Осколки наших дней

      Самым большим желанием Габи этим утром было никуда не идти, а проваляться весь день в кровати под одеялом. Но голос совести не уставал напоминать о встрече с крестным, о которой договорились прошлым вечером. С трудом поднявшись и не рискнув будить подругу, Поттер покинула комнату.       В это воскресное утро, когда небо заволокли тяжелые тучи, большинство студентов предпочли пропустить завтрак и еще понежиться в постели. Поэтому не было ничего удивительного в том, что зайдя в Большой Зал, девушка увидела полупустые гриффиндорские столы. Заметив Грейнджер, в одиночестве распивающую чай, она решила составить подруге Гарри компанию. После короткого разговора третьекурсница отправилась в библиотеку, а Габриэлла, как бы не старалась оттянуть момент неприятной беседы с крестным, все же направилась в кабинет Защиты. Постояв возле двери в нерешительности несколько секунд, она все же постучала. В ответ раздалось тихое «войдите».       — Здравствуй, — первой поздоровалась Поттер, замирая в проходе. Она ожидала грозного взгляда со стороны Люпина, но он, как всегда, приветливо улыбался, и даже выложил на тарелку ее любимые конфеты. Все это сильно отличалась от того, что ожидала увидеть девушка. — Что это значит?       — Что, прости?       — Ну, все это, — она бросила неуверенный взгляд на сладости, к которым хотелось немедленно прикоснуться. — Ты явно в хорошем настроении, и вся эта подготовка… Я думала, ты будешь ругать меня за вчерашнее. Ну там за алкоголь, позднее возвращение в гостиную.       — Габи, я тоже был студентом, и прекрасно тебя понимаю. Поверь, то что вы с друзьями решили отметить выход команды Гриффиндора в финал и немного выпили — одна из самых невинных вещей, которые можно делать в Хогвартсе, — эти слова успокоили, но она все еще чувствовала, что ей стыдно из-за произошедшего. — Садись, чай скоро остынет и будет невкусным.       — Спасибо.       Опустившись в уже привычное для себя кресло, Габриэлла обхватила горячую чашку руками, чтобы немного согреться. Сделав первый глоток, она ощутила привкус лимона и мяты, что так сильно любила. После первого диалога стало легче, и беседа потекла сама собой. Девушка и не заметила, как опустел чайник, и исчезли конфеты.       — Ну что, ты не против небольшого путешествия в мою память? — Люпин подошел к шкафу и открыл коробку, где хранились флакончики с воспоминаниями. — Знаешь, меня вчера настолько впечатлила игра между Гриффиндором и Когтерваном, что я решил показать тебе один из матчей Джеймса. В тот день он действительно был великолепен, еще больше, чем в предыдущие игры. Может, это из-за…       — Римус, ты здесь? — позади раздался голос МагКонагалл, что заставило профессора прекратить поиски.       — Подождешь немного? Уверен, что это ненадолго.       Заверив крестного, что останется в комнате, Габриэлла отставила в сторону уже пустую кружку и внимательно осмотрелась. Больше всего ее внимание привлекал тот самый шкаф с воспоминаниями. Вновь открыв дверцу, Габи начала изучать надписи на флакончиках. На некоторых были слова: «Свадьба Лили и Джеймса», «Матч Гарри», «День Рождение Сириуса». Но на некоторых были даты. «31.07.80», «23.05.1979».       Одна склянка особенно заинтересовала Поттер. На ней были цифры «29.08.1978». Сопоставив имеющуюся информацию, Габи пришла к выводу, что этот день был почти за девять месяцев до ее рождения. На губах против воли появилась улыбка от мысли, что она сможет увидеть, как родители делились радостным событием со своими друзьями. Откупорив крышку, девушка вылила воспоминания в Омут Памяти и наклонилась…       … Полёт длился недолго, и вот она уже стоит на полу в доме родителей. Обстановка нисколько не удивила Габриэллу, ведь это уже третье воспоминание из этого места. Куда более удивительным был другой факт. Она ожидала увидеть праздничный стол, гостей, шарики и свечи, а в центре этого — улыбающихся супругов. Именно так в представлении девушки люди должны рассказывать о скором пополнении в семействе. Но реальность была другой.       Вместо праздничного стола — разбитая посуда на полу и перевернутые стулья. Наполовину оборванная штора была уделана красными пятнами. Джеймс нервно ходит из одного угла гостиной в другой, Лили сидит на диване, пряча заплаканное лицо в ладонях, а Римус поглаживает подругу по спине.       — Нет, я просто убью этого гада!       Габриэлла никак не ожидала, что позади может раздаться еще чей-то голос. Обернувшись, она в ужасе застыла на месте. В метре от нее стоял сам Сириус Блэк, убийца, недавно сбежавший из Азкабана. Выглядел он значительно моложе, чем на фотографиях в газетах, но ошибки быть не могло. Когда Блэк резко подался вперед, Поттер тут же потянулась за волшебной палочкой. Вот только это было совершенно бессмысленно. Сириус просто прошел сквозь нее. Только в тот момент она вспомнила, что находится в чужих воспоминаниях, и никакие убийцы ей не угрожают.       — Нужно было еще в школе это сделать, — Джеймс тоже невероятно злился. И хотя Поттер была рада видеть отца, в ее голове все еще не укладывалась информация, что родители общаются с узником Азкабана.       — Нужно было выкинуть из поезда, когда мы только ехали поступать в Хогвартс! Он так красиво бы летел с высоты того самого моста. Да я…       — Сохатый, Бродяга, успокойтесь уже!       Римус один оставался спокойным. По крайней мере, внешне. На время забыв, что находится в компании самого опасного человека, Поттер решила присмотреться к матери. Она уже не плакала, но на щеках еще остались следы слез. И это сильно пугало.       — Лили, любимая, прости меня, я так перед тобой виноват, — Джеймс опустился на колени перед супругой и поднес ее ладони к губам. Он сам хотел плакать, но держался ради супруги. Ей сейчас намного тяжелее, а сам он пострадает позже, когда никто не увидит. — Не нужно было тебе идти вечером одной.       — Это было ужасно безрассудно! Эванс, это твое самое глупое… — вновь завелся Блэк, но после тяжелого взгляда со стороны девушки замолчал и отвел взгляд.       — Во-первых, я уже два месяца как Поттер, — Габриэлле еще никогда не приходилось слышать такого пустого и отрешенного голоса у другого человека. Казалось, что Лили оградилась от всего происходящего. — А во-вторых, мы больше никогда не будем вспоминать об этих событиях.       — Но…       — Тема закрыта! — сорвалась на крик девушка и поднялась с места, скинув с плеча руку Люпина.       — Нет, не закрыта! — Джеймс явно не собирался сдаваться просто так. — Ты моя жена, и я не буду закрывать глаза на то, что Лестрейндж сделал с тобой!       — Все нормально, ясно? — находясь на грани истерики, прокричала Поттер. Трое мужчин замолчали, неуверенно переглядываясь между собой. Поняв, что вспылила, Лили устало выдохнула и запустила руку в волосы. — Я… Я правда очень ценю вашу поддержку. Но прошу, давайте просто забудем об этом. Сейчас и так не лучшее время, и я не хочу, чтобы вы трое зря рисковали своими жизнями.       — Если ты действительно этого хочешь… — первым сдался Римус, за что получил осуждающий взгляд друзей.       — Сомневаюсь, что ты оставался бы таким же спокойным, изнасилуй Рудольфус Лестрейндж твою жену.       — Джеймс!       Лили снова пришлось повысить голос, после чего в комнате воцарилась полная тишина. Почти минуту они с мужем играли в гляделки. Он не выдержал и опустил голову вниз. Крепко сжав руки в кулаки, он коротко кивнул. Тогда девушка повернулась к Блэку.       — Нет, даже не проси, Поттер! Эти твои уловки работают только на Сохатого!       — Прошу, Сириус, — Лили решила сменить тактику. Ее голос смягчился, а сама она сложила руки в умоляющем жесте.       — Ладно, ладно, только перестань смотреть на меня так, словно я отнял у тебя последний галеон.       Поняв, что смогла убедить всех друзей сохранить произошедшее в тайне, Поттер позволила себе расслабиться. Но лишь на секунду, ведь в следующую секунду вновь заговорил Римус. И его предположение повергло всех в шок.       — А вы не думали, что Лили может ждать ребенка?..       …Габриэлла не знала, что было дальше, ведь ее насильно выдернули из Омута Памяти. Не удержавшись на ногах, девушка упала на пол. Несмотря на разодранную в кровь ладонь, она не сделала ни одной попытки подняться. Мозг отказывался воспринимать только что полученную информацию. Медленно кусочки пазлов складывались воедино, и некоторые странные фразы из прошлого наконец обрели смысл. Сейчас она смотрела в одну точку, пытаясь осознать правду. И от этого становилось жутко. Жутко от того, что ее отцом мог быть Пожиратель Смерти.       — Габи.       Поттер дернулась в сторону, когда услышала свое имя из уст крестного. Повернув голову, она заметила совсем рядом Римуса. Но рассмотреть его было невозможно из-за скопившихся в глазах слез. Однако даже это не помешало ей встать, достать палочку и направить ее на профессора.       — Кто я такая? — голос дрожал ничуть не меньше, чем руки. Мысли в голове путались, и лишь несколько слов четко пульсировали в голове. Рудольфус Лестрейндж. — Кто мои родители?       — Твои родители Лили и Джеймс Поттер, твой брат…       — Хватит! Я хочу услышать правду! Хватит постоянно мне лгать и что-то скрывать! — Поттер и сама догадывалась, но часть все же отказывалась верить в увиденное в Омуте Памяти. Может быть, это просто глупая ошибка? Просто глупое совпадение, и ничего важного в тот день не произошло? Но печальный взгляд Римуса заставил ее растерять последние крупицы надежды. С осознанием этого факта Габриэлла растеряла и последние силы. Палочка выпала из ослабевших рук, а сама она рухнула на колени. По щекам потекли слезы, совсем как у матери несколько минут назад. Но в отличие от Лили, Габи не делала ни одной попытки исправить положение. — Так это правда… Рудольфус Лестрейндж… Мой отец настоящий Пожиратель Смерти…       — Габриэлла, извини, что тебе пришлось все узнать таким образом.       Римус сделал шаг к крестнице и положил руку ей на плечо. В тоже мгновение она подняла голову, и в ее глазах он увидел такую боль и разочарование, что невольно подался назад. Люпин чувствовал себя так, словно на него вылили ведро ледяной воды.       — Дай догадаюсь: ты вообще не хотел мне рассказывать? — профессор замялся с ответом, но Поттер и так все поняла. Слишком красноречивыми были его стыдливо опущенные глаза. — Конечно, зачем наивной студентке четвертого курса знать, что ее отец — Пожиратель Смерти? Лучше держать это в тайне, чтобы знали только близкие люди… Погоди! Сириус Блэк был там! Он знал, что… Выходит, сейчас он на свободе, и может охотиться за мной?       — Габриэлла, все совсем не так.       — А когда Блэк приходил в школу по осени… Он хотел убить не только Гарри, верно? Наверняка он хотел и моей смерти, ведь я пошла против родного отца, я не встала на темную сторону! Ему нужна была и я! А если он не хотел меня убивать, но наверняка планировал схватить и отправить к папаше!       — Рудольфус давно в тюрьме, тебе ничего не угрожает! — Люпину даже пришлось повысить голос, но подступающую истерику девушки уже было не остановить.       — Это все неважно! — Поттер поняла, что задыхается. Ей не хватает воздуха, стены словно давят и могут в любую секунду раздавить. Римус попытался подойти ближе, но Габи вновь направила на него волшебную палочку. — Не подходи! Я не шучу!       Габриэлла продолжала пятиться к выходу из кабинета, при этом продолжая направлять палочку на профессора. Она медленно отступала назад, пока не нащупала ручку двери. Лишь оказавшись в коридоре, Поттер опустила руку вниз. В глазах все еще стояли слезы, и ей с трудом удавалось сдержать порыв разреветься прямо на этом самом месте. В один момент все разрушилось. Мир, в котором она жила последние три года, вдруг изменился до неузнаваемости. Все вокруг постоянно лгали, мило улыбались и скрывали ужасную правду. И теперь она вновь одна.       «Гарри». Первым порывом девушки было отправиться на поиски брата. Но Габриэлла совершенно не представляла, как сообщить ему эту новость.       «Эй, Гарри, я тут случайно узнала, что мой отец не Джеймс Поттер, а опасный преступник и сторонник Волан-де-Морта Рудольфус Лестрейндж. А как у тебя дела сегодня?»       Нет, так прямо нельзя. Вначале надо разобраться со всем самой, а потом уже шокировать младшего брата. Ведь кто знает, вдруг после раскрывшейся информации он потеряет желание поддерживать контакт с сестрой. И почему-то это отозвалось в сердце новой болью.       «Фред и Джордж». Этим людям Поттер доверяла так же, как своему брату. Они хранили десятки секретов друг друга, и девушка была уверена, что этот случай не станет исключением.       Габи не помнила, как добралась до гостиной, ведь все смешалось, что мешало нормально соображать и ориентироваться в пространстве. Ее не волновали ни косые взгляды других гриффиндорцев, оказавшихся внутри, ни перешептывания за спиной, ни попытки Гермионы остановить ее и поинтересоваться, что происходит. Это наверняка из-за внешнего вида, ведь слезы и красные глаза спрятать просто невозможно. Сейчас у Поттер была единственная цель — попасть в комнату мальчиков. Открыв нужную дверь, она с облегчением вздохнула, ведь там сейчас находились только близнецы.       — Габи? Что-то случилось? Ты раньше никогда не приходила к нам.       Пятикурсники тут же отложили в сторону свои записи и полностью повернулись к подруге. Ее внешний вид действительно пугал, а дрожащие руки наталкивали на самые разные мысли. Мысли, от которых становилось не по себе. Неужели она вновь попала в неприятности? Что она успела натворить на этот раз?       — Я…       Говорить об этом оказалось намного сложнее, чем представляла себе Поттер. При попытке четко сформулировать предложение, она растеряла всю уверенность. Получалось лишь открывать и закрывать рот. Слезы потекли с новой силой, а сама она начала медленно сползать на пол, потому что адреналин в крови исчез. Осталось только невыносимая боль. Переглянувшись между собой, близнецы тут же кинулись к подруге и поддержали ее под руки, не позволяя полностью свалиться с ног.       — Что произошло? — но все, что могла сейчас произнести девушка — бессвязное бормотание. И Уизли восприняли все немного по-другому.       — Это Кормак? Или МакКлаген? Клянусь, если хоть один из них пальцем тебя тронул, я…       — Л-люпин, — едва слышно произнесла Габриэлла. Она и представить не могла, какую реакцию вызовет своим словом у друзей.       — Ч-что ты сказала? Профессор Люпин? — на всякий случай переспросил Фред, который не мог поверить в услышанное. Пока он пытался подобрать слова, Габи разрыдалась с новой силой и вцепилась в рубашку парня.       — Так, дорогая, давай ты сейчас сядешь, успокоишься, и расскажешь нам с братом все с самого начала, — Джордж старался не поддаваться эмоциям. Он был уверен, что всему есть разумное объяснение, и накручивать себя раньше времени совершенно не нужно. Поттер вновь начала что-то говорить, но разобрать бормотание было невозможно, ведь она все еще прятала лицо на груди у Фреда. Тяжело вздохнув, он заставил подругу сделать несколько шагов вперед и сесть на кровать. За это время Джордж успел налить стакан воды. Она жадными глотками выпила содержимое, а потом тыльной стороной ладони вытерла лицо. — Вот так, уже лучше. Теперь расскажешь, что довело тебя до такого состояния?       — Люпин…       В этот самый момент Габи вспомнила, что так и не рассказала своим близнецам о связи с профессором. В тот роковой день Уизли были слишком заняты, а потом у них просто не было времени поговорить на откровенные темы. Это еще сильнее затрудняло объяснение проблемы, но тратить время девушка не могла. По одной тайне за раз. Но видимо, молчание все же затянулось, потому что братья стали переглядываться и непонимающе хмуриться.       — Надеюсь, ты не хочешь сказать, что он повел себя несколько непрофессионально… — Фред всячески старался намекнуть, но при этом не называть вещи своими именами. Пару секунд Габи часто моргала, а потом резко покачала головой.       — Нет, нет, конечно нет! Люпин в школе хорошо общался с моим… с Лили и Джеймсом. Последние месяцы он делится со мной старыми воспоминаниями: дни рождения, свадьба, Рождество. Сегодня я случайно увидела флакон, на котором стояла дата «29.08.1978» — это за девять месяцев до моего рождения. Но… — Габриэлла чувствовала, что воздуха вновь не хватает. — Лили изнасиловал Рудольфус Лейстрейдж. За девять месяцев до моего рождения.       — Ты хочешь сказать, что Рудольфус Лейстрейдж — твой настоящий отец? — после минутной паузы Джордж первым решил озвучить мысль, которая крутилась в голове. Ответом послужил лишь кивок девушки.       — Мы со всем разберемся, мы не оставим тебя одну с этой проблемой, — Фред продолжил поглаживать Габи по плечу, но она неожиданно вскочила на ноги. Ее взгляд метался от одного близнеца к другому.       — Как вы не понимаете? Я дочь Лестрейнджа! Я дочь Пожирателя Смерти! Его кровь течет в моих венах! — Поттер опустила глаза вниз и уставилась на собственную руку. — Кровь… Во мне течет грязная кровь!       — Габи, послушай, это конечно все очень неожиданно, но давай ты сядешь и мы спокойно обсудим, что дальше делать, — Фред прекрасно видел, что девушка вот-вот сорвется. Мечущийся взгляд и дрожь в теле его невероятно пугали.       — Грязная кровь… Мне срочно нужно избавиться от этого… Нет, не подходи!       Габриэлла испуганно отскочила в сторону, когда старший Уизли сделал шаг ближе. Чувствуя, что воздуха не хватает, а стены и потолок качаются из стороны в сторону, она выскочила из комнаты. Габи начала царапать ногтями шею, руки, лицо. Довольно быстро из ран начала сочиться кровь. Она ничего не видела, и лишь продолжала шептать «грязная кровь».       — Габриэлла!       Следом за девушкой из комнаты выскочили испуганные близнецы. На секунду обернувшись, Поттер потеряла равновесие и упала с лестницы. Последнее, что услышала она перед тем, как потерять сознание — испуганный крик Демельзы.