***
Юнги зашел в гостиную общежития, остальные мемберы разбрелись кто куда. Джин был занят готовкой, Тэхен и Чонгук спорили из-за карточной игры, а Намджун и Чимин сидели на диване и смеялись над очередным случайным видео с животными. Джин помешивал бульон в кастрюле, когда почувствовал рядом с собой чье-то присутствие. Юнги стоял рядом, казалось, погруженный в свои мысли. — Все в порядке? Ты выглядишь немного потерянно, — спросил он, продолжая помешивать бульон. — Эм... да. Я имею в виду... Хоби… это уже четвертый раз на этой неделе, когда он возвращается с тренировки в дерьмовом виде. Может быть, у него что-то случилось. Джин на мгновение замер, прежде чем ответить. — Да, я заметил и Намджун тоже. Мы пытались уговорить его не задерживаться допоздна и немного отдохнуть, но ты же знаешь, какой он. Мы просто должны присматривать за ним, вот почему я готовлю бульон сегодня вечером. Если он заболеет, то, по крайней мере, это поможет его желудку. — Я надеюсь, но все же… что-то с ним не так в последнее время, я не могу точно сказать, что именно.***
Тренировка была сущим адом. Хосоку было больно, и он беспокоился, что это начинает проявляться. Другие еще ничего не сказали, и это немного утешало его. Прямо сейчас все мемберы сидели отдельно во время перерыва, когда в зал для практики вошел Минхо. — Хорошо, еще десять минут, а потом вернемся к работе. Хосок, — Хоби слегка вздрогнул,— мне нужно украсть тебя на минутку, чтобы обсудить несколько небольших изменений в хореографии. Хосок заволновался. Он знал, что сейчас произойдет, он уже должен был привыкнуть к этому. Никто, казалось, не увидел ничего необычного, чему он был рад. Он знал, что товарищи начинают замечать перемены в его поведении, поэтому ему нужно было лучше скрывать это. Он изобразил улыбку, прежде чем последовать за Минхо в отдельную звуконепроницаемую комнату, дверь которой закрыли и заперли за ним. — Ты сегодня бездельничаешь, — сказал Минхо с явным раздражением. — Я мог ожидать такое от новичка, но не от тебя! — Я… простите, — прохрипел Хосок, прежде чем острая боль пронзила его живот. — Извинений недостаточно, не в этот раз, — еще один удар по его уже покрытому синяками телу. — Ты заслуживаешь наказания... Прежде чем Минхо успел продолжить, Хосок произнес, — п...п ... пожалуйста, это больше не повторится! Он был близок к тому, чтобы заплакать. — Нет, этого недостаточно, если только ты не хочешь, чтобы другие тоже понесли наказание... — Нет...нет, пожалуйста, мне очень жаль, прости... что вы хотите, чтобы я сделал? — одинокая слеза катилась по его щеке. — Сегодня ты останешься на дополнительную тренировку. Никаких перерывов, никакой воды, ты будешь тренироваться, пока не сделаешь все правильно и пока не сможешь больше стоять, понял? — выплюнул Минхо. — Да, сэр. После этих слов Хосок был оставлен один, прежде чем вернуться к остальным. Он еще не знал этого, но все должно было превратиться из плохого в мучительное.***
Намджун был недоволен. Он не был согласен с тем, чтобы Хоби остался на дополнительную тренировку, остальные поддерживали лидера. Шестеро участников сидели в фургоне и ехали обратно в общежитие. — Это неправильно, он изводит себя! — воскликнул Чимин. — А что нам делать? Мы не можем заставить его вернуться, мы пытались это сделать. Как я уже говорил, настанет момент, когда он упадет от истощения, — высказал недовольство Тэхен. — Послушайте, если он захочет задержаться еще раз, то как лидер я не разрешу ему. Даже если он начнет спорить, я не позволю ему продолжать в том же духе, если это причиняет ему вред, — вздохнул Намджун, устало потирая висок. — Я поговорю с ним завтра, сначала как друг, но если это не сработает, то как лидер.***
Минхо практически вырывал волосы с головы Хосока. — Бесполезное ничтожество! Сколько раз мы должны это делать?! — Минхо грубо толкнул его лицом в пол. — Ай! Пожалуйста, вы делаете мне больно! — закричал Хоби. — О, извини, это вредит тебе? Это вредит моей репутации - работать с бесполезным куском мусора, который ничего не может сделать правильно! — теперь Минхо кричал ему прямо в ухо. Хосок попытался оторвать руки от своей головы. — Я пытаюсь, пожалуйста, дайте мне попробовать еще раз! — Нет, уже слишком поздно, я давал тебе шанс за шансом, а ты просто швырял его мне в лицо, неблагодарный ублюдок! Похоже, что наказание не работает. Может быть, что-то другое дойдет до тебя! Хосок не был уверен, что он имел в виду, но это не остановило ужас, распространяющийся по телу. Внезапно его снова повалили на пол. Он начал дергаться, пытаясь вырваться, но было слишком трудно. Он слегка повернул голову и увидел, как в сторону отбрасывается ремень, через секунду услышав, как расстегивают молнию на брюках. Осознание шокировало его. — Нет, пожалуйста! — закричал он, пытаясь вырваться из хватки Минхо, но чужой вес был слишком велик. Слезы текли по его лицу. — Пожалуйста, что угодно, только не это... не это, пожалуйста... Но было бесполезно. Он почувствовал, как Минхо потянул его брюки, затем нижнее белье, пока они не оказались у его лодыжек. Хосок все еще пытался вырваться из его хватки, но был слишком слаб. Никто не услышит его, все остальные ушли несколько часов назад, как мемберы, так и персонал. Остались только они. Минхо остановился на секунду, но только для того, чтобы выплюнуть слова, которые будут преследовать Хосока. — Ты не захотел слушать меня. Ты вынуждаешь меня делать это. Тихие слезы катились по щекам. Часть его умерла той ночью.***
Хосок не был уверен, сколько времени он пролежал там. Одежда все еще была вокруг его лодыжек. Казалось, что прошли часы, но на самом деле прошло всего пятнадцать минут. Минхо ушел, как только закончил, сказав лишь одну фразу: «Расскажешь кому-нибудь, и это случится снова, может быть, с другими». Он лежал, беззвучно плача, с чувством оцепенения от окружающего мира, за исключением боли внизу. Он знал, что там было много повреждений, но не мог думать об этом сейчас. Он должен был вернуться домой, должен был смыть с себя ощущение его. Хосок медленно сел и попытался натянуть брюки, морщась от крови, стекающей по ногам. С третьей попытки ему удалось одеться, прежде чем он встал и захромал к зеркалам. Он медленно поднял голову, рассматривая свое лицо в зеркале, красное и опухшее от слез и криков. В этот момент ему хотелось умереть. Все, что он мог слышать, были слова Минхо: «...может быть, с другими». — Нет, ты не причинишь им вреда, — неубедительно произнес он. Он решил, что никому не расскажет о случившемся. Он должен сделать вид, что все в порядке, чтобы уберечь остальных от этой боли. Хосок быстро вытер слезы и изобразил фальшивую улыбку. Он не знал, как встретиться с остальными, но он должен был это сделать. С этими мыслями он поднял свою сумку, пытаясь скрыть хромоту, и медленно направился в общежитие.***
Было около двенадцати часов ночи и остальные начали беспокоиться. Чимин расхаживал взад-вперед по гостиной. — Он уже должен был вернуться. Что, если он упал в обморок или ударился головой... Что, если... Внезапно они услышали, как открывают дверь, и в комнату вошел растрепанный Хосок. Он улыбнулся им в ответ, его хромота исчезла. Чонгук и Чимин быстро подбежали к нему, обнимая. Они не заметили, как Хосок вздрогнул от боли. — Слава богу! Мы так волновались, хен, что Чимин уже собирался бежать в студию. — Заткнись, Чонгук, — Чимин бросил на него раздраженный взгляд. Хосок поставил свою сумку на пол. Его быстро провели в гостиную, где уже ждали остальные, испытывая облегчение. Намджун был первым, кто заговорил. — Хоби, ты знаешь, как мы волновались? Мы думали, что что-то случилось. Это уже слишком, ты... Хосок прервал его. — Я знаю. Простите, я был эгоистом, задерживаясь допоздна и переутомляясь. Просто Минхо… Он слегка вздрогнул, произнося имя. — Минхо показывал мне изменения и хотел, чтобы я выучил их, прежде чем показывать вам. — Мы можем помочь тебе, Хоби! — воскликнул Тэхен. — Послушай, Хоби, все, что мы...все, что я хочу сказать, как лидер, это то, что ты должен начать лучше заботиться о себе. Мы не можем позволить себе потерять тебя. Я поговорю с Седжином и попрошу, чтобы никого из нас не задерживали допоздна. Хосок молча был благодарен за это, однако его беспокоило, что Минхо скажет по этому поводу. — Хорошо, я понимаю. Мне жаль, что я всех беспокою. Думаю, теперь я осознал предел своих возможностей. Его голос начал дрожать. Джин и Юнги заметили это, но предположили, что это было из-за того, что его отчитывали. Он никогда не был хорош в том, чтобы принимать выговоры, особенно от Намджуна. Джин заговорил, — все в порядке, Хоби, теперь все разрешилось. Почему бы тебе не принять душ, а потом немного отдохнуть? Хосок кивнул, благодарный Джину за то, что тот дал ему возможность сбежать, поскольку он был на грани нервного срыва. Он направился в ванную, прихватив по дороге пижаму. Только тогда он позволил себе сломаться, под струями воды, заглушавшими его рыдания. Он рухнул на пол под душем, наблюдая, как остатки того, что произошло, стекают в сливное отверстие. В ту ночь он не спал, боясь того, что может увидеть в кошмарах.