясывая в своём вновь замерзающем пузыре.  — Девочка-дурочка! — счастливо завопил он, размахивая белой ветвью. — Девочка-сосулечка! Вот ты тут и сдохнешь, вот и сдохнешь туточки! Тельфи неуклюже рванула в сторону и не столько перекатилась, сколько рухнула, уходя из-под падающей сосульки, вокруг которой тут же повалил пар: стоит оказаться в этом ледяном облаке, и кожа начнёт чернеть и лопаться. Тело уже начинало коченеть от холода, который отзывался ломотой в костях. В очередной раз поскользнувшись, Тельфи скрипнула зубами, чувствуя, что колени словно не её и онемение медленно ползёт по ногам вверх, смешиваясь с болью в крестце. Упав на четвереньки, она зашарила руками по камням, пытаясь найти тёплые пластины наощупь, и ликующе воскликнула, когда пальцы наткнулись на нагретый камень. Который уже начинал остывать…  — Нет! — в ярости завопила Тельфи, в сердцах ударив по полу немеющим кулаком. — Нет! Что б тебя, засранный ты… Кто именно засранный — она не договорила, потому что услышала топот лавачурла, с ужасающей скоростью приближающийся к ней. Тельфи заставила себя встать на ноги, едва не воя от боли в пояснице, и заковыляла к выходу на всей предельной скорости, пытаясь на ходу спрятать меч. Меч не прятался.  — Ладно, — проворчала она, с ослиным упрямством затыкая в себе нарастающий страх. — Допустим, я слегка погорячилась, а Венти был прав. Но страх уже отравил сердце, и с каждым заполошным ударом выплёскивался в вены, сбивая и без того неровное дыхание и заставляя голову кружиться. Тельфи вывалилась в коридор, едва соображая, что же делать дальше. Неожиданно слабый свет, источаемый льдом, погас, и древнее подземелье погрузилось в темноту. Тельфи глупо хлопнула глазами, пытаясь понять, что произошло, — она ведь не потеряла сознание, да?! — и тут её талию что-то сжало. Боль раскрылась в рёбрах как разрывная стрела и пронеслась по телу, заглушая визг, в котором Тельфи даже не узнала свой голос. Она забарахталась, нашаривая на талии жёсткий мех, и только сейчас поняла, что лавачурл, не в силах протиснуться в коридор, перекрыл его собой и дотянулся до неё. Его пальцы впивались в тело, будто железные тиски испанского сапожка — вот-вот треснут кости. Но что… но что теперь делать?! «Не орать, — холодно рассудила она, отмечая, что кровь не клокочет в горле, а значит рёбра ещё не сломаны. — Нужно нащупать запястье и перерезать сухожилия.» Тельфи провела рукой по могучей ладони, нашаривая пальцы и запланировано не думая о том, что её тело влекут к выходу, чтобы, возможно, откусить голову или сломать пополам, как ветку. Мозг отмечал это как неподдающийся контролю факт, вроде бьющий в шаге от вас молнии, а ладонь тем временем нащупала место, где встречалась грубая кожа и мех. Развернув меч лезвием к себе, Тельфи хирургически точно всунула его между своей талией и исполинским запястьем, резко рванув вверх и вниз, будто пилила дерево. Лавачурл взревел. Его хватка мгновенно ослабла, и Тельфи спрыгнула на пол, чуть покачиваясь от боли, а затем продолжила ковылять вперёд. Времени уйти, пока маг Бездны не додумался телепортироваться, оставалось всё меньше. И почему она не взяла с собой Бенни? Его обжигающее лечение сейчас очень бы помогло… Всхлипнув, она стёрла с ничего не чувствующей щеки слёзы.  — Паймон? — Тельфи сконцентрировалась на том, чтобы переставлять ноги, тяжело опираясь рукой о стену. Ногти на пальцах уже начали синеть. — Паймон?!  — Ну я же проси… Тельфи! — Паймон возникла прямо перед лицом и тут же отлетела в сторону, в ужасе закрыв рот ладошками. — Нет-нет-нет! Что ты?! Как?!  — Альбедо… — просипела Тельфи, хромая мимо неё и приволакивая ноги. На каждом шаге в ступни будто вонзалась сотня иголок. — Найди… Альбедо…. Кого-нибудь найди… скажи, где я… В голове не осталось никаких мыслей ни о глупости, ни о самонадеянности, ни о приближающемся хихиканье мага, только одна команда — «иди вперёд». Тельфи приказала себе это, глянув на своё тело расчётливым взглядом и решив, что двигательная функция пострадала меньше всего, ведь на большее ни руки, ни ноги не были способны. Нужно просто делать шаг, а за ним ещё шаг. Будет какая-то степень обморожения. Возможно — пневмония. Нужно быть готовой, что в конце коридора её ждут не тепло и помощь, а снег и лишь чуть более ослабевший мороз, как бы парадоксально это ни звучало. Нужно будет идти вперёд, не обращая внимание на заледеневшие колготки и слипшиеся в сосульки волосы, не отвлекаться на погасшие костры — онемевшими руками всё равно их не разжечь, не открывать планер, не сбиваться с шага, не падать. Это всё терпимо. Это всё переживаемо. Тельфи не поняла, когда пропала причитающая Паймон, только видела разрастающийся белый свет из приоткрытой каменной двери. На негнущихся ногах поднявшись по лестнице, она вывалилась за порог, видя смазанные силуэты заснеженных деревьев, и вдруг вокруг её тела сомкнулись тёплые объятия, а мир стал белоснежным. Тельфи нахмурилась, не понимая, почему лицо ощущает… мягкость? Тепло? Она потёрлась носом о… рубашку?  — Ой, кажется экскурсия пошла не по плану? — огорчённо цокнули языком у неё над головой, и Тельфи расплакалась сильнее, узнав Венти. Тот прижал её к себе крепче. — Ну, не расстраивайся, экскурсоводы из магов Бездны всё равно не важные, ты тут ни при чём! А ещё они сочиняют просто ужасные стихи! Рифмуют совершенно ни к месту! А уж я в этом толк знаю, даже меня просят порой помолчать. Тельфи невольно вскрикнула, когда бард осторожно подхватил её на руки: даже его бережные движения отзывались болью во всём теле.  — Сейчас всё будет хорошо, — шепнул он с жалостью в голосе. — Потерпи немножко, пожалуйста. Венти развернулся с ней к выходу из подземелья, из чьей глубины к ним приближались голубые всполохи телепортирующегося мага, и его глаза потеряли всякое веселье. Взгляд остался спокойным и дружелюбным, но Тельфи всё равно зажмурилась, не понимая, почему чувствует страх. Стоило перестать смотреть на серьёзного Венти, и сердце тут же отпустило.  — Не бойся, — будто что-то поняв, всё тем же мягким шёпотом попросил Венти, изящно подпрыгивая в воздух, и их подхватил ветер, поднимая всё выше, прямо на парящий Шип. — Я злюсь не на тебя. Ох, вот оно что.  — Так глупо вышло… — пробормотала Тельфи, не желая лежать как беспомощная дева в беде, хотя возможно, совсем немного, буквально капельку, но она ею являлась. — Точнее сначала всё выходило хорошо… а потом завертелось…  — Со мной тоже такое бывало, — непринуждённо откликнулся Венти, оглядываясь с Шипа по сторонам. Ветер трепал его утеплённый плащ, и тот хлопал, будто крылья. — Начинаю с одного бокала, а потом, глядите-ка, откуда-то взялась куча бутылок. Тельфи не успела придумать ответную шутку, как их обоих окутало сияние: видимо, Венти наконец решил, куда её девать. Может он отправит ей прямиком в церковь Барбатоса? Или сдаст в Ордо Фавониус? Хм, сейчас даже к Бенету под бок было бы неплохо… Из голубого свечения перед ними выступила статуя Анемо Архонта, укрытая на плечах и голове снегом, будто фатой. Венти медленно опустился перед ней, скрестив ноги и усадив сверху Тельфи, и под аккомпанемент болезненных вздохов принялся разминать ей свободную от меча руку.  — Удобно, когда одежда белая, — беззаботно произнёс он, закончив с левой ладонью и осторожно, но неумолимо разгибая негнущиеся пальцы на рукояти. — Сразу видно кровь. Вот у Дилюка скверная привычка следовать традициям своего дома в выборе одежды: никогда наверняка не скажешь, он такой злой, потому что устал, или потому что его хорошо потрепали, просто он всё под сюртуком прячет.  — Откуда ты знаешь… про традиции Рагнвиндров? — пробормотала Тельфи, стараясь не стонать пока рукам возвращалась чувствительность. Статуя согревала её, и это тепло, в отличие от обычного, проникало в самую глубину, изгоняя проклятый мороз Хребта будто призрака.  — Я бард, мне положено, — фыркнул Венти, притянув её ещё ближе к себе, чтобы было удобнее закутать в плащ. Казалось он совсем не злился, хотя любой дурак сложил бы два и два и понял, почему сейчас Тельфи выглядела как замороженный стейк, а не как человек. — Кстати, просто чтоб ты знала, а то вдруг тебе кто-то не сказал: я неплохо знаю тейватский, поэтому мне можно сказать «я хочу побыть одна», и я пойму. Лезть для этого в гору совершенно необязательно. Нет, можно конечно: где это видано, чтобы я что-то запрещал! Но если тебе нужен дружеский совет, так вот — не лезь ради этого в гору. Тельфи виновато съёжилась, совершенно забыв о том, что впервые находится так близко к Венти, а они даже не спят и вообще сейчас наедине. Она опустила взгляд на покрасневшие пальцы, которые теперь слушались гораздо лучше, и неуверенно пошевелила ими, будто перебирала невидимые монетки. Судя по тому, что к её виску прижался подбородок, Венти наклонил голову, наблюдая за её движениями.  — Полегче? — прозвучал его голос в самое ухо.  — Гораздо. Спасибо, что пришёл. Кстати, как ты узнал? Паймон тебе нашла?  — А что, она меня искала? — удивлённо откликнулся Венти. — Ума не приложу, зачем.  — Чтобы спасти меня.  — Я в её глазах точно последняя кандидатура на эту роль. Нет, я просто подумал… что ты, наверное, будешь на Хребте. У меня очень развитая интуиция, ты не знала? — Венти снова захихикал, позволяя Тельфи заворочаться в его объятиях и отстраниться достаточно, чтобы его дыхание не касалось на каждом слове её волос. — Не спора нашего ради, но как ты ощущаешь мир без элемента? Я просто… всегда был таким. Он щёлкнул себя по Глазу, намекая, каким именно. Тельфи потянулась следом, и Венти вложил бирюзовый шарик ей в ладонь. Обычно чужой Глаз всегда отзывался свечением, приятно холодя или грея пальцы, в зависимости от стихии, а в самом его центре, будто любопытный светлячок, то и дело вспыхивал элементный знак. Теперь же это была обычная стекляшка. Тельфи покрутила её в пальцах, невольно вспоминая все драгоценности, которыми её одаривали в других мирах, надеясь заслужить милость, благосклонность или любовь. — Всё такое обычное, — нехотя призналась она, отпустив Глаз. — Лёд не светится, вода не звенит, воздух без вкуса. Даже ты… Тельфи запнулась, но Венти ободряюще прижался щекой к её макушке, тихо вздыхая.  — «Даже я» что?..  — Обычный. Как все люди, — Тельфи не рискнула поднимать на него глаза. То, что Венти не пытался над ней посмеяться или сказать «ну я же говорил» уже было слишком много для неё, не хватало ещё наткнуться на его чересчур понимающий взгляд. — Как Сара или Тиммей. Их обнимать бессмысленно, а рядом с тобой всё всегда становилось легче, даже сил как будто становится больше, но сейчас… — она цокнула языком и отвернулась. –Такой же как все. Это было немного враньё, но Тельфи отмахнулась от этой мысли, как и от других крайне неудобных идей.  — Быть как все не так уж плохо, — весело заметил Венти. — Но я понимаю о чём ты: ты попадала под резонанс Анемо, а сейчас мы просто бессмысленно обнимаемся. Тельфи мгновенно вспыхнула и шарахнулась в сторону, лишь вскочив на ноги понимая, что тело полностью отогрелось и готово к бою. Венти озадаченно хлопнул глазами, а потом схватился за живот, хохоча во весь голос.  — Что я тебе говорил, про вскакивание рядом с кем-то, кто сидит у тебя под юбкой? — с трудом переборов смех, простонал он.  — Мог бы и глаза закрыть! — парировала она, подбирая меч, но тот всё так же отказывался исчезать. Видимо, даже эта удобная способность была даром Селестии. От этой мысли стало совсем тошно. — В Тейвате невыгодно быть обычным.  — Увы, — Венти успокоился так быстро, словно не он только что хохотал до слёз, и тоже поднялся на ноги, приближаясь к ней и протянув руку ладонью вверх. — Ты позволишь? Тельфи определённо могла бы и сама, но странная грусть, имеющая привкус «ничего уже не исправишь», заставляла её искать поддержку. Раньше она бы побежала к Итеру, жалуясь на то, как несправедлив мир, но Итера рядом больше не было, а потому не было и надежды, что кто-то возьмётся всю эту несправедливость исправлять. Она медленно вложила руку в ладонь Венти, позволяя увлечь себя к статуе. Сила анемо тут же откликнулась на призыв, вливаясь в тело свежим потоком энергии и заставляя сердце трепетать. Тельфи даже невольно пошатнулась, чувствуя себя чашей, в которую пытаются разом налить много воды, но Венти прижался к ней со спины, деликатно поддерживая за талию. В прошлый раз, когда она вбирала в себя элемент, вплетая его в остатки собственной магии и заполняя им ноющие пустоты, образовавшиеся от крыльев, то была слишком сконцентрирована на тоске по Итеру. Без брата мир казался красивым, но бесполезным местом, поэтому, когда ветер вдруг стал сладким, а в водах озера загорелось живое свечение, Тельфи подумала «вот это я истосковалась, надо брать себя в руки, так и до депрессии недалеко». Как будто бы она имела хоть какое-то понимание законов Тейвата… Энергия анемо пульсировала в ней, вызывая смущающие спазмы в животе, лилась от тёплого мрамора статуи и резонировала с Венти, прижимающимся к её спине. Тельфи задрожала, пытаясь отнять ладонь, но тут рука барда стала настойчивей, стиснув ей пальцы и прижав руку обратно. Потоки незримой силы отдавались в её сердце на каждом ударе и расходились по телу, как круги на воде, заставляя волосы шевелиться, а любой глоток воздуха был на вкус как холодное вино, и сесилии, и кровь, оросившая траву, пока статуя горела пред глазами, будто молодая звезда. Тельфи нервно отвернулась, не зная куда деть взгляд, и оказалась лицом к лицу с Венти. Потусторонний, целительный свет стекал по его волосам и бросал тени на щёки, подчёркивая совершенные черты и манящую мягкость кожи. Бирюзовая часть радужки сияла, сталкиваясь с ночной синевой, а на границе их встречи, будто чёрное солнце, горел зрачок, затягивая в себя, как спираль в бездну. Тельфи словно швырнуло куда-то, но не вниз, во мрак, а вверх, в оглушающую синеву и свободу неба, когда у тебя темнеет в глазах от восторга и лишь для того, чтобы ты через секунду в полной мере увидел, как прекрасен мир. Тельфи отдёрнула руку от статуи как ошпаренная и уставилась на подрагивающую ладонь. Всего мгновение назад… что это было? Как будто всё внутри неё стало частью всего внутри Венти, и две системы идеально сложились друг с другом, как два хвоста спиральной галактики. Панический голос внутри кричал, что она не сможет забыть этого никогда.  — Невозможно, — пробормотала Тельфи, встряхивая рукой, чтобы избавиться от фантомного ощущения пальцев Венти на ладони. — Мир не может так меняться от того, что ты имеешь Глаз Бога или нет.  — Мне жаль, — тихо произнёс Венти, сделав шаг назад и сцепив руки за спиной. Он не выглядел удивлённым, но словно бы… немного нервным? Да уж, вряд ли ему было приятно, заглянуть внутрь неё. Тельфи даже посочувствовала. Неожиданно в голове возник образ Донны, глядящей на господина Дилюка, будто на самое бесценное сокровище в мире, и сам мужчина, всегда такой собранный и спокойный, но невообразимо горячий, правда не как раскалённый металл, а как бокал глинтвейна, который тебе принесут в нагретую постель, притягивая твое тело к своему обнажённому боку. Тельфи всегда было немного смешно наблюдать за ними и фантазировать, как покраснеет Донна, если однажды действительно добьётся своего. Вот только теперь картинка не складывалась.  — Но… получается Донна никогда не сможет увидеть господина Дилюка так, как его вижу я? — расстроенно спросила она, чувствуя, как начинает щипать в носу. Тельфи пару раз хватала господина Дилюка за запястье, в основном — чтобы не лез портить всё веселье своим взрослым подходом, — и каждый раз она чувствовала непокорное пламя, бьющееся в его венах. И однажды ей пришлось подрезать ему опалённые из-за её урагана волосы — в пальцах как будто распускались пироорхидеи.  — Он будет просто… мужчиной? И всё? — с обречённой надеждой ещё раз спросила она, будто бы молчания Венти было недостаточно.  — Мне жаль, — повторил Венти, тяжело вздыхая и глядя на заснеженные просторы перед ними. Тельфи шмыгнула носом, и в эту минуту над ней возникла Паймон, тащащая в руках бутылку с тепловой феей.  — Паймон нашла господи Альбедо! И он дал вот это! — запищала она, потрясая свой ношей. — Сказал, чтобы ты открыла бутыль и ждала его! Ой… ты в порядке? Тельфи кивнула, шмыгая носом всё сильнее, хоть и сама не понимала отчего — от пережитых напастей или непреодолимой обиды на весь Тейват, который отказывался быть развесёлым местом, где она весело проведёт время в поисках Итера, а по пути расскажет, как здесь все неправы.  — Бродяжка! — сразу же поняла всё не так Паймон, воинственно надув щёки и резко развернувшись к дёрнувшемуся Венти, который успел вернуть себе беззаботный плутоватый вид. — Ты что это тут делаешь с Тельфи?! «Бережно заставляет разочароваться», — ответила про себя она, безразлично глядя на то, как меч превращается в золотое сияние и исчезает и руки роем волшебных светлячков. Сказочное зрелище.