Пока ты не выросла

В комнате воцаряется гробовая тишина, и я чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Щёки пылают так сильно, что, кажется, я вот-вот сгорю, но этого так и не происходит, поэтому я продолжаю глупо и натянуто улыбаться, судорожно соображая, как разрядить обстановку. Но в голову так ничего и не приходит, а моя хватка на плечах Никиты становится железной. Я комкаю его рубашку и всё жду, что он сбежит, чтобы не связываться с такой идиоткой, но вместо этого он вдруг улыбается и мягко касается пальцами моих растрёпанных волос. От моей неосторожно брошенной фразы до этого момента проходит не больше минуты, но, кажется, что это тягостное молчание длилось целую вечность. — Да, я с удовольствием посмотрю, — отвечает Никита, не сводя с меня полного нежности взгляда. Словно бы без слов пытается сказать мне, что всё в порядке. — Это ты к уроку черчения подготовила? Ты всё ещё хочешь поступать на архитектора? Он опускает глаза, внимательно разглядывая чертёж, и я чувствую, как меня переполняет благодарность. Я бы так хотела обнять его, но всё ещё не могу сдвинуться с места. — Да… уже изучаю некоторые программы, — выдыхаю я, медленно и глубоко вдыхая, чтобы успокоить бешенный стук сердца. Но он отдаётся шумом в ушах, из-за которого я едва могу расслышать собственный голос. — Учитель черчения говорит, у меня талант… — Я и не сомневался в этом, — отзывается парень и мне кажется, что в его голосе слышится гордость. Я снова краснею. — Я ещё во время первой встречи убедился, что архитектура — твой конёк. Он вновь переводит на меня взгляд, и я нервно прикусываю нижнюю губу, неловко прикрывшись волосами. Но Никита поднимает руку и заправляет прядь мне за ухо, едва ощутимо коснувшись пальцами щеки. — А ещё ты очень красивая, — произносит он вдруг, продолжая скользить взглядом по моему лицу. Если несколько минут назад я была готова сгореть от стыда, то сейчас рискую сделать это от смущения, — и мне очень повезло, что ты согласилась стать моей девушкой. Честно говоря, я даже не думал, что это возможно, ведь ты… — Маленькая? — выдыхаю я, пытаясь справиться с волнением. А ещё наивная, неловкая, неопытная, недостаточно привлекательная… В общем, сплошное «не». — Если бы я считал тебя маленькой, я бы не сидел здесь и не краснел, как школьник на первом свидании, — усмехается Ник, и я невольно вглядываюсь в его лицо, но не замечаю ничего, кроме лёгкой щетины на подбородке, в то время как моё лицо наверняка напоминает перезревший помидор. Он издевается? — Нет, я хотел сказать, что ты всегда видела во мне лишь друга… Ну, конечно, после того, как перестала меня ненавидеть и просить у Деда Мороза, чтобы он утащил меня в ад… Кажется, тебе было восемь. Ну да, в тот год я как раз узнала, что Деда Мороза не существует, а ещё, что ад — это не его специализация. Тогда я начала писать письма Сатане, но это уже другая история. Сейчас я даже рада, что никто из них меня так и не услышал, но примерно лет до десяти я ненавидела Ника с переменным успехом. Он казался мне слишком высоким, слишком самоуверенным, слишком наглым и слишком навязчивым. Мне приходилось почти всё лето торчать в его компании, а ещё слушать, как Антон с восторгом рассказывает о нём за завтраком. В моей жизни было слишком много Никиты, и тогда я даже не представляла, что когда-то его станет так отчаянно не хватать. — Но я рад, что наши чувства оказались взаимными, и теперь я могу пригласить тебя в кино не как друга, а как свою девушку, — продолжает парень, и я неловко киваю. Но сердце в груди по-прежнему колотится как сумасшедшее. — Как насчёт завтрашнего вечера? Сегодня уже поздно, и я обещал Антону, что посмотрю с ним футбол. — Ну да, Антон… Как я могу отнять у него любовь всей его жизни? — хихикаю я и это помогает хоть немного разрядить атмосферу. Никита улыбается. — Но завтра… здорово. Я абсолютно свободна. — Тогда я заберу тебя после школы, — предлагает Ник, и я снова киваю. Неужели это на самом деле не сон? — Увидимся. Он опять тянется, чтобы поцеловать меня, но я в последний момент поворачиваю голову, и парень прижимается губами к моей щеке. Я неловко покусываю нижнюю губу, и Никита улыбается как ни в чём не бывало, махнув мне на прощание. Когда он уходит, я прижимаюсь лбом к столу и накрываю голову руками. Это провал… — Я не имею даже представления о том, как правильно целоваться! — выдыхаю я на следующий день, когда мы с Мартой и Светкой прячемся в закутке возле библиотеки, прогуливая урок. Сюда редко кто-то заходит, а мне так не терпелось рассказать обо всём подругам. После ухода Никиты на меня навалилась такая смертельная усталость, что я едва заставила себя дойти до душа, чтобы смыть с лица краску. — Вдруг я сделаю что-то неправильно? Вдруг он решит, что со мной что-то не так! Вдруг он… — Дыши, — вмешивается Марта, обнимая меня за плечи, и я делаю вдох за вдохом. Теперь это действительно помогает. — Послушай, — приказывает она, разворачивая меня лицом к себе. Я смотрю на неё во все глаза. — На самом деле тебе и не нужно иметь в этом опыт. Если ты действительно ему нравишься, он сделает всё, чтобы тебе было комфортно. Да, первое время наверняка будет неловко, но со временем ты всему научишься. Он тебя научит. Вряд ли он ждёт, что ты будешь королевой поцелуев и тигрицей в постели. Когда она произносит последнее слово, я чувствую, как меня начинает трясти, и делаю вдох за вдохом. Марта качает головой, обнимая меня. — Не бери в голову. Это ведь необязательно случится завтра или через неделю, — успокаивает меня она, поглаживая по голове. Я снова киваю. — Ты сделаешь это, когда захочешь, и он не имеет никакого права на тебя давить. Иначе я оторву ему то, что Светка называет волшебным жезлом. — А я вот не согласна, — встревает Светка, которая всё это время была занята чем-то на своём телефоне. Она убирает мобильный в карман и переводит на меня снисходительный взгляд своих больших серо-зелёных глаз. — Я вот слышала, что мужчины любят опытных. Точнее нет, им нужна невинная ромашка с навыками проститутки. Так что на твоём месте я бы потренировалась на помидорчиках. Хотя я так и делаю, ведь никогда не знаешь, когда встретишь своего Мальбонте. — Ты предлагаешь ей засунуть его в… в рот тебе? Чтобы больше не слышать этой ерунды, — хмурится Марта, и я подавляю тяжелый вздох. Сейчас они снова начнут спорить. — Я посмотрю на тебя, когда ты влюбишься. Помогут тебе твои овощные опыты? — Во-первых, помидор — это ягода, — замечает Светка назидательно, и Марта закатывает глаза. Началось. — Если бы ты не так часто прогуливала уроки биологии, знала бы об этом. А во-вторых, считаешь себя такой умной, раз уже целовалась? Вот и поделилась бы опытом с подругой, ведь… Светка не успевает договорить, потому что в следующий момент Марта обхватывает её голову руками и прижимается к губам быстрым, лёгким поцелуем. Когда она отстраняется, Светка замирает на месте, хватая ртом воздух и смотря на неё во все глаза. — Не благодари, — фыркает Марта, снова обнимая меня за плечи. Я не могу не улыбнуться, глядя на покрасневшее лицо Светки. — Знаешь, по ощущениям это было на двоечку, и это доказывает, что сколько не тренируйся на помидорчиках, подготовиться невозможно. Да более того, даже если ты целовалась раньше, с каждым следующим парнем это будет по-другому. Поэтому не зацикливайся и позволь всему идти своим чередом, — последняя фраза адресована уже мне, и я согласно киваю. Наверное, она права. Мне нужно расслабиться и позволить всему случиться. — Главное, что он тебе нравится и это взаимно. Всё будет хорошо. В этот момент раздаётся звонок на урок, и я благодарно сжимаю руку Марты, думая о том, что уже наверняка сошла с ума, не будь их со Светкой рядом. — Так, будем считать, что этого не было! — выдыхает, наконец, Светка, доставая из сумки влажные салфетки, чтобы стереть смазавшийся блеск для губ и нанести новый слой. Мы с Мартой хихикаем. — Я не хочу, чтобы мой первый поцелуй был… с тобой! Это не считается! — Теперь тебе будет, чем удивить своего Люцифера… ну, или кто у тебя там? Саймон? — Марта улыбается и посылает Светке воздушный поцелуй, прежде чем хватает свой рюкзак и направляется на урок. Светка брезгливо морщится, но берёт сумку и спешит за нами, ворча на ходу. И так каждый раз… Но без этого не было бы так весело. Когда приезжает Никита, я стою во дворе школы вместе с Мартой и Светкой, которые решают задержаться, чтобы меня поддержать. Мы говорим о домашнем задании на завтра и предстоящей контрольной по английскому, намеренно избегая разговоров о моём первом в жизни свидании. Но я всё равно то и дело отвлекаюсь на мысли об этом и даже одалживаю у Светки блеск для губ, хоть обычно предпочитаю не краситься. — Это он! Это оооон! — пищит Светка, едва ли не подпрыгивая от восторга, когда за воротами останавливается машина Никиты. Она тянется, чтобы крепко обнять меня на прощание. — Жду от тебя звонка! Запомни всё в мельчайших подробностях, а лучше запиши! — Ну, да, она забьёт на Ника и будет всё конспектировать, лишь бы ты была довольна. «Он спрашивает, зачем мне тетрадь и ручка. Он странно смотрит. Он закатывает глаза и уходит искать более адекватную девчонку». Бред, — Марта закатывает глаза и обнимает меня за шею. Шепнув мне короткое «дыши», она отстраняется и одаряет меня улыбкой. — Просто будь собой, ведь именно такой ты ему и понравилась… О, и повеселись как следует. — Боже, мы прям как гордые мамочки, которые отправляют ребёнка на первое свидание! — выдыхает Светка, но затем вдруг осекается, странно покосившись на Марту. Та скептично приподнимает бровь. — Давай, беги же к нему скорее! Нужно найти телефон, я обязана это сфоткать! Помахав подругам на прощание, я разворачиваюсь в сторону Никиты, чувствуя, как сердце в груди ускоряет ход, когда я встречаюсь с ним взглядом. Парень ждёт меня возле своей машины, сжимая в руке букет моих любимых ирисов, и улыбается, когда я подхожу ближе. — Привет, — произносит Ник, вручая мне букет и коротко обнимая. Он отстраняется и переводит взгляд на Марту и Светку, которые всё ещё наблюдают за нами из-за кованых ворот. Кажется, Светка даже снимает. — Они шпионят за нами? Хочешь поскорее сбежать? Я киваю, и он открывает передо мной дверцу со стороны пассажира. Тут же забираюсь на сидение, прижимая букет к груди, и смотрю, как парень обходит машину, чтобы сесть на место водителя. — В кино сейчас только всякая ерунда, но я взял нам билеты на «Академию монстров», — сообщает Никита, и я усилием скрываю разочарование. Честно говоря, я думала, что мы как все парочки пойдём на какую-то романтическую комедию или мелодраму, а это детский мультфильм. В голову вновь закрадывается дурацкая мысль, что он считает меня ребёнком, но я пытаюсь прогнать её прочь. — Ты ведь не против? — Нет, — отвечаю я, приказывая себе успокоиться. Он ведь сказал, что больше ничего интересного не было. Вполне вероятно, что так оно и есть. И вообще, разве на свидании кто-то обращает внимание на то, что показывают на экране? — Звучит здорово… Меня снова ждёт разочарование, когда оказывается, что Никита взял билеты не на разрекламированные места для поцелуев, а прямо в центре зала. Мы усаживаемся между пожилой парой, весь сеанс держащейся за руки, и влюблёнными, которые, кажется, вообще забывают, что находятся в кинотеатре в окружении кучи людей. Никита ставит между нами огромное ведро попкорна, из-за которого мне даже лица его не видно, и за всё время заговаривает со мной только один раз, чтобы спросить, не нужно ли мне в туалет. Дурацкие мысли съедают меня изнутри, и я совсем перестаю следить за событиями на экране, полностью погрузившись в себя. Щёки горят от злости, а глаза щиплет от обиды, ведь я чувствую себя просто маленькой капризной девчонкой, которая напросилась в кино вместе с другом своего старшего брата. Не так я себе представляла первое свидание, совсем не так. Впрочем, чего я ожидала, что мы будем целоваться весь сеанс, как та безумная парочка? Сама ведь ещё утром жаловалась, что этого не умею, а теперь жду от Никиты какого-то страстного проявления чувств. Может, я и правда ещё ребёнок… — Всё в порядке? — спрашивает Никита, тронув меня за плечо, когда мы выходим из зала и идём в гардероб, чтобы забрать куртки. Я скрещиваю руки на груди в защитном жесте и ограничиваюсь коротким «угу». — Как тебе мультик? — Нормально, — пожимаю плечами я, покусывая нижнюю губу, чтобы не разрыдаться прямо при нём. Парень пытается заглянуть мне в лицо, но я отворачиваюсь. — Спасибо, что сходил со мной. — Тебе спасибо, — немного растерянно отвечает Ник, хорошее настроение которого рассеивается на глазах. Я чувствую себя виноватой, но ничего не могу поделать с этим. — Может, заедем в кафе, поедим мороженого? — А потом ты купишь мне куклу и отвезёшь домой, чтобы в десять уложить спать? — не выдерживаю я, оборачиваясь. В глазах Никиты отражается изумление, и я тут же жалею о неосторожно брошенных словах. Вечно я не умею держать язык за зубами. — Прости… Забудь. Стираю слёзы рукавом свитера и резко разворачиваюсь, ускоряя ход, чтобы поскорее добраться до гардероба, к которому наверняка непроходимая очередь. Но неожиданно парень подхватывает меня под локоть и мягко тянет на себя, заставляя повернуться к нему. — В чём дело? — интересуется он, непонимающе вглядываясь в моё лицо. Но я опускаю взгляд, рассматривая его ботинки. — Марьяна? Если тебе не понравилось свидание… — Это не свидание! — вспыхиваю я, вскидывая подбородок. Слёзы застилают глаза, и я уже не могу заставить себя умолкнуть. — Ты весь вечер ведёшь себя так, словно бы тебя заставили взять меня с собой! Словно бы мы даже не вместе! Скажи честно, ты считаешь меня ребёнком? Ты… стесняешься меня? — Боже… нет… — шепчет парень, обхватывая мою голову руками. Его прикосновения обжигают, и я чувствую, как начинаю задыхаться. — С чего ты это взяла? Я просто… я… Не знаю, как себя вести, — признаётся он после короткой паузы, и я вскидываю брови. Что? — Наверное, это звучит смешно, но это правда. Мне так хочется сделать всё правильно, чтобы не было этой дурацкой неловкости, ведь мы столько лет были друзьями, и это оставило свой отпечаток. Я понимаю, как это нелегко для тебя, и я ни в коем случае не хочу давить… Всему своё время. Прямо как Марта сказала… Я чувствую, как в груди предательски щемит, а к горлу подкатывает тяжелый ком. Неужели я и правда ему нравлюсь? Наверное, мне не хватит и вечности, чтобы поверить в это. — Поцелуй меня, — прошу я непослушными губами, и мне впервые не хочется брать свои слова обратно. Я вдыхаю и выдыхаю, чувствуя, как утопаю в океане его глаз, который кажется мне бескрайним. Проходит маленькая вечность, прежде чем Никита подаётся вперёд, мягко обхватывая пальцами мой подбородок, и прижимается к губам нежным, едва ощутимым поцелуем. Он касается бережно и осторожно, словно бы боясь спугнуть меня, но я не спешу отстраняться, полностью сосредоточившись на своих ощущениях. На мягкости его губ, которые накрывают мои губы, на нежности его пальцев, которые ласкают мою кожу, на близости его тела, которое словно бы согревает меня своим теплом. Я растворяюсь в каждом мгновении, совсем забывая о том, как думать и дышать, пока горло не сдавливает от недостатка кислорода. — Так? — спрашивает Никита, отстраняясь. Его пальцы всё ещё гладят моё лицо, а дыхание щекочет кожу. — Теперь ты понимаешь, что нравишься мне? — Да, — киваю я, потянувшись руками к горящим от смущения щекам и касаясь его пальцев. Мне так отчаянно не хочется портить момент, но… — А ещё, что мне всё-таки нужно в туалет…