Твоя сила и проклятье - это страх

Страх Страх — это цепная реакция в мозгу человека, которая начинается со стрессового стимула и заканчивается выбросом химических веществ, которые вызывают учащенное сердцебиение, учащенное дыхание и наполняют мышцы энергией. Стимул у каждого человека свой: он темноты до одиночества. Для вызывание страха нужно надавить на пару эмоциональных рычажков. Отличное оружие против людей в психологическом плане. Так же страх — это дикое животное, которое хочет сеять хаос, но которое жестко держат на коротком поводке, отчего оно становится менее контролируемым. Дашь ему волю один раз — освободишь от поводка — и поймать его обратно будет крайне сложно. В восемь лет я обнаружила в себе способность напускать страх на людей в паре метров от меня, если держала с ними зрительный контакт. В тот день из-за всплеска эмоций страх вырвался. После этого, каждый раз, когда я использовала способность, в ответ мне снились кошмары. За каждое действие следует противодействие — буквально описание этой ситуации. Кошмары снились из-за неспособности держать страх за ошейник, отчего он становился шальным в отношении меня. Понемногу я начинала учиться контроллировать его. Первое: поведение. Яркие, взырвные эмоции могли легко дать страху выйти наружу, поэтому я стала сдерживать их, быть более спокойной и холодной — то, что могло держать ошейник. Второе: постепенное осваивание. Было непросто самой найти рычаг для применения способности, только после пары месяцев я смогла понять, что только при зрительном контакте можно было проявить страх. Вероятнее всего, такой способ проявления потому, что большинство страхов основано на зрении. После установления прямого взгляда, способность действовала через пару секунд, довольно быстро охватывая человека. Какое-то вермя спустя стало понятно, что мое прикосновение к тому, на кого действовал страх, снимало его, и человек начинал медленно отходить. Первые пару лет страх вырывался всплесками и по своему желанию, регулярные постепенные тренировки укрепляли контроль, но поначалу полного контроля достичь нельзя. К одиннадцати годам после использования способности предвестником кошмаров служил жжение в области груди и мигрени. Также произошло непредвиденное: то ли из-за плохого контроля, то ли из-за природы способности, но мое сознание будто разделилось на две части. Та вторая часть была тем, кто давал иногда мне советы по поводу способности, это что-то осознавало себя как личность и часть меня. Но это не было раздвоением личности ни в коем его обычном проявлении. Я считала этого двойника подсознанием — в итоге, так и оказалось, — которое намного лучше меня контроировало страх. Было участником большинства моих кошмаров, но исчезло, когда ментально мне исполнилось 59 лет, после чего страх стал лояльнее ко мне, будто признав хозяйку. Третье: контроль. Как я уже писала выше, сначала страх вырывался всплесками, как если бросать в воду огромные булыжники. После того, как Реджинальд Харгривз забрал меня в Академию, он стал тщательнее изучать мою способность. Постепенное применение позволяет привыкнуть к использованию. Так же важна физическая подготовка, "в здоровом теле — здоровый дух" здесь подходит идеально. Ежедневные силовые тренировки вместе с остальными из Академии, а также индивидуальные тренировки сделали свое, и страх постепенно стал поддаваться.

***

Стоило вспышке исчезнуть, и в глаза ударил яркий солнечный свет из открытых окон. —Добро пожаловать!—радостно произнесла Милли. Элизабет проморгалась и открыла глаза. Они находились в огромной лаборатории, с кучей шкафов, старых компьютеров, папок и различных деталей. Людей было не очень много, но они сразу обратили свое внимание на прибывших. Некоторые кивнули Милли, другие удивленно смотрели на Элизабет и перешептывались. —Это отдел Комиссии по разработке и модернизации временных порталов.—произнесла Милли, обходя стулья и людей на пути к своему рабочему столу. Элизабет немного скованно следовала за ней, рассматривая лабораторию и тихо кашляя в кулак. —Как ты оказалась в Комиссии?—негромко спросила Элизабет, сузив глаза. Радость от долгого разрыва медленного утихала, давая места рациональности и трезвости. И прямо сейчас эти две функции твердили, что что-то было не так. —Что за странный вопрос?—искренне удивилась Милли и села на свой стул.—Это была ты. Но до... этого всего.—она махнула на ее тело. Элизабет нахмурилась и присела на второй стул рядом. Она четко помнила, что давала себе обещание никогда не отдавать Милли в лапы Комиссии и добровольно уж точно не разрешила бы ей. Но то, что теперь Милли было за двадцать, могло как-то сказаться на это решение. И слова Пятого, про то, что он видел поврослевшую Элизабет, которая никогда не была в 1963... Эти два события могли иметь общие нити, который на данный момент были невидимы для Элизабет, отчего и вся ситуация была непонятной. —В каком смысле?—уточнила она.—Я не помню этого... Милли явно смутилась вопроса — это было видно по ее опущенному взгляду и хмурости лица. Определенно, что-то не так. —В двадцать четыре я выучилась на нано-инженера и уже хотела подавать документы в некоторые лаборатории Франции и Америки, как ко мне приехала ты. Ну, тебе тогда было лет тридцать, может, тридцать пять. Выглядела ты все еще шикарно!—вставила девушка между пересказом.—Рассказала про Комиссию, что там работали папа и дядя Рей, что именно там ты с ними и познакомилась. Я помню, как даже не сразу тебе поверила! Путешествие во времени? Да любой реалист бы закатил глаза! Но ты мне показала чемодан, а потом сказала, что в Комиссии идет набор ученых-физиков для одного очень крупного проекта. Ты порекомендовала им меня, поэтому и пришла. И вот, я здесь. Сейчас являюсь одним из ведущих специалистов и руководителем проекта, который точно станет толчком в мире науки! И для Комиссии это огромный вклад. Элизабет ошарашенно моргнула, слушая Милли, пока ее мозг пытался найти хоть какие-то воспоминания. Ничего. Этого точно не было. Значит, слова Пятого окончательно подтвердились, и их вмешательство в прошлое сыграло свою роль. Но этого парадокса Элизабет не знала как мог появиться ее клон из "прошлого", имевший все ее воспоминания и меняющий мир? Физика точно сошла с ума. —Так вот,—произнесла Милли,—у меня точные инструкции для нашей этой встречи.—она неожиданно стала серьезнее.—Первым делом, душ. Эта кровь определенно не отмоется с рубашки.—она указала на огромное пятно на воротнике.—Душевые кабинки на тех же местах, там уже есть приготовленная одежда. Приведи себя в порядок, пожалуйста, а то даже люди уже косятся. Отрывисто кивнув, Элизабет отрешенно направилась к выходу из лаборатории, но уже в коридоре потерялась. Во время работы в Комиссии, она вообще ни разу не была в лаборатории, так что впервые видела ее и не особо понимала, в какой части здания она находится. Остановив одного из сотрудников лаборатории, Элизабет спросила, как выйти в холл, откуда она знала наизусть почти все пути. Работник — тоже ученый, судя по халату, — удивленно моргнул, но указал, куда нужно двигаться, а потом долгим взглядом провожал девушку, и взгляд этот был каким-то настороженным, внимательным. Всю дорогу до холла Элизабет ловила на себе взгляды. Потому что, ну, видеть бывшего работника в крови в главном здании немного странно, особенно если учитывать, что все уже наверняка знают о произошедших недавно событиях. Душевые кабинки находились на нулевом этаже, но пользовались ими крайне редко. Например, если сотрудник пришел на заседание или сразу после задания весь в крови и ему срочно нужно было привести себя в призентабельный вид. Рядом с кабинками был огромный шкаф, разделенный на вед части. В нем хранились разные комплекты одежды, от рубашек и до парадной одежды Куратора. Когда Элизабет зашла на этаж, там было пусто и тихо. Выдохнув, она сразу нашла заготовленную для нее одежду: такая же рубашка, джинсы и ботинки, что были на ней в данный момент. Она слегка приормозила и осмотрела вещи. Точные инструкции, да? Вряд ли Вильгельм бы так зацикливался на этом. Отложив этот вопрос в сторону, Элизабет зашла в кабинку и принялась снимать с себя грязную одежду, которая полетит в теперь только в мусорку. Теплая вода успокаивала тело и мышцы, но постепенно окрашивалась в красный из-за крови и пыли, что были тщательно смыты. Даже шампунь приготовили. Элизабет с огромным наслаждением помыла прилипшие из-за крови волосы, мысленно благодаря Милли за такую внимательность. Сразу было видно, чье это воспитание. Наскоро вытеревшись полотенцем, девушка с облегчением натянула сухую чистую одежду, в который раз радуясь, что вся эта заварушка с концом света наконец закончена. Волосы она промокнула полотенцем. У короткой стрижки был ряд плюсов, и один из них — такие волосы очень быстро высыхали, совсем не мешая. Еще и на новых джинсах были ножны на правом бедре. Теперь открытое острое лезвие ножа было куда безопаснее носить. Дойти обратно до лаборатории было куда проще. Люди там все еще суетились, переговаривая между собой, некоторые ушли в соседнее помещение, где, вероятно, было больше инструментов. Сейчас Элизабет могла тщательнее рассмотреть комнату: помимо столов, были огромные застекленные шкафы с папками и колбами, в некоторых были видны огромные штативы и другое оборудование, которые определенно весило более десятка килограмм. Милли все также стояла возле своего стола, но уже одетая в белый халат, перчатки и простые брюки. Она что-то записывала на свой листок, кивая рядом стоящему мужчине. Тот, заметив Элизабет, быстро попрощался и ушел в соседнее помещение. —Прекрасно.—искренне радостно сказала Милли, увидев девушку.—Как себя чувствуешь? Если нужна медицинская помощь — скажи сразу. —Нет, просто ссадины и синяки, ничего серьезного. В остальном... ну, я голодна.—честно призналась Элизабет. Милли кивнула и достала из-под своего стола огромную спортивную сумку. —Я как знала, что ты захочешь есть. Твой кофе,—она указала на край стола,—и я взяла немного из кулинарии. Садись и поешь. Элизабет послушно села на второй стул около стола и притянула к себе стаканчик и тарелочку с пончиком и мафином. Сейчас бы хотелось чего-нибудь поплотнее, но, как поняла Элизабет, сейчас они никуда из лобаратории не выйдут, поэтому придется довольствоваться предложенным. Кофе был крепким, без сахара и сразу бодрящим. Сон, конечно, тоже не помешал бы, но времени, как стало понятно, было не очень много. Милли бросила на девушку быстрый взгляд и, достав письмо из бокового кармашка своей сумки, протинула его. Элизабет тяжело проглотила кусочек пончика, что резко стал слишком сухим, взяла письмо, котрое было по-старинному запечатано в литок и склеено печатью, слоамала эмту печать и достала сложенный в несколько раз листок. Милли с пониманием отошла в сторону, давая Элизабет немного пространства. Кофе было отодвинуто в сторону, чтобы случайно не задеть и не пролить. Глубоко вдохнув, она принялась читать. "Добрый день, Элизабет, — слегка корявый, нервный почерк искажал буквы, — если ты это читаешь, значит, я, увы, мертв и так и не повидался с тобой, чтобы лично отдать это письмо. Можешь из-за него назвать меня старомодным, но по-другому я бы не смог передать тебе свои слова. — Элизабет усмехнулась. — Наверное, ты уже знаешь, что произошло после твоего ухода из Комиссии, но если нет, то кратко — начался переполох. Многих бывших работников вновь вызывали на службу для поисков сбежавших и для наведения порядка в системе. Ко мне тоже наведывались, но я отказался. Остаток своей жизни я хотел провести в спокойствии, вместе с семьей у себя дома. Работники Комисси, естественно, кивнули, но я знаю, что они это просто так не оставят, тем более зная, что я был твоим наставником и что у нас крепкие связи. Скорее всего, они будут думать, что я буду прикрывать тебя, но я уверен, ты сможешь постоять за себя. Рэй упоминал, что ты вернулась к своим братьям и сестрам. Надеюсь, ваша встреча прошла хорошо и больше никаких приключений не будет. В любом случае, я желаю вам только самого хорошего. Я знаю, как ты по ним скучала. Но суть моего письма немного в другом. Прощаться тяжело, но необходимо для дальнейшего пути в жизни. Поэтому я прямо говорю тебе — не зацикливайся долго на смерти дорогих людей. Да, это больно, это мучает, но это же и сводит с ума. Я не говорю просто не обращать внимания на их смерти, но уметь отпускать. Старайся идти дальше, несмотря на преграды, как бы банально это не звучало. Ты обязательно справишься, у тебя есть поддержка в лице семьи. Знай, что ты была моей лучшей ученицей — не зря же ты была одной из лучших в Комиссии. И те года я никогда не забуду, надеюсь, и ты тоже. Не буду долго затягивать. Очень жаль, что мы не поговорим лично, но хоть так я смог тебе все рассказать. Андреа передает большой привет и очень беспокоится за тебя. Милли скучает — в каждом сообщении пишет об этом, так что если удастся — позаботься о ней. Рэй... о нем тоже позаботься. И помни про все, что я тебе говорил." Элизабет выдохнула, сжимая края бумаги. Слез не было, но был легкий неприятный осадок от прочитанного. Сделав глоток кофе, девушка еще раз перечитала письмо, слабо улыбаясь. Был бы Вильгельм сейчас здесь, пришел бы в шок от всего происходящего. Аккуратно сложив письмо, девушка бережно убрала его в задний карман джинс и начала взглядом искать Милли. Воспоминание о новости о смерти Вильгельма и Андери, а так же тело Рэя все еще маячили на краю сознания, неприятно напоминая о себе, но глубокие размеренные вдохи помогли заставить ичезнуть ком в горле. Главное, что все их смерти не были напрасны — вот, что по-настоящему успокаивало. Когда Элизабет допила кофе и съела выпечку, Милли и подошла. В ее руках были калькулятор, листок и ручка. Она внимательно оглядела девушку, что-то записывая на бумаге. —Осталось немного?—Элизабет подала голос первой. —К сожалению.—грустно согласилась Милли.—Но я так скучала.—она вздохнула.—Ты не представляешь, как я ненавидела сдавать сессии. Ты бы очень мне помогла в те времена. Элизабет рассмеялась, представляя недовольное лицо Милли и кипу учебников и бумаг для подготовки. Элизабет даже немного рада, что так и не поступила ни в какой институт или университет — после всего произошедшего даже как-то странно представлять себя на нормальной работе. —Я хочу показать тебе то, над чем работала с момента моего первого появления тут.—неожиданно с восторгом произнесла Милли и резко потянула Элизабет с места. Эмоции, переполнявшие девушку, были видны сразу — это и восторг, и предвкушение, и надежда. Интерес не могло не вызвать. Они прошли во второе помещение, где были огромные инструменты, в частности отдельные зоны для тестирования. Размеры и все находящиеся внутри поражало своей замысловатостью и сложностью. Милли прошла в дальнюю часть лаборатории, где был стол в виде дуги полуокружности, а внутри стояла железная арка. Еще трое человек, стоящие рядом с этой штукой, обернулись и пропустили Милли. —Та-дам!—она радостно указала на изобретение. Элизабет удивленно рассматривала эту арку. И так, она была железная, под два метра в высоту, стояла на подставке круглой формы. У самого низа был был огромный и длинный рычаг, а рядом небольшой экран и клавиатура, точно у компьютера. —Это телепорт.—простыми словами сказала Милли. —Что?—неверяще произнесла в ответ Элизабет, растерявшись. —Я использовала механизм чемоданом для его изготовки.—продолжала Милли.—Тот, который как раз и перемещает во времени, и встроила его в более большой предмет. Но работа была нестабильна: дата все время сбивалась, поэтому человека или предмет переносило совсем не туда. Это и была главная проблема.—она указала на рычаг и мини-компьютер.—Мы не знали, что использовать в качестве стабилизатора, поэтому долго не могли закончить эту штуку. Но потом снова помогла ты. Элизабет выпрямилась, неожиданно перестав испытывать предвкушение и восторг. Снова она как-то помогла Милли, хотя находилась совсем в другом времени и никак с ней не могла контактировать. Ее все больше напрягал этот странный парадокс и то, как в будущем он может повлиять на временную линию. Милли продолжала увлеченно говорить о портале, его свойствах, плюсах и минусах, но Элизабет слушала в пол уха, пустым взглядом смотря в какую-то точку. —Ты готова?—неожиданно спросила Милли. —Что? К чему?—Элизабет удивленно моргнула и попыталась понять смысл вопроса. —Вернуться к семье.—уточнила Милли и взглянула на свои наручные часы. Ее брови слегка приблизились к переносице. —Уже?—Элизабет повторила за ней. С одной стороны, она очень скучала по Милли и хотела провести с ней больше времени, но с другой стороны был неизвестный парадокс и будущее. Очень сложный выбор. —Угу.—кивнула Милли.—Тем более, скоро к нам прибудет новая верхушка для проверки. —Разве не Герб теперь управляет Комиссией? —Верно. Но он собрал новый совет вокруг себя. Вот они и придут смотреть на нашу работу. А то вдруг мы тут чаи распиваем, а не трудимся. Девушки тихо рассмеялись, но не очень-то и спешили расставаться. Милли неловко дергала рукава своего халата, а Элизабет — подвеску на шее. —Но мы же еще увидимся?—спросила она с надеждой. На секунду на лице Милли проблеснуло беспокойство, но затем появилась мягкая улыбка, которая уже не так сильно убеждала Элизабет. —Конечно.—Милли вздохнула.—Мне еще столько тебе нужно рассказать!—в ее голосе хоть и была радость, но они были как будто притуплены.—А еще ты первая испытаешь исправный портал.—она несильно похлопала по рычагу. —Я точно не попаду в меловой период?—с толикой неуверенности спросила Элизабет, косясь на портал. —Зуб даю.—поклялась Милли.—Ладно, не первая, но вторая! Первой была я сама.—она рассмеялась, кажется, вспоминая тот день. —Но если я окажусь в веке до нашей эры, то достану тебя оттуда.—без злобы пригрозила Элизабет. Милли послушно кивнула и хихикнула.—И так, что мне делать? —Просто вставай ровно под арку. Вот, тут небольшой кружок есть для этого. И просто стой, постарайся не двигаться вперед и назад. Я пока настрою дату. Элизабет настороженно вступила на подставку, будто та могла в любой момент сломаться. К счастью, конструкция на вид была прочной, поэтому Элизабет более уверенно прошла под арку, встав на темный кружок под ней. Милли все еще копалась в мини-компьютере, нервно поглядывая то на часы, то на Элизабет. Ее пальцы судорожно нажимали на буквы, и каждый раз, когда она попадала не на ту букву, слышалось тихое ругательство. Наконец, спустя пять минут, она тихо воскликнула победное "Ура". —Готова?—ее рука опустилась на рычаг. —Больше да, чем нет.—ответила Элизабет и на всякий случай выпрямилась. —Все будет оки-доки.—заверила Милли.—До встречи, тетя Элли.—она мягко улыбнулась. —До встречи, Милли.—Элизабет ответила ей тем же. Глубоко вдохнув, Милли резко дернула рычаг на себя и опустила его почти к самому полу. Куча маленкьих и еле заметных лампочек загорелось и послышался щелчок, который бывает, когда перемещаешься с чемоданом. Резко начала возникать воронка сине-зеленого цвета, которую недавно открывал Пятый. Свет все увеличивался и увеличивался, так что приходилось щуриться. Из-за шума были слышны лишь обрывки голосов других людей в лаборатории. Многие одновременно фиксировали происходящее: кто-то на камеры, а кто-то письменно. Когда же воронка полностью закрыла собой каркас портала, Элизабет услышала хлопки. Вероятно, это был хороший знак, но не успела она что-либо сделать, как прямо под ней провалился пол. Крик успел вырваться из ее горла прежде, чем портал закрылся, оставляя после себя лишь шум и легкий зеленоватый оттенок. Перемещение оказалось не долгим, и уже спустя секунд тридцать Элизабет приземлилась спиной прямо на пол. Это выбило из легких весь воздух, заставляя прокашляться и потирать спину от боли. Вероятно, прямо на середине будет огромный синяк. С тредом приняв сидячее положение, Элизабет тихо ругалась на Милли за то, что она не предупреждала о таком, но от проклятий отвлек шорох сзади. Когда Элизабет поворачивалась, она ожидала увидеть все, что угодно — братьев и сестер, отца, динозавров, — но никак не живого и материального Бена. Шок полностью отразился сначала на ее лице, а уже потом и на лицах неизвестных ей шестерых людей. —Какого хрена.