Осеннее признание

Серые тучи, серая квартира, серый город и яркое солнце в сердцах двух стримеров. Пока Вова готовил кофе, Лёша наблюдал за его уставшим и сонным лицом, за неуклюжими движениями и за самыми прекрасными глазами. Позавтракав, парни вышли из квартиры Саши и отправили ему сообщение об их долгожданном воссоединении. — Ну что? К тебе или ко мне поедем? — спросил Хесус, сидя в такси. — Давай к тебе, — ответил Братишкин, смотря в окно машины. — Хорошо, — улыбнулся Джесус и назвал адрес таксисту. Держась за руки, стримеры доехали до дома Лёши. Любимый подъезд придал радости Вове, и он зашагал впереди возлюбленного. Дойдя до квартиры, Хесус открыл дверь и лишь произнёс: — Прости, у меня тут бардак. Такие знакомые слова и такие приятные. Ностальгия накрыла с головой Вову. Казалось будто он вернулся в тот день… Такие же счастье, неловкость и слова. Тот день, когда Вова понял, что влюблён. Тот день, когда он так отчаянно это отрицал. ~~~ — Прости, у меня тут бардак, — неловко сказал Джесус, открывая дверь в свой «подвал». — Да ничего, у меня ещё хуже бывает, — заверил Братишкин, пряча своё смущение. — Тогда проходи, — ответил Лёша, пропуская гостя. — Ага. Да уж, Вова не ожидал, что квартира Хесуса будет настолько крошечной. Везде валялась одежда и стояла грязная посуда. Свет практически не проходил, а само помещение вгоняло в уныние. — Хорошо, что ты уезжаешь, — заметил Братишкин, рассматривая каждую деталь. — Да, наконец-то сваливаю, — усмехнулся Джесус. — Ну, будем начинать стрим? А то я и так опоздал конкретно. — Да, думаю можно уже. Погоди немного. Странное чувство появилось в груди. Почему сердце так стучит? И почему Вове было настолько уютно рядом с Лёшей? Появлялось волнение, но не ответы на эти вопросы. Разглядывая Хесуса, Братишкин резко воскликнул: — Я-я пойду покурю. — А, окей, всё равно я ещё не настроил. Выскочив за дверь и достав сигарету, Вова выпустил ядовитый дым. «Это просто влияние тупых гейских шуток», — подумал Братишкин, делая очередную затяжку. Да, его и правда в последнее время тянуло к Джесусу, и думал он о нём часто, и, когда слышал его голос по телефону, то сердце дрожало… «Это пройдёт, просто перенервничал», — продолжал себя успокаивать в мыслях Вова. Разглядывая пушистые облака и такое же голубое небо, как и глаза Лёши, Братишкин успокоился и вернулся к Хесусу. — О, я как раз закончил. Пошли подрубать, — заявил Джесус. — Ага… Трансляция прошла успешно. Большой онлайн, весёлая атмосфера и гейские шутки трогающие неравнодушную душу Братишкина. «Хесус оказался в жизни красивее», — подмечал у себя в голове Вова. — Фух, было здорово, — улыбнулся Лёша. — Согласен. — Спасибо большое, что приехал. Давай может сходим куда-то? Я тебе Питер покажу. — Давай, я не против, — оживился Братишкин. Неповторимые эмоции также присутствовали и у Джесуса. Актёром он был прекрасным и казался совершенно равнодушным, но был безумно счастлив находиться рядом с Вовой. Свои чувства он понял два месяца назад и успешно скрывал их. Сердце прыгало как только он слышал голос Вовы или видел его самого, пусть даже и на мониторе. И находясь рядом с Братишкиным в живую, Хесус всё больше понимал как больно ему будет с ним расставаться. Показав свои самые любимые места Вове, Лёша проводил его до отеля. Было много звёзд, всё казалось волшебным, а глаза загорались при виде друг друга. — Бомжацкий какой-то ты выбрал, — сказал Хесус, глядя на отель. — Не все такие мажоры как ты, старый. — Согласен. Ладно, удачи тебе, — улыбнулся Джесус, протягивая руку. В тот момент произошло неизбежное. Посмотрев в глаза Лёши, Братишкин понял, что дороги назад нет. Блестящие, от фонарей напротив, голубые заледеневшие озёра глядели прямо на него. Это конец. Владимир Семенюк попал в плен. — Пока, — пожал протянутую руку Вова. Худая фигура растворялась во мраке, а голос так и рвался наружу. Так хотелось остановить. Попросить поехать вместе в Москву или же побыть вместе ещё хоть секунду. Но Братишкин лишь развернулся и вошёл в отель, пока такие же чувства съедали и Лёшу. ~~~ — Прости, у меня тут бардак. — У тебя новых реплик нет что-ли? — спросил Вова, вернувшийся из воспоминаний. — Что? — Ничего, — улыбнулся Братишкин и поцеловал в щёку любимого. — Я рад, что я с тобой. — Что с тобой такое? — изумился Хесус. — Умеешь ты романтику испортить, старый. — Входи давай уже. — Ага. Дверь закрылась, впуская прохладный ветер в квартиру стримера.