В аду

      – Здравствуй… мой Апостол.       Освальд с трудом оторвал голову от пола и увидел…       Спутанные волосы с сединой и нечёсаную бороду. Левый хитро прищуренный глаз и правый оптический имплантат, отливающий кровью. Рясу, подпоясанную бечёвкой, и деревянную аквилу на груди.       Освальд увидел Святого Роберта Свежевателя. Тот протягивал ему руку.       – Я… я не справился, С-святой, – сказал Апостол. На глаз навернулись слёзы. – Я не смог! Свежеватель промолчал. Он всё также стоял рядом, улыбался и протягивал руку. – Я слаб! Я… я недостоин! Я под… подвёл т-тебя! Подвёл Императора! – Освальд сорвался на крик. Свежеватель молчал, и несколько секунд тишины показались Апостолу самой страшной пыткой из всех, через которые ему пришлось пройти. – Ты страдаешь, – сказал Свежеватель. – Ч-что?! – Ты страдаешь. Ты жертвуешь. Ты раскаиваешься. Этого достаточно. Пойдём. Освальд стиснул зубы и попытался сдвинуться с места. Левая, искусственная часть его тела, уже умерла. Без питания она стала якорем, тянущим на дно шлюп с пробитым дном. Апостол закричал, ругал себя за непозволительную слабость. В обесточенных силовых доспехах и здоровому космическому десантнику тяжело передвигаться, не то что калеке, но Освальд выбросил вперёд правую руку и вцепился, чуть ли не зубами вгрызся в покрытую гарью землю. Он подтягивался и полз, оставляя широкий кровавый след. Взор гас, и Апостол не смог сразу обхватить ладонь Свежевателя. Он едва не отчаялся, решив вдруг, что явление духовного наставника – насмешка еретика, но всё равно повторил попытку и… Свежеватель поднял его на ноги. – Потерпи ещё немного, – попросил Святой. – Я терпел. Император терпел. Освальд обнаружил, что находится в средоточии урагана, внутри воронки проклятого смерча. Так Чёрная Королева оградила себя от верных Императору воинов, которые побеждали её верных защитников. – Что?! Ты – мёртв! Ты был мёртв! – завопила Чёрная Королева. Проклятое сердце Княгини Демонов затрепетало и стало биться быстрее. Следовало отправить Королеву в Варп как можно скорее, пока она не вытащила из рукавов ещё какой-нибудь козырь.       Вот только Освальд не знал нужного обряда.       – Знаешь, – произнёс Свежеватель.       Апостол обратился к памяти, и... голосовой модуль выдал первое из шестьсот шестидесяти шести слов:       – Exorcizamus te…       – Нет! – проорала Чёрная Королева. – Сдохни! Сдохни! Сдохни!       С небес, с порочной звезды, сияющей пунцовым светом Варпа, сорвались ветвящиеся молнии, которые ударили Освальда прямо в голову, как в громоотвод. Апостол упал на одно колено, но Свежеватель поддержал его, взяв за плечо. Освальд почуял запах палёного мяса. Он увидел, что земля вокруг не просто выгорает, а исчезает, поглощённая хищным и вечно голодным пространством Моря Душ.       – Оmnis immundus spiritus.... – продолжал Освальд.       – Кто… что ты такое?! – ревела Княгиня Демонов.       – In nomine et virtute Domini…       – Сёстры! Братья! На помощь!       Из почерневшей земли выползали бледнокожие демоны. Они тянулись к Апостолу, хватали его за поножи, ранец, наплечники, но обжигались и шипели.       – Ergo, draco maledicte et omnis legio diabolica… Вихрь подхватывал обломки военной техники, тела погибших и руины разрушенного дворца, чтобы слепить из них порочную жизнь. Но стоило големам сделать шаг к коленопреклонённому Апостолу, как скрепляющее их колдовство рассеялось. Громады снова превращались в мусор, уносимый смерчем.       – Ab insidiis diaboli, libera nos, Domine…       Размахивая заточенными веерами, как крыльями, рядом с Освальдом приземлилась изящная герольд Слаанеш: тонкое лицо с вытянутыми заострёнными ушами и чёрными бездонными глазами; сверкающее платье с соблазнительным вырезом; умопомрачительные украшения из металлов, неизвестных человечеству. Она попыталась напрыгнуть на смертельного врага и обезглавить его, но исчезла после одного-единственного слова, брошенного Свежевателем:       – Прочь.       Никто не мог остановить Апостола. Он продолжал чётко печатать каждое слово, будто гвозди загонял в крышку гроба.       – Проси, что пожелаешь! – кричала Чёрная Королева. – Все мечи, направленные на тебя, сломаются! Все тайны, увлекающие тебя, будут раскрыты! Ты станешь кумиром, иконой… ты станешь Богом! Только пожелай! Пожалуйста, пожелай!       Освальд обуглился. Металл аугметики расплавился, плоть облетела с почерневшего черепа. Силовые доспехи теперь напоминали панцирь краба, выброшенного на берег, нашедшего там смерть и опалённого яростным солнцем. Однако Освальд продолжал говорить, и звук вырывался не из голосового модуля, который стёк серебристым ручьём в желудок. Апостол сам стал Словом. Он закончил обряд и назвал демона его истинным именем:       – Ядвига II Ягеллонка Редоранская.       – Н-е-е-е-е-е-т! Нет! Нет!       Сердце Чёрной Королевы не просто трепетало. Оно содрогалось в судорогах. На поверхности возникали язвы, вспучивались и лопались гноем опухоли.       – Я всё-таки увидела твою смерть, сука, – произнесла инквизитор.       Она, насаженная на пику внутри боевого посоха, наблюдала за действом со стороны. Жоанна перевела взгляд на Святого Мертвеца и позвала: – Освальд… или кто ты такой, чёрт тебя дери… это же ты стрелял в Кантаврисе, не так ли? Апостол промолчал, но Жоанне было этого достаточно. – Закончи начатое. Обугленные кости в силовых доспехах дрогнули. Череп, от которого из-за резкого движения, отвалилась нижняя челюсть, повернулся. Апостол Коленопреклонённый посмотрел на Святого Роберта Свежевателя. Тот протянул верному ученику болтер и сказал: – Милосердие – добродетель. Апостол вспомнил далёкий Кантаврис, площадь Citta del Vaticinatio, лицо инквизитора, покрытое замысловатыми татуировками в перекрестье оптического прицела. Тогда они были врагами. Теперь смерть их примирила.