Твоя сила и проклятье - это страх

Утро третьего дня было куда приятнее предыдущего, потому что никакого будильника не было, на столе не лежало пять банок с целями, а проснулись Элизабет и Вильгельм в восемь утра. —Давно я не спал так крепко.—потянувшись, Вильгельм зевнул и подршел к телефону, делая звонок. Элизабет нехотя вылезла из-под одеяла, потирая глаза, которые никак не могли нормально сфокусироваться. Проморгавшись, она направилась в ванную и с наслаждением умыла лицо прохладной водой. Голова немного болела, а тело ломило, будто она весь день тренировкой занималась. В зеркале девушка недовольно отметила покраснение своих глаз, отчего они были чуть опухшими. Возможно, от косметики был какой-никакой толк, и слова Эллисон имели смысл, но подумает об этом Элизабет потом. Сейчас она хотела выпить кофе и чего-нибудь съесть. Как только она вышла из ванны, туда зашел Вильгельм, крикнув, чтобы она забрала их завтрак. Взяв расческу, девушка принялась аккуратно распутывать волосы, которые больше походили на гнездо кукушки. Радовало, что теперь ее волосы были не такими уж и длинными, но постоянно делать укладку из подручных средств было не оень удобно. Часы медленно тикали, отображая половину девятого часа. В голове все так же крутились слова не-Пятого, давая пищу для размышлений. Неужели ее собственное подсознание издевается над ней? Это было бы иронично. А еще ее рука до боли зудела, приходилось отвлекаться, чтобы зуд хоть немного спал, пока не раздался легкий стук в дверь. Убрав расческу на место, Элизабет расправила спальную одежду, в которой все еще находилась, и открыла дверь. Там стояла Андреа, искря солнечной улыбкой, пока на ее руках покоился поднос с двумя дымящимися чашками кофе и тарелка с пончиками. Кажется, это становится их постоянным завтраком. —Доброе утро!—поприветствовала Андреа, протягивая поднос. —Доброе. Спасибо.—кивнуда Элизабет и приняла поднос. Она ногой закрыла дверь, поставила завтрак на столик и сразу же взяла одну чашку. Горьковатый аромат бодрил, а сладкая начинка пончика заставляла язык плясать от радости. К тому моменту, как она доела первый пончик и почти допила кофе, из ванны вышел Вильгельм. Щетина на его щеках и подбородке исчезла. —О, еще не остыл.—он коротко улыбнулся, делая глоток теплого кофе.—Сегодня последний день теории, помнишь?—напомнил он. Элизабет кивнула, беря второй пончик.—Выберем оружие, научу стрелять, а потом покажу, как прятать следы. Сегодня ты сама сможешь настроить портфель для деток.—Вильгельм тихо рассмеялся, падая на второй стул.—Тебе удобно спать в перчатках?—неожиданно спросил он. Элизабет прекратила жевать пончик, нахмурившись. Вильгельм не давил, скорее просто интересовался, но что-то подсказывало, что если она не ответит, он силой добьется ответа. —Они не мешают.—сделав глоток кофе, ответила девушка. —Это не ответ на вопрос.—мягко заметил мужчина. Элизабет смерила его хмурым взглядом, но тот просто продолжал пить кофе. —Удобно.—буркнула она. —Ты ведь прячешь еще что-то, кроме татуировки?—он подтянул к себе тарелку с оставшимся пончиком. Девушка всерьез обдумала, нужно ли ей применить способность, чтобы Вильгельм замолчал, но решила, что это не самая лучшая идея. Вильгельм видел, как она чуть съежилась, пытаясь понять, можно ли ему доверить этот секрет или нет. На самом деле он бы не расстроился, что она не ответила, но это напрягло бы его. Потому что она вообще не снимает перчатки, не считая душа или умывая. Не может быть, что это все лишь из-за татуировки. По правде, татуировка выглядела довольно стильно и символично, но то, как она напрягала Элизабет заставляло задуматься, все ли было хорошо в этой Академии. Задать вопрос прямо было бы некомпетентно. —Я не знаю, зачем вам это знать...—наконец произнесла девушка после пары минут тишины. Вильгельм навострил уши.—Но это не такой уж и секрет.—Номер Восемь взглотнула, начиная снимать перчатку с левой руки. И прежде, чем Вильгельм успел сказать, что она не обязана это делать, ему открылся длинный шрам через левую ладонь. Он даже поставил чашку кофе в сторону, напряжение скользило по его плечам, пока глаза блуждали по шраму. Элизабет передалось его напряжение. Наверное, все же зря она поддалась этому чувству, обнажая этот уродливый шрам. Может она надеялась, что показав его, тяжесть воспоминаний об Академии покинет ее, но кажется стало только в сто раз тяжелее. Под пристальным изучающим взглядом карих глаз хотелось исчезнуть. —Кто это сделал?—строго спросил Вильгельм. Элизабет еле заметно вздрогнула, не сразу поняв вопрос. —Никто.—нахмурилась она. —Кто?—настаивал мужчина.—Кто-то из твоей Академии? Элизабет сразу ощетинилась. —Нет.—твердо, с ноткой рычания ответила она, натягивая перчатку обратно. Это было провальной идеей с самого начала.—Вы ничего не знаете, не делайте выводов, даже не разобравшись.—ее слова подействовали как отрезвитель. Взгляд Вильгельма сразу смягчился, а губы сжались в тонкую линию. —Ты права. Извини, я действительно поступил неправильно.—признал мужчина, кивнув, искренне произнеся слова. Элизабет на секунду растерялась, не ожидая извинений, но затем сдержанно кивнула, и остаток завтрака прошел в слегка неловкой тишине. Быстрое переодевание и приведение себя в порядок, а затем свист в холодильнике сообщили о задании. Элизабет достала банку и, открутив крышку, достала листок, пока Вильгельм все еще находился в ванной. В самом верхнем углу листа говорилось, что отчеты написаны достаточно хорошо, так что отдел кадров передает спасибо, затем внизу находилась нужная информация. Тысяча девятьсот девяносто шестой год, цель: Джейсон Тодд, двадцать лет. Причина: устроит массовые убийства преступников, сбежавших из тюрем, убьет выдающегося вундеркинда, который должен управлять миллионной компанией. Элизабет нахмурилась, пытаясь вспомнить имя и фамилию, но Пого не рассказывал им гиперактивных людей, борящихся за справедливость, так что человек оставался загадкой. Тихий скрип двери вывел ее из задумчивости. —Задание прислали, прекрасно. Что там?—Элизабет передала ему листок.—О, они поблагодарили.—он закатил глаза.—Лучше бы выходной выделили. Готова сама переместить нас?—Вильгельм, убрав исток в задний карман брюк, достал из-под кровати детский портфель, отчего Элизабет слегка поморщилась. Эта громоздкая машина больше походила на ручной компьютер для написаний статей в газеты. —Постараюсь не отправить нас в меловой период.—она закатила глаза, фыркнув. Вильгельм тихо усмехнулся. Легкий осадок вины все еще терзал его после завтрака. Он правда не ожидал, что девушка так остро отреагирует на его слова, и их хрупкий мост доверия подкосится. У Вильгельма было всего четыре дня, чтобы наладить отношения с Элизабет, иначе это будет величайший для него провал, но его больше волновало, что будет с девушкой, после того, как она официально будет работать на Комиссию. Он хотел бы быть тем человеком, к кому она придет, чтобы просить совета насчет работы, а не к Хендлер. Отдавать ребенка на попечение этой по истине страшной женщине было бы действительно бесчеловечно. —Ну, я при обучении случайно отправил себя и учителя на избрание Романова на царство.—громко сообщил Вильгельм, смеясь по тем дням, когда он нервно пытался настроить дату будущего, чтобы будущее не изменило на сто восемьдесят градусов. —Серьезно?—губы Элизабет дернулись в усмешке. —А ты чего ожидала? Нео-будущего?—Вильгельм покачал головой, ставя портфель на кровать.—Идем, буду смотреть, как ты будешь менять историю, надеюсь, не в худшую сторону. Элизабет тут же присела на кровать и поставила недо-печатную машину к себе на колени, и тут же выдохнула, потому что эта штука весила по меньшей мере сорок килограмм. Вильгельм ничего не сказал, но в его глаза промелькнуло веселье. —Помнишь, как это делается?—он достал листок. —У меня хорошая память.—буркнула девушка и осторожно положила пальцы на выпуклые кнопочки с буквами. Было немного странно печать таким образом текст, потому что в Академии они все писали от руки, компьютера не было, как и телевизора, только старый грамофон и несколько десятков пластинок. Отец уважал раритет, им была наполнена почти вся Академия. Чего только стоит старая булава, которая хранилась в стеклянном шкафу на первом этаже. Вильгельм внимательно следил за тем, что она писала, всю ли информацию вводила. Выходило грамотно и четко, иногда Элизабет поглядывала на бумажку, сверяя даты и написание имени и фамилии. Спустя почти пол часа вся информация в бланке из портфеля была заполнена и отправлена в банке в Комиссию на одобрение. Элизабет с нескрываемым облегчением отложила портфель в сторону и потерла колени. —Ждать от силы минут десять.—предупредил Вильгельм.—Ты просто переместишь нас туда-обратно. Цель я убью сам, и так несколько раз. Потом подберем тебе оружие.—он подмигнул. Элизабет сразу оживилась. —Пистолет? —Можно и охотничье ружье.—пожал плечами мужчина.—Найдем ту модель, которая будет для тебя легкой и будет хорошо лежать в руке. Это довольно сложный и объемный процесс, потому что вариантов уйма, а времени, как известно, нет. Нужно будет уложиться в час-полтора. —А где храниться оружие?—Элизабет сложила руки на ногах. —На специальных складах, принадлежащим Комиссии. Их десятки тысяч по всему миру и в нескольких столетиях. Есть особые модели, которые не дожили до девятнадцатого века. Раритет. —И он вот так отдается в использование?—нахмурилась девушка. —Ага.—кивнул Вильгельм.—В этом нет ничего такого. Агенты просто перемещаются в нужное время и скупают редкие пистолеты или ружья и так по кругу, так что у нас никогда не кончается оружие. Элизабет задумчиво кивнула. Действительно. С таким ресурсом, как время, можно было вечно пополнять запасы, не заботясь, что они резко закончатся, ведь можно легко переместиться на пару лет назад и снова пополнить склад. Интересно, чтобы сделал Номер Пять, если бы смог овладеть перемещением во времени, а не только в пространстве? Элизабет сразу отогнала мысль. Сейчас не до этого, есть дела поважнее. Например, дождаться гребаного одобрения Комиссии. Через пару минут, которые прошли в полной тишине, банка со свистом приземлилась в холодильнике. —Одобрено.—с легкой усмешкой сообщил Вильгельм.—Готова? —Еще бы не было одобрено.—закатила глаза Элизабет.—Что нажимать?—она притянула к себе громоздкий портфель, мысленно ругая его за такую тяжесть. —Вот сюда,—Вильгельм указал на отверстие в боковой стенке портфеля,—засовываешь одобрение, а затем нажимаешь вот на эту кнопку.—около ручки портфеля находилась еле заметная темная выпуклая кнопочка. Спрятав пистолет за спиной, мужчина поднялся.—Нажимай. Элизабет сделала все согласно инструкции, и яркая вспышка переместила их на тридцать лет вперед. Они оказались в многоэтажно здании, Луна светила сквозь огромные окна, но все двери были плотно закрыты, только в одной из комнат слышался приглушенной хриплый голос, кажется, что-то спрашивающий. Вильгельм молча достал свой пистолет и жестом указал Элизабет поставить портфель на пол, чтобы не тащить его с собой. Когда она сделала это, они вдвоем двинулись к единственной двери, которая была чуть приоткрыта. Через щель было видно два человека: один — более крупный — нависал над тощим ребенком, из шеи которого лилась алая кровь, но он продолжал говорить даже через адскую боль. Старший мужчина только что-то зарычал и сильнее надавил на рану, отчего кровь полилась сильнее. Вильгельм сжал челюсть и направил пистолет в затылок мужчины и, ни секунды не колеблясь, нажал на спусковой крючок. На мгновение настала тишина, а потом старший мужчина свалился на пол рядом с ребенком. Тот со смесью страха и ужаса смотрел на трпу и на пробу докоснулся до его плеча, но не получил ответа. Ребенок повернулся туда, откуда прилетела пуля, прищурив глаза и держа руку возле горла, пытаясь хоть как-то остановить кровь. —Готово.—шепотом сообщил Вильгельм, убирая пистолет. Элизабет только кивнула и на негнущихся ногах подошла к портфелю. Почему взрослый парень угрожал ребенку? Тем более, по их мнению, беззащитному? Может, Вильгельм правильно поступил, убив человека, который с нескрываемым удовольствием наносил вред ребенку? Противоречивые чувства разрывали ее.С одной стороны справедливость, что такое чудовище больше никому не нанесет вред, а с другой — отвращение, что такие люди вообще существуют. Слова Вильгельма про то, что она начнет получать удовольствие, убивая настоящих монстров и ублюдков, начинали обретать больший смысл. Вильгельм так же молча следовал за ней, никак не комментируя произошедшее. Когда девушка подняла портфель и готовилась нажать на кнопку, дверь тихо скрипнула. Две головы одновременно повернулись на шум. Это был тот самый мальчик с перерезанным горлом. Кровь поти полностью перепачкала его зеленую тунику, кожа стала чуть бледнее, но он с спокойно смотрел на незваных гостей. Элизабет напряженно кинула взгляд на Вильгельма, который слегка напрягся. Видимо, про такую ситуацию не было написано ни в одном справочнике. —Вам не нужно было его убивать.—сипло прохрипел мальчик. Рана тянулась чуть выше место, где располагались голосовые связки, но это все равно повредило его голос. Взгляд Вильгельма смягчился. —Парень, он пытался тебя убить. Это наша работы — устранять людей, которые могут изменить историю слишком сильно.—со смешком ответил он и кивнул Элизабет.—Береги себя.—сказал он на последок, а потом вспышка поглотила их, оставив мальчика одного. —И что делать?—первое, что спросила девушка, когда они оказались в номере. Вильгельм задумчиво поджал губы, пока доставал листок для отчета. —Оставим как есть. Парень на вид умный, не думаю, что он расскажет всем, что видел странных людей в черном, которые спасли его, а потом исчезли.—он фыркнул, начиная писать отчет. Элизабет только нахмурилась. —А если расскажет?—все не унималась. —Ну, если бы он рассказал, нас бы уже уволили.—предположил мужчина. Элизабет согласилась с этой логикой и стала дожидаться следующей миссии.—Скорее всего нам нужно будет выполнить еще три-четыре заданий, а уже потом отправимся на поиски твоего оружия. Думаю, сможем успеть до обеда. Поедим и пойдем прогуляемся по городу. —Хорошо.—согласилась девушка. Через пару минут отчет был отправлен, а в след за ним прилетела банка со следующей целью. На этот раз Швеция, две тысячи шестнадцатый год. Цель: парень-насильник, который надругается над девушкой, которая станет высокопоставленным судьей. На этот раз задание было поинтереснее. —То есть, работая, я смогу побывать во всех уголках мира?—спросила Элизабет, поднимая портфель. Вильгельм улыбнулся. —И во всех веках. —О.—только и произнесла девушка, нажимая на кнопку. Теперь они находились в темном переулке в неблагоприятном районе, судя по валявшимся на каждом шагу бутылкам. Был вечер, примерно половина восьмого часа, но солнце уже зашло. Тихий крик о помощи доносился из-за угла, заглушаемый рыданиями и похотливыми смешками. Элизабет осторожно высунула голову, старясь рассмотреть людей, которых скрывала темнота. Кричала девушка со ярко-желтыми волосами, пока парень — они были на вид ровесниками — прижимал ее к стене, а его руки недвусмысленно лапали ее за бока и грудь. У Элизабет свело живот от отвращения. Слезы ручьями катились по лицу девушки, а глаза были плотно закрыты. Номер Восемь почти физически ощущала исходящий от нее страх. Вильгельм тихо перезарядил свой пистолет и направил дуло парню между ног так, чтобы не задеть девушку. В темном переулке выстрел раздался особенно громкой. Парень с нецензурными слова отпрыгнул от девушки, держась за пах. Еще одн выстрел в голову, и труп упал на землю. Ошеломленная девушка притихла, огромными глазами смотря на насильника, а затем, не дожидаясь, убежала как можно дальше. —Такие люди заслуживают смерти.—заговорил Вильгельм.—Насильник, убийца, педофил...все они только ухудшают и так шаткий мир. Своими, на первый взгляд, незначительными вредительствами они на самом деле разрушают тысячи жизней, и порой одна из жертв может стать кем-то уважаемым, кем-то, кто способен изменить историю в лучшее русло. Просто иногда для этого нужен толчок. —И такие действия и являются толчком.—закончила его мысль Элизабет.—Но что, если его покушение могло наоборот заставить ее забыть о справедливости? Откуда вы знаете, что она не сойдет с ума или не попытается свести счеты с жизнью? Вильгельм поджал губы на справедливое заявление. —Время подстраивает обстоятельства под себя.—возразил он.—Оно помогает смириться и принять то, что произошло. Прошлое для обычных людей остается в прошлом. Так и должно быть. Оно помогает переосмыслить свой жизненный путь, и в конце концов принять верное решение. Элизабет перевела взгляд на труп парня. Где-то далеко-далеко слышались сирены полицейских машин. Видимо, кто-то услышал крики или выстрел и вызвал полицию. —Пора.—напомнил Вильгельм, и девушка молча переместила их обратно в номер. Индия — крупный мошенник, отбирающий последние гроши у бедных. Арабские Эмираты — наемный убийца, убивший более тысячи человек. Перу — лже-хирург, намеренно уродовавший пациентов. Все они были устранены одними точными выстрелами в голову или сердце с таким спокойствием и хладнокровием, что мурашки своевольно бежали по коже. Элизабет каждый раз напоминала себе, что они это заслужили, раз испортили стольким людям жизнь. Именно это позволило ей оставаться спокойной, смотря на свежий труп человека, который хотел зарезать новорожденного. Этими действиями они спасали огромное количество жизней, так почему же все равно было так тяжело? —Знаешь, у тебя будет выбор.—заговорил Вильгельм, когда они вернулись из Франции — их последней точки. Элизабет выгнула бровь.—Ты сможешь выбрать тип целей: мошенники, политики, внезаконники...выбор велик, и тебе не придется через силу заставлять себя убивать невиновного человека по твоему мнению. Волна облегчения накатила на тело. Глаза девушки буквально посветлели от тих слов, как от лампочки под названием "Надежда". Вильгельм удовлетворенно хмыкнул, тихо радуясь, что такие слова смогли оказать такой эффект. Видимо, это действительно терзало девушку. —Сейчас я быстро напишу отчет, и пойдем пообедаем, а уже потом подберем оружие. Я голоден.—предупредил Вильгельм, спрятав чемоданы под кровать. Элизабет согласилась и ушла в ванную мыться. От всех этих скачков у нее на коже будто грязь скапливалась, неприятно ощущаясь. Душ она примет перед сном. Пригладив волосы влажной от воды ладонью, она повесила свой плащ на вешалку и присела на кровать. В номере она просто упала на свою кровать спиной, глазами уставившись в светлый потолок. Спокойный пульс ударами барабана отзывался в ушах при стойкой тишине в комнате, только тихое шарканье ручки. Даже часы не тикали. —Почему вы стали работать на Комиссию?—наконец прервала затянувшуюся тишину Элизабет. Ее чуть хриплый голос резанул по слуху, отчего она прокашлялась. Шарканье ручки на секунду прекратилось, и ВИльгельм повернул к ней голову в немом вопросе, но девушка стойко продолжала буравить глазами потолок, который не был ни в чем виноват. —Интересно стало?—попытался отшутиться мужчина, но напряженной молчание в ответ заставило его отставить шутки в сторону. Видимо, это действительно серьезный разговор. Он прокашлялся.—Это произошло в тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Тогда мне было двадцать четыре года, я давно съехал от родителей и жил в пригороде Берлина и не сказать, что был богат. Моя семья всю жизнь пыталась свести концы с концами, а помимо меня в семье еще было двое моих братьев и сестра. Я помогал как мог, почти жил на работе, и этого едва хватало. Я практически заботился о своих младших, когда родители сутками пропадали на работе, а за ними некого было оставить приглядеть. Мы все ходили в школу, с образованием у нас было все более-менее хорошо. Я подрабатывал тем, что так же приглядывал за детьми соседей, многого этого не приносило, но они в ответ помогали. —Няня?—уточнила Элизабет. —Да, что-то в этом роде. Мне нравилась эта работа. Дети любили меня и всегда были готовы оказать помощь. Ты ведь знаешь, что это Комиссия выбирает тебя, а не ты ее?—короткий кивок был достаточным ответом.—Они предложили мне хорошую зарплату, но за то, чтобы я убивал людей. Поначалу я отказался, но потом получше рассмотрел их предложение и принял его ради того, чтобы обеспечить семью. —Вы им рассказали?—чуть тише спросила Элизабет, сглотнув. —Нет.—покачал головой Вильгельм,не отрывая глаз от бланка отчета.—Конечно, нет. Я не хотел их разочаровывать. Просто сказал, что мне предложили хорошо оплачиемую работу в Соединенных Штатах и что буду навещать их пару раз в год во время моей настоящей работы, разумеется. —И вас не разрывало о того, что вы их бросаете? Так вот в чем дело Вильгельм поджал губы, не совсем радуясь своей догадке. Элизабет хочет узнать, как он справился с этим, чтобы найти выход из своей проблемы. Сама проблема в том, что у них разные ситуации. Вильгельм согласился на работу в осознанном возрасте, чтобы обеспечить семье лучшую жизнь. Элизабет всего шестнадацать лет, она скорее всего осознанно бросила семью ради спасения кого-то и это приносило ей боль. Вильгельм не был уверен, что ответ, который он даст, действительно ей поможет, но он надеется, что ей станет лучше. —Было действительно непривычно, я бы даже сказал, что страшно перед неизвестным, но мне помогла мысль, что я делаю это ради родных мне людей. Семья это не вещь, которую ты можешь просто выкинуть, нет. Она становится частью тебя, что отделить ее уже невозможно. Ты всегда будешь скучать по ним, даже зная, что делаешь для них все лучшее и возможное. Чувство вины не так просто заглушишь. Тебе просто нужно четко поставить перед собой цель, но не следовать ей так, будто она — это все, ради чего ты живешь. Иногда нужно давать себе поблажки. В данном случае, хотя бы пару раз навещать семью, чтобы знать, что с ними все в порядке, что твои старания ради них не были зря. Именно их поддержка поможет тебе стать сильнее. Элизабет прерывисто вдохнула, сжав челюсти до такой степени, что зубы и десны отдались острой болью. Она часто моргала, пытаясь не позволить предательским слезам пролиться за край. Это совет действительно...был полезен. Но...всегда есть "но". Она знала, что если увидит семью, то не сможет продолжать работать и бросит все на пол пути, чтобы вернуться домой и в очередной раз собраться со всеми в комнате Эллисон для игры в карты. Как бы больно это не было признавать, она знала, что это действие наоборот ее ослабит. Глубоко выдохнув, она приняла сидячее положение и нахмурилась. Но остальная чать совета была более полезной для нее. Следовать за целью, но делать себе поблажки? Она почти уверена, что отец был бы крайне недоволен ее решением — хотя он был разочарован в ней в тот день, когда она оставила записку и исчезла, оставив только записку, она была в этом уверена. С другой стороны, в будущем, — она могла так говорить? — когда она будет более устойчивой в своей работе, когда она будет уверена, что не сорвется, она сможет посетить один из концертов Вани, ведь та наверняка стала известной скрипачкой, или сходить на премьеру кино Эллисон. Небольшая часть груза будто спала с плеч при этой мысли, только до нее еще утекет несколько тонн воды. Элизабет закатила глаза. Раз она работает вне времени, будет ли уместно шутить про течение времени, когда все с точностью наоборот? Это правда позабавило ее. Резкий свист бутылки вывел ее из мыслей. Вильгельм закрыл дверцу холодильника и потянулся, разминая затекшие мышцы. —Идем поедим уже. Я умираю с голоду.—драматично произнес он, бредя к двери. Элизабет усмехнулась и, поправив одежду, вышла из номера. Возможно выбор оружия сможет ее расслабить. Обед прошел...в достаточно легкой атмосфере. Вильгельм не задвал лишних вопросов, лишь спрашивая предпочтения девушки в оружие. Элизабет тоже не поднимала тему, давая более подробные ответы, чем обычно. Андреа с яркой улыбкой принесла их заках и пожелала приятного аппетита, а в конце принесла два молочных коктейля за счет заведения и подмигнула. Это было приятно. Элизабет не думала, что люди в кафе, ресторанах или барах по собственному желанию оплатят тебе что-нибудь чисто из симпати, но это определенно приносило тепло. Вильгельм даже оставил официантке щедрые чаевые, а потом он с Элизабет покинули ресторан. Склад с разнообразными видами оружия находился в тысяча девятьсот пятом году, на окраине штата Калифорния. Это было ничем не привлекательное здание, которое действительно было похоже на огромный сарай-склад для строительных материалов, но внутри он превосходил все ожидания: длинные полки вдоль стен и под самый потолок были полностью усеяны чуть ли не всеми видами пистолетов и ружьев. Было даже то, которое было похоже на ружье отца, с которым он охотился на носорогов, но это только по словам Пятого и Диего, и звучало это убедительно. За дальним столиком сидел мужчина в возрасте, лениво читавший один из детективов Агаты Кристи. Мужчина только бросил на них изучающий взгляд, но одной улыбки Вильгельма хватило, что он снова погрузился в сюжет. —И так...начнем?—с предвкушением спросил Вильгельм, поправив очки на своих волосах. Элизабет с легкими искорками в глаза оглядела пистолеты. —Да, только...—она стушевалась,—я в этом не сильно разбираюсь. —Не волнуйся.—успокоил ее мужчина.—Будет действовать методом подбора. Ты уже сказала нужные данные для своего оружия, так что нам идти вон туда.—он указал на середину склада. Проходя мимо полок, Элизабет заметила, что около каждого пистолета или ружья была небольшая картонная сноска с информацией: модель, калибр, плюсы и минусы. Она не ожидала, что именно к этому вопросу подойдут так серьезно. —Ты уже сказала, что хочешь небольшой пистолет.—уточнил Вильгельм останавливаясь. —Так и есть.—согласилась девушка.—Похожий на ваш, но...другой?—она неуверенно перевела взгляд на полки. —Хороший выбор. Такой пистолет легко спрятать и он легче больших ружей. Думаю, ты не будешь устранять цель издалека. Скорее наедине с ней.—Вильгельм задумчиво обвел взглядом пару моделей и взял один из пистолетов.—Как насчет этого?—он взял с полки среднего размера пистолет.—FN Five SeveN 1996 года. 5,7 калибр, 122 миллиметра, изготовлен из высокопрочного полимера, работает по схеме с полусвободным затвором. Автоматический предохранитель ударника. Можно прикрепить фонарик.—Вильгельм показал на планку под стволом. Всего 610 грамм без патронов. Элизабет осторожно взяла пистолет в руку, пробуя правильно взять. Он был не слишком тяжелым и довольно приятно лежал в руке, но для нее был немного великоват да и защелка возле ствола находилась далеко. Заметив ее напряженный взгляд, Вильгельм молча кивнул и убрал пистолет, взяв другую модель. —Может, фанатка исторического оружия?—он усмехнулся.—Это Luger PO8 Parabellum. Германский самозарядный, разработан в 1898 году. Патроны 9 на 19 миллиметров. Всего 200 миллиметров в длину. Его плюс в том,что в запертом состоянии рычага он пребывает в положении мертвой точки, так что не нужно будет бояться, что он может случайно выпустить пулю.Ударно-спусковой механизм ударникового типа. Сам ударник расположен внутри затвора и взводится при складывании рычага. —Какого типа?—переспросила Элизабет. —В этом типе все детали, передающие энергию удара, размещены в самом затворе,—он указал на нужную деталь,—и на затворной раме и сопровождают затвор и раму в их движении. В основном в этом механизме основными деталями являются ударник и боевая пружина. —Чем он отличается от...полу-свобдного...?—она попыталась вспомнить слово. —Ударно-спусковой механизм несколько упрощает конструкцию по сравнению с курковым. Главное это то, что он позволяет сократить до минимума расстояние от оси канала ствола до затыльника рукояти, и в результате этого будет достигнута малая сила отдачи и совсем небольшой подброс при стрельбе. Еще кое-что важное, сила отдачи. При выстреле, когда пуля вылетает, ты по инерции отводишь руку назад от давления, и при выстреле из особо сильных пистолет и с большим калибром пули руку может занести назад, отчего может быть повреждение.—предостерег он.—Вывих, редко — перелом, но это неприятно. Очень. —Тогда какой тип механизма будет наимее травмоопасным?—Элизабет прищурила глаза, рассматривая старый пистолет. —Хм,—задумался мужчина,—скорее всего, из автоматического. Но если тебе, например, приглянется револьвер, то будь готова к боли в руке.—он чуть поморщился. —Нет, уж точно не револьвер.—девушка повторила его эмоцию.—Когда я была в Академии, Пого...—она запнулась.—Наш старый друг рассказывал нам об войне, особенно делая уклон на оружие. Он говорил, что из-за того, что некоторые солдаты использовали револьверы, они быстрее выходили из строя. —Верно.—улыбнулся Вильгельм.—Это действительно приносила много неудобств. Тогда...один из самых универсальных вариантов. Beretta 92 1973 года или М9. Используется полицией, армиями и спецназом во всем мире. Также имеет ударно-спусковой механизм, но уже двойного действия куркового типа с предохранителем. патроны 9 на 19 миллиметров. Оснащен двухсторонним флажковым предохранителем. Он помогает заблокировать кожух затворной рамы, в результате этого можно исключить возможность случайного выстрела. Масса 945 миллиметров. —Уже что-то близкое, но мне кажется, что калибр слишком...как бы сказать, не подходящий. И сам по себе он массивный.—озвучила Элизабет, с интересом рассматривая пистолет. —О, тогда я точно знаю что тебе подойдет.—щелкнул пальцами Вильгельм и быстрыми шагами направился к концу полки. Элизабет осталась дожидаться его на месте, рассматривая оружие. Ружье ТК-598 больше остальных напоминало отцовское ружье для охоты, который старик хранил в специальной сумке в своем кабинете. Он единожды показал его детям, за пару месяцев до исчезновения Пятого. Элизабет помнила, как отец доверил ей и Пятому пистолеты на их первую выездную миссию. Они ими так и не воспользовались, но опыт прятанья их действительно был занимательным.—Glock 37 по мне является лучшим вариантом для тебя.—объявил Вильгельм.—Длина 186 миллиметров, вес 820 грамм, магазин с десятью патронами. Более компактный, его легко прятать за пиджак или, в твоем случае, под пальто. Легкий, легче многих других лучших пистолетов. Автоматический, работает за счет отдачи ствола при его коротком ходе. Имеет ударниковый ударно-спусковой механизм. Довзведение ударника происходит только при нажатии на спусковой крючок, и при этом ударник остается заблокирован от движения вплоть до момента полного нажатия на спусковой крючок, так что он так же является наиболее безопасным. Идет под патроны .45 GAP. —Большой калибр.—отметила Элизабет, беря пистолет. Сразу была заметна разница в длине и массе.—Это хорошо?—уточнила она. —И для средней, и для близкой дистанции — да.—кивнул Вильгельм. Девушка немного увереннее перехватила пистолет, будто направляя на кого-то дуло и готовясь выстрелить. Благодаря постоянной мушки с прицелом было легко сделать точный выстрел в затылок или плечо. Может, Элизабет и не сильно разбиралась в оружие, но чисто из логики она понимала, что эта функция давала значительное преимущество, а с глазомером у нее все было в порядке. Переместив пистолет в левую руку, она чуть сильнее сжала рукоятку, которая была выплавлена из довольно твердого металла. —Думаю, этот подойдет.—резюмировала она, отдавая пистолет. Вильгельм улыбнулся. —Прекрасно. На самом деле, хороший выбор. Вы найдете с ним общий язык.—он усмехнулся, поднимая портфель.—Идем, оформим документы, возьмем патроны, а завтра буду учить тебя стрелять правильно, чтобы тебе кисть не оторвало. На сегодня у нас осталось только прогуляться по городу. Уголки губ девушки дрогнули в легкой улыбке. —Спасибо.—негромко, но четко произнесла она. Улыбка мужчины стала чуть шире. —Всегда обращайся.—с толикой отеческой заботы ответил он.