When we see the light

Лань Чжань едва ли понял, что за наказание ему назначили. С того самого момента, как Вэй Ин вырвал руку из его ослабевших окровавленных пальцев, весь мир словно заволокло туманом. Скорбь обрушилась на плечи, окутала плотным покрывалом, и он был не в силах бороться с ней. Внутренняя боль превосходила все остальные ощущения. Он не запоминал, куда идёт, не понимал до конца, что делает. Лишь когда взял на руки измученного голодом, жаждой и болезнью ребёнка, немного осознал себя, да и то ненадолго. Даже когда дисциплинарный кнут обрушился на спину, Лань Чжань всё ещё не до конца понимал, что происходит. Он посчитал, что заслужил наказание — раз не удержал, раз не сумел спасти того, кто был всего дороже. И удар за ударом он старался распрямлять спину, как полагается принимать наказания, несмотря на боль, ничего перед собой не видя, пока слабость от потери крови не заставила его потерять сознание. Его обняло холодом, тьма сомкнулась куполом… …А очнулся он от мерных звуков колокола. Открыв глаза, он с удивлением обнаружил, что не чувствует боли в теле. Удары дисциплинарного кнута не могли исчезнуть без следа, потому Лань Чжань удивлённо поднялся и тут же осмотрел себя — его одежды стали настолько белоснежными, как лёд на вершинах гор в солнечный день. Верхнее ханьфу оказалось расшито голубоватыми искрящимися облаками. Он будто весь сиял, и даже Бичэнь наполнился иной силой, стал ощущаться совсем по-другому. «Что произошло?» — Приветствуем нового Бога Войны, — раздался голос, и Лань Чжань перевёл взгляд на застывшего рядом с ним человека, аура которого ощущалась за несколько шагов. — Я — Му Цин, Бог Войны Юго-Запада. — Лань Ванцзи, — поклонился ему Лань Чжань. «Бог Войны?!» — К сожалению, Владыка небес… в отлучке, — лицо Му Цина выражало одновременно пренебрежение, затаённый гнев и скорбь. — Потому я приветствую тебя так просто и без церемоний. Твой дворец находится неподалёку от дворца Линвэнь, и там ты можешь отдохнуть и прийти в себя после вознесения. Если присоединишься к духовной сети, то многие небожители будут готовы дать тебе совет и помочь разобраться с обязанностями. Постепенно ты поймёшь, что требуется от тебя, что такое Небесные кары, и заведёшь полезные знакомства. — Так я… — Лань Чжань растерянно смотрел на него. — Ты вознёсся, — кивнул на это Му Цин. — А теперь, когда приветствие закончено, я попрощаюсь. — Подожди… — Лань Чжань вздохнул. — Могу я… могу я где-нибудь узнать о судьбе одной… человеческой души?.. — А, — Му Цин посмотрел на него с сожалением. — Во дворце Линвэнь тебе могут дать ответ. Если, конечно, там не слишком заняты, — он неопределённо махнул рукой и зашагал в противоположном направлении. Лань Чжань медленно пошёл по столице Бессмертных. Красота дворцов, окружавших его, захватывала дух, но, к сожалению, вознесение лечило лишь телесные раны, а рана, кровоточившая в душе Ванцзи, так просто затягиваться не хотела. Потому великолепие Небес омрачалось скорбью. Лань Чжань не мог наслаждаться прелестью сияющих духовной силой зданий, не мог рассматривать богов и богинь, спешивших во всех направлениях по широким улицам. Он даже не взглянул на самый большой дворец, вознёсшийся над всеми остальными — раз уж Владыка Небес не мог дать ему сейчас ответ, то и ни к чему смотреть на великолепие его резиденции. Когда Лань Чжань добрался до дворца Линвэнь, сразу несколько младших небожителей выскочили из угрожающе захлопнувшихся дверей. — Смотри-ка, новое лицо! — воскликнул один из них, сразу заметив Лань Чжаня. — Наверное, Бог Войны? — Так и есть, — поклонился в ответ Лань Чжань. — Лань Ванцзи. — Если что-то хочешь узнать у служащих дворца или самой Владыки Линвэнь, — понизил тот голос, так и не представившись и не поклонившись как полагается, — не стоит беспокоить их в ближайший месяц. Они заняты отчётами, так что отвечать на вопросы не станут. Если же окажешься слишком назойливым, то и в дальнейшем содействовать не будут. Что за вопрос тебя терзает? Лань Чжань с сожалением оглянулся на дворец. — Хотел… узнать о судьбе одной человеческой души, — признался он. — Хм… — задумчиво потёр подбородок незнакомый небожитель. — Тут тебе может помочь Бог, соединяющий людские души… — Как я могу увидеться с ним? — переспросил Лань Чжань. — Ну что ты советуешь, дурная голова! — вмешался в разговор до того молчавший служащий Небес. — Тот с момента вознесения ни минуты не оставался в столице. Я даже имени его узнать не успел! Как его искать? Даже в духовной сети он никогда не бывал, хотя, говорят, обладает немалыми силами. Ему, верно, никто и не объяснил, как ею воспользоваться! — Ну тогда ничем не могу помочь, — развёл руками первый небожитель. — Разве что у демонов просить совета… — Ты ещё надоумь его отправиться к Собирателю цветов под кровавым дождём! — возмутился второй. — Пусть Владыка Небес и относится к этому… — но тут он покраснел, будто от гнева, вздрогнул и огляделся, точно искал подслушивающих. — А, пустое. Идём, нам пора заняться делами. Они спешно поклонились и побежали прочь. Лань Чжань решил последовать совету и направился на поиски собственного дворца. *** Убранство во дворце было таким, к которому он привык в Облачных Глубинах. Та же скромность, те же светлые тона. Оставив меч на подставке, Лань Чжань прошёл по комнатам, нашёл простой бассейн для омовения и выход в скромный сад с выложенными белыми камнями дорожками. Всё напоминало о покинутом доме, и оттого сердце омрачалось тяжестью. Лань Чжань вздохнул и вошёл в павильон, где предался медитации. Но едва он расслабился, как услышал чужие голоса. Робкие молитвы возносились к нему: «Ханьгуан-цзюнь, при жизни вы были благородным человеком, помогите…», «Ханьгуан-цзюнь, люди клана Цзинь притесняют нас, и не найти правды ни у кого, остаётся уповать лишь на помощь небожителей», «Ханьгуан-цзюнь…», «Ханьгуан-цзюнь…» Полные отчаяния или печали, голоса небесными фонариками взмывали ввысь и достигали его ушей. Вздохнув, Лань Чжань решил отложить свои поиски. Сперва следовало разобраться, как же быть с поступающими молитвами, как помочь тем, кто, оказывается, верил в него. *** Небожителям не требовалось ни сна, ни пищи. И Лань Чжань, разбираясь с просьбами от немногочисленных пока верующих, забыл следить за временем. Когда же наконец осознал, что и ему требуется передышка, в человеческом мире прошло не меньше месяца. «Может, тот таинственный Бог, что соединяет людские судьбы, хоть иногда посещает свой дворец? — задумался он. — Если оставить ему послание, может, он сам отыщет меня позже?» Дворец оказался ещё скромнее, чем его собственный, но стоял на острове посреди пруда, полного лотосов. Едва увидев их, Лань Чжань почувствовал, как от скорби и боли сжимается сердце и темнеет в глазах. «Вэй Ин, — подумал он. — Где же твоя душа?» Он забрал бы её, спрятал в складках одежд, согрел бы, спас от темноты… Если всё, что остаётся — лелеять её на ладонях, то Лань Чжань готов был сделать это. Двери оказались запечатаны заклятьем, точно если владелец и приходил, то не намеревался вернуться. Лань Чжань оставил своё скромное послание и пошёл прочь, полный печали. «Может, поискать его в человеческом мире? — пришло ему в голову. — Но как он выглядит? Каким может стать? Как его узнать?» Впервые он воспользовался сетью духовного общения, но на призыв его никто не откликнулся. Лишь много позже раздались робкие голоса: — Кажется, он одевался в чёрное?.. — Это тот, что вознёсся недавно?.. Я и имени не вспомню. — Не он ли играет на флейте?.. — Не путаешь его ни с кем?.. Толку от этих разговоров было мало, а дворец Линвэнь, где всё обо всех знали, по-прежнему не принимал посетителей. Лань Чжань с печалью оглядел столицу Небес и шагнул сквозь облака в мир людей. *** Он оказался в новом храме, где стояла наспех вырезанная из дерева статуя сурового мужчины, чей лоб украшала налобная лента со знаком клана Лань. Ванцзи не сразу понял, что это — его собственная статуя. Оглядевшись, он понял, что находится в Облачных Глубинах, а среди возносящих ему молитвы и возжигающих благовония много младших учеников. Самый маленький из них печально опустил голову. Ленты на его лбу не было, и многие поглядывали в его сторону неодобрительно. Присмотревшись, Лань Чжань узнал ребёнка, которого принёс с Луанцзан. «Разве я не говорил, что он — теперь мой сын? — подумал он. — Отчего у него нет ленты?» Он прислушался к молитве, которую возносил малыш: «Пусть гэгэ вернётся. Никто не любит меня здесь…» Лань Чжань позволил себе стать видимым для смертных и склонился к ребёнку. — А-Юань? — позвал он. — Гэгэ, — выдохнул тот в восхищении. — Ты вернулся? — У меня много дел, А-Юань, — покачал головой Лань Чжань. — Но я пришёл к тебе. Он подхватил малыша на руки и вынес из храма, пока остальные адепты не могли прийти в себя и найти слова для приветствия и силы для почтительного поклона. Лань Сичэня они отыскали погружённым в размышления над ворохом свитков. Едва увидев вошедших, тот поднялся в большом волнении. — Ванцзи… Ханьгуан-цзюнь, — сразу поправился он и поклонился. — Я… — Почему у А-Юаня нет налобной ленты? — строго спросил Лань Чжань, не ответив на приветствие. — Разве я неясно сказал, что это — мой сын? — Ханьгуан-цзюнь… — Что ж, — Лань Чжань снял собственную ленту и повязал А-Юаню. — Отныне твоё имя в миру — Лань Сычжуй. Я буду приходить к тебе, когда смогу. Обещай, что станешь первым из учеников. — Обе… обещаю, — восхищённо глядя на него, закивал Сычжуй. — Ванцзи, — снова забылся Лань Сичэнь. Лань Чжань повернулся к нему, и в тот же момент новая налобная лента появилась на прежнем месте — ведь он был Богом Войны, а не простым смертным. — Кто-нибудь пытался отыскать душу Вэй Ина? — спросил он. — Его душа раскололась на мельчайшие части после того, что произошло, — покачал головой Сичэнь. — Никому не приходило в голову искать её. — Откуда же тогда известно, что она раскололась? — отвёл взгляд Лань Чжань. — До встречи, Сычжуй. И снова обернулся невидимостью, как плащом. Сердце болело, но он не мог простить брату непонимания — пока не мог. Он не хотел беседовать с ним, узнавать, как существует союз кланов теперь, когда они добились гибели Старейшины Илина. *** Скитаясь невидимым, он прошёл немало городов, переносясь из одного в другой с помощью заклятья тысячи ли, в надежде, что среди людей могли что-то знать, что-то слышать о душе упавшего со скалы Старейшины Илина. Люди болтали — и много, но то были лишь страшные истории, за которыми не стояло ни слова правды, злобные проклятья на голову пошедшего по тёмному пути, россказни о том, как глава клана Цзян собственноручно раздавил в ладони истекающее тёмной кровью сердце. Слушать это было невыносимо. Лань Чжань совсем отчаялся. В сумрачном настроении он покинул последний из городов и направился по дороге через поля. Несколько часов спустя вышел он к потоку, берущему исток где-то в горах. Бурная холодная речушка разрезала каменистый берег, бежала вдаль, искрясь белой пеной, журча на перекатах. Вид успокаивал, потому Лань Чжань замер, осматриваясь, рассчитывая отвлечься хоть немного от скорбных мыслей. Перед ним лежала вечность тоски, и он не решался принять это. Внезапно он заметил одетого в белое человека, стоявшего по колено в быстрой воде. Он сдвинул широкополую шляпу монаха на спину и, кажется, пытался поймать рыбу, как когда-то в Облачных Глубинах ловил рыбу Вэй Усянь. Сердце Лань Чжаня заныло, но он не посмел подойти, а так и стоял в плаще невидимости, наблюдая за изящными движениями незнакомца. Тот был ловок, грациозен, руки его оказались полны силы, и вскоре он радостно воскликнул — рыбина билась в его пальцах, но не сумела вырваться. Развернувшись к берегу, монах, оказавшийся совсем юным на вид, улыбнулся, а скулы его чуть порозовели, точно он смутился того, что кто-то застукал его за рыбной ловлей. Он тут же выпустил рыбу обратно в поток и зашагал к Лань Чжаню. — Как… как ты меня заметил? — удивился тот. — Как ты увидел меня, даочжан? — Твоё лицо мне незнакомо, — сощурился тот в ответ. — Ты недавно вознёсся? Бог Войны? — Лань Ванцзи, — поклонился Лань Чжань, только теперь сознавая — то, что он принимал за покой, было ласковой духовной силой, а источником её был этот юный монах. — Хм… — странный даочжан смутился ещё сильнее, хотя это Ванцзи следовало смутиться от собственного невежества и ненаблюдательности. — Я… Се Лянь… Наследный принц Сяньлэ… — он будто бы чего-то не договаривал, а Лань Чжань не так хорошо разобрался в иерархии небожителей, чтобы понять, чего не хватает. — А ты, как я посмотрю, не любитель оставаться на Небесах? — Там никто не может мне помочь, — вздохнул Лань Чжань. — Какая же помощь тебе понадобилась? — Се Лянь вгляделся в него так внимательно, что Лань Чжаню пришла в голову пугающая мысль — этот юноша настолько старше и опытнее его, что ему, наверное, заботы о единственной человеческой душе покажутся вздором. — Мне… хотелось узнать о судьбе одной человеческой души, — всё же решился на откровенность Лань Чжань. — Одной? — удивился Се Лянь. — Не целого царства? Должно быть, это выдающаяся душа! — Этот… человек… очень важен для меня, — согласился Лань Чжань. — Могу поторопить для тебя дворец Линвэнь, — запросто улыбнулся Се Лянь. — Но сейчас там так заняты отчётами, что даже мне достанется, — то, как это прозвучало, заставило Лань Чжаня что-то заподозрить. — Пожалуй, лучше обратиться к моему супругу, — и лицо Се Ляня осветилось нежной улыбкой. — Супругу? — удивился Лань Чжань. — Да, — Се Лянь вытянул руку вперёд, и на неё тут же села серебряная бабочка. — Сань Лан… Порыв ветра закружил неизвестно откуда взявшиеся лепестки цветов, перед глазами Лань Чжаня мелькнула алая вспышка, и тут же оказалось, что рядом с Се Лянем встал высокий и стройный юноша в красном. От него ощущалась тёмная ци, но Се Лянь не обратил на это внимания, так что и Лань Чжань сделал вид, что ничего подобного не замечает. — Что случилось, Ваше Высочество? — мелодичный голос, подобный перезвону серебра, удивительно шёл изысканному облику этого человека. — Сань Лан, — улыбнулся тот. — Мы должны помочь Лань Ванцзи. — Лань Ванцзи? — Сань Лан внимательно оглядел его, и только теперь Лань Ванцзи заметил, что один глаз его скрывается за тёмной повязкой. — И что же за помощь ему потребовалась? — Ему нужно отыскать одну человеческую душу, — опередил с ответом Се Лянь. — Сумеешь помочь? — Если этого хочет Ваше Высочество, — и Сань Лан поцеловал пальцы Се Ляня. Столь трогательная и нежная сцена заставила Лань Чжаня смутиться, он отвёл взгляд, а сердце снова сжалось от боли. Хотел бы он когда-нибудь так же поцеловать кончики пальцев Вэй Ина, с той же нежностью посмотреть ему в лицо. И получить в ответ хотя бы взгляд, хотя бы одну-единственную улыбку. — Как же зовут эту человеческую душу, что с ней случилось, как она оказалось потерянной? — обернулся к нему Сань Лан. — Отправимся в Храм тысячи фонарей и побеседуем там, а после мои бабочки найдут для тебя всё, что возможно узнать об этой душе. — Благодарю, — поклонился Лань Ванцзи. Сань Лан вытащил из кармана кости, обнял Се Ляня за талию, а тот ухватил Лань Чжаня за руку. Кости покатились по земле, и выпали две шестёрки, в тот же миг мир словно пошатнулся, и они все вместе оказались на пороге храма. — Здесь… так темно, — удивился, оглядываясь назад, Лань Чжань. — Разве уже ночь? — Это Призрачный город, — беспечно махнул рукой Се Лянь. — Здесь всегда ночь. Ведь только ночь привечает демонов. — Демонов? — переспросил Лань Чжань. — О, ты разберёшься позже, — улыбнулся Се Лянь, и они наконец вошли внутрь. Сань Лан поставил на столик бутыль вина, но Лань Чжань чуть качнул головой. — Я не… — он не договорил — воспоминание резануло болью. Хотел ли он и теперь следовать правилам клана? Того самого клана, что не собирался принимать его чувств и даже ребёнка, которого он просил сберечь, едва не лишил права получить налобную ленту? — Не торопи его, Сань Лан, — Се Лянь нежно коснулся ладони супруга. Он словно читал его душу. Впрочем, Лань Чжань так и не понял, каким именно богом он был, потому не поручился бы, что этого не происходит на самом деле. — Расскажи нам свою историю?.. — как раз повернулся к нему Се Лянь. — Я ищу душу того, кто звался… Вэй Ин, — горло перехватывало от боли, когда он произносил имя. — Вэй Усянь, — поправился он мгновением позже. — Вэй Усянь, — повторил Сань Лан, и лицо его приобрело странное выражение. — Не тот ли это Вэй Усянь, что сумел создать артефакт, превосходящий по силе Иньскую печать? — Да, — опустил взгляд Лань Чжань. Он привык, что следом Вэй Ина в чём только ни обвиняли, но Се Лянь молчал, а Сань Лан всё так же внимательно смотрел на него. — Говорят, Вэй Усянь был убит собственным братом? — продолжил он допытываться. — Нет… Он… — Лань Чжань сглотнул, прежде чем признаться: — Он упал со скалы в Безночном городе. Я… Я не удержал его. Он… вырвал руку. Горе обрушилось с прежней силой, стало невозможно вздохнуть, пелена слёз скрыла убранство Храма тысячи фонарей. — Ужасно, — прошептал Се Лянь, и его ладонь ободряюще сжала Лань Чжаню плечо. — Мы должны помочь ему, Сань Лан. — Конечно, Ваше Высочество, смею ли я отказать, когда за него просит сам Владыка Небес? — усмехнулся тот. — Вл… Владыка Небес? Его Высочество Сяньлэ? — запоздало догадался Лань Чжань. Он так запросто разговаривал — даже попросил о помощи! — у тысячелетнего бога?! У самого Императора Небес?! До чего же довели его отчаяние и невежество, взявшись за руки! — Сань Лан! — возмутился на это Се Лянь. — Ты же знаешь, как я… не люблю все эти церемонии. Больше чем за триста лет я так и не привык к этому, — он покачал головой и тут же улыбнулся. — Забудь, Лань Ванцзи, всё это — мишура, которая не имеет значения. Сань Лан усмехнулся. И Лань Чжань взглянул на него, пытаясь отгадать, кто же он. О супруге Владыки Небес узнал он совсем немного. Упоминать его младшие небожители опасались. — Что ж, одно ясно — среди живых искать душу Вэй Усяня поздно, — оторвал его от размышлений Сань Лан. — Но тот, кто сотворил столь могущественный тёмный артефакт, а затем сам же его и разрушил, может оказаться среди демонов. Я разошлю своих бабочек, и мы всё узнаем. А пока мы ждём их, отчего бы не посетить мой игорный дом? — улыбка его была странной, точно он знал что-то, но отказывался сказать. Впрочем, Лань Чжань никак не мог потребовать ответа. — Это наверняка противоречит пути самосовершенствования нашего нового друга, — напомнил Се Лянь. Однако Лань Чжань не собирался отказывать тому, кто вызвался ему помочь да ещё оказался супругом Императора Небес. — Я ведь могу не играть? — спросил он. — Конечно, — кивнул на это Сань Лан. — Просто скоротаем время, глядя на других. *** В игорном доме все склонялись перед Се Лянем и Сань Ланом. Последнего звали Градоначальником, и Лань Чжань сделал вывод, что Призрачный город целиком принадлежит ему. Значит, тот, кого Владыка Небес звал супругом, был могущественным демоном. Непревзойдённым демоном. Лань Чжань смотрел на них, и горечь обнимала его, терзала душу, сдавливала горло. Если тысячелетний бог взял в супруги демона, что значили различия между тёмным и светлым путём? Не глупо ли теперь выглядели все его попытки вернуть Вэй Ина на путь меча? Чувство вины омрачило и без того невесёлые думы Лань Чжаня. Они шли по игорному залу, рассматривая демониц и воинов, купцов и демонов, которые оглашали ставки, звенели костями в стаканчиках, радовались и печалились, то выигрывая, то проигрывая, ставя на кон то собственную жизнь, то всю свою удачу, то душу. Се Лянь не обращал внимания на ставки, и Лань Чжань отбросил всякие воспоминания о правилах. Они собирались выбрать столик, чтобы посидеть среди гомонящей толпы, ожидая возвращения бабочек, как вдруг среди общего шума Лань Чжань услышал знакомый голос, и дыхание его перехватило. Не веря себе, он повернул голову и увидел Вэй Ина. Нисколько не изменившийся, тот сидел в непристойной позе, удерживая двумя пальцами бутыль с вином, а рядом с ним скромно топтался человек, сминающий шапку в руках. — …представляешь?! — говорил Вэй Ин, и голос его выдавал, как сильно он пьян, как сильно опечален. — Что бы я ни делал, я слышал в ответ только «Убожество». Лань Чжань почувствовал, как скулы и уши опалило жаром, но он не мог заставить себя отойти. Так и замер среди толпы, не сводя взгляда с Вэй Ина. — …никогда не мог понять его, — продолжал Вэй Ин жаловаться. — Если он и звал меня уйти с собой, то только затем, чтобы спрятать под замком из правил. Если б он только знал, отчего мне пришлось поступать так, как… — Господин… — робко напомнил о себе слушающий. — Я смиренно прошу вас, Бога, объединяющего судьбы, снизойти к моей просьбе… Я…. — Да, представь себе! — повысил голос Вэй Ин. — Я теперь — Бог, объединяющий судьбы. Что за насмешка, что за нелепая пощёчина это вознесение?! Посмотри на меня! Я свою-то судьбу ни с чьей объединить не смог! Лань Чжань… Он, понятное дело, ненавидел меня. Цзян Чэн — возненавидел так, что собирался убить. Шицзе… шицзе умерла из-за меня! Её супруг, пусть и напыщенный павлин, оказался мёртв по моей вине, — распалившись, Вэй Ин подался вперёд, чуть не уронив бутыль. — Да ты только послушай! Я всех погубил и подвёл, Пристань Лотоса сожгли, ребёнок шицзе остался сиротой, Вэнь Цин и Вэнь Нин отправились за меня на казнь… И после этого… после всего этого — я вдруг — объединяющий судьбы! Даже умереть мне спокойно не позволено! — Но господин… Я вознесу вам десяток Небесных фонарей, если вы… — Да что тебе надо? — наконец посмотрел прямо на него Вэй Ин. — Что случилось? — Я люблю девушку, а она… — Имя, — сощурился Вэй Ин. Человек наклонился к нему и прошептал что-то на ухо. Вэй Ин чуть наклонил голову к плечу, прикрыл глаза, а потом щёлкнул пальцами. — Готово, — сказал он. — Было бы из-за чего шуметь. Не забудь только, что она любит не розы, а лилии. Понял? — человек закивал головой, рассыпаясь в благодарностях. — Не такое уж я и убожество, — он поднёс бутыль к губам. — Хотел бы я сейчас… — человек не дослушал и поспешил улизнуть, но Вэй Ину больше не требовался слушатель, он прикрыл глаза и договорил тише: — Увидеть тебя, Лань Чжань. В этот миг напротив его лица затрепетали крылышки серебряной бабочки. Она покружила немного и исчезла. Вэй Ин чуть просветлел лицом. — Бабочка! Значит, господин Градоначальник здесь. Вот с кем можно выпить. Он сможет и понять, и выслушать. — Сань Лан, — послышался позади тихий голос Се Ляня, и Лань Чжань почувствовал, как наливаются кровью кончики ушей. Неужели Владыка Небес и его супруг стояли позади и всё слышали? Неужели они поняли, о ком говорил Вэй Ин, кто причинил ему столько обиды, что он не забыл о ней даже после вознесения? — Господин Градоначальник? — окликнул Вэй Ин, поднимаясь и тут же опираясь о стол, чтобы не упасть. Он нервно оглянулся, выискивая глазами бабочку. — Кажется, искомое найдено, — прозвучал над ухом Лань Чжаня мягкий голос. Лань Чжань коротко оглянулся, не зная, что сказать теперь, но позади не было ни Се Ляня, ни Сань Лана. Только серебряная бабочка, кружась, взлетала под потолок, да игроки ставили последнее, что у них было, желая исполнения сокровенных желаний. — Господин Градона… Лань Чжань?.. — Вэй Ин наконец заметил его. Голос его задрожал и сорвался. — Лань Чжань, я… — Вэй Ин, — встретившись с ним взглядом, Лань Чжань уже не мог отвести глаз. — Прости… Он хотел бы опуститься на колени, чтобы вымолить прощение, чтобы хоть немного уменьшить обиду, которая жила в его сердце, но Вэй Ин кинулся к нему, уронив по пути бутыль, обнял крепко. — Лань Чжань… — зашептал суматошно, — даже если ты сейчас исчезнешь… хоть на миг я… — Я не исчезну, — возразил Лань Чжань, удивлённый настолько, что сердце то отказывалось биться, то внезапно пускалось вскачь. — Нет? — недоверчиво сощурился Вэй Ин. — Не исчезнешь?.. — Он отступил, рассматривая его, а может, размышляя, не сбежать ли, но Лань Чжань удержал его за запястье. — Ты… — отгадал Вэй Ин наконец, — так ты… вознёсся? Как это случилось? Как я… пропустил? — Я — Бог Войны, — кивнул на это Лань Чжань. — А я… я всё ещё убожество, — рассмеялся Вэй Ин с горечью и внезапно лишился чувств. *** — С ним всё будет в порядке, — заверил Лань Чжаня Се Лянь. Они вместе с Сань Ланом возникли так же быстро, как пропали. Лань Чжань держал Вэй Ина на руках и так и не отпустил, пока они не пришли в Храм тысячи фонарей. Только там он уложил его на постель, а сам сел рядом на полу. Се Лянь только головой покачал на это. — Благодарю, — сказал Лань Чжань, но Владыка Небес всё не уходил, растерянно потирая точку между бровей. — Как же так получилось, — наконец спросил он, — что вы… Что… — Мы… Я… Мы не объяснились прежде, — опустил голову Лань Чжань. — Вэй Ин… выбрал путь тьмы, а я… слишком доверял правилам. Из тени донёсся смешок, а после Сань Лан выступил оттуда, окружённый засиявшими бабочками. — Что ж, пора объясниться, — мягко сказал он. — А нам, Ваше Высочество, пора заниматься каллиграфией, верно? — Да, — согласился Се Лянь, и улыбка его оказалась нежной и сочувствующей. — Он скоро придёт в себя. И они вдвоём вышли, а как только дверь закрылась, ресницы Вэй Ина затрепетали. — М… Храм тысячи фонарей? — хрипло спросил он, глядя в потолок и не поворачивая головы. — Снова… доставляю неприятности господину Градоначальнику. Лань Чжань хотел позвать его, но голос словно отнялся. Он только и мог, что смотреть на Вэй Ина и внутренне ликовать, что вот он, жив, больше того — стал одним из небожителей. — Странный мне сон приснился, — прикрыл лицо ладонью Вэй Ин. — Будто Лань Чжань вознёсся и стал Богом Войны, а я даже не знал об этом, потому что вечно шатаюсь здесь, внизу, среди людей, как блуждающий огонёк, а не божество. — Не сон, Вэй Ин, — справился наконец с собой Лань Чжань. — Не… сон, — Вэй Ин повернулся и уставился на него огромными глазами. — Это действительно ты, Лань Чжань, или я помешался? — Действительно я, — подтвердил он, чувствуя, что скоро не сможет сдержать чувств. — Вознёсшийся Богом Войны? — уточнил Вэй Ин. — Так и есть. — Отчего? Как это случилось? — Вэй Ин хотел сесть на постели, но передумал, лишь подвинулся ближе к краю. Теперь они смотрели в глаза друг другу. — Принял наказание в Облачных Глубинах и… после тридцати ударов дисциплинарным кнутом… — начал объяснять Лань Чжань. — Скольки? — глупо переспросил Вэй Ин. — Это… за что тебя так… наказали? — За то, что, защищая тебя, ранил старейшин нескольких кланов, — честно признался Лань Чжань. — Ты… лучше их всех, — Вэй Ин, осмелев, вдруг коснулся его щеки. — Не тебе следовало принимать наказание! — Теперь не имеет значения, — пожал плечами Лань Чжань. — Как знаешь, — но видно было, что он готов отыскать каждого, за кого был назначен удар, и призвать к ответу. — Вэй Ин, — позвал Лань Чжань, отвлекая его от этих мыслей. — Вэй Ин, я должен… сказать тебе… — Сказать что? — Вэй Ин вдруг отдёрнул руку, точно смутившись. А Лань Чжань потерял все слова. Снова знакомо перехватило горло. Как ему было теперь объяснить, что же он на самом деле чувствует?! — Лань Чжань… — не дождался его Вэй Ин. — Ты ведь… не ненавидишь меня? — уточнил он так, словно готов был к любому ответу. И от этой обречённости Лань Чжань проклял себя. — Люблю, — неумело вытолкнул он слово. — Что? — вот теперь Вэй Ин сел, обхватил себя за плечи. — По… повтори. — Люблю. Тебя. И Лань Чжань протянул к нему ладонь, а налобная лента сама собой развязалась и улеглась в пальцы. — Это… мне? — Вэй Ин задрожал, точно ему было холодно. — Ты уверен, Лань Чжань, ничего не перепутал? — Ничего, — твёрдо ответил он. И тут Вэй Ин вцепился в ленту горячими пальцами. — Я её не отдам. Никогда, — сощурился он. — Понимаешь? — Не отдавай, — кивнул Лань Чжань. — Как Бог, связывающий судьбы, я теперь хорошо знаю, что это значит. Но я… я должен спросить, — Вэй Ин не сводил с него глаз. — Значит ли это… — Хочу, чтобы ты стал моим супругом, — прервал его Лань Чжань и не смутился того, что нарушает правила. Он достаточно наблюдал за Владыкой Небес и его возлюбленным, чтобы понимать, чего именно хочет теперь. — Лань Чжань… — и внезапно Вэй Ин соскользнул с постели прямо к нему на колени, прижался, обнял крепко, спрятал лицо, уткнувшись в плечо. — Возлюбленный мой Лань Чжань… Я даже надеяться не решался когда-нибудь услышать такие слова. Лань Чжань только обнял его в ответ. А мгновением позже они наконец поцеловали друг друга впервые. *** В сети духовного общения всё гудело, будто бы это не небожители переговаривались, а жужжал огромный улей. — Оба недавно вознеслись… — Куда это годится?.. — Владыке Небес, допустим, позволено всё… — Ладно вам, ни один из них хотя бы не демон… — Тише! Хочешь, чтобы тебя приметил этот… — Не произноси имён, побереги себя! — Ни у кого здесь нет лишних храмов, замолчите уже. Лань Чжань мотнул головой, и голоса стихли. Они стояли с Вэй Ином в удивительном саду, который Хуа Чэн подарил Се Ляню. Скосив глаза, Лань Чжань в который раз задохнулся от радостного чувства, что никак не хотело уместиться в груди — Вэй Ину так шли красные свадебные одежды! — Гудят? — спросил тот, почувствовав взгляд. — Мгм. — Смешные, — покачал головой Вэй Ин. — Но раз уж Владыка Небес назвал нас супругами, сколько бы они ни гудели, а назад не повернуть. — Не повернуть, — согласился Лань Чжань. — Все ждут вас на празднике, — появилась перед их лицами бабочка. — Или вы… хотели бы провести вечер только вдвоём? — Голос Хуа Чэна был насмешливым, но тут же послышался и голос Се Ляня: — Сань Лан, перестань их смущать! — Придём на праздник? — уточнил Вэй Ин. — Придём, — согласился Лань Чжань, но прежде привлёк его к себе и поцеловал в губы. — Но позже. Теперь у них было всё время мира. Серебряная бабочка озарила их лица сиянием и погасла, оставив наедине.