Лишь игра

Впереди –воистину смертельная тишина, оплетающая невинные судьбы, что забрели сюда по случайности. Наверху –настоящий апокалипсис: тёмные тучи заполонили всё небо, и кажется, будто прямо сейчас развергнется всепоглощающая буря. Чуя постарался запомнить этот момент. Он вдохнул полной грудью, непроизвольно сжимая букет незабудок в руках, и продолжил идти через молчаливые надгробья, рассекая эту тончайшую грань между жизнью и смертью своими шагами. Этим утром выпал снег, так что идти не издавая никаких звуков, не получалось, однако, Накахара ступал аккуратно, каждый раз зажмуриваясь, когда переставлял ногу, боясь, что сейчас из-за шума, благодаря которому он разбудил тут всех, могилы проснуться. Хотя, в такую погоду это отнюдь не странно. На душе был невероятный сумбур, состоящий из переживаний, страха, боли и ненависти. Чуя вдруг остановился, ломая ветку под собой, и зажмурил глаза, делая медленный вдох, а затем выдох. Его давно научили, как справляться с этим стрессом, каждый раз, когда идёшь на могилу. Незабудки медленно покачивались от незначительных порывов ветра. Цветы выглядят потрёпанными, но не утеряли свой запах и красоту. Все одинаковые до тошноты -надгробия, ничем не выделяющиеся. Везде одинаково «Любимой Мег, я всегда буду помнить тебя» и «Самому прекрасному папе на свете, ты навсегда останешься в наших сердцах». Наивные приписки, которые каждый день читает лишь дворник, и зачастивший сюда вампир. Накахара почувствовал быстрое биение сердца. Для вампира это возможно это покажется странным, но для него, снова оказавшимся здесь, хотя он обещал, что больше никогда сюда не придёт, было так всё равно. Он невольно сжал руками ткань своей рубашки. Там, где должен был находиться источник жизни. Сердце так романтизируют во всех сказках. Это так бесит. Чуя прошёл чуть поодаль всех могил, и остановился напротив двух непримечательных надгробий. -Мам, пап, простите меня, у меня не получилось, -начал было Накахара, однако, не смог продолжить. Вампир замолчал, кладя цветы, и чуть отошёл, с сочувствием рассматривая непримечательные надписи имён. -Я знаю, -вновь начал снова он, тихо вздыхая, -что я должен был вас спасти, но получилось всё наоборот, вы спасли меня. От одиночества. Клянусь, я старался изо всех сил, нашёл охотника с нужной группой крови, проработал план, и всё должно было получиться. Где-то вдалеке каркнула ворона, сбивая вампира с мысли, отчего он ненадолго поморщился, пытаясь удержать слёзы. -Может быть, когда-нибудь у меня получиться, и Дазай мне в этом поможет. Если, конечно, выживет. У него сейчас очень тяжёлое состояние, Коё, конечно, пытается хоть что-то сделать, но исход назревает весьма печальный. Чуя снова замолчал, и по щеке всё -таки пронеслась одна слеза, которую вампир тут же смахнул. -Я же обещал, что когда- нибудь отомщу за вас, за всех нас. И я это сделаю, просто, возможно не в этом веке. Я надеюсь, вы на меня не в обиде, потому что я, правда работал, и то, что ничего не получилось, это не моя вина, я просто связался не с тем человеком. Не с теми людьми. Накахара опустил голову, и вновь судорожно вздохнул. -Люди и правда, жестоки, мама, как ты и говорила, но, они, оказывается, ещё одни из самый прелестных существ. Надгробия выглядели потрёпанными. На них толстым слоем оседала пыль, а по краям даже уже пошли небольшие трещины. Чуя аккуратно протянул руку, касаясь выцветшей надписи, водя кончиками пальцев по каждому завитку. Кажется, что он знает наизусть абсолютно все неровности. Накахара чуть отошёл от могил, пристально рассматривая пейзаж за ними, но казалось, будто, эти надгробия пристально смотрели на него. Как будто хотели что-то сказать. Вампир уже привык к этому чувству. Хотя, когда он пришёл сюда в первый раз, то чуть ли не всё залил слезами. Он помнит это ощущение одиночества. Вокруг никого, только он, поле и бесконечный запах пепла, который буквально сжигал всё, что хранила душа ребёнка. Он плакал, пытаясь пробраться в поместье, однако, огонь настолько расползся, что буквально всё было охвачено пламенем. После истерики накатила апатия. Он просто сидел неподалёку, и бездумно глядел на пылающий особняк, слушал крики прислуги, и ничего не делал. Он помнит, как случился взрыв. Сердце ушло в пятки. Его отбросило ударной волной отнюдь не далеко, но вот только от его дома остались лишь доски да пепел. Теперь он стоял перед родными. Он взрослый, возмужавший, и по- прежнему одинокий. Хотя, уже, наверное, не совсем. Чуя долго смотрел вперёд, на этот лес, что вновь предстал перед ним. Он вдруг подумал, что он будет делать, если Дазая не удастся спасти. Тогда, возможно, он пойдёт войной на Мори, просто так, без плана. Или с ним. Можно собрать армию. Небольшую, но внушительную. Можно позвать огров и… -Чуя, -вдруг позвала его Коё. Вампир обернулся, и глаза его расширились. Ведьма выглядела не то, что уставшей, просто измученной. Даже после Мори она выглядела более посвежевшей. Огромные круги под глазами, руки в чём-то чёрном, глаза наполнены слезами. Накахара вдруг подбежал к ней, и быстро схватил за дрожащие руки. -Что случилось? –со страхом спросил он. -Просто сложный случай, -выдохнула она и посмотрела в его кристально чистые глаза. Она всегда говорила, что это не глаза убийцы. -И… и как он, -голос предательски дрогнул, но тот старался держать себя в руках. Нет уж, ещё одну жизнь он не загубит. -Он скоро должен очнуться, но я не знаю когда. -Какие сроки? -Минимум год, максимум пять. Вампир всё-таки не выдержал, и со всей силой обнял Озаки, пока та легко гладила его шёлковые волосы, приговаривая, что всё в порядке. Накахара отстранился, и с вопросительно поднял глаза на тётушку. Та кивнула, и он побежал. Зачем нужны все эти вампирские замашки, если бегать –это одно удовольствие. Заезженная фраза про то, что ветер уносит проблемы, была правдой, и Чуя ускорился, пока холодные потоки ветра уже давно снесли его шляпу. Поле казалось бесконечным. Оно открывало новые горизонты, новые места, новые фантазии. Накахара провёл пол своей жизни на этом поле, и раз за разом удивлялся, насколько оно огромное. Вампир с восторгом крепко сжал кулаки, чтобы не закричать. Пуская пройдёт год или даже десять –жизнь вампира длинная. Для него эти сроки ровным счётом –ничто. Он будет ждать сколько надо, ведь, этому он и научился за все свои двадцать с небольшим лет. Жизнь – просто удивительная штука. И её нужно ценить. Пока Чуя слепо жил своей мечтой, не замечая ничего вокруг, Дазай жил во мгле, нехотя ничего замечать. Они вышли на свет, и нашли друг другу, помогая увидеть. Вампир остановился прямо перед дверью, вытирая о штаны вспотевшие руки. Он легонько приоткрыл дверь и та с громким скрипом открылась. Сразу привлёк внимание полумёртвый охотник, грудь которого вздымалась так медленно, что казалось, будто он не дышит. Чуя придирчиво осматривал тело охотника на наличие травм, однако, грудь была полностью цела. Он подошёл ближе, протягивая руку, и легко провёл по коже, полной рубцов и шрамов. Чёлка Осаму прилипла ко лбу от пота. Если бы он сейчас где-то внутри не боролся за жизнь, казалось, что он борется с кошмарами. Перед глазами вампира стояла картина из леса. Окровавленный Дазай протягивает к нему руку с тонким вздохом «Солнце, прости». Было больно и неприятно это вспоминать, но именно это воспоминание стало одним из самых дорогих. Когда он очнётся, Чуя уже вновь придумает новый план, как заполучить книгу и избежать этого жертвоприношения. Когда Осаму посмотрит на его бумаги, и подправит детали, они будут непобедимы. Мори не то, что книгу, пост мэра отдаст. Когда он очнётся, то вампир его больше никуда не отпустит. Он практически стал его семьёй, а это для него –равноценно второй жизни. Пусть он будет сначала всё отрицать, потом убегать и избегать, Накахара уже давно признал и понял свои чувства, осталось подождать, пока до Осаму всё дойдёт. Может пусть он и был на редкость умным, что такое любовь и что с этим делать ему ещё предстоит узнать, а пока –пусть спит. Волосы охотника остались прежними. Такими же мягкими, чуть спутанными. Теперь, они пахли ещё и хвоей, отчего Чуя лишь сильнее зарылся носом в спутанные локоны, стараясь запомнить этот момент. А потом вдруг внезапно легко коснулся его губ своими, оставляя невесомый поцелуй. -Будешь должен, -прошептал он, садясь за стол. Времени у него предостаточно, так что можно не торопиться.