Ночью, в темноте

      Мик не смог пройти мимо Эндрю.       Сначала, конечно, прошел. Он торопился из школы домой: в шестнадцать лет казалось, что самое важное вовсе не в этих стенах, а там, в игрушке, где его ждал новый рекорд. Ну, сегодня он точно сможет!       Закинув ненавистный пиджак за спину, Мик лихо перескакивал через лужи, а в рюкзаке за спиной тоскливо встряхивались книги.       Эндрю сидел на школьных задворках, где никто не ходил. Мик использовал эту дорогу только из-за того, что парковал тут машину. Вообще-то он страшно гордился, что у него есть собственный автомобиль, который отец подарил на шестнадцатилетие… но выглядела подержанная машина не особо презентабельно, и Мик не парковался перед школой, где блестели хорошенькие машинки старшеклассников. Засмеют ведь, ну точно!       Эндрю сидел на ступеньках, положив руки на колени и уткнувшись в них лицом. Рюкзак лежал рядом сиротливой кучкой, явно кинут небрежно.       Конечно, Мик хотел пройти мимо. Это не его дело, в конце концов. Эндрю все считали немного странным.       Не то чтобы он был чудаковатым. Вовсе нет. Он переехал к ним в начале учебного года, и стал главной тайной. Все были в курсе, что он живет у тёти, но никто не знал, почему. Конечно же, ходили слухи, будто его родители умерли от рук маньяка. Или бросили сына. И даже, что тётя ему вовсе не тётя, его прячут по программе защиты свидетелей, потому что он видел убийство.       Эндрю не подтверждал и не опровергал слухи. Он их игнорировал. Не отказывался ни с кем общаться, но и не сближался. Учился средне, выполнял совместные проекты, но не более того. Он даже не ходил на вечеринки, которые обожал Мик.       Сначала, конечно, Эндрю попытались задирать. Он игнорировал. А однажды хорошенько наподдал ввязавшемуся в драку Крису, раз и навсегда доказав, что он вовсе не какой-нибудь тихоня и тряпка, который боится ответить.       Он просто не хотел. И постепенно его оставили в покое: он никого не трогал, и к нему никто не приближался.       У них с Миком была парочка совместных уроков, но не более того. Мик всего пару раз перекинулся с ним словами. Поэтому, конечно, хотел пройти мимо.       Это не его дело. Его ждет игра.       Но потом взыграла совесть. Говорила она почему-то маминым голосом и теми же словами, которые Мик подслушал после смерти бабушки. Мама тогда плакала на плече отца:       — Все проходили мимо, представляешь! Думали, она так неловко присела на лавку. Если бы кто-то понял… если бы кто-то остановился и вовремя вызвал врача, она была бы жива!       Мика тогда это поразило. То, что никто не понял, что бабушке, у которой прихватило сердце, нужна помощь. И это могло бы спасти ей жизнь. Бабушку Мик очень любил, он проводил у нее каждое лето, только подростком уже предпочитал оставаться в родном городке с друзьями. И всё равно смерть бабушки полгода назад и эта история его поразили.       Вздохнув, Мик остановился и сделал несколько шагов к Эндрю. Перехватил пиджак на одном плече, поправил рюкзак на другом.       — Эй, — неловко позвал он. — Тебе плохо?       Эндрю поднял голову. Взгляд у него был мутный, а лицо таким бледным, что на нем ярко выделялись черные глаза. Каштановые волосы слиплись от пота, а когда губы дрогнули в ответе, Мик не сразу понял, что они какие-то синюшные, сливающиеся с лицом.       — Мне надо домой, — выдавил он.       Мику приходилось видеть обкуренных людей. Ник как-то обдолбался в хлам, так что не мог встать с дивана и хихикал, не переставая. Тут точно что-то другое.       Если бы кто-то остановился…       — У меня машина, давай подвезу, — предложил Мик.       Эндрю не соглашался, но и не отказывался. Он попытался подняться и едва не упал. Мик сунул вторую руку в лямку собственного рюкзака, подхватил вещи Эндрю и помог ему встать. Машина стояла недалеко, но и до нее Эндрю добрался с трудом. Над верхней губой у него выступили бисеринки пота.       Мик уселся рядом и положил руки на руль. Покосился на Эндрю:       — Может, тебя в больницу отвезти?       — Нет! — Эндрю распахнул глаза и уставился на Мика. — Нет. Тётя знает, что делать. Мне надо домой.       — Как скажешь. Где живешь-то?       Оказалось, не так далеко от Мика, хотя он считал, что в их захолустном городке всё рядом. Он еще не очень уверенно чувствовал себя за рулем, но постарался не ехать уж слишком медленно. Эндрю рядом прикрыл глаза и как будто уснул.       Он встрепенулся, только когда машина остановилась. Мик подхватил рюкзак Эндрю и помог ему самому выбраться на улицу.       Дом был самым обычным, хотя поменьше, чем у Мика. С аккуратным низеньким заборчиком, выкрашенным в белый цвет.       Дверь открылась, когда они добрались до крыльца — видимо, тётя услышала машину. Мик видел ее пару раз в городе: мисс Уотерс, красивая женщина лет тридцати, которая любила джинсы, футболки и цветные браслеты. Она работала в книжном, а на досуге раскладывала карты и гадала желающим. Говорили, будто она была замужем, но давным-давно развелась, и своих детей у нее никогда не было.       — О боже, Эндрю! — она всплеснула руками и отступила, пропуская внутрь. — Давайте в гостиную.       Небольшая комната утопала в старинных вещичках, каких-то коврах, стеклянных гирляндах и картинах в тяжелых рамах. Диван покрывало лоскутное полотно, а столик вполне мог оказаться антикварным.       Мисс Уотерс казалась обеспокоенной, но не удивленной. Действовала четко и деловито. Пока Мик усаживал Эндрю на диван, она скрылась на кухне, а вернулась с чашкой какого-то отвара, от которого пахло горьковатыми травами. Сунула его в руки Эндрю, и он начал пить мелкими глотками.       — Я не понял, когда началось, — тихо сказал Эндрю, не поднимая головы. — Как так… ну почему опять?       Он казался расстроенным, а тётя гладила его по голове и повторяла, что ничего страшного. Она убирала влажные волосы со лба Эндрю и вела себя точно как мать Мика, когда он заболевал.       Он переминался с ноги на ногу, не зная, то ли ему сесть, то ли улизнуть побыстрее. Он чувствовал себя лишним и не на своем месте.       Эндрю поднял голову и посмотрел на Мика. После отвара к нему начал возвращаться нормальный цвет лица, а взгляд перестал быть таким расфокусированным. Тётя забрала пустую кружку и снова отправилась на кухню.       — Спасибо, — сказал Эндрю. — Правда спасибо.       Мик пожал плечами. Он не умел отвечать на благодарность. Поэтому протянул руку, решив, что Эндрю вряд ли знает его имя.       — Мик.       Рукопожатие Эндрю ощущалось совсем невесомым, будто пёрышко ладони коснулось.       — Эндрю.       Он не вставал, явно еще не оправившись до конца. Тётя вернулась с новой чашкой, которая пахла, казалось, еще горче.       — Ну… я пойду.       — Спасибо, Мик.       Уже в дверях он обернулся. Чтобы в последний раз увидеть уютную гостиную, обеспокоенную мисс Уотерс и пьющего горький отвар Эндрю. В какой-то момент Мику показалось, что над Эндрю склонилась полупрозрачная странная фигура. Он моргнул, и наваждение тут же исчезло.       На следующий день Эндрю не пришел в школу, но еще через день вел себя как ни в чем не бывало. Мик думал подойти, но заметил, как Эндрю обходит его стороной, так что махнул рукой. В конце концов, он сделал, что мог, а если этот странный парень не желает ни с кем общаться, его проблемы.       Но всё-таки после занятий, когда Мик шагал к машине, он покосился на то место, где сидел Эндрю. Пусто. Так продолжалось несколько дней, а потом Мик снова увидел Эндрю на тех же ступеньках.       Сейчас он не выглядел больным. Равнодушно смотрел вперед и затягивался сигаретой. Держал ее небрежно, явно не для того, чтобы покрасоваться (да и кто тут мог его видеть).       — А тебе можно курить? — удивился Мик и тут же осекся.       — Я не болен.       Эндрю выпрямился и взглянул прямо на Мика. Он смотрел твердо, но в то же время как будто растерялся. Молча протянул сигарету. Мик не был любителем покурить, но от подобного предложения дружбы отказываться не стал. Взял сигарету, затянулся и уселся рядом.       — Лучше бы я болел, — сказал Эндрю, подперев голову рукой. Кажется, тоже осекся. — Еще раз спасибо. Без твоей помощи я бы так и сидел, пока тётя не начала искать.       — У тебя нет телефона?       — Они у меня долго не живут.       Мик передал сигарету. Подождал, пока она вернется к нему и спросил:       — Это был приступ? У тебя такие случаются?       — Что-то вроде того…       Эндрю замялся, и Мик пожал плечами:       — Да не говори, если не хочешь.       — Не в этом дело. Ты не поверишь.       — А ты попробуй.       Эндрю колебался, а потом вдруг как будто решился:       — Это призраки. И если ты кому-нибудь расскажешь, я изобью тебя ногами.       — Призраки? Серьезно? Как в «Охотниках за привидениями»?       — Не совсем. Я их вижу иногда, а они меня чуют. Я для них как батарейка, они присасываются и крадут жизненную силу. Потом мне плохо. Чаще всего я их отгоняю. Иногда они сильнее, и я не могу им запретить.       — И что, в тот день к тебе присосался призрак? — Мик затянулся во второй раз, забыв отдать сигарету.       — Да, какой-то родственник Криса Дэнверса. Почуял меня и хорошенько потрепал. А я увлекся уроком и не заметил, когда стало поздно. И он был силен.       — Криса?       — Ну да, призраки часто следуют за близкими, легко ими призываются. Пока не исчезнут, не станут землей и воздухом. Но до этого момента они опасны для таких, как я.       — Они хотят убить.       — Нет, — покачал головой Эндрю. — Они хотят жизни. Они не пытаются навредить специально. Просто питаются энергией, от которой становятся сильнее. Почти живыми.       — Круто.       Эндрю покосился на него и забрал сигарету, но она успела догореть до фильтра.       — Я думал, ты ответишь иначе, — сказал Эндрю. — Что ты не поверишь.       — Я с пяти лет читаю фантастику и готов к вторжению инопланетян! Призраками не удивишь. Доставай еще сигарету.       Мик не соврал, ему правда было интересно. В итоге они проговорили до наступления сумерек, пока Эндрю не спохватился, что тётя будет беспокоиться. Оказывается, телефоны у него и правда быстро ломались — не выдерживали призраков.       — А ты можешь призывать их? — спросил Мик, когда они ехали в машине. — Ну, какого-то близкого человеку призрака.       — Не знаю, не пробовал. Наверное.       — А своих родителей так призывал?       Эндрю искоса посмотрел на него:       — Они живы вообще-то.       — О… извини. Я думал, раз ты живешь у тёти…       — Родители меня совсем не понимают. А тётя увлекается оккультизмом и травами, она может помочь. Поэтому, когда стало совсем плохо, родители отправили к ней. Ну, и… у меня трое братьев и сестер, последняя родилась перед моим отъездом. Не то чтобы меня не досчитаются.       После этого они больше не говорили о семье Эндрю, для него это была явно неприятная тема. Мик плохо это понимал. Родители пусть и пропадали на работе, но у него с ними были отличные отношения — насколько это возможно в шестнадцать лет.       Мик и Эндрю быстро стали лучшими друзьями. Выяснили, что им нравятся одни и те же книги и фильмы, и Мик пришел в восторг, что наконец-то может с кем-то обсудить их, а не только девочек и вечеринки. На последние Эндрю не ходил, опасаясь призраков, которых могли принести или вызвать люди. Он вообще избегал скопления народа, поэтому много читал. Но не всё из того, что Мик проглатывал одинокими вечерами, когда у родителей смена в больнице. Им было чем поделиться друг с другом.       Эндрю даже сам писал рассказы, но никому их не показывал. Мик оказался первым читателем и пришел в искренний восторг.       Больше приступов у Эндрю не случалось, хотя пару раз он говорил о призраках, которые вьются вокруг учителей или школьников. Некоторых ему приходилось отгонять, когда они чуяли его энергию.       — Они ощущают меня не так, как других людей. Могут брать.       Но в целом, призраки были забавным дополнением к разговорам о фантастике, вечерним катаниям и лазанью по окрестностям подальше от людей.