Мёд и пепел

      — Повтори всё, что я сказал, — выдал Зуланкар железным тоном, которым годилось только муштровать солдат, а не наставлять новоиспеченную шпионку. Катара скривилась, но ничем иным не показала своего недовольства.       "Сосредоточься".       — Я Тариэль, родилась и жила несколько лет в Виндхельме, но родителям пришлось переехать в Вайтран из-за ужесточения порядков Братства Бури. Отец был торговцем; однажды его попытались ограбить, пырнули ножом, и скоро он умер от заражения. Маму спустя год унесла лихорадка. Мне пришлось продать лавку и примкнуть к торговому каравану каджитов, где меня и заметил господин Айромар.       — Отличная память, ты молодец, — похвалил Катару этот самый "господин", потягивая из фляги подогретый на собственной ладони чай, — В следующий раз обязательно возьмём тебя в Синий дворец!       — Нам бы с этого раза ноги унести, — фыркнул Зуко, одергивая занавески и в очередной раз выглядывая в окно.       Никогда прежде Катара не видела его в повозке: принц всегда путешествовал верхом и оттого привык к скорости, вынужденная необходимость путешествовать в карете была настоящим испытанием его терпению. Катара хорошо знала Аанга и догадывалась, что рано или поздно он пригласит альтмера прокатиться на Апамире, но пока до этого дня ещё далеко. Зуланкару ещё много придётся отрабатывать за все волнения, которые им пришлось испытать по его вине, так что его "мучения" даже приносили девушке мрачное удовлетворение.       "За наши бессонные ночи в попытках скрыться от тебя и твоих желтолицых родичей".       — Ты сам призываешь на свою голову неприятности, — заметил старый эльф, — Бери пример с нашей спутницы — она держится бойко, хоть и едет в логово врага.       — Как будто для нас это дом родной.       Зуко скрестил руки перед собой, ни на кого не глядя; Айромар же, наоборот, оживился, тепло улыбнувшись Катаре:       — О, далёкий, славный Алинор, — ностальгически вздохнул он, — Соленые волны, горячий песок, цветы и солнце, очень много солнца… Лучшее место, чтобы провести юность.       Катара сжала в руках края талморской мантии: она считала, что для неё нет иного способа попасть на острова, кроме как в качестве служанки.       "Ни за что".       — Скайрим — моя родина. Мне нечего бояться, пока я на своей земле.       — Буревестнику бы твои слова понравились. Не переживай, спустя десяток-другой лет ты сможешь называть весь Тамриэль своим домом.       В голосе принца не было яда — он говорил так обыденно, будто предсказывал погоду на завтра. Айро неодобрительно закряхтел: разговоры о политике, как успела понять босмерка, ему были не по душе. Однако она сама не могла проигнорировать недвусмысленное замечание Зуко.       — Ты так уверен в силе Альдмерского Доминиона?       — Абсолютно. Император недостаточно силён. С тех пор, как умер последний Септим, у людей нет шансов.       — Только у людей? Он и мой император тоже.       На это альтмер ответил долгим, внимательным взглядом, будто в её словах было куда больше значения, чем она подозревала.       — Сегодня для тебя существует только король Алинора. Азула не должна усомниться в твоей преданности.       Отведя ворот рубахи, Зуланкар снял с шеи цепочку, на которой висело серебряное кольцо; Катара видела такие в подземельях драконьих храмов, с нордской гравировкой.       Айромар заинтересованно пригляделся к нему:       — Я и не думал, что оно всё ещё при тебе.       Зуко странно изогнул губы:       — Дядя, я бы не потерял твой подарок, — сказал он и протянул украшение Катаре, — Очень ценный артефакт. На нём бессрочные чары невидимости.       Босмерка запоздало поняла, что только что увидела улыбку эльфа, которого видела в гневе, в раздумьях и в азарте боя, но никогда прежде — довольным или спокойным.       "Когда он не хмурится, можно проследить сходство с дядей…"       Катара надела кольцо, но оно соскальзывало с пальца, явно рассчитанное не на тонкие руки эльфов.       — Оно и мне великовато, — признался Зуко, — Только не потеряй. Мы отправляемся в штаб магов-ищеек, так что…       — Мне ждать очередную ведьму верхом на мантикоре?       Эльфийка не без содрогания вспомнила наэлектризованную рептилию и её всадницу. Незнакомка оказалась заклинательницей животных: она не только легко держалась на рептилии, будто на лошади, без слов управляя чудищем, но и сумела переманить к себе Момо — Катаре пришлось тогда приморозить взбесившегося злокрыса к седлу Апамира, чтобы он не лез под руку или не сбежал в лес, пока они разбирались с преследователями.       — Это был вамасу, ящер из Чернотопья, — Зуко сощурил глаза, — Правда, зачем-то скрещенный с саблезубом.       — И не ведьма, а обычная наемница, по-своему очаровательная, — Айромар пригладил свои усы, — Кто бы мог подумать, что бретонки...       — Не важно, — Зуко прочистил горло, возвращаясь к теме, — Талмор так действовать не станет. У них есть эксперты Иллюзии и Изменения, поэтому им не нужны гончие, хватит и поискового заклинания.       Повозка остановилась, и та лёгкость, на которой строился их разговор, вмиг улетучилась. На вечно расслабленном лице лорда-эльфа появилось не присущее ему сосредоточенное выражение; что уж говорить о принце, который был скорее похож на каторжника, чем на благородного наследника алинорского престола.       Когда альтмеры выбрались из повозки и Катара выглянула следом, она увидела тёмное здание посольства, огороженное каменными стенами с острыми коваными пиками. Оно и в солнечную погоду не выглядело бы приятно, а под серым небом в снегопад казалось совсем унылым.       У калитки их ждал юстициар в сопровождении стражи; лесная эльфийка при виде их безэмоциональных физиономий окончательно растеряла боевой дух, и узел со сменной одеждой показался ей невыносимо тяжёлым.       Где-то в небе за ними наверняка следил Аанг на Апамире, но Катара тщетно пыталась разглядеть за белёсой мглой тень драконьих крыльев. Здесь и сейчас она была одна.       Зуланкар молча протянул ей руку, и Тариэль, опомнившись, спустилась с подножки, быстро входя в свою роль и покорно опуская взгляд в землю — прислужнице не пристало глазеть вокруг.       Тем временем Айромар уже взялся за юстициара.       — Велинвел, да ты, никак, похудел, — рассмеялся старик, по-отечески хлопая того по спине, — Не успел приехать, а уже поставили на ворота?       Талморца нельзя было назвать счастливым, однако какую-никакую ухмылочку он всё же выдавил:       — Генерал, для меня честь выполнить любое поручение Её Высочества. Не смею жаловаться.       Айро снова захохотал, а юстициар наконец обратил внимание на принца и их спутницу.       — Ваше Высочество, — агент поклонился, — А с Вами…?       Тариэль, как и было оговорено ранее, молчала до тех пор, пока к ней не обратятся напрямую. Капюшон не спасал лицо от снега, и на её ресницах собрался целый ряд белых хлопьев; она не могла оградить себя от снега, не раскрыв своих способностей, в отличие от магов огня, на которых снежинки просто таяли.       — Тариэль, служанка, — сказал Айро, — И очень талантливая танцовщица.       Это была самая унизительная часть плана.       Обычную служанку могли оставить на задворках, не пустив даже в посольство, не то что во внутренний двор; но отказаться от обещанного в качестве подарка гостям танца талморцам не позволил бы этикет.       Катара попросила своих временных "покровителей" не раскрывать эту деталь остальным ребятам, особенно Сокке. Одна мысль о том, что ей придётся развлекать вражескую знать, вгоняла её в краску; если же узнают все, она вряд ли когда-нибудь оправится от стыда.       — Принцесса не распоряжалась о…       — Конечно не распоряжалась, это сюрприз, — нетерпеливо перебил Зуко, — Долго нам ещё созерцать местные красоты?       Хоть и изгнанный с Саммерсетских островов, принц оставался принцем — под его раздраженным взглядом юстициар послушно отступил:       — Не смею вас задерживать, но должен предупредить, что если леди Эленвен или Её Высочество сочтут это необходимым, вашей спутнице придётся удалиться с приёма...       — Сомневаюсь, что эти великодушные госпожи выдворят бедняжку в такую погоду, — с иронией ответил Айромар, и они наконец зашли внутрь, скрывшись от снега и промозглого ветра.       Банкетный зал, в котором собирались гости, оказался меньше, чем предполагала Катара. Здесь было… холодно. Ни тусклый дневной свет, проникавший сквозь витражи, ни пламя свечей не спасали от полумрака, однако босмерке удалось рассмотреть в кругу ярла Вайтрана, генерала Туллия и будущую королеву Скайрима, Элисиф в сопровождении своих подчинённых. "Вряд ли меня помнят... но лучше не приближаться к ним слишком близко".       — Мы не могли представить себе этот вечер без вас, — елейным голосом поприветствовала их высокая эльфийка рангом постарше. Её взгляд скользнул в сторону Тариэль; замаскированную лазутчицу разрывало желание выпрямиться и посмотреть на неё открыто, но это бы сочли за дерзость, поэтому босмерке оставалось только украдкой подглядывать исподлобья.       Зуко, впрочем, не желал любезничать и уже было открыл рот, чтобы съязвить что-нибудь не самое изящное, но его очень вовремя обошёл Айромар:       — Приятно слышать, леди Эленвен. Мы не могли не отблагодарить Вас за гостеприимство, поэтому решили порадовать всех небольшим танцевальным номером — надеюсь, Вы не против?       Слова Айро подкрепили её уверенность, и Тариэль подняла голову, встречаясь с жёлтыми глазами альтмерки. Прочесть хоть какую-то эмоцию в них было испытанием, зато сама эмиссар тщательно изучала каждую деталь гостьи: золотую кайму платья, ажурный металлический цветок в волосах, цвет глаз, форму лица, положение рук… Катара невольно поежилась под этим взглядом, будто от холода.       "Она... не волшебница?"       От хозяйки вечера не веяло большим запасом энергии, несмотря на её эльфийскую кровь; слабые крупицы магии блекли в сравнении с привычным жаром Айро и Зуко. Но это не делало её менее опасной.       — Вы исключительно любезны, лорд Айромар, однако...       К счастью для всех, леди Эленвен отвлёк какой-то подвыпивший редгард, и троица получила свои несколько свободных минут на то, чтобы перевести дух и оценить обстановку. Тариэль на правах служанки подошла к босмеру, стоявшему у барной стойки, чтобы попросить для себя воды, а для Айромара — горячего чая. Так как напиток не входил в стандартную диету здешних обитателей, Тариэль нужно было приготовить его самой — остроухий собрат с радостью провёл её на кухню. Повариха-каджитка, увидев её, недовольно зашипела на эльфа.       — Малборн, я же говорила, терпеть не могу странные запахи на кухне! Гостям запрещено здесь находиться.       "Странные запахи?" Перед выходом Айро дал Катаре маленький флакончик духов, но свежий аромат розы, цитрусов и языка дракона* до этого момента казался ей почти неощутимым. И достаточно приятным, нельзя было не признать.       — Запрещено, Тсавани? А я думал, запрещено есть лунный сахар, — без раздумий парировал босмер, и каджитка, хлопотавшая над обедом, оставила половник в котле, замахала на него лапами:       — Чшшш! Я ничего не видела!       Слепая каджитка очень своевременно возникла перед глазами. "Не сейчас, Тоф".       Так Тариэль получила доступ к горячей воде и очень,очень скудным запасам чая.       — О Иффре, я бы такое и Братьям Бури не налила, — сказала она, глядя на едва-едва потемневшую воду со слабо выраженным запахом, лишь отдалённо напоминавшим чайный, — Нет ли у вас здесь каких-нибудь трав или ягод?       Малборн покачал головой и, проверив, чем занята кухарка, тихо зашептал совсем о другом:       — Ты хорошо играешь, но я же вижу, ты никогда никому не служила. Что ты здесь забыла, Тариэль?       Девушка застыла с крышкой от чайника в руках, размышляя, насколько опасны догадки эльфа для её миссии. Катара не успела сделать ничего, за что её можно было подозревать, исключая разве что сам факт её присутствия в посольстве.       — Всего лишь чай, — улыбнулась она через мгновение, потянувшись за баночкой с сушеными бутонами жёлтого горноцвета, которую как раз увидела за его спиной. Виночерпия её реакция не убедила, но он отступил, сказав только напоследок:       — Если понадобится помощь, ты знаешь, где её найти.       — Мне нужно лишь место, чтобы переодеться — я буду танцевать для гостей. Могу я воспользоваться вашей кладовой?..       "Если мне понадобится помощь, у меня есть Довакин, дракон, отчаянный брат, упрямый, но очень одарённый котёнок… и, наверное, два высоких эльфа. Надеюсь, этот чай не настолько плох, чтобы Айро отказался помогать нам".       Чай оказался ужасен. Когда Тариэль вернулась и поставила перед ним поднос, Айромар долго принюхивался, наконец сделал осторожный глоток, вытаращил глаза, поморщился, но нашёл в себе силы улыбнуться.       — Какой… интересный состав, что ты туда добавила?       Ответил за неё Зуко, который за несколько минут её отсутствия был вынужден поздороваться со всеми присутствующими и оттого растерял остатки оптимизма:       — Боль и отчаяние, судя по дядиному лицу?       Тариэль смущённо потупила взгляд и промолчала, потому что в каком-то смысле это было правдой.       Тем временем зал пополнялся новыми личностями. Мавен Чёрный Вереск собственной персоной прогуливалась вдоль стены, поверх края бокала рассматривая всех своим острым лисьим взглядом. У столика с фруктами старая Идгрод завела целую речь о том, почему Скайрим не может быть отделён от Империи, и её невольным слушателям, ярлам Маркарта и Фолкрита, оставалось только нехотя поддакивать. На дальней скамье в мрачном одиночестве сидел талморец, не потрудившись даже снять капюшон. В его небрежной и в то же время напряжённой позе читалось желание встать и уйти прочь, но порядки не давали ему этого сделать, пока не встречу не явится главная гостья.       — Второй эмиссар Ондолемар, — сказал принц, заметив взгляд Тариэль, — Мы плыли на одном корабле.       — Очень приятный попутчик, между прочим, — ухмыльнулся Айромар, поднимаясь на ноги, — Вот с кем мы ещё не говорили. Не размять ли мне кости и не скрасить ли ему компанию, как считаете, Ваше Высочество?       — Только не трави его этим чаем.       Пять. Это был пятый раз за сегодня, когда Тариэль хотела пихнуть зарвавшегося альтмера локтем, но не могла в силу целого ряда объективных причин.       "Ничего, у меня хорошая память".       Седой эльф пригладил свою мантию и бодрой походкой старого вояки направился к эмиссару. Зуланкар, до того расхаживавший взад-вперёд около занятой ими софы, уселся на дядино место и залпом осушил недопитую чашку, но даже не изменился в лице.       Мальчишки — а Зуко был именно мальчишкой, хоть и казался старше своих шестнадцати лет, — редко говорят о том, что у них на душе, но Катара и без слов поняла, что причина его беспокойства кроется не в их маленьком общем дельце.       Заунывно запела флейта.       — Всё в порядке? — шепнула Тариэль, убедившись перед этим, что их никто не слышит, — Ты сам не свой.       Он некоторое время не отвечал, раздумывая, делиться ли с ней своими думами, а затем покачал головой, выдав сухое:       — Жду вестей от отца.       — Тогда мне есть, чем тебя обрадовать.       Ещё даже не увидев её, Тариэль поняла, кто это. Босмерка подскочила с софы и опустила голову в поклоне, мельком заметив чёрно-алый королевский доспех Доминиона, такой же, как у Зуко и Айро; чёрные волосы, убранные в идеальный высокий хвост; и, самое удивительное, рост — принцесса оказалась даже чуточку ниже неё. И в этом изящном маленьком теле было столько магической силы, сколько Катара чувствовала в Аанге, когда он издавал драконий крик, даже порода этой силы была схожей. Чистая энергия, сбивающая с ног и пронзающая насквозь.       "Сколько ей лет? Я думала, она старше..."       Дочь саммерсетского правителя сопровождали две придворные дамы, почти её ровесницы: одна из них была в тёмно-красном платье, схожим по фасону с одеянием Тариэль, а другая носила талморскую форму с укороченным камзолом, будто специально созданную для верховой езды.       Зуко обернулся на голос и поднялся следом.       — Давно не виделись, Азула, — сказал он, не скрывая ни видом, ни тоном, что ждёт чего угодно, только не радости.       — Нас разлучили детьми, а теперь взгляните, как мы выросли! — девушка в талморских одеждах вдруг взяла принца и принцессу за руки, — Надеюсь, мы вернёмся домой вместе; не представляю, Зуланкар, как ты провёл здесь целых три года, мне хватило и трёх дней!       — Эти годы не изменили тебя, Тайлин, — хмыкнул альтмер, впрочем, не выдернув руку; его сестра тоже не выглядела слишком недовольной.       "Не дружба и не вражда, не общие интересы и не общие взгляды… Что тогда их связывает?"       Увиденное шло вразрез со всем, что Катара знала о Зуко.       — Тебя тоже — ты по-прежнему окружён девчонками, — едко подметила Азула, заглядывая за плечо брата, — Пусть и опустился до лесных эльфиек.       Катара зажмурилась, проглатывая обиду. Она не надеялась на благосклонное отношение альтмерской принцессы, однако слышать это было больно. Протянув руку к шее, она с опозданием вспомнила, что оставила ожерелье мамы, свою память и свой талисман, дома.       — Танцовщица Тариэль, подопечная дяди. Ты же знаешь, он поддерживает... культурный обмен.       Зуко не возразил, и от этого стало ещё больнее. Тариэль не могла объяснить самой себе, почему, но цепочка, которую он ей одолжил, на секунду обожгла её.       — Валенвуд в Скайриме для Саммерсета, чудесно, — по-волчьи улыбнулась Азула, — Кто же тебя научил танцам? Может быть, и вовсе ящер из Чернотопья?       Тариэль выпрямилась:       — Каджиты. Когда я лишилась родителей, каджитский караван взял меня к себе; у них я научилась всему, что знаю.       "Это вас кормили с золотых блюд и укладывали спать в золотые колыбели".       — А дядюшка, разумеется, не мог не пожалеть сиротку. Как трогательно. Ничего, как только ты им наскучишь, ты всегда можешь уйти к Мэйв — её семье понадобятся умелые руки в Вайтране.       — В Вайтране? — спросил Зуланкар, глядя на вторую спутницу принцессы, до того хранившую молчание. Она посмотрела на них из-под полуопущенных век, будто безразличная к разговору.       — Его Величество считает отсутствие талморского посольства в самом центре Скайрима досадным упущением, — холодно сказала Мэйв, — Мой отец удостоился чести представлять Талмор в Вайтране.       — Но ведь ярл сохраняет нейтралитет, — вырвалось у Тариэль. Четверо высоких эльфов взглянули на неё, каждый со своим выражением: с любопытством, скукой, насмешкой и укором.       — Дело времени. Он прекрасно знает, что только Империя оставит его ярлом, — снисходительно пояснила принцесса, прикрыв густо подведенные ореховые глаза, — Который из них Балгруф, тот норд в голубом?       Азула кивнула в сторону столика с фруктами и сладостями, куда подтянулись почти все гости: даже ярл Хаафингара находила, над чем посмеяться в обществе стариков.       — По описанию полностью совпадает, Ваше Высочество, — подтвердила Мэйв.       — А в доспехе легиона — генерал Туллий? Отлично, больше нам никто и не нужен.       — Вы разве знакомы? — осмелилась на второй вопрос Тариэль. Азула усмехнулась:       — Не имела такого удовольствия, но у меня есть вся необходимая информация благодаря тем, кто умеет спрашивать и слушать. Прямо как ты. Веди себя хорошо, и, может быть, в нашем новом мире для тебя найдётся место.       Комплименты от принцессы не входили в план, поэтому даже Зуко опешил. Тариэль, и без того привлекшая к себе достаточно внимания, ограничилась коротким поклоном:       — Честь служить королевской семье, Ваше Высочество.