Пока я ищу брата - я не виновата

Огненный ураган — это не то, что вы рассчитываете увидеть на поле боя, и если собственным смерчем Тельфи хотя бы умела управлять, зная, когда он закончится и куда уйдёт, то око бури Венти было в разы более непредсказуемым и разрушительным. Сейчас оно гудело над поляной, пожирая траву и хиличурлов, а пихты вокруг трещали просмоленными стволами. Что будет, если ещё и они загорятся — Тельфи старалась не думать. Судя по недовольной улыбке Кайи, который прятался двумя камнями левее, нежелание думать о последствиях было у них общим.  — Наш очаровательный бард немного перестарался, — промурлыкал Кайя, пока валун за его спиной раскалялся всё сильнее, и даже крио стихия не могла это остановить.  — Я ценю то, что ты использовал слово «немного», — откликнулась Тельфи. До неё холодок не дотягивался, но она была в местах и пожарче. Жальче всего было Эмбер, прижавшуюся к плечу Кайи и нервно сжимающую лук с наложенной стрелой. — Кстати, ты его видишь? — Я не хочу становиться взаправду одноглазым, — огрызнулся Кайя, красноречиво пригнув голову и заставив пригнуться Эмбер, когда над ними, бешено вращаясь, пролетел топор митачурла. Исполинское оружие легко снесло верхушку валуна, за которым они прятались, и вонзилось аккурат у них под ногами, пуская жар от раскалённого лезвия. Судя по тому, как поморщился Кайя, картина его не вдохновила. — Или вовсе потерять зрение через обезглавливание. Тельфи сочла это весомым аргументом, поэтому не стала настаивать. Согнувшись в три погибели, она опасливо выглянула из-за своей полуразрушенной колонны. Око бури, бесновавшееся в нескольких шагах от них, дожирало обугленные тела тех чурлов, которые не успели убежать, а остатки дикарского отряда прятались ближе к краю обрыва, укрывшись огромными щитами и гидро магией шамачурла. Отбросив мысль, что нужно искать обрывки зелёной одежды среди кружащихся обгорелых останков, Тельфи высунулась ещё сильнее и наконец увидела Венти. Тот, как и ожидалось, был по уши в проблемах: его укрытие находилось совсем рядом с врагами, которым только беснующаяся стихия не давала пустить в барда хотя бы пару стрел.  — Я нашла, — крикнула Тельфи, юркнув обратно за колонну и похлопывая себя по начавшей тлеть чёлке. — Но его надо спасать. Кинем монетку кто пойдёт?  — Кто мальчика кормит, тот его и спасает, — улыбнулся Кайя, фиксируя Эмбер рукой, чтобы не лезла благородствовать. — Не переживай, мы тебя прикроем, — он рискнул выглянуть поверх обрубленного валуна. — Магия уже иссякает. Если побежишь сейчас, то успеешь до её конца. Мой крио выпад как раз достаточно охладит тебя, чтобы ты не загорелась, но истает быстрее, чем ты околеешь.  — «Околеешь», — поморщилась Тельфи. — Выбирал бы ты выражения! — Это называется «инструктаж», — Кайя присел на одно колено, собирая вокруг меча холод, и у Тельфи не осталось время на сомнения. Она выскочила из-за камня, и её тут же окутала морозная дымка. На мгновение показалось, что тело сейчас откажет, покрывшись корочкой льда, а из носа потечёт кровь, но жар от урагана сцепился с крио стихией, и пока они боролись, Тельфи легко миновала эпицентр. Как ей, однако, повезло, что Кайя хоть и строит планы так, будто ненавидит здоровых людей, но знает, что делает. Венти испуганно дёрнулся, когда она прыгнула к нему под бок, пихнув в сторону, чтобы и самой поместиться за парочкой сросшихся сосен. От густого запаха нагревшейся смолы в носу тут же зачесалось, и Тельфи сердито нажала между бровями.  — Для того, кто так мастерски ворует у господина Дилюка, ты выбрал отвратительно место для пряток от огня, — проворчала она, стараясь не касаться липкого ствола. Венти виновато пожал плечами.  — Дилюк никогда не пытался меня сжечь, даже если ловил. Откуда бы мне набраться опыта? Тельфи цокнула языком, поворачиваясь к чурлам. Те уже смекнули, что огонь скоро потухнет, и перегруппировались. Теперь прямо за митачурлами, держащими щиты, стояли стрелки, готовые в любой момент превратить двух людей перед ними в ежей. За ними маячили красные шевелюры бойцов, да и шамачурл хоть и выдохся, спасая племя от пламени, но стоит ему выпить ту жуткую бурду, которую варят в ущелье Дадаупа, и он будет готов вызывать дождик весь день. Одним словом, если не придумать, как перебить их всех быстро и болезненно, то бой закончится плачевно.  — Так, я придумала, — заявила Тельфи. — Сожгу их всех.  — Думаешь, получится лучше, чем у меня? — хихикнул Венти, выглядывая из-за её плеча и бесстрашно смотря на напряжённых чурлов. Тельфи ощутила на горячем плече его слабое дыхание — прохладное, что удивительно.  — Я буду постоянно управлять пламенем, чтоб никто не убежал, — она коротко глянула на барда, мимолётно заметив, что даже посреди горького запаха смолы и горящей плоти всё ещё может уловить от него аромат сесилий. Это было так странно, словно Венти всегда носил в себе кусочек мира и покоя, которые не могли из него вытравить никакие битвы.  — Ты можешь сгореть вместе с ними, — озабоченно пробормотал Венти, тоже обернувшись к ней, и они замерли, соприкоснувшись носами. Это наверняка выглядело жутко смешно, вот только глаза Венти не улыбались, только губы — едва-едва. — Не уверен, что это будет достойный конец твоей истории. Как бард я просто не могу этого допустить! Возможно, его стоило вписать в её план… Но она не Кайя, чтобы за столь короткое время решать, справится ли в случае неудачи с чужими похоронами. Со своими-то на ура. — Не собираюсь я сгорать, — пихнула его плечом Тельфи, решительно поднимаясь на ноги. Платье тут же стало трепать из стороны в сторону, но горячий воздух больше не обжигал кожу как раньше. — Делать мне больше нечего. Она выставила руку вперёд, закручивая в поток воздуха остатки пламени, и непокорная сила анемо из ока бури больно укусила за ладонь, неохотно подчиняясь её воле. В правой руке овеществился меч, приятно охладив кожу, и счёт пошёл на секунды. Одна, другая — и от огромного шара остался всего лишь крошечный огонёк, испуганно дрожащий над чёрной землёй. Тельфи не видела взглядов врагов за масками, но чувствовала, как всё их внимание впивается в неё, словно невидимые стрелы, поэтому она не стала дожидаться тех, других, видимых и куда более опасных. Огненный вихрь упругим бичом ударил по и без того тлеющим щитам. Митачурлы взревели, но не отступили, и палёной шерстью завоняло ещё сильнее. Тельфи развернулась в воздухе, не до конца сворачивая ураган, хотя и чувствовала, как от тела Венти идёт поток энергии, напитавшийся мощью ока бури, но даже этого ветрового трамплина хватило, чтобы коротко ударить сверху. Шамачурл в ответ успел создать пузырь, но тот сразу же лопнул от стрелы Эмбер, оросив всех вокруг горячими каплями. Чурлы завыли, прыснув по все стороны, только щитовики остались неприступны. Тельфи поняла, что теряет высоту, и зло оскалившись ударила ветром ещё раз, разгоняя пожар по древесине. Пальцы заломило от силы анемо, бьющейся между ладонью и щитами. Огонь, зажатый между ними же, гудел всё сильнее, а его отблески бесновались на гладких белых масках митачурлов и лице Тельфи, словно они все участвовали в каком-то ритуале. Они стали единым целым, скульптурой из плоти и пламени, напряжённые, озлобленные и желающие убивать. На мгновение Тельфи потеряла контроль и испугалась, но холодный голос в её голове напомнил о сотнях, нет, о тысячах боёв, когда она сходилась лицом к лицу с людьми, нелюдьми и такими тварями, что даже имя их едва поддавалось языку. И она убила всех их. И этих тоже убьёт. Тельфи выбросила вперёд меч, вонзая его между рогов одного из митачурлов, и рухнула на землю вместе с ним, выныривая из транса. Горящий щит рухнул на сосну, поджигая смолу. Огонь юркими ручейками побежал по стволу, дерево затрещало, заплевало искрами. Тельфи прикрыла лицо локтем, шарахнувшись в сторону, и лишь на одних рефлексах успела уйти от удара второго врага. Кажется, митачурл понял, что живым не уйдёт, но в его напоре и полном жажды победы рёве слышалось — он уйдёт не один. Его огромная фигура, по которой бежали искры, и пожираемый огнём щит в руке внушали восхищение, словно он был не дикарём, а кем-то из высшей расы. Расы, до которой людям никогда не дорасти, потому что ничто не взращивает так, как боль и лишения. Тельфи нестерпимо захотелось отвесить ему реверанс. Матачурл налетел на неё, обрушивая один удар за другим. Огненная комета, в которую превратился щит, поджигала сосны и траву, закрывая небо сизым дымом. Тельфи не могла ответить на эту великолепную атаку, едва успевая сбивать с себя пламя и уворачиваться. Меч в руке, металлические вставки на платье, несгибаемый стержень внутри неё — всё раскалилось в этом аду. Тельфи поняла, что попала в огненное кольцо, и уже хотела взлететь, как с усталой обречённостью вспомнила — у неё больше нет крыльев. Удовольствие от битвы тут же померкло. Митачурл почуял в ней эту слабость и рванул вперёд в последней отчаянной атаке. Тельфи в ужасе сжала меч, стараясь не вспоминать, что чувствовала, когда её пытали на костре где-то очень-очень давно, и вдруг: — Раскрой крылья! — услышала она крик Венти и мгновенно распахнула планер. Поток ветра подхватил её, будто родные крылья. С ликующим воплем Тельфи взлетела, словно по волшебству увидев среди мечущихся чурлов, пытавшихся отразить атаки Кайи и Эмбер, хрупкую фигуру Венти. Тот улыбался странной улыбкой. Тельфи назвала бы её восхищённой, но она знала всё о восхищении, — ведь где-то её даже считали богиней! — и это было что-то другое. Венти смотрел на неё так, словно не существовало ничего другого, кроме неё, вернувшей себе радость полёта, и его, даровавшего ей крылья. Неожиданно спину словно объяло пламенем. Тельфи вскрикнула не столько от ожога, сколько от обиды и удивления, и рухнула вниз. Митачурл, горящий с ног до головы, кричал от боли и восторга, разведя огромные руки в стороны, как языческий тотем. Пламя плясало между его рогов, а кровь шипела в трещинах маски. Будто принесённая в жертву, объятая пламенем и белым платьем, Тельфи успела увидеть, что он смотрит не на неё, а в небо, на далёкую Селестию, а затем её увлекло вниз, на скалы. Край обрыва всё удалялся и удалялся, вместе с торжествующими криками хиличурлов и испуганным голосами Кайи и Эмбер. Тельфи потерянно моргала, отчаянно хватая ртом воздух, пока её спину пожирало пламя подожжённого планера. Она пришла в этот мир как падающая звезда, и закончит так же? С обрыва неожиданно сорвалась зелёная фигура, в которой она без труда узнала Венти. Тот за несколько мгновений нагнал её, схватив за талию одной рукой, а второй раскрывая планер. Наверняка он обжёгся, но на его сосредоточенном лице не мелькнуло даже тени боли. Венти умело заложил вираж, и они влетели на небольшой уступ, прикрытый сверху краем скалы. Места было немного, едва хватало, чтобы уместиться вдвоём, и Тельфи едва не сорвалась снова, кое-как умудрившись притиснуться к каменной стене лицом. Венти, шипя под нос, с остервенением срывал с её плеч горящий планер — сама она не могла даже просто руку за спину завести, так болела кожа, — и кинул обрывки вниз.  — Тихо, — шепнул он, положив руку ей на поясницу, словно боялся, что Тельфи всё-таки не удержится. — К этому уступу, если я не путаю, ведёт тропинка аккурат с места сражения. Если хиличурлы про неё вспомнят, дать им достойный концерт у нас не получится. Хотя… — Венти нервно хихикнул, — может самое время сочинить песню на их языке. Как думаешь?  — Думаю, выступать будешь сам, — процедила Тельфи, стараясь не стонать. — Мой номер с огненным шоу надо ещё отработать. Оставалось надеяться, что у Эмбер с Кайей конкурс талантов пройдёт лучше, чем у них.   — Я бы дал тебе пару уроков, — мягко улыбнулся Венти, осторожно меняя позу, чтобы сесть спиной к скале, но при этом остаться под защитой уступа, — но после них Джинн запрёт меня вместе с Кли.  — И будет права. Спина горела просто невыносимо, а любое движение словно разжигало на коже новый костёр. Тельфи попыталась обернуться, чтобы оценить ущерб, но стоило только напрячь шею, как по позвоночнику будто протянули кнутом.   — Ш-ш! — умоляюще зашипел Венти, когда она невольно вскрикнула от боли, и тут же жалобно покачал головой. — Ох, потерпи немного, сейчас достану у тебя мазь. У меня кстати есть пара примочек от ушибов — жар снимают на ура.  — У тебя бывают ушибы? — поразилась Тельфи.  — А иногда даже растяжения!  — Немыслимо, — проворчала она, упираясь руками в землю и перенеся на них вес согбенной спины. — Что дальше? Может в тебя даже стрелы иногда попадают? — Ой, даже у меня бывают плохие дни, — скуксился Венти, в противовес своим беззаботным словам сосредоточенно проверяя снадобье для примочек на предмет пригодности. Кожа на его ладонях сильно покраснела, но хотя бы не была повреждена, и Тельфи понадеялась, что тут хватит просто охлаждающей мази, которую Венти уже полез искать у неё на поясе. Его прикосновения были осторожными и деликатными, да и боль в спине сильно отвлекала от любых других мыслей, но всё же Тельфи чувствовала, что ещё немного, и упасть со скалы будет хорошим решением. Она ведь уже много раз была с мужчинами, так чего смущаться таких мелочей? Может Венти не мужчина? Что он, Бездна раздери такое, если на него так просто реагировать до красных пятен на щеках?!  — Я сниму твой шарф, — предупредил тем временем Венти, по благословению небес не обладая возможностью слышать чужие мысли. Тельфи послушно сжала зубы, заткнув в себе желание зарычать от боли, когда ткань медленно стягивали с её шеи. — Готово. Ух, ну тут просто Пепельное море…  — Ещё одна географическая шутка, и клянусь, я покажу тебе гравитационный фокус с обрывом, — захныкала Тельфи, решив, что уж поплакать-то ей можно. Да, на костре стоять было больнее, и орала она тогда так, что горло сорвала, и ноги ей Итер потом лечил почти два месяца, но старые воспоминания были слабым болеутоляющим.   — Прости, — Венти виновато свёл брови домиком и что-то прикинул, измерив взглядом расстояние от её плеч до края уступа. — Хм, сядь ко мне на колени. -Чего?!  — Ого, кричишь шёпотом! Дилюк тоже так умеет, когда обнаруживает меня на своей кухне. Это к слову же не относится к географическим шуткам? Я в любом случае нечаянно. Тельфи сердито засопела, продолжая вопросительно, хоть и исподлобья смотреть на Венти. Боль в спине мешала думать, хотелось упасть навзничь на лёд и не двигаться ближайшие сто лет.  — Я не дотянусь до тебя отсюда, — пояснил Венти. — А если сам сяду к тебе за спину… то уж прости, но сесть-то мне некуда. Я может и хорошо парю, но очень скверно летаю, особенно вниз. Тельфи засопела ещё сердитее, будто кабан, застуканный на грядках с морковью, но вынуждена была признать, что уступ и вправду отвратительно невелик. Она медленно развернулась к Венти спиной, безразлично отметив, что тот снова нервно втянул в себя воздух, оценив размер ожогов, и перекинула ногу через его бёдра, стараясь оседлать те чуть выше коленей. — А сейчас заранее прости, — совершенно невиноватым тоном сказали у неё за плечом, и ноги под ней согнулись ещё сильнее. Тельфи ойкнула, вцепившись в обтянутые белыми колготками коленки, долина и зелёный хребет рощи забавно поехали вверх, а спина отозвалась болезненным спазмом. Всего этого разом оказалось достаточно, чтобы Тельфи только через несколько мгновений поняла, куда именно в итоге уселась, но судя по мурлыканью Венти позади, уселась она куда надо и в строгом соответствии с его планом. Будь это кто-нибудь другой, она бы ожидала, что с неё прямо сейчас дёрнут панталоны вниз, — очень уж выгодная позиция, — но Венти только расстроенно зацокал языком и принялся постукивать крышкой мази.  — Тут кое-где могут остаться ожоги, — тихо вздохнул он, и от его прохладного дыхания Тельфи облегчённо прикрыла глаза. — Тебе нужно будет заглянуть к Барбаре. Его пальцы нежно коснулись спины, но почему-то не принесли с собой боли. Нежный холодок, идущий от них, напоминал утренний бриз, дующий с моря, или щекотные пузырьки сидра, который Чарльз только принёс с ледника. Сердце гулко стукнуло, когда левую лопатку очертили ласковой дугой, а затем спустились по позвоночнику почти к самому краю платья, но не попытались забраться, а повели выше, вновь к лопатке, потом к нежному месту, где спина переходит в грудь, потом к средним рёбрам.  — Легче? — хихикнул Венти, но у него был очень странный, очень мягкий голос.   — Да… — разнежено выдохнула Тельфи, заведя ладони Венти под бёдра и заключив те в кольцо чтобы совсем не сползти. Пальцы на её спине почему-то дрогнули, видимо, ему стало щекотно, поэтому она просто уронила руки на землю и опустила голову на чужие коленки. Венти как-то гулко сглотнул.  — Я рад, — в это же мгновение весело откликнулся он, и Тельфи решила, что ей послышалось. — Хе-хе, мне тоже нравится! У меня теперь все ладони в этой мази, ух, а мятой-то как пахнет! Все кошки будут мои.  — Они и так все твои, — фыркнула Тельфи, наслаждаясь тем, как боль медленно уменьшается, будто гаснущий от сырости костёр, и теперь не кусает кожу, а лишь назойливо зудит. К тому моменту, как Венти закончил обрабатывать ожоги и звякнул бутылочкой, готовя повязку, она сменилась с «терпимо» на «можно игнорировать». Тельфи приподнялась с колен, на которые навалилась всей грудью, и позволила обмотать себя поперёк туловища. Бинтовать пришлось поверх платья, но Венти всё равно достойно справился с этим. Примочки действительно очень быстро создали ощущение прохлады — может, в них тоже была мята? Что ж, тогда они с Венти ещё посоревнуются за кошек Мондштадта, — и теперь двигать плечами и шеей можно было не скрипя зубами. Правда кожа ощущалась словно онемевшая, вызывая желание хорошенько размяться.  — Как там твои ладони? — медленно выпрямляясь, спросила Тельфи, с наслаждением запрокидывая голову назад и дождавшись приятного хруста. По затылку потекло тепло.  — Вознеслись на Селестию, — фыркнул Венти. — Чего не скажешь о ногах: у меня одна лодыжка подвёрнута. Начинает досаждать. Тельфи попыталась выругаться и виновато охнуть одновременно, но вместо этого получила средний вариант — раздражённое хмыканье, и поспешно сползла с его бёдер, стараясь умоститься на своём краешке обрыва, не тревожа при этом спину. Уткнувшись лицом в скалу, она скорчила недовольную гримасу, но устроиться как-то иначе, не свалившись вниз и не показавшись из-под защиты обрыва, было невозможно. Выглядеть в таком положении грозно мало у кого получилось бы, но Тельфи не даром столько столетий тренировала свой взгляд. Она гневно уставилась на Венти, и тот съёжился, глядя исключительно на бинт, которым туго заматывал лодыжку.  — Зачем ты позволил мне так наваливаться тебе на ноги? — зашипела Тельфи. — Я вполне могла удержать себя на руках.  — Ой, ну брось, — дёрнул плечом Венти. — Ты не такая тяжёлая, чтобы я не мог удержать тебя на одной ноге. Тельфи опешила, мгновенно растеряв весь запал. Уж кто-кто, а она пушинкой точно не была. Сахароза, Эмбер, да хотя бы Сян Лин, но уж точно не она, следящая за тем, чтобы веса было достаточно для стремительных прыжков с воздуха и отражения ударов. Попробуй отразить таран фатуйского бойца, веся пятьдесят килограмм!  — Насколько же ты сильный? — потерянно пробормотала Тельфи, борясь с желанием ощупать Венти сквозь рубашку. Нет, она видела его мускулы: мелкие дожди Монштадта часто заставали их в поле, и полупрозрачная от влаги рубашка барда так липла к телу, что через неё была видна персиковая кожа. Да и лук с такой лёгкостью неокрепший мальчишка натягивать бы не мог. Но всё же…  — Насколько сильный? — задумчиво повторил Венти, глядя на плещущееся далеко внизу море. Веселье на мгновение слетело с его лица, оставив только нечитаемую улыбку, но, когда он обернулся к Тельфи, в его глазах снова скакали задорные искры. — Достаточно, чтобы отстаивать свою свободу. Сильный в самый раз, хе-хе. Тельфи недовольно пихнула его в бедро, но Венти только продолжил хихикать, усаживаясь в позу лотоса.  — А ты не думаешь, что нам надо выбираться отсюда? — пробурчала она, поняв, что сейчас бард не настроен хотя бы изобразить из себя усовестившегося человека. — Кайя и Эмбер точно нас ждут. Если, конечно, победили, а не отступили… Они оба подняли головы вверх, словно могли увидеть сквозь толщу камня, что происходит на склоне, и прислушались. Ветер донёс только потрескивание сосен и крики аистов. Похоже, сражение закончилось, вот только за всеми их копошениями факт того, кто победил, был упущен. — Эмбер знает про эту тропинку, — заметил Венти. — Я видел её пару раз, когда она пряталась на ней от хиличурлов. Уверен, скоро она додумается всё здесь проверить.  — Я могу позвать Паймон, — предложила Тельфи и услышала недовольное ворчание. — Тебе что, так хочется сидеть здесь с больной лодыжкой?  — Всё лучше этой громкой надоеды, — простонал Венти, но всё ещё на всякий случай не повышая голоса. Было странно слышать, как он тихо посмеивается или издаёт своё любимое «е-хе», не превращая это в оглушительную атаку заразительного веселье. Тельфи задумчиво прижалась щекой к скале, глядя на его точёный профиль. Профиль неожиданно стал анфасом.  — Удобно? — с невинным видом, будто никак не мог предположить ответ, спросил Венти. Тельфи показала ему язык, и он хихикнул. — Так и думал. Садись ко мне обратно, только лицом.  — Это сильно спасёт положение?  — Ну я ж всяко поудобнее скалы буду. Тельфи фыркнула и решила, что останется сидеть так и глядеть в зазор между вентиной шеей и камнем на кусочек моря, но не прошло и нескольких минут, как она поняла, что это занятие абсолютно, целиком и полностью не её. К тому же глотать и дышать становилось уже неприятно — тело начинало затекать в самой неудобной позе.  — А предложением с коленями ещё в силе? — сипло уточнила она. Венти, успевший начать отстукивать пальцами какой-то ритм, как ни в чём ни бывало кивнул.  — Целиком и полностью. Тельфи потребовалось почти минута, чтобы перебраться к нему на руки неловко, будто деревянная кукла на шарнирах. Сложенные ноги Венти неуловимо напоминали ей гнездо, в котором она терпеливо устраивалась, и Тельфи невольно хихикнула от этого сравнения, такого невинного и милого в противовес той позе, в которой ей повезло оказаться. Нет, платья было достаточно, чтобы прикрыть разведённые бёдра, да и её голова, прислонённая к груди Венти, закрывала барду весь обзор, но руки он, право слово, мог бы держать при себе, а не на чужих ягодицах. — Знаешь, я кажется начинаю кое-что о тебе понимать, — проворчала Тельфи, готовая в любой момент ущипнуть расшалившегося Венти, если тот вздумает лезть куда-то, куда не надо. К примеру — щекотать.  — Да? — удивились над её макушкой, на которую спустя мгновение опустили щёку. — И что же? Что я невероятно талантливый и безмерно очаровательный бард? Хочешь, к слову, могу спеть, пока сидим. Я знаю колыбельных просто ужас сколько! Даже их нецензурные, хе-хе, версии. Вернее, особенно их.  — Нет, я начинаю понимать, что ты воистину та ещё заноза, хоть и строишь из себя святую невинность, — застонала Тельфи, капитулировав перед его болтовнёй в очередной раз. Вот так всегда, стоило ей поймать за хвост мысль, что Венти гораздо умнее, опытнее и взрослее не только своего образа, но и её о нём представления, как он заговаривал её насмерть! Руки, тем не менее, так и остались спокойно лежать там, где лежали. Тельфи тихо вздохнула, повернувшись лицом к тропе, чтобы первой увидеть, кто на ней появится. Чужое сердце спокойно стучало у неё под виском, словно в унисон с её собственным, и от этого мысли о прошедшей, — почти проигранной ею! — битве отходили на второй план. А вместо них голову занимали ароматы травы и земли, шёпот ветра, пронзительные крики аистов где-то наверху, и дрожащее марево дерева Венессы, видимое даже с их насеста. Венти, судя по положению головы, смотрел на море и в кои веки не пытался даже мурлыкать. Рядом с ним было так спокойно — и спать, и бодрствовать, и почти проигрывать битвы. Тельфи невольно потёрлась носом о его рубашку, как делала только с Итером, и только потом спохватилась, что делает, и быстро прижалась щекой обратно, радуясь, что не успела в конце по привычке поцеловать сквозь ткань. Венти захихикал.  — Если ты пыталась спрятаться после того, что сделала, — вредным голосом произнёс он, — то тебе нужно стараться лучше.  — Ничего я не пряталась, — легко соврала Тельфи. — Я просто кое-что вспомнила. Венти приглашающе промолчал.  — Помнишь, ты говорил, что освободишь меня, если я попаду в беду? — она дождалась его кивка, который почувствовала макушкой. — Так вот, это предложение тоже ещё в силе? Если я позову, ты спасёшь меня? Венти тяжело вздохнул.  — Нет.  — Чего?! — Тельфи взвилась, позабыв и об ожогах, и о том, что надо контролировать голос. Краска мгновенно залила лицо, и она сама не поняла — из-за стыда, что полезла с откровениями, или из-за злости на себя, что ждала совсем другой ответ. — Кто вообще такое прямо в лицо говорит?!  — Я не спасу тебя, — фыркнул Венти, весело глядя на неё, горящую праведным гневом. — Потому что ты никогда не позовёшь. Тельфи мгновенно потухла.  — Поэтому, — он без тени смущения ткнулся носом в её нос и потёрся, как совсем недавно делала об его рубашку она, — я должен быть очень внимательным и очень расторопным, — как сегодня! — чтобы понять, когда тебе нужна помощь. И поверь мне, — Венти поймал её в ловушку своих колдовских двуцветных глаз, — я буду. Тельфи беспомощно моргнула, беззвучно приоткрыв рот, но не в силах выдавить из себя ни слова, а из головы — ни мысли. Ей мгновенно стало не много-много сотен лет, а совсем чуть-чуть, первая сотенка. Сердце так сильно билось в груди, что казалось должно было уже раздробить рёбра и нашпиговать ими лёгкие, чтобы нельзя было вдохнуть, но пока Венти смотрел на неё спокойным, чуточку лукавым, очень нежным взглядом, дышалось почему-то легче всего.  — Вон они! — услышала она крик Эмбер. — Оба! Хвала Барбатосу, кажется они в порядке!  — Е-хе, да, — у Венти слегка охрип его музыкальный совершенный голос, и в этот раз Тельфи точно не ослышалась. — Хвала Бабатосу.