***
Когда Белла вернулась домой довольная, хотя и уставшая, последнее, что она ожидала увидеть, так это белого, как полотно, отца, застывшего на крыльце. Ее сердце тут же пронзило дурное предчувствие, и быстро выйдя из машины, она дохромала до Чарли и робко сказала: — Папа?.. Что случилось?.. — Звонили из больницы святого Себастьяна… — потерянно прошептал он, встретившись взглядом с ничего непонимающей Беллой. — Что?.. Я не понимаю, — хмуро сказала девушка, которой это название ни черта не говорило, но уже внушало странный трепетный ужас. Чарли сглотнул. — Это в Джексонвилле, — с болью прошептал он. Сердце Беллы замерло, а потом с треском ухнуло вниз. «Рене… Только не Рене… Я не могу потерять еще одну мать…» — бессвязно подумала она и, схватив отца за рукав его формы, лихорадочно спросила: — Папа! Что случилось с мамой? Она?!.. — Попала в аварию, но жива… Пока, — скривившись сказал Чарли. — Она впала в кому, и… Девушка закрыла рукой рот и с трудом подавила всхлип. Потерять неидеальную, взбалмошную, но куда более родную, чем Лили Поттер, мать Белла откровенно боялась. Но плакать не было времени. В конце концов, Рене еще жива, и может, если она достаточно быстро до нее доберется, то сможет что-то сделать. Она, конечно, в прошлом не была целителем, но азы колдомедицины знала и даже чуть больше. Сначала это нужно было для выживания, особенно во время войны, а потом, когда она стала артефактором, эти знания пригодились и отточились во время многочисленных экспериментов, которые прошли неудачно. Не настолько, как ее последний, конечно, благодаря чему она теперь здесь, но все же они очень пригодились. И сейчас могут. К счастью, она уже достаточно оправилась после рандеву с ищейкой, хотя магичить больше не пыталась. Под бдительным оком отца просто возможности не было. Но она готова попробовать. Обязана просто. — Мне нужно к маме, — твердо сказала Белла. — Причем ближайшим рейсом. Чарли даже спорить не стал.***
К сожалению, даже магия не может всего. А мозг в очередной раз еще по старому примеру Долгопупсов доказал, что является очень деликатной вещью, которую никаким колдовством не исправить. А у Рене оказался поврежден больше всего именно мозг. Шутка ли, свалиться с огромной высоты на гребаном параплане!... Последнее увлечение ее беззаботной и гиперактивной маман, которое столь хреново кончилось из-за внезапно налетевшего ветра и безмозглого инструктора. Два сломанных позвонка, отек мозга, раздробленное колено и рука. Ах, да, еще глубокая кома, с весьма маленьким шансом на то, что из нее вообще удастся Рене Дуаер выбраться. Чудесно, бл*ть!.. Именно гнев дольше всего из стадий принятия неизбежного властвовал над Беллой Свон. Сам шок прошел быстро, но гнев и злость… Да, это было то, что она чувствовала почти пять месяцев, которые провела в Джексонвилле около больничной кровати матери. Хотя она почти не замечала, как дни пролетали мимо нее. Казалось, с того момента, как она сошла с самолета в штате Флорида, покинув уже такой родной Форкс, все время превратилось лишь в череду бесполезных процедур, бдения около кровати матери с редкими перерывами на сон и еду, звонки отцу, во время которых они почти все время молчали, и никаких позитивных прогнозов на будущее. Мерлин!.. А ведь она была в таком ужасе, когда в первый раз увидела свою мать, такую хрупкую и разбитую, на больничной койке, всю опутанную проводами… И она попыталась это исправить. Пыталась и пыталась, но после многих неудачных попыток вылечить Рене, из-за которых Белла буквально иссохла, она опустила руки, лишившись всех сил. Шутка ли, «вливать» в родительницу сырую магию малыми дозами, чтобы ту, не дай бог, не добить, почти каждый день в течение первых недель пребывания в Джексонвилле, ибо светлые заклятия, особенно исцеления, ни черта не поддавались ей. Даже жалкую царапину не могла вылечить, не то что кости и прочие. Но таким методом она хоть регенерацию Рене смогла ускорить… Но тело — это одно, а мозг — это совсем другое. И вот тогда и пришла та самая стадия гнева. Но девушка даже не знала на кого больше. На безответственную Рене, которую понесло получать порцию адреналина куда ни попадя, на себя, что ничего не смогла сделать, чтобы вернуть мать к жизни, или на проклятого Фила, отчима, мать его, который, во-первых, не отговорил жену от опасных увлечений, а во-вторых, просто бросил мать Беллы в больнице и наконец решил, что он еще молод и найдет себе другую! Развелся он с Рене, короче. Заочно, так сказать. Но узнала об этом Белла лишь под конец, как выяснила она с удивлением, июня, когда к ней пришел врач, как раз в момент очередного бдения девушки за матерью, и как можно деликатнее сообщил, что страховка Рене Дуаер кончилась. Точнее, она была аннулирована*. — Как?.. — изумленно воскликнула Белла, пораженно смотря на бумаги, которые ей вручил доктор Андерсон, лечащий врач Рене. Мужчина довольно привлекательной наружности, но с отвратительной привычкой флиртовать со всем, что движется. Даже с ней пытался, когда она только приехала, но взгляд аля Снейп на овсянку, то есть полный непередаваемого отвращения, быстро его отвадил. — Видите ли, мисс Свон, — неловко начал мужчина, покрепче сжав планшет в руках. — Страховку оплачивал мистер Дуаер, бывший муж вашей матери… — Стоп! Бывший?! — пораженно прохрипела Белла. Ее голос порядком осип за это время, так как она мало пользовалась им за последние месяцы. Доктор Андерсон поднял бровь. — Я так полагаю, вы об этом не знали? — удивленно спросил он. Белла тут же одарила мужчину убийственным взглядом. — Эм, — закашлился он и, отведя взгляд, быстро закончил: — Мне жаль. Правда, мисс Свон. Но в связи с тем, что мистер Дуаер приостановил страховку, мы вынуждены… — Сколько? — прервала его раздраженно Белла. — Какую сумму мы должны больнице за уход и дальнейшее лечение моей матери? — Все указано в отчете, — быстро сказал доктор Андерсон и, глянув на свой пейджер, испарился. Жалкий трус!.. Проводив его тяжелым взглядом, Белла наконец сосредоточилась на цифрах и словах в бумажках, которые ей сунул врач, а потом ее глаза затянула пелена, а гнев достиг апогея.***
Фил Дуаер спокойно спал себе и видел сны про двух подтянутых блондинок в бикини, которые подносили ему дайкири, зазывно вертя попами, как вдруг его вырвал из грез жуткий грохот где-то в районе гостиной съемной виллы, на которой он сейчас жил. Та ему не особо нравилась, но его теперь уже бывшая жена очень ее хотела, и они внесли залог на полгода вперед, и деньги теперь было не вернуть. Но аренда уже кончалась, и Фил успел себе присмотреть весьма потрясное бунгало на побережье. Тут раздался еще один грохот. И вскочив с кровати и вооружившись битой, мысленно проклиная себя за то, что оставил телефон внизу, Фил с воинственным лицом, битой в руках и в боксерах с Микки Маусом тихо пошел на звук, готовый надрать задницу тому, кто ворвался к нему, несмотря на сигнализацию, которая подозрительно молчала. Но зад надрали ему. Он только в гостиную зайти и успел, как вдруг неизвестная сила вырвала из-под его ног ковер, и Фил с девичьим вскриком больно упал на спину, выронив при этом биту. — Ммм, — простонал он и хотел было встать, но что-то ему не давало. Невидимый груз буквально прижал его к полу. И вот тут ему стало как никогда страшно. — Что? Неприятно осознавать, что не можешь пошевелиться? — вдруг спросил его голос из темноты.— Ужасно быть беспомощным, да? А твоя жена, то есть бывшая жена, теперь чувствует то же самое, — голос на миг притих, а потом горько добавил: — Или не чувствует. ПОТОМУ ЧТО ТЫ, УБЛЮДОК, ПОЗВОЛИЛ ЕЙ ЗАНИМАТЬСЯ ЭТИМИ ЧЕРТОВЫМИ ПОЛЕТАМИ НА ПАРАПЛАНЕ, ДА ЕЩЕ И С ТАКИМ ХРЕНОВЫМ ИНСТРУКТОРОМ! — тут голос вновь замолк, явно переводя дыхание после крика, и продолжил: — А потом ты ее бросил. Умирать. Но умрешь ты. Внезапно все тело Фила пронзила адская боль. По его жилам будто вместо крови вдруг потек живой огонь, мышцы закоротило в судорогах, а мозг ему захотелось выцарапать, лишь бы не ощущать, как иглы, раскаленные добела, пронзают его снова и снова. Филу было так больно, что он даже не понял, что, брыкаясь в агонии, откусил себе кончик языка. Лишь когда сведенное горло стала забивать кровь, он ощутил это. Ощутил, что умирает, как и обещал голос. Вдруг так же быстро, как все началось, все и закончилось. Сквозь туман боли, издавая тихое бульканье из-за крови в глотке, Фил Дуаер смутно услышал трель мобильника, а потом сердитый, но в то же время полный боли голос, громко воскликнувший: — …что?!.. Она не могла умереть!!!.. Потом пришла благословенная тьма, и мужчина в ней с радостью растворился, больше ничего не видя и не слыша. * — не знаю точно, как работает система страхования в Америке, я не нашла информации именно по похожему случаю, который описываю я здесь, поэтому этот момент будет вымышленным.